Разбитая Гитара. Книга 2

Елена Владимировна Мейсак, 2016

Приключения Амиры продолжаются. Ей хочется встретить новую любовь и забыть ужасы прежних лет. Но дело о массовом расстреле закрывают, а на нее саму начинается странная охота, где каждый раз преступник оказывается на шаг впереди. Лишь стойкий характер и военная закалка не дают психике сломаться, но преступник безжалостен и неумолим, отнимая все, что ей дорого. Каждый раз, когда ниточка разматывается, он ускользает вновь, оставляя после себя лишь гадкие секреты и зловещие загадки. Как вычислить убийцу? Задачка непростая. Того, кто не раскрывает своих мотивов, не так-то просто схватить. Содержит нецензурную брань.

3

Прошло еще четыре дня.

Амира с головой окунулась в работу. Она работала практически круглыми сутками, сидя в своей лаборатории.

С Подольским они не виделись.

Одним не столь прекрасным утром ему позвонили.

Это был начальник его службы безопасности. Услышав, в чем дело, Дмитрий быстро накинул пальто и вышел куда-то, по телефону давая указания.

Приехал он не куда-нибудь, а в отделение полиции, расположенное рядом с аэропортом Шереметьево. Он не понимал, что происходило, но его возмущало, что он никак не мог связаться с адвокатом Амиры. Похоже, этот пройдоха отрывается где-нибудь на Бали.

Времени не было. Амира была задержана, и это было противозаконно, потому что прямым образом попирало ее иммунитет. У нее даже на автомобилях были дипломатические номера. Как посмели эти люди посадить ее в обезьянник?

Тем не менее, прояснить ситуацию мог только Сиддхартх или, на худой конец, Ренье, связь с которыми у него была только через адвоката. Они никогда не общались напрямую ни с кем, кроме Амиры и него.

И что сейчас ему делать, он просто не знал. Он набрал номер своего адвоката. Нужно как-то вытащить Амиру из камеры, после чего она сможет сама связаться с Сиддхартхом. То, что вытворила Амира, уже показывали по всем телеканалам. Не хватало еще, чтобы ее сфотографировали журналисты здесь, в полицейском участке!

Ему совершенно не хотелось быть в этом замешанным, но еще меньше хотелось, чтобы в очередной раз пострадала она. Ей уже и так досталось сполна. Пора бы и честь знать.

После переговоров с адвокатом и бесконечных звонков в различные инстанции Амиру, наконец-то, освободили. Подойдя к камере, Подольский увидел странное зрелище.

Амира, сидя на полу, держала в руках гитару, которую каким-то неведомым ему способом она уговорила дежурного ей отдать в нарушение всех мыслимых правил.

Прислонившись к стене, она наигрывала меланхоличные мелодии, но не пела. Две ее сокамерницы сидели на скамейках и тоскливым взглядом смотрели куда-то вдаль.

— Амира! Что все это значит? Как ты сюда попала?

— За хулиганство. Сегодня первое декабря, международный день борьбы со СПИДом. Поэтому я не нашла ничего лучше, чем раздавать презервативы пассажирам чистой зоны.

— Господи, я ничего не понимаю. Но почему таким странным способом? Как тебе удалось проникнуть в зону вылета?

— Да, вот это было самым трудным. Я просто купила билет на самолет за двести долларов. Кажется, это было все.

— Да уж…не знаю, как и кого тебе удалось подкупить, но выглядело это все очень эффектно. По крайней мере, в новостях. Эти вылетающие с потолка презервативы прямо на головы пассажирам…чокнутый заяц, раздающий листовки, пропаганда безопасного секса по громкой связи и Амира, играющая на гитаре в зале перед выходом на посадку. Да уж. С тобой явно не скучно.

— Ты даже представить себе не можешь, какой досмотр мне устроили семь лет назад при вылете в Белград. И все из-за моих ног. Теперь пришла моя очередь веселиться.

— А что было с ногами?

— Неважно.

— Ладно. Теперь, когда ты вновь стала звездой голубого экрана всего почти через три недели после своего феерического прибытия в страну с простреленной рукой, надеюсь, ты все же захочешь пойти со мной и выпить кофе сегодня вечером у тебя в спальне.

Он заговорщицки подмигнул.

Амира вдруг залилась звонким, веселым смехом.

— Ну, конечно же, кофе! Тебе с кардамоном? Или фильтр-пакета будет достаточно? Я приглашу тебя на кофе, мы даже можем с тобой посмотреть, как летают золотые бабочки по ночам. Но сначала я хочу обрадовать тебя. Перед тем, как приехать в аэропорт, я кое с кем поговорила, и у нас есть возможность прославиться. Мы должны будем на время покинуть Москву, чтобы выполнить задание, которое поступило из высших правительственных кругов одной из стран Ближнего Востока.

— Мы? Почему ты говоришь, мы?

— Мы — это я и ты. Мы летим вдвоем.

— О чем это ты? Причем тут я? Чем я могу тебе помочь? И вообще-то у меня нет намерения попадать в кадр новостных телеканалов. Ты ведь знаешь, что моя репутация в бизнесе должна оставаться незапятнанной. В том числе, и различными политическими заданиями из высших правительственных кругов.

— Не волнуйся. У меня имеются договоренности на самом высоком уровне о том, что записи с камер наблюдения останутся в строжайшем секрете.

— Ну, хорошо, а как же пассажиры? Они тут же снимут все происходящее на камеры, и через пять минут это будет на YouTube. Ты знаешь ведь, как сейчас это все быстро делается.

— Не волнуйся, о пассажирах позаботятся. К тому же, боюсь, у нас нет выбора. Это личное задание Сиддхартха, и как ты уже знаешь, права отказаться он не дает. А ты мне нужен, потому что у меня должен быть напарник. Но обещаю, это будет интересно.

Подольский вздохнул.

На следующие сутки в одном из международных аэропортов Ближнего Востока на первый взгляд не происходило ничего странного. Пассажиры проходили паспортный контроль, снимали-надевали обувь, ставили контейнеры, проходили досмотр.

От внимания пограничников не ускользнула странновато выглядящая пара панков, которые, пройдя паспортный контроль, расположились у окна и, достав гитары, начали о чем-то болтать между собой. Это были мужчина и женщина, внешний вид которых был просто ужасающим.

Мужчина, высокий, был весь исколот татуировками. На голове у него был здоровенный ирокез черного цвета, в ушах — внушительные гайки, а на ногах — высокие шнурованные ботинки.

Женщина, с отталкивающе-черной копной длинных волос, размалеванная, как дешевая проститутка, с не менее, чем двадцатью кольцами на руках и совершенно отвратительной манерой держать себя, жевала жвачку, надувала пузыри и постоянно лопала их с противным звуком.

Ее руки также были все в татуировках, означавших непонятно что. Ее одежда была грязной, такое впечатление, что она не стирала ее месяца три. Она достала было сигарету, но потом, вспомнив, что в аэропорту не курят, убрала ее назад в пачку.

Пограничники хотели прогнать панков, но формально у них не было на это права. Молодые люди не нарушали общественного порядка, даже на гитарах не играли. Они просто сидели на полу у окна, женщина — спиной к пассажирам, мужчина — лицом, и болтали о чем-то своем.

Рядом с ними лежал раскрытый ноутбук, на котором они оживленно смотрели какой-то ролик по техникам гитарной игры.

В это время на лицах пограничников проступило беспокойство. К стойке досмотра подошла странного вида женщина в черной абайе. На голове у нее был никаб, полностью закрывавший лицо, из которого были видны лишь ее глаза.

Даже несмотря на то, что ее платье было достаточно свободным, от наметанного взора пограничников не могло укрыться то, что в районе талии у женщины имелось какое-то утолщение.

Когда женщина стала проходить через рамку, раздался пронзительный визг. После чего беспокойство пограничников переросло в настоящую тревогу.

По рации было вызвано особое подразделение. Женщину отвели в сторону и приказали не двигаться. Пассажиры тем временем проходили через вторую рамку. Пока происходила вся эта кутерьма, мужчина-панк невольно залюбовался высокой молодой блондинкой с точеной фигуркой, упакованной в облегающий костюмчик.

Порхающей походкой, словно лесная нимфа она за считанные секунды прошла контроль и направилась в Duty Free с косметикой. Спутница панка, по всей видимости, пожурила своего возлюбленного за столь откровенное разглядывание декольте блондинки.

Она обиженно надула губки, расположившиеся на ее бледном лице в виде черного пятна, и достала мобильный телефон, очевидно собираясь кому-то позвонить.

Вздохнув, она нажала кнопку вызова. В эту минуту в парфюмерном магазине раздался взрыв.

В аэропорту началась паника. Никто и не заметил, как двое панков, молча взяв свои вещи, тихо вышли через служебную дверь.

***

Они находились в близлежащем отеле. Смывая с лица отвратительный грим и снимая парик, Подольский спросил:

— Скажи, пожалуйста, как тебе пришла в голову эта мысль намотать взрывчатку на блондинку?

— Дим, ты же знаешь, что взрывчатка была ненастоящей. Это был всего лишь муляж.

— Но все равно, ты только посмотри, как верно ты все рассчитала. Пока погранцы занимались подозрительно выглядящей женщиной в никабе, блондинка беспрепятственно проникла в чистую зону.

— Ну да. Я готовила эту операцию уже очень давно. Цели у нашего задания было две. Во-первых, нужно было отвлечь внимание пограничников, чтобы человек с взрывчаткой мог беспрепятственно пройти в чистую зону, обойдя детектор.

Во-вторых, я хотела показать, что предвзятое отношение к пассажирам неприемлемо, и как раз тот, на которого меньше всего можно подумать, и будет виновником преступления. Ты только посмотри, как они все накинулись на ту женщину в абайе.

Да, в этой стране давно идет скрытый конфликт с радикальными исламистами, но это не значит, что все жители этой страны — потенциальные террористы, ведь так? Вот я и выбрала им фарфоровую куклу, на которую у всех…в общем, не хочу говорить, что происходит у всех. Но на которую точно не подумаешь.

Это будет им отличным уроком. Сиддхартх обрадуется, ведь мы выполнили задание на отлично и нашли дыру в безопасности аэропорта. Теперь им будет, над чем поработать. Правда, без сложностей не обошлось. Скажу тебе, нашим людям было сложно изготовить взрывчатку, малозаметную на поясе «смертницы».

Ну, и во-вторых, найти беременную женщину с титановыми пластинами тоже было нелегко. Одним словом, я очень устала. Сейчас бы в душ… А потом…Потом я хочу сходить куда-нибудь поесть. Но сначала я должна связаться с Сиддхартхом и министром обороны, чтобы доложить о том, что задание выполнено.

Подольский был в шоке. Как буднично она об этом всем рассказывает! Для него это было настоящим приключением, какого и в кино не покажут. Жаль, что он не может рассказать об этом сыну. Тот бы гордился папой, наверняка.

Он до сих пор не мог прийти в себя, его сердце бешено стучало. Не каждый день с ним происходит такое! Самое страшное было тогда, когда началась вся эта кутерьма, и им пришлось уходить.

Полиция наверняка уже догадалась, что взрывчатка была на радиоуправлении, и что командовала преступлением странная пара с гитарами.

Что, если бы их просто пристрелили на месте? Амира сказала, что пограничники не были в курсе спецоперации, иначе кто-то мог проколоться и сорвать ее.

А она сидит, как ни в чем не бывало, и говорит о еде! Господи, с ней становится как-то не по себе. Похоже, она в этом своем Патонге положила полстраны, по меньшей мере, если так хладнокровно ведет себя.

Амира вышла из душа, раскрасневшаяся, от ее кожи шел пар. Подольский мгновенно забыл о тревожных мыслях, о том, что устал и был голоден. Адреналин в его крови зашкаливал.

Он безумно хотел эту чудачку, хотел завалить ее на кровать, нет, прямо на пол, и неистово заниматься с ней любовью прямо сейчас.

Кровь прилила к лицу. Он встал и схватил Амиру в охапку. Она ответила ему звонким смехом, но, кажется, не возражала особо. Они камнем полетели на широченную кровать.

Вернувшись домой, они заперлись в спальне и не выходили до утра. Проснувшись, Подольский не обнаружил рядом своей прекрасной спутницы и начал было беспокоиться. Спустившись вниз, он уловил запах чего-то подгоревшего.

Конец ознакомительного фрагмента.