Сумерки не наступят никогда

Елена Блосфильд

Будущее. 2085 год. Агент спецотдела полиции Инга — молодая и успешная женщина. У нее есть всё для счастья: и идеальный любимый мужчина, и интересная работа, где ее ценит руководство, поручив секретное ответственное задание, касающееся научных интересов страны. Но она обнаруживает, что чем больше вникает в суть дела, тем больше растет уверенность, что каждый, кто помогает ей, желает одного — запутать расследование и скрыть истину. И даже ее любимый мужчина скрывает от нее свое настоящее «я».

© Елена Блосфильд, 2024

ISBN 978-5-0062-5888-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Заслонив глаза от солнца рукой, я посмотрела вниз — туда, где начинался бетонный забор, ограждавший завод со складами и скрывавший от посторонних глаз какую-то странную, но фантастически бурную деятельность, в которую пока еще я не была посвящена. Это была его территория.

Я вспомнила последнюю встречу с ним. Вернее, эта встреча была первой… А сегодня утром он позвонил мне и пригласил прийти, продиктовав адрес и рассказав подробно, как добраться. Я не ожидала увидеть вместо жилого квартала знакомую промышленную зону, и это меня насторожило, но ненадолго. Я девушка решительная. И если уж ввязываюсь в историю, то по полной. Такова моя профессия. Таков мой характер. И такова моя сущность — не бояться ничего.

Он уже привозил меня сюда вчера ночью. Я его ждала у ворот, пока он пропадал где-то минут десять. На миг я представила, зачем он пригласил меня сегодня. Фантазия рисовала интересные и заманчивые картины…

Вдруг тишину нарушил звонок моего мобильного. Звонил мой руководитель.

— Ты где? Далеко? — спросил он.

— Добрый день, — ответила я. — Что-то случилось?

Сегодня у меня был выходной, но я не удивилась, что меня потревожили. Это прописано в договоре и положении о ненормированном графике, этим руководитель пользовался очень часто — нарушать мой отдых. Но я знала точно: он этим никогда не злоупотрблял. Если мне позвонили — значит что-то стряслось и меня вызывают на работу.

— Срочно приезжай. Есть дело. Через два часа. Жду.

И связь прервалась. От меня не ожидали ответа, а ожидали действия — чтобы я немедленно приехала. Как всегда.

Но всё это уже не важно. Всё это подождёт… Работа не волк — в лес не убежит. Я успею на работу. Потому что сейчас меня ждал он — и это для меня было важнее. Намного важнее.

Ни минуты не размышляя, приподняв подол длинной юбки с интересным разрезом, я спустилась по тропинке к воротам. Одетый в светлую летнюю униформу охранник — невероятно мускулистый человек с таким же невероятным угрюмым взглядом — как будто узнал меня, улыбнулся, кивнул мне и открыл огромные ворота, которые со скрипом впустили меня внутрь — в его владения. Щурясь от яркого солнца, я уверенно пошла по потрескавшейся, давно не асфальтированной дорожке. Вдали, среди складских построек, виднелось красное кирпичное здание круглой формы. Я знала, что только там смогу найти его. Я шла быстрым шагом, сама не понимая, почему так спешу. Наверное, не хотела опоздать. А даже если бы и хотела… В силу особенностей своей профессии я не имела привычки опаздывать. К сожалению. И это мешало мне устроить свою личную жизнь, как я думала… Может быть, мужчинам нравится, когда женщина немного опаздывает на свидание… Но даже сейчас я не могла изменить своим привычкам. Ведь он ждет меня. Я чувствовала это.

Наконец я остановилась перед открытой дверью здания. Оттуда повеяло холодом, необычным для такого жаркого дня, и я невольно поежилась. Заглянув внутрь, я ничего не смогла увидеть: после яркого света мои глаза не могли видеть в темноте. Не раздумывая ни секунды, я вошла внутрь и остановилась, чтобы не налететь на что-нибудь. Позавчера я уже была здесь, правда, не днем. Ночью. И я знала, что здесь много стен, столов и ящиков. Это помещение только издали казалось чем-то особенным, на самом же деле тоже использовалось как склад.

Постепенно глаза привыкли к темноте, и я смогла оглядеться. Человек десять были заняты какой-то работой — они таскали мешки, укладывали их в ящики, которые относили к стене в дальнем конце помещения. Я присмотрелась к каждому из них, внимательно осмотрела все пространство, видимое из просторного коридора, каждый угол, каждый предмет. Я стояла в нерешительности, никто не обращал на меня внимания, а спросить я не могла, потому что не знала, как зовут его. Только одна вещь была известна мне наверняка — то, что он был где-то здесь, очень близко: я это чувствовала. Сделав несколько десятков шагов, я очутилась перед раскрытой дверью какой-то комнаты. Там никого не было — только большие мешки и коробки.

Вернувшись снова в коридор, я обернулась, почувствовав чей-то взгляд. На ящике, в десяти шагах от меня, сидел он, так же, как и позавчера, одетый во все черное. Такова была униформа всех рабочих.

Я вздрогнула от неожиданности.

— Привет, — только и смогла вымолвить я.

Он молча смотрел на меня. На его бледном лице горели необыкновенные глаза, которые, как показалось мне, излучали голубой свет. Я подошла к нему, не отрывая взгляда от его глаз. Он поднялся и улыбнулся. Я прильнула к нему, прижав голову к его груди. Он обнял меня, крепко прижимая к себе.

Я не могла промолвить ни слова от нахлынувших на меня эмоций. Никогда в своей жизни я не чувствовала ничего подобного ни к одному мужчине. Одновременно с этим я сохраняла трезвый рассудок и не понимала, почему я чувствую это к человеку, которого видела только один раз и даже не знаю его имени. Мы стояли так, обнявшись, около пяти минут, не желая нарушать тишину.

— Я хотел снова увидеть тебя, Инга, — наконец сказал он и вздохнул.

Почему-то меня ничуть не удивили такие слова. Мне показалось, что именно их я ждала всю свою жизнь. Только вряд ли я могла даже представить, когда, где и от кого я услышу их, кто именно будет полностью владеть моим сердцем и разумом, да еще в первый же день знакомства. Всё происходящее казалось мне нереальным. Фантастика какая-то.

— Ты любишь меня? — спросила я, действуя по излюбленному принципу «с места в карьер».

Он помедлил с ответом. Потом сказал, крепче сжимая объятия:

— Да.

— Как тебя зовут? — спросила я.

— Эрик.

Я встретила его только вчера ночью, а сегодня уже пришла к нему, потому что он просто пригласил меня. Что произошло вчера? Почему я оказалась одна на улице, да еще в таком опасном районе города, да еще в такой момент, когда в нескольких шагах от меня из переулка вышли трое парней, жаждущих «подвигов» после очередной «дозы»?

Теперь я уже смутно помнила свою ссору с человеком, за которого я опрометчиво собиралась выйти замуж, согласившись на его предложение через две недели знакомства. В тот вечер он посоветовал мне дойти до метро одной, если я не хочу оставаться с ним в той компании, куда я попала впервые, — это были давние друзья моего жениха. Познакомившись с ними, я удивилась, как сильно они отличались от моего избранника. Но такое впечатление длилось недолго. К концу вечера я сделала открытие — мой жених был таким же: легкомысленным, эгоистичным, любил выпить и посмеяться над женщинами, даже если одна из них была рядом с ним, даже если на ней собирался жениться, создать семью, воспитывать детей. Я попыталась увести его от этих людей, убедив себя, что если он найдет других друзей, то и будет другим, несмотря на некоторые мои сомнения. Эта попытка окончилась тем, что я оказалась одна на пустынной улице. Тогда я поняла, что заблудилась, как в городе, так и в своих надеждах и чувствах, но возвращаться к нему мне не хотелось. Да… Возвращаться было нельзя. Я шла дальше — куда глаза глядят. Конечно, можно было бы вызвать патруль. Но я решила прогуляться и проветрить мозги. Мой браслет покалывал мне запястье. «Мертвая зона», — отмечала я про себя, по профессиональной привычке, но меня это совершенно не беспокоило.

Вдруг неожиданно из-за угла вышел парень в черном и, остановившись, посмотрел на меня. Я невольно вздрогнула, заподозрив в нем человека с дурными намерениями. Я очень удивилась, услышав слова, сказанные мягким спокойным голосом:

— Хотите, я провожу вас?

— Где метро? — не растерявшись, спросила я.

На лице человека отразилось удивление.

— Сейчас слишком поздно, метро не работает.

— Мне все равно, — сказала я.

— Я могу вас подвезти. У меня тут недалеко мотоцикл, — сказал человек и махнул рукой в переулок, из которого только что вышел.

Я с подозрением посмотрела в темный переулок и ничего не смогла там разглядеть.

Человек улыбнулся.

— Вы всегда не доверяете незнакомым людям?

Я кивнула.

— Тогда, Инга, давай знакомиться.

Я ошеломленно посмотрела на него.

— Да, забыл сказать, откуда я знаю твое имя!

Но ответить на мой немой вопрос он не успел, потому что за моей спиной послышались шаги нескольких людей и я обернулась.

Недалеко стояли три человека, в руке одного из них блестел нож.

— Эй ты! Отойди от нее, придурок, и мы тебе ничего не сделаем, — сказал он, не стесняясь в выражениях.

— Я отпускаю вас, — спокойно сказал мой спаситель, медленно подходя к ним, остановившись между ними и мною.

Я бы и сама справилась, но я не была уверена, что без оружия уложу всех троих, ведь они были явно не из моей весовой категории. А мой новый друг уложил всех. Но не убил. И позволил им сбежать.

Так мы и познакомились. Он привез меня ко мне домой, но вначале заехал «к себе» — на этот склад. Зачем — он не рассказал. А я не спрашивала.

— Надо было их сдать в полицию.

Мой друг улыбнулся и посмотрел на небо. Лунный свет отразился в его голубых глазах.

— Полиции и без них полно работы. С такими должны разбираться… обычные люди, — медленно сказал он, улыбаясь.

Меня удивили его слова. Я, конечно, была недалека от работы полиции, и тогда не спрашивала себя: откуда у него такие знания. Возможно, он просто предположил. Потому что это были обычные хулиганы. А полиция работала с мафией, с наркомафией, с убийцами-маньяками… вернее, не с ними всеми, а над тем, чтобы их поймать и засадить за решетку. Или на электрический стул. Сейчас у нас были жесткие законы, жесткое правительство и жесткие правила существования: не убил ты — значит убьют тебя. То есть полиция работала над серьезными делами.

— Иди, — сказал он.

Я могла бы уйти домой, но мне не хотелось. Этот странный парень притягивал меня. Я не хотела его отпускать. Тем более после многих лет тщетной попытки найти себе партнера. Настоящего мужчину. Такого, который бы соответствовал моим представлениям о противоположном поле.

— Ты ко мне зайдешь? — прямо спросила я.

— Зачем? — насторожился он и отошел от меня на шаг. Теперь мы стояли ровно в двух метрах друг от друга — то есть на безопасном расстоянии.

— Переночевать, — смело ответила я, даже не намекая, я прямо говоря, чего я от него хочу.

Знаю, другой бы на его месте зашел. Даже просто посмотреть, как я живу, с кем и насколько шикарно. А этот даже и не попробовал…

— У меня есть место, где я могу переночевать, — спокойно ответил он. — Я покажу его тебе. Позже.

Я не знала, что возразить, как убедить. Может быть, он считает, что слишком рано знакомиться ближе, или он не готов к отношениям. Причины могут быть любые. Я не стала настаивать, не стала спрашивать, когда мы увидимся. И увидимся ли вообще.

— Хорошо, — сказала я. — Я пойду. Я живу одна и мне очень одиноко. — Я все же сделала паузу, давая ему время, чтобы передумать. — Прощай. Или до свидания.

— До свидания, — сказал он.

Когда дверь подъезда за мной закрылась, он уехал на своем мотоцикле в неизвестность — туда, где у него было место для ночлега. Странное словосочетание — «место, где переночевать».

Я видела из окна подъезда, что он уехал. Я поднялась на свой этаж и вошла в пустую квартиру.

Работа с хорошей зарплатой позволила мне купить просторную жилплощадь в большом городе. Но не позволила ее наполнить. Я была по-прежнему одинока. Даже случайных романов, как в университете, не было. Единственная близость, которая закончилась неудачной попыткой выйти замуж, длилась недолго. И несмотря на то, что работа у меня была специфическая, мужская, и несмотря на мужской коллектив, я не нашла там себе мужа. И даже любовника не нашла. Быть может, потому что близкие отношения (и даже дружеские) у нас на работе карались увольнением обоих. Даже если просто кто-то был заподозрен… За всеми велось видеонаблюдение, поэтому скрыть отношения было нереально…

И вдруг встретился Эрик. Своего жениха, который выставил меня на улицу, я сразу забыла. Я поняла, какой мне нужен мужчина. Такой, как Эрик. Если он еще когда-нибудь появится в моей жизни…

А я чувствовала, что появится… И очень скоро…

Сегодня утром он позвонил. (Забыла сказать, что мы обменялись номерами телефонов перед расставанием.)

Он произнес несколько слов:

— Доброе утро. Приходи сейчас ко мне. Запиши адрес… Добраться можно так…

И всё. Только спросил:

— Приедешь?

— Приеду, — сказала я.

И я приехала.

Не знаю, почему я доверяла Эрику. Это казалось странным и нереальным. Но вместе с тем я старалась объяснить себе, что так и должно быть. Родство душ, родство тел… Между близкими людьми всегда должно быть доверие, как же иначе… Но при этом я думала: а когда мы с Эриком успели породниться? Не иначе, как в прошлой жизни.

Но современная наука отрицала реинкарнацию, модную полвека назад. Сейчас все было доказано. И существование души, и существование загробного мира, власть человека над всем этим… Было неинтересно жить. И еще более неинтересно умирать.

Но у меня была прекрасная работа. Престижная. Я ее получила случайно, оказавшись незаконнорожденной дочерью министра безопасности. И, чтобы информация не просочилась в прессу, меня назначили на нужную мне должность. На хорошую, но трудную работу. Попасть туда по родственным связям было легче, чем продержаться хотя бы пару месяцев. Но мне повезло. Я работала там уже два года и руководство было мной довольно. Необходимое образование я получила уже позже, в процессе работы. А изначально имела диплом колледжа полиции. И для всех официально я работала секретарем в отделении полиции. Официально — здесь имеется в виду должность, которую я могла разглашать родственникам, соседям, мужу, подругам — и даже Эрику. На самом деле работа заключалась в другом. Я была спецагентом.

— Эрик…

Я посмотрела ему в глаза. Он ослабил объятия и посмотрел на меня.

— Я сегодня работаю. Мне скоро уходить, — сказала я как можно небрежнее.

— Когда?

— Через два часа мне нужно быть там, — сказала я.

— Я подвезу.

— Если тебе не трудно…

Конечно, он не знал о моей работе. Но ничего страшного, если он подвезет меня до отделения полиции. Я же секретарь.

— За два часа я успею показать тебе всё, — вдруг решительно сказал Эрик. — Пойдём.

— Ты здесь живешь? Или работаешь? — задала я сразу два провокационных вопроса.

К сожалению, я пока не научилась разделять личную жизнь и работу. На задании я бы задала точно такие же вопросы.

Но Эрика этот допрос, казалось, не смутил.

— Не знаю, что и сказать. Пока что я здесь. Живу ли, существую ли — кто знает…

— Это «место, где ты можешь переночевать»? — не успокаивалась я.

— Да. Я могу переночевать здесь. А могу переночевать и в другом месте.

Эрик тоже был не простым человеком. Он говорил правду (как и я), но вместе с тем уклонялся от прямого ответа, то есть отвечал на вопрос, не проясняя ситуации.

— Ты тоже можешь переночевать здесь, — вдруг сказал Эрик и совершенно неожиданно для меня добавил: — Со мной.

Эти безобидные слова нарисовали в моей фантазии невероятные сцены.

— Пойдем, я расскажу тебе кое-что. — Он взял меня за руку и медленно повел куда-то. — Это склад. Но вся эта территория — завод по производству специального вещества. Это секретное вещество и секретное предприятие. Ты здесь исключительно благодаря случаю. Никого сюда не пропускают. Только по специальным пропускам, подписанным вышестоящими лицами — сразу несколькими. Одной подписи недостаточно. Мы сейчас были в здании, куда привозят компоненты из различных частей страны и даже кое-что из-за границы. Все эти компоненты используются для иных целей в химической промышленности. Но если здесь, на этом заводе, их смешать так, как придумал один гениальный ученый, получится… отгадай что…

— Без понятия, — ответила я. — Взрывчатка? Наркотики? — Это единственное, что пришло мне в голову, потому что газеты иногда писали о каких-то подпольных лабораториях, производящих нелегальные вещества с помощью легальных компонентов. Но наш отдел работал над другими заданиями, и я с этим по работе никогда не сталкивалась.

Конечно, я ошиблась в своих предположениях, ведь здесь размах производства был величайший, как будто то, что производилось, потреблялось каждым человеком и в больших количествах.

— Нет. — Эрик остановился и улыбнулся.

— Тогда не знаю даже.

— Ты не знаешь, что это за огромное предприятие, которое на карте города занимает весьма значительную площадь?

— Это химический завод.

Эрик снова улыбнулся.

— Пусть будет химический завод. На самом деле это секретный завод с секретными разработками. И о нем никто не должен знать. Понимаешь: никто! Это тайна, и я прошу тебя ее сохранить.

Все секретные заводы и все секретные разработки были известны моему руководителю И становились известны мне, если того требовало задание. Если вдруг происходила утечка информации — человек просто исчезал, и не важно, обычный гражданин или спецагент.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? Я не спрашиваю, где ты работаешь и кем. Мне все равно, мне ты интересен как человек. Я не собираюсь заключать с тобой сделки на покупку или продажу того, что здесь производится.

— Рано или поздно, ты бы спросила, — тихо сказал Эрик.

Мы вышли из здания.

— На самом деле у ворот стоит не только охранник, а целая система наблюдения и обезвреживания тех, кто попытается проникнуть без пропуска.

— Тогда почему я просто так зашла и никто меня не остановил?

— Тебе можно. Охранник — свой человек. Тебя здесь знают и всегда пропустят, — сказал Эрик и таинственным тоном добавил: — Ради меня.

— Здесь везде видеонаблюдение. Если что не так — служба безопасности поймает нарушителя, — заметила я.

— Да, конечно. Охрана и служба безопасности никогда не спят. Невозможно сделать и шага, чтобы не быть замеченным.

— Почему такое секретное предприятие находится на видном месте, почти в центре города, ведет бурную деятельность? — Я показала на въезжающие и выезжающие грузовики.

— Самый лучший способ скрыть секрет — это выставить его на всеобщее обозрение. Тогда ни у кого не возникнет мысли, что это секретно. Ведь это не спрятано. Разве я не прав? — Эрик повел меня к другому зданию, двухэтажному, без окон.

— Да, верно, — согласилась я.

— В этом здании смешиваются компоненты. Все процессы происходят в подземных этажах. Их три. То, что ты видишь, просто как склад. Мы на эти два этажа складируем мешки с компонентами, возим цистерны, ну и так далее… Зайдем на пару минут?

Я кивнула. Меня утомляла эта экскурсия. Ведь я ожидала от Эрика другого. Других слов, других действий. Возможно, это всего лишь своеобразный способ ухаживания. Кто-то водит девушку в кино, кто-то в клуб, кто-то домой к маме, а Эрик водит на свою работу. Это все очень интересно, но я никогда не интересовалась химическими процессами, как, впрочем, и любой другой наукой, кроме науки обольщения мужчин, которая мне не поддавалась, судя по неудачной личной жизни.

— Тебе интересно? — спросил Эрик, видя мое скучающее лицо.

— Да, — соврала я.

— Я вижу, ты спешишь на работу. Ничего, мы быстро посмотрим, и я тебя подвезу.

Я кивнула.

Мы вошли в здание. Охранник, казалось, спал на своем рабочем месте в подсобке.

Эрик кашлянул. Охранник так и не проснулся.

— Спит? — спросила я шепотом.

— Кто его знает… — Он подошел к шкафу. — Здесь надо надеть халаты и перчатки. — Он протянул мне белый халат, перчатки, шапочку, бахилы, и сам оделся так же.

Мы прошли к лифту мимо спящего охранника, и, войдя в лифт, Эрик нажал кнопку нижнего этажа.

— Не буду утомлять тебя всем процессом и скучными подробностями. Да и времени у нас в обрез. — Эрик посмотрел куда-то в потолок. — Час всего. Я покажу тебе последнюю лабораторию.

— Самую секретную? — уточнила я.

— Да. Вот она.

Дверь лифта открылась. Мы вышли и оказались перед стоящим вооруженным охранником в белом халате, бахилах, перчатках и шапочке, который, посмотрев на нас, не проявил никакого интереса.

— Вообще, стрелять нельзя. Но здесь нет взрывчатых веществ. Пули могут повредить дорогое оборудование. Кстати, все машины, станки, приборы собираются здесь же, рядом. Почти все. Блоки и мелкие комплектующие привозят с разных заводов страны, а также из-за рубежа. Ремонтируется все здесь же. То есть никто не знает: что за приборы, зачем и что производят здесь.

— Так что же тут производят? — спросила я.

— Еще не догадываешься?

— Без понятия, — пожала плечами я. — Я не знаю. И более того — знать не хочу.

— Да брось ты. Это очень интересно. Любой смертный отдал бы всё, что угодно, чтобы разузнать секрет.

— Это тебе так кажется, — мне пришлось улыбнуться: слова Эрика напоминали мне реплику главного героя голливудского блокбастера. — Если любой смертный отдал бы всё, значит здесь создают эликсир бессмертия. Или же философский камень. Все остальное сейчас не имеет никакой цены для смертного. Даже эликсир любви.

— А вот это самый никчемный напиток среди всего, что может потребляться современным обществом, к сожалению. Хотя многие дамы отдали бы душу за него, чтобы соблазнить влиятельного олигарха, например…

— Сейчас эти штучки уже не проходят, — заметила я.

— Правильно. Не проходят. И я знаю почему. То, что действует на простого смертного, не действует на влиятельного олигарха.

Эрик тихо рассмеялся.

— Ты говоришь загадками, — сказала я спокойным тоном.

— Это не загадки. Это философия, — улыбаясь, сказал Эрик и, разводя руками, добавил: — А вот это — факты и правда жизни.

Он открыл передо мной несколько дверей с замысловатыми зашифрованными замками, шепча что-то себе под нос.

Я на миг насторожилась. А что если он меня запрет внутри и никто никогда не узнает, где я. Но отступать было поздно. Раз уж он меня привел сюда, то значит с какой-то целью. И снова меня охватил страх: как бы не случилось, как в кино: приведет в лабораторию и скажет: «Теперь ты слишком много знаешь, поэтому я сотру тебе память». Или кое-что похуже — сотрет меня с лица земли.

— Здесь работают самые лучшие специалисты страны. Потому что этот завод — самый лучший и самый нужный, — нахваливал Эрик.

— Кому нужный? — вставила я вопрос, чтобы не молчать.

— Стране. Правительству. Президенту. Всем нам.

— И тебе?

— Особенно мне. И я тебя хочу познакомить с тем, что важно для меня. Важнее всего на свете.

— Хорошо здесь зарабатываешь? — спросила я.

Эрик рассмеялся.

— Главное не зарплата. Главное — любить свое дело, — снова уклончиво ответил он и добавил: — То есть свою работу. Вот, смотри.

Мы прошли по стеклянным коридорам. Слева и справа, в полумраке, что-то двигалось, что-то еле слышно переливалось, булькало, а в конце коридора я различила звон стеклянных сосудов. Или бутылок. Или пробирок.

— Алкоголь? — спросила я.

— Нет. Но это употребляется в пищу. Некоторые люди жить без этого не могут, — объяснил Эрик.

— Дорого стоит? — задала я наводящий вопрос.

— Нет. Ничего не стоит. Вернее, достается это людям в обмен на свободу. А те, кто хочет быть свободным и имеет состояние, отдает это состояние на развитие этого производства, то есть инвестируя капиталы. Ясно?

— Ничего не ясно! Но ты так много рассказал, что за эту информацию я теперь должна отдать свою свободу. Или ты хочешь мою жизнь? — улыбнулась я, решив прямо спросить Эрика о его намерениях, улыбкой обратив такие слова в шутку.

Его реакция была неожиданностью для меня! Эрик долго смеялся!

— Мы не на съемках фильма, — наконец смог сказать он, беря меня под руку и уводя в обратном направлении — к выходу. — Вот так всё и происходит в этом здании. Жидкость наливается в сосуды, а сосуды отвозятся на склад готовой продукции. В холодильник. Там холодно. Но не очень. Хочешь посмотреть?

— Почему здесь так темно? — спросила я; темнота действовала на мой организм совершенно не так, как хотел Эрик: вместо интереса к его науке я испытывала лишь желание уединиться с ним где-нибудь в укромном уголке.

— Свет мешает химическим процессам, — просто объяснил Эрик.

Мы поднялись на лифте, прошли мимо проснувшегося охранника, который даже не взглянул на нас, и оказались на свежем воздухе. Эрик направился к следующему зданию.

— Здесь тоже придется спускаться вниз.

— Почему всё под землей? — спросила я.

— Ну… Хм… Так спроектировано. Помещения под землей защищены от света и резкого перепада температур. Хотя и без этого там температура регулируется системой… Почему под землей… наверное на случай бомбежки. — Эрик засмеялся. — Хотя… Знаешь… Есть здесь система такая хитрая. Система дверей. Ты видела. Если вдруг возникнет нападение врага… То двери автоматически закрываются. И всё, что под землей, уничтожается. Внешне ничего не происходит, на поверхности земли ничего не заметно. Но если вдруг враг догадается делать раскопки — то он ничего не найдет. Определенные химические вещества, газы, спрятанные сейчас в резервуарах, при тревоге освобождаются и вступают в реакцию, и даже если враг сделает анализ — то найдет лишь другие химические вещества и никогда не получит нужную химическую формулу.

— Это в теории, — заметила я.

— Да, на практике это пока не проверено. Уничтожать завод пока никто не собирается…

— Вот после такой информации мне точно надо стереть память, — заметила я невеселым тоном.

— Не только память… Если ты будешь продавать информацию врагу — то тебя уберут. Но это буду делать не я. Кроме того… Я даже попытаюсь помешать им.

— Кому — им? — спросила я.

— Секретному отделу. Который расследует эти дела, ловит шпионов и врагов, — просто сказал Эрик.

Он не знал, что этот секретный отдел — место моей работы.

— Мы пришли. Вот то, что нам нужно.

Мы зашли на склад готовой продукции. Так же сидел охранник с сонными глазами, так же хитро открывались и закрывались двери, следуя то ли отпечаткам пальцев Эрика, то ли какому-то заклинанию (ключей я не заметила), мы так же спускались на самый нижний этаж, так же шли по стеклянному коридору в полутьме.

— И что это? — спросила я. — Я ничего не вижу и не слышу.

Эрик открыл какую-то дверь.

— Здесь специальный свет, а жидкости в специальных ёмкостях из специального стекла. Свет на продукцию никак не влияет. Смотри.

И он включил свет.

Перед моими глазами развернулась невероятная картина. На полках, уходящих под потолок, рядами стояли бутыли различного объема. И везде, на всех стеллажах, в ящиках, стоящих на полу, были сосуды с красной жидкостью.

— Кровь? — вырвалось у меня.

— Кровь, — эхом отозвался Эрик.

Я испуганно посмотрела ему в глаза. Они смеялись.

— Не бойся. Это не настоящая кровь. Это всего лишь продукция завода. Не более.