Разбитая гитара. Книга 1

Елена Владимировна Мейсак, 2016

На хорватской границе полиция обнаруживает останки 30 человек и обломки их музыкальных инструментов. Убийство произошло недавно, и Интерпол надеется раскрыть его по горячим следам. Одной из жертв удалось спастись. Похороненную заживо, ее вытаскивает с того света хирург-виртуоз. Спасенной оказалась француженка со странным именем Амира. Она наследница огромного состояния, и в 25 лет у нее было все: большие деньги, красивая жизнь, головокружительная любовь и долгожданный сын. И место в том самом оркестре. Она бежит в Россию, чтобы начать жизнь с чистого листа. Но пока она жива, она в опасности. Содержит нецензурную брань.

6

Сиддхартх выглядел сегодня немного встревоженным.

— Сегодня мы переезжаем в другой лагерь, — почти что про себя пробормотал он. — Пришло время основной подготовки.

На лице Елены не дернулся ни единый мускул. Долгие месяцы тренировок с лучшими психологами Патонга сделали свое дело. Теперь на нее можно было лить горячую лаву, и она бы выдала себя лишь глазами, да и то не всегда. Вряд ли ее можно было удивить тем, что пришло время летной подготовки.

Однако бедная девушка не могла тогда знать, что ее испытания далеко не закончились. Скорее, наоборот.

Они прибыли в другой лагерь, расположенный в неприступных горах Патонга. Здесь и был расположен военный аэропорт. Как же ей хотелось, наконец, покончить со всем этим. Ее обучение неприлично затягивалось. Еще, как минимум, год основной подготовки, а то и все два. Интересно, что по этому поводу думает Сиддхартх.

«Уж он-то хотел бы все провернуть побыстрее», — подумала она, криво улыбаясь на один бок.

Однажды Сиддхартх опять повез ее куда-то. Голова Елены уже шла кругом от нечеловеческих нагрузок, но попробуй-ка скажи об этом майору!

Они приехали на вершину какого-то холма. Елена не могла не заметить, какой красоты пейзажи открывались вокруг. Вдалеке виднелись верхушки гор, покрытые сверкающим на солнце снегом. Царила почти сказочная тишина. Вдалеке гнездились незнакомые ей птицы удивительной красоты. Елена не могла не любоваться их грациозным полетом над скалами: широко раскрытые крылья замерли в бесконечном полете, парении, время будто остановилось, подчиняя материю пространства зоркому глазу этих гордых хозяев гор.

Из состояния этой дремы наяву ее вывел грубый окрик Сиддхартха.

— Бери винтовку, я тебе говорю! Настраивай прицел. Твоя задача уложить их всех, сегодня у нас в казарме будет званый ужин.

Елена посмотрела на него, как на изверга.

— Я не буду, — тихо сказала она.

— Это приказ, дорогая. И тебе уже давно следовало бы понять, что мои приказы — это не приглашение к диалогу. О, Всевышний, и как только нас угораздило с ней связаться! Как ты будешь в живых людей стрелять? Ты провалишь нам все дело, клянусь богом! Твоя физическая подготовка просто смешна. Но прав был Говинда. Никто из наших солдат не обладает таким умом, как ты. Никто. В других наших делах никто не может сделать и десятой доли того, чего сумела добиться ты. Как обидно порой бывает. Иначе и духу твоего бы здесь не было.

Лицо Елены побелело, как мел. Ее волевой подбородок сжался и стал похож на персиковую косточку, а серые глаза сжались в две узкие, злые щелки. Она так сильно закусила нижнюю губу, что из нее тоненькой струйкой потекла кровь. Она установила винтовку и нажала на спуск.

Тем временем в Боснии и Герцеговине глаза в глаза другая жертва смотрела в глаза безжалостного, бездушного палача. Палача, не жалевшего ни больных, ни здоровых, ни семейных, ни одиноких. Он отрывисто прочел свою обвинительную речь. Через секунду раздался короткий выстрел.

***

— Ой! — вскрикнула она и даже присела от неожиданности.

— Что случилось, любовь моя?

— Что-то сегодня Эстебан разбушевался. Так сильно меня толкнул!

Анхель подошел и приобнял свою красавицу-жену. Положив руки ей на живот, он ощутил невероятный покой. Хотелось все бросить и просто стоять здесь, у окна.

— Может быть, вам остаться сегодня? А то вдруг наш красавец решит появиться на свет прямо посреди концерта?

— Ха-ха, вы все шутите! Я бы, на самом деле, с радостью осталась. Спину просто ломит от боли, да и ноги тоже не в лучшей форме, как видите. Но я не могу подвести вашего отца. Вы ведь не забыли, что сегодня — вручение премии? И вручает ее не кто иной, как ваш отец?

Забудешь тут — Анхель улыбнулся. — А может, нам выкинуть что-нибудь этакое? Может, после вручения мы им споем что-нибудь?

На щеках Амиры заиграли симпатичные ямочки.

— Вам мало, что вас и так злые языки прозвали «поющий король»? Матушка моя потешается надо мной, говорит, что свинья, простите, везде грязь найдет. Говорит, что я хотела стать гулящей трубадуршей, так не выгорело, и теперь я вышла замуж за принца, который поет. Хотя я лично просто без ума от ваших песен. И как вам удается сочетать в себе столько талантов? Но за это я вас и люблю так, наверное. С вами не соскучишься, это точно.

Анхель ласково поцеловал жену. Такое счастье было — находиться рядом с ней. И скоро их станет трое. Он еще до конца не понимал, не осознавал в полной мере, каково это — быть отцом. Но от этой мысли что-то наполняло его невероятной гордостью и любовью.

***

Небольшой самолет приближался к военному аэродрому Патонга.

— Теперь, сама. Сажать самолет будешь сама.

Она с тревогой в глазах поглядела на Сиддхартха.

— Сэр, я не могу сажать самолет сама. Я не привыкла еще к этой полосе. Вы прекрасно знаете, что она слишком коротка. Вдруг мы врежемся в гору?

— Это приказ, Елена. Пора бы уже привыкнуть. Если я что-то говорю тебе, ты просто берешь и делаешь. А теперь бери штурвал, бестолочь ты этакая! Иначе мы и правда сейчас разобьемся!

Елена нервно схватила штурвал. По спине тек холодный, противный, липкий пот. Пот тек с висков по щекам. Казалось, она вся провоняла потом, как бомж с помойки.

Господи, уже сто метров! Хотелось просто закрыть глаза и представить, что этого ничего нет. Но тогда они точно разобьются. А что, если ей не хватит полосы? Что если…если…

Боковой ветер упрямо пытался придать небольшому суденышку извилистый вектор.

Елену почти что трясло. Лишь Сиддхартх, сидящий рядом, был спокоен как удав. Похоже, его вообще ничто не могло вывести из равновесия.

— Тяни штурвал от себя чуть посильнее.

Похоже, ему действительно не о чем было поговорить.

— Господи, ну кто-нибудь скажет этой бестолковой, чтобы интерцепторы выпустила? Как ты собираешься подъемную силу гасить? Ударом в вон ту гору, что спереди? Кошмар какой-то.

Вскоре самолет жестко плюхнулся на взлетно-посадочную полосу военного аэродрома, да еще и подпрыгнул потом несколько раз, как раненый кузнечик.

Сиддхартх закатил глаза.

Когда самолет ушел на рулежку и окончательно остановился, майор, смотря куда-то вдаль, заявил:

— Я добавлю тебе летных часов. Ты похожа на слона в посудной лавке. Никаких способностей. Никаких совершенно. Даже эту консервную банку и то еле посадила, чуть было крылом по полосе не чиркнула!

Повернувшись к Елене, он увидел, что она его совершенно не слушает. Она сидела, отвернувшись в сторону, ее рвало в какой-то пакет.

На следующий день Сиддхартх построил отряд на плацу. Убедившись, что все стоят, вытянувшись в струнку по стойке смирно, он пафосно произнес:

— Сегодня у вас будет особенный день. Сегодня вы имеете возможность доказать, что достойны великой чести, оказанной вам. Ваше первое задание будет несложным. В Гринбокском ущелье в ловушку попала группа туристов. Похоже, это начинающие альпинисты-камикадзе, которые, нарушив правила и не рассчитав сложности рельефа, провалились в развал. Ваша задача будет вытащить их оттуда, оказать первую помощь, кому это необходимо, посадить в вертолет и направить в столицу. Есть одно небольшое осложнение, правда. По нашим сведениям по единственной тропе в ущелье направляется повстанческий отряд дезертиров армии Патонга, примкнувших к отряду генерала Пратханга. Повстанцы пока не знают о попавших в засаду туристах, и по нашим расчетам прибудут в Гринбокское ущелье через три часа. Высадка будет с воздуха. Вы должны уложиться в это время. Если они найдут туристов раньше, чем вы, то, скорее всего, попытаются взять их в заложники. Этого необходимо избегать всеми силами, поэтому вам важно разрулить ситуацию максимально мирно. Повстанцев трогать раньше времени нельзя. По сведениям нашей службы разведки, отряд Пратханга занимается планированием очередной операции по сбыту наркотиков, в отряде есть наш инсайдер, и наша задача — узнать как можно больше о планируемой акции. Елена сейчас проверит радиосигнал. В случае выхода ситуации из-под контроля и возникновения угрозы для жизни туристов или вашей, по приказу стрелять на поражение. Позывные нашего человека есть у Елены, она предупредит его. Вертолет не сможет приземлиться в непосредственной близости от ущелья, ему не хватит места. Поэтому вам нужно будет подняться вместе с туристами на холм Констанса. Все. Вопросы есть? Готовьте снаряжение. Не забудьте пару кошек для туристов. Идти будем в связке, один через один.

«Вроде бы, все и понятно», — подумала Елена.

Кроме, разве, того, что у нее еще не было ни единого практического занятия по прыжкам с парашютом. Все, что она об этом знала, было лишь голой теорией.

Вертолет набрал нужную высоту и направился в сторону Гринбокской гряды. Группа людей, одетых в белое, напряженно ждала часа икс.

От наметанного глаза Сиддхартха не укрылось, что Елена нервничала, хотя и старалась не подавать вида.

Это страшно раздражало его. Она вообще слишком раздражала его иногда. Несмотря на год психологической подготовки, она все еще не могла до конца контролировать свои эмоции. Это было очень плохо. В будущем она может выдать себя в самый неподходящий момент. Нужно увеличить нагрузку. Господи, ну где ей не придется ее увеличивать?

Давно бы выгнал ее, если бы не…

Тут поступил сигнал о высадке. Сиддхартх скомандовал группе на выход. Елена была последней. Она подошла к открытой двери вертолета, но в самый ответственный момент замерла и стояла, не двигаясь.

Майор взорвался.

— Ну и долго ты будешь стоять здесь, милая барышня? Это тебе что, приглашение на званый бал? Быстро пошла!

Елена не двигалась. Ноги не слушались ее. От страха лицо ее побелело как мел, костяшки пальцев вцепились в обивку.

Вне себя от ярости Сиддхартх подскочил к ней и сильным пинком в поясницу буквально вышвырнул ее за борт, направляя в полет, свободный от забот, страхов и обязательств.

К Гринбокскому ущелью приближалось несколько белых точек. Купола парашютов были покрыты специальным составом, и при повышении температуры светлели, сливаясь со снегом.

Туристов нашли быстро. Пять почти окоченевших мужских и женских фигурок сидели в развале ущелья, прижавшись друг к другу.

Вытащить их из развала удалось относительно быстро. Поднимаясь в связке наверх скалы, небольшая молчаливая группа держалась друг друга. Елена замыкала связку, позади нее шел лишь один турист. Ей не нравилась идея идти впереди, а не позади него, но этот турист был столь субтилен, что даже довольно небольшого веса девушка была крупнее его.

Вдруг Елена услышала какой-то шорох сзади, метрах в пятидесяти от себя. Шорох был практически не слышен. Но еще никому не удавалось провести ее слух. Она обернулась вполоборота и краем глаза увидела какое-то быстрое, едва различимое мелькание за большим валуном.

Елена встревожилась не на шутку. Похоже, это разведчик повстанцев, и группа Пратханга уже очень близко. Она потянулась за рацией, нужно было быстро предупредить Сиддхартха. Однако не успела она дотянуться до нее, как раздался хлопок, и турист, завыв от боли, зажал бедро рукой.

Елена только и успела, что навалиться на туриста, закрыв его собой, как раздался еще один хлопок, и лазутчик повалился навзничь. Из простреленной головы на белый снег тонкой струйкой лилась кровь.

— Мы должны срочно уходить, — обрывисто сказал Сиддхартх, — Скоро здесь будут люди Пратханга и нам несдобровать. Положат всех, думаю.

Они попытались ускорить шаг. Однако в тот же самый миг стало понятно, что тщедушный турист нормально идти уже не сможет. Он волочил правую ногу, зажимая рану рукой. Это сильно осложняло ход группы. Турист постоянно дергал связку. Нога Елены подогнулась и чиркнула по льду.

Какое-то время группа продолжала идти вверх по обледеневшему склону, как вдруг что-то затрещало, и не успела Елена и «мама», сказать, как она и ее раненый подопечный рухнули в разлом. Елена успела зацепиться руками за край разлома, и, подтянувшись на руках, пыталась вылезти наружу, но турист, болтавшийся на веревке позади нее, каждый раз заставлял ее вновь и вновь срываться вниз.

Возня продолжалась какое-то время. Елена чувствовала, как руки начинают слабеть. Вот чиркнула нога другого туриста, шедшего спереди нее. Еще чуть-чуть, и вся группа провалится в разлом, где их прошьют автоматные очереди людей Пратханга.

По рации не своим голосом орал Сиддхартх:

— Режь! Режь веревку, твою мать! Из-за него мы все здесь останемся! Все погибнем! Давай же! Режь!

Елена колебалась. Она понимала, что перерезать веревку с раненым туристом — возможно, ее последний шанс остаться в живых. И не только ее. Если бы речь шла лишь о ней, она бы ни на секунду не задумалась, что ей сделать.

Но от нее сейчас зависела жизнь еще восьми человек. Она не могла так рисковать. Ей хотелось выть, выть волком до рези в легких. Почему? Ну почему это придется сделать именно ей?

Она достала из бокового кармана брюк перочинный нож. Нажав кнопку, быстро выбросила лезвие и занесла над веревкой. В этот момент ее глаза встретились с глазами раненого. Прошла лишь доля секунды, но для Елены она тянулась целую вечность.

Она словно бы провалилась в эти глаза, в эти два бездонных блюдца, безмолвно умолявших не убивать его, не бросать на произвол судьбы, на верную погибель. Раненый не произнес ни звука, но все было ясно и без слов.

Рука Елены замахнулась над веревкой. И в эту самую секунду в нос ей ударил резкий запах сырой земли. К горлу подступила отвратительная тошнота. Перед глазами поплыли фигуры. Атласная лента, сшитая из ее прошлого и разрезанная надвое горящими адскими ножницами, вновь замахала обожженными концами перед носом.

Конец ознакомительного фрагмента.