Сказка о зачарованном цветке

Елена Городенцева, 2019

Произведения автора вошли во многие литературные сборники, в том числе и «Антология русской поэзии 2018», участвуют в готовившемся к изданию сборнике «Антология русской поэзии 2019». Награждена медалями «Александр Пушкин 220 лет», «Владимир Маяковский 125 лет».

Иллюстратор — Дво́рянский Г.А.

Макет обложки — Соловьев А.В.

© Городенцева Е.Н., 2019

* * *

Он и она — конечно, не безгрешность.

Он и она, что там ни говори, —

Таинственность, огонь внутри и нежность…

Он плюс она — свечение земли!

Века листают листьями столетий,

Столетия годами, а те считают дни.

И есть одна непознанная вечность —

Слияние сердец в большой любви.

Любовь… Она реальность, а не сказка.

Не думайте, что в прошлом, что была…

Она живёт. Прислушайтесь чуть к сердцу!

Любовь притихла в нём, но не ушла.

Да, телом тленны, только не душою,

И потому, рождаясь, каждый раз,

Мы в поисках той самой «половинки»,

Что кем-то предназначена для нас.

В ночной тиши, душой соприкасаясь,

Попробуем на прошлое взглянуть,

Припомним, как сливались мы сердцами

И как прекрасен был совместный путь.

Пусть небо нам об этом повествует.

Мне видится: под куполом, вдали,

Уже зажглись серебряные звёзды —

Свидетели невиданной любви.

Я точно не скажу, в какой из жизней,

Но чувствую, что было это так:

Судьба, что очень схожа с дивной сказкой…

Послушайте. Мне звёзды дают знак.

* * *

Итак, давным-давно на белом свете,

В восточной удивительной стране

Жила одна красивейшая пара

Так счастливо, как видится во сне.

Жизнь любящих, однако, омрачало

Отсутствие в семье их сыновей,

Даря любовь друг другу ежедневно,

Им не дано иметь было детей.

И день, с утра начавшийся с улыбки,

Шёл с грустью, ясно видимой в глазах.

Они ходили в храм и там молились

Об их союза маленьких плодах.

Однажды, где хозяйка отдыхала

Под деревом, скрываясь от жары,

Змея явилась длинная, большая,

Обвив её всю с ног до головы.

Нет, тело она вовсе не душила —

Лизнула в лоб легонько языком,

Над ликом её что-то прошипела

И тут же уползла к себе, тайком.

И вскоре после этого событья

Случилось чудо в сказочном дому.

Хозяйка понесла, но приближаться

К себе не позволяла никому.

Муж ждал давно такое прибавленье.

Теперь не страшно было умереть.

Их знатный род получит продолженье.

Возможно ль было большего хотеть?

И вот, как приближаться стали сроки

Явиться крохе маленькой на свет,

Приснился вещий сон супругу ночью,

Что нёс покрытый тайною секрет.

Во сне он шёл по лесу, где открылась

Поляна распустившихся цветов.

Там в центре было дерево большое,

Засохшее, без почек и листов.

Сидел на нём большой, красивый ворон.

Казалось, он давно мужчину ждёт.

«Послушай, что скажу тебе. Готовься

К тому, что Бог жену к себе возьмёт…

Случилось так, что это будет плата

За сына, что ниспослан вам с небес.

С его рожденьем явятся в дом счастье

И много удивительных чудес.

Всё будет, но не сразу. Берегите

Ребенка от пахучего цветка,

Пока он не войдёт в мужскую силу.

Прости, что весть прискорбна и горька».

Прервался сон, и в этот миг в палаты

Вбежали слуги в горестных слезах

С известием — жена его рожает,

Но кровью истекает на глазах.

И, как врачи заморские ни бились,

Спасти супругу так и не смогли.

Всё сбылось, как вещал волшебный ворон, —

С потерей смог он сына обрести.

Чудесный сад, что прежде их лелеял,

В пустыню превратился в тот же час.

Казалось, жизнь, текущая, как сказка,

Померкла, дивный свет в груди угас.

Но день печалей светом озарился,

Когда внесли прелестное дитя.

Он был похож на мать, и лишь глазами

Был тёмен, словно бездна бытия.

Раз предсказанье оказалось правдой,

Так, значит, будут счастье и беда,

Ведь ворон говорил о том, что нужно

Беречь дитя от дивного цветка.

Прижав к груди его, как драгоценность,

Хозяин тут же слугам приказал:

«Убрать цветы, растущие вкруг дома,

Сжигать любой бутон, как ни был мал».

Сад райский впал в безликое унынье.

Весна без цвета — осень без плодов.

Кусты, трава, деревья — их расцветка

Была теперь без ярких лепестков,

Но это никого не угнетало.

Ребенку дали имя Альфинур,

Что «свет тысячекратный» означало,

За то, что жизнь в отца собой вдохнул.

Мальчонка быстро рос. Красивый, статный…

Его учили многим из наук.

Он на коня взлетал, и брал преграды,

И в десять лет держал, как воин, лук.

Взгляд у него — таинственный, глубокий,

Пугающий, пронзающий насквозь.

В его глаза смотреть хоть сколько долго

Никто не мог — хозяин или гость.

Все видели во взоре мальчугана

Раскрытый им их помыслов секрет.

Солгать при нём казалось невозможным —

Он мудр был при нехватке нужных лет.

И потому, когда являлись гости,

Сын часто восседал возле отца

И делал знак, роняя резко чётки,

Коль слышал речь притворного лжеца.

В десятый день рожденья Альфинура

Пришёл в их край огромный караван,

В нём были небывалые товары,

Прибывшие из дальних дивных стран.

Побаловать наследника желая

За быстрое учение и ум,

Отец купил коня ему со сбруей,

Из сладостей — ореховый лукум.

Подарок очень щедрый, караваны

Не часто посещали этот край,

Теперь кругом царило изобилье…

Ходи и чего хочешь выбирай.

И вот когда, счастливо улыбаясь,

Шёл мимо одной лавки Альфинур,

Купец, одетый в чёрную одежду,

К себе его небрежно притянул,

Взглянул в глаза холодным колким взглядом,

Что в душу углублённо проникал,

Толкнул его и тотчас отвернулся,

Как будто, обознавшись, не признал.

А юноша, как зельем опоённый,

Улыбку не дарил уж никому.

Он будто прочитал во взгляде тайну,

Что знать было положено ему.

Поход средь лавок стал неинтересен,

Не радовал диковинный товар.

Мозг юноши был дымкою окутан

Витающих вокруг незримых чар.

Сказав отцу, что стало ему плохо,

Вскочил на скакуна легко герой

И выбрал отчего-то вдруг дорогу,

Что вовсе не вела его домой,

А в земли неизвестные манила.

Конь мчался и боялся опоздать.

Случилось с парнем всё настолько быстро,

Что слуги не смогли его догнать.

Подарок был действительно отменным.

То был великолепный, сильный конь,

Что был под стать хозяину, бесспорно, —

Летуч, как ветер, и внутри — огонь!

Прекрасный всадник вскорости заметил,

Что скачет его конь не по земле.

Скакун лишь только к ночи опустился

В неведомой, далёкой стороне.

Там жизнь текла иначе — никак дома.

Как вкопанный, конь встал у ручейка,

Который был зеркальною дорогой,

Где дивно отражались облака.

Наездник понял: здесь он не случайно.

Ручей, слегка звеня, куда-то вёл.

И конь, ступив в неведомую воду,

На лунный свет тихонечко пошёл.

Дойдя до изумительной калитки,

Открылся взору небывалый лес,

Где юноша, в предчувствии событий,

Душой желал открытий и чудес.

В саду своём он видел только зелень,

А тут такое множество цветов!

Они переливались в лунном свете

От тонких стебельков до лепестков.

Наездник удивлён был, созерцая

Насыщенные яркие цвета!

Он ранее не мог представить даже,

Что может быть такая красота.

Конь в сторону сошёл с тропинки водной.

Ручей впадал в том месте в озерцо,

В котором отражалось под водою

Красивое, прелестное лицо.

Сначала юный путник испугался,

Но всё же в руки взять сумел себя

И, поборов воздействие виденья,

Спокойно слез с чудесного коня.

Своё он не увидел отраженье.

Неведомо, что было с той водой.

Там, в озере, девица находилась

Невиданной красы и неземной!

Её хотелось юноше приблизить,

Позвать, чтоб та поднялась из воды,

Но дивная прелестница исчезла,

Оставив отражение звезды.

«Привиделось!» — так Альфинур подумал,

Но тут забил копытом чудный конь.

Да сильно так, что под его ногами

Блеснул искристый, пламенный огонь.

И, как по волшебству, там появилась

Кикимора, вся в тине и грязи.

«Ты что стучишь? Зачем нас беспокоишь?

Не смей! А лучше вовсе уходи!»

Покинуть лес герою не хотелось.

Как можно было сразу уезжать?

А после необычного виденья

Тем более хотелось всё узнать.

Кикимора с огромными глазами,

С большим, широким, чуть скривлённым ртом

Смотрела на непрошеного гостя

И ноги налила его свинцом.

— Зачем явился? Что тебе тут нужно?

Откуда в наше царство заглянул?

Зовут-то как? Несчастный чужестранец…

— Назвали при рожденье Альфинур!

— Ты Альфинур? — Кикимора примолкла,

Затем всем телом странно затряслась

И тут же, как и дивное виденье,

Исчезла — в неизвестность убралась.

Конь снова стукнул яростно копытом,

Огонь подняв всё так же под ногой.

И тут из чащи леса вышел Леший,

«Ветвистый» и костлявенький такой.

— Ты что это тут, парень, расстучался?

Зачем явился? Быстро дай ответ!

Зовут тебя как? Громче! Я не слышу!

— Меня зовут тысячекратный свет!

И снова, как с Кикиморой, случилось.

Ужасный Леший телом затрясся,

Зубами заскрипел и недовольно

Ушёл туда, откуда и взялся.

«Похоже, что их имя напугало», —

Подумал, изумившись, Альфинур.

А так ли это было, в самом деле?

Он знать не мог. И тут раздался гул.

Земля дрожала, будто бы от страха.

Притихли все вокруг, и лишь коня,

Казалось, ничего не удивляло,

Он был спокоен, крепок, как броня.

Поднялся ветер, гнущий вниз деревья,

Под силой этой сгладилась трава,

По звёздной вышине вдруг побежали

Воздушные «резные кружева»,

Ударил луч широкий прямо с неба.

И в этом свете мягкого луча

Неведомо откуда появилась

Огромная красивая змея.

Она приподнялась до крон деревьев,

При этом, не сводя с пришельца взгляд,

Хвостом обвила нежно Альфинура,

Закрыв собой прекраснейший наряд,

Затем подняла юношу высоко

И вкрадчиво с ним стала говорить:

«Не бойся ничего, мой милый мальчик,

Лишь мне благодаря ты можешь жить.

Я мать твою когда-то одарила

Возможностью явить тебя на свет.

Ты вырос и теперь имеешь право

Узнать одной мне ведомый секрет.

Я думаю, ты сильно удивился,

Попав в невероятный, дивный лес.

Ты в первый раз за жизнь свою увидел

Цветы мои и множество чудес.

Я вижу по глазам, тебе б хотелось

Задать вопросы и узнать про то,

Являлось в моём озере земное

Иль всё же неземное существо?

Ну что ж… За этим ты ведь и доставлен.

Послушай, что тебе я расскажу.

Смотри в мои глаза, не отрываясь,

Я в них тебе, что было, покажу».

И юноша в зрачки змеи проникся.

Он будто бы был в городе большом,

С наполненным товарами базаром,

С роскошнейшим огромнейшим дворцом.

Все люди в этом месте суетились.

Змея сказала: «Альфинур, смотри.

Ты будешь познавать сейчас событья,

Присутствуя невидимым внутри,

Не смея ни помочь и ни исправить…

Напрасно сердце, мальчик мой, не рви.

Ты будешь там лишь только как смотрящий,

Ведь ты на годы многие вдали».

И вот уж за стеной сад бесподобный,

Где множество невиданых цветов,

Павлины всюду ходят горделиво,

И слышно пенье птичьих голосов.

Кто б видел это, сразу бы подумал,

Что он сейчас находится в раю,

И потому желать бы стал, конечно,

В том месте провести всю жизнь свою.

Стоял среди того великолепья

Не просто восхитительный дворец!

Такую красоту воспеть не смог бы

Видавший мир поэт или певец!

И вот уж Альфинур в огромном зале.

На троне восседает сам султан

В роскошном, как положено, убранстве.

На нём расшитый золотом кафтан.

Звук музыки бальзамом лился в душу,

Невольниц стройных танец ублажал.

И, словно солнце, свет звезды далёкой,

Вошла принцесса в этот дивный зал.

Что было вкруг неё, в тот миг померкло,

Так сказочно была та хороша.

На эту красоту смотреть хотелось,

Глаз не сводя и даже не дыша.

Отдав поклон отцу, та встала рядом,

А он сказал: «Сегодня праздник твой.

Шестнадцать лет… Прибудут скоро гости.

Один из них окажется судьбой.

Тебе я позволяю сделать выбор,

Но только уж смотри, не торопись.

Пока я с каждым парнем пообщаюсь,

Прислушайся и лучше приглядись.

Все юноши прибывшие — из знатных,

Достойных и почтеннейших семей.

И я к тебе позвал на день рожденья

Лишь доблестных и старших сыновей».

Раздался гонг, и в зал вошли красавцы,

Их было не так много — ровно семь.

На внешность безупречны, телом статны.

Один лишь им не глянулся совсем.

Одел себя он в чёрные одежды.

Лицо его несло недобрый взгляд.

Казалось, если он промолвит слово,

Из уст его польётся тут же яд.

Но что поделать — это были гости,

А значит, нужно каждого принять,

И, главное, средь всех сама принцесса

Могла сегодня принца выбирать.

Соперники учтиво поклонились.

Султан сказал приветливо, как мог:

«Я рад вас видеть, юноши, знакомьтесь.

Вот дочь моя, Айгуль — лунный цветок.

Я знаю, среди вас нет недостойных!

Сегодня не совсем обычный день,

Ведь избранный счастливец скоро сможет

Назвать принцессу суженой своей.

Вам нужно показать пред нами силу,

Свой ум, свое уменье говорить…

Сумейте подарить такой подарок,

Который сможет дочку удивить».

И начался турнир. В борьбе на саблях

Соперник в чёрном быстро победил.

Он взглядом гипнотическим мгновенно

Безвольным делал каждого, кто бил.

В ответах на сложнейшие вопросы

Он тоже показал, что всех хитрей,

Ведь речь произносил красноречиво,

Чем снова превзошёл других парней.

Когда дошло до первенства подарков,

Принц чёрный даже этим ввёл в восторг.

Он выставил дурманящий, волшебный,

Немыслимой красы большой цветок.

Но только сердце сказочной принцессы

К нему дорожкой быстрой не легло.

Не ей одной, а многим показалось,

Что в нём живёт невиданное зло.

Когда же гости выстроились снова,

Чтоб девушка, подумав не спеша,

Спустилась к ним и выбрала такого,

К кому тянулась больше всех душа,

Айгуль уже решила, кто по нраву.

Пусть в сердце ещё не было любви,

Но ясно, что то был не витязь в чёрном.

Такого выбрать — Боже сохрани!

Султан взглянул на дочь и улыбнулся:

«Мне кажется, всё ясно для тебя.

Хотя за столь недолгие минуты

Нельзя разжечь любовного огня,

Но выбор сделан. Вижу. Так ступай же,

Веди ко мне избранника с собой.

Мы тотчас огласим день вашей свадьбы.

Так кто же предназначен был судьбой?»

Слегка качая тонким стройным станом,

Прекрасная Айгуль с высот сошла,

Но только до избранника немного,

Всего лишь полшажочка не дошла.

Как только чёрный гость увидел ясно,

Что он отвергнут, хоть и победил,

Потоком слов, для многих непонятным,

Он тут же что-то вслух проговорил.

И из цветка, что был уже подарен,

Пошёл, дурманя, стелящийся дым.

Красавица исчезла, как виденье,

И не одна, а с тем, кто был не мил.

Рассеялся туман, но все стояли

Недвижимой и плотною стеной.

Их сдерживали силы колдовские,

И каждый не владел в тот миг собой.

Султан произнести не мог и слова.

Он тоже был под действием злых чар.

Ему казалось — всё, что здесь свершилось,

Во сне происходило, как кошмар.

Куда бежать? Куда направить стражу?

Как можно побороть цветочный дым?

Вопросы оставались без ответа.

В одно мгновенье стал султан седым.

«Откуда средь пришедших появился

Незваный, неизвестный им колдун?

Куда пропала девушка? Что стало?

Чем ей помочь?» — подумал Альфинур.

Змея сказала: «Это лишь начало.

Расслабься чуть и далее смотри.

Очутишься сейчас в краях далёких,

Нехоженых хорошими людьми…»

И вот уж Альфинур среди пустыни,

В ней чёрен, как смола, лежит песок.

Высокие барханы закрывают

Оазиса чуть видный островок.

На этом месте выстроен красивый,

Величественный, царственный дворец.

Дороги нет туда, как и оттуда.

Сюда не попадёт ничей гонец.

И высоко в одной из чудо-башен

Лежала на кровати, вся в слезах,

Айгуль. Она не знала, как случилось,

Что рядом с тем теперь, кто веет страх.

Азам-Фуад, что значит «чёрный сердцем», —

Так звали повелителя дворца.

Суров, недобр… Подобного в коварстве

Не сыщешь в целом свете образца.

Колдун в трёх поколениях, известен

Был тем, что слыл властителем у бурь.

Ему сильнее прочих захотелось

Взять в жёны раскрасавицу Айгуль.

Он мог украсть принцессу и вначале,

Но всё же захотел её пленить.

И, видно, не хватило чародейства,

Чтоб девушку заставить полюбить.

Теперь Айгуль жила в его хоромах.

Она так хороша, как лунный свет,

Но чтобы он для пленницы ни делал,

В слезах встречался каждый день рассвет.

Богатые и щедрые подарки,

В которых были золото, шелка,

Не радовали сердце юной девы.

К чему в тюрьме шелка и жемчуга?

Ей так хотелось с кем-то пообщаться,

Послать отцу хоть маленькую весть.

Но с кем? Кто мог в край брошеный добраться

И в башню незаметно, тайно влезть?

А чёрный принц терял уже терпенье,

Назначил свадьбу чрез четыре дня.

Он ничьего не ждал благословенья,

Невесту от чужих глаз хороня.

Служанкам приказал пошить наряды,

Молчать, не сметь о чём-то говорить,

А если кто обмолвится полсловом,

То пригрозил в песок оборотить.

Айгуль боялись… Мыли, одевали,

Кормили изощрённою едой,

Участливо слезинки утирали…

Она была им светом и бедой.

Прелестная прекрасная принцесса

Пыталась ночью с небом говорить

И каждый день Всевышнего просила

От деспота спасти и защитить.

И в небе, пожалев её, решили,

Что лучше превратят её в цветок,

Красивый, как она, прозрачный, лунный,

В котором нежен каждый лепесток.

И ровно за два дня до срока свадьбы,

Когда Айгуль стояла у окна,

Тянула руки к небу и молилась,

На небе ярко вспыхнула звезда.

Ударил луч, пронзив стрелою тело,

Что превратило девушку в цветок,

А так как у окна она стояла,

Он выпал с башни прямо на песок.

У Альфинура сердце тут же сжалось.

Ему хотелось девушку спасти.

Она укрылась так, как и хотела,

Но без воды в пустыне не цвести.

И всё померкло сразу пред глазами.

Теперь не стало видно ничего.

Змея пришельца тихо опустила,

Развив неспешно друга своего.

А в голове теперь у Альфинура

Вопросов стало больше во стократ.

«Что сделалось с цветком? И как возможно

Вернуть ей облик девичий назад?

Зачем в волшебный лес его призвали?

Чего бояться нечисти при нём?

И если есть цветок, что за виденье

Показывал чудесный водоём?»

Змея смотрела, словно изучая

Реакцию на повесть о цветке,

И тихо прошипела: «Дай напиться

Воды, что бьёт фонтаном в роднике…»

И Альфинур увидел тут же рядом

Взметнувшийся столбом поток воды,

Что весело рассыпался на брызги,

Похожие на мелкие цветы.

Он только лишь успел одну пригоршню

Поймать и дать желающей испить.

Фонтан, что зародился, в одночасье,

Не стал на волю больше выходить.

В то время, пока странник озирался,

Предвидя повторение чудес,

Змея, в клубок свернувшись, заискрилась,

И облик прежний сказочно исчез.

На месте том являться стала фея

Немыслимой чудесной красоты.

Пред ней склонились дивные деревья,

Согнули ветви пышные кусты…

Цветы, трава приветствовали стоя,

Слегка качаясь, даже чуть звеня.

И кто бы мог когда-нибудь подумать,

Что то была волшебная змея?

«Так проще говорить. Не удивляйся.

Ты вырос тем, каким и должен быть.

Я долго сей минуты ожидала,

Чтоб тайну пред тобою приоткрыть.

Ты хочешь разузнать, что было дальше,

Куда девался сказочный цветок?

Сумел его спасти кто иль похитить,

Ведь к царству нет ни тропок, ни дорог?

Ты видел всех, кого запомнить должен,

А значит, будет проще говорить.

Рассказ не быстрый, видишь, даже долгий,

Но скоро утро, надобно спешить.

Итак, цветок упал к подножью башни.

Я там была. А так как я змея,

Ползти довольно долго по пустыне,

Конечно, не проблема для меня.

Мне к царству путь указывали звёзды,

Днём — солнечные жаркие лучи…

Меня водой поили, если нужно,

Подземные и скрытые ручьи.

И я успела в день цветка паденья

Быть в нужном месте и в тот самый час,

Когда Айгуль молилась о спасенье

И пала вниз. Всё вижу, как сейчас…

В ночи, пока вокруг все в царстве спали,

Мне нужно подхватить было цветок

И тайно от других и очень быстро

Снести его на скрытый островок.

Легко сказать — успеть… и незаметно…

Азам-Фуад — потомственный колдун!

Пустился он на поиски мгновенно,

Как только поутру поднялся шум.

Он бросился искать сначала деву,

Ища её возможные пути,

Но что-то наподобье человека,

Конечно, не сумел нигде найти.

Тогда устав безмерно от погони,

Он стал искать беглянку ворожбой.

И всем, кто ей помог, в тот час поклялся

Жизнь адом обратить, то есть бедой.

И вот над чашей с неизвестным зельем,

Заклятье прошептав, он вопросил:

«Мать тьмы, ответь, где прячется принцесса?

Что я, летая, всё же упустил?»

Из чаши дым поднялся, и раздался

Скрипучий голос царствующей тьмы:

«Ты ищешь деву — облик человечий,

Она ж теперь цветок — ищи цветы».

«В каком краю, что за цветок, ответь мне?

Как я могу её определить?

Ты знаешь, я уже не успокоюсь

И не позволю мирно людям жить!»

И облако, стоящее над чашей,

Ответило: «Цветок несёт змея,

Но, верно, небеса ей помогают,

И многое сокрыто от меня.

Одно скажу, ты должен торопиться.

Как только канет в лету эта ночь,

Сыскать их будет вовсе невозможно.

Я в большем не могу тебе помочь».

«Змея… Я много их сегодня видел.

А мне нужна, которая с цветком.

Найти в ночи такую будет сложно.

А не поднять ли бурю мне с песком?»

Подумал чёрный принц, решенье принял

И снова стал над чашей колдовать.

Рождённый со стихией сильный ветер

Не позволял идти, ползти, дышать…

«А для меня путь был совсем неблизкий,

До леса ещё было далеко.

Держать во рту цветок и продвигаться

Теперь, поверь мне, было нелегко.

Но я ползла, а силы покидали…

Колдун повсюду коршуном летал,

Присутствие его казалось рядом.

Я чуяла, что он меня искал.

Ещё немного времени, мгновений,

И мы бы оказались в западне.

Но верно, что добро и справедливость

Мешают побеждать злу на земле!

Перед нами показался вход под землю.

Теряя силы, я в него вползла,

Попав в тоннель с подземною рекою,

По ней безвольно я и поплыла.

К рассвету воды вырвались наружу,

Пустыня скрылась где-то далеко.

Цветок ожил, он вволю смог напиться

И чувствовал теперь себя легко.

Уставшая, я выбралась на берег

Вот в этой самой дивной стороне.

Цветок исчез, его со мной не стало,

Но он не забывает обо мне.

Один раз в год, как ты сегодня видел,

Айгуль отображается в воде,

Но только ненадолго — на минуту,

Напомнить мне желая о себе.

Ты тот, кто предначертан ей судьбою.

Пока ты юн и в чувствах не силён,

Душой и внешней девичьей красою,

Понятно, как избранник не пленён.

Но даже если б был намного старше,

Тебе б пришлось проделать долгий путь,

В ученье о цветах, чтоб знать их душу,

Знать виды их, повадки, в чём их суть.

Зачем? Да это, мальчик, очень просто.

Азам-Фуад жить может, как цветок —

Красивый, ядовитый и пахучий,

И он как раз коварен и жесток.

Желая отыскать Айгуль, по свету

Блуждает он в том виде тут и там.

Он юношей нещадно убивает,

Особенно кто тянется к цветам.

Он манит их своею красотою,

Пускает в воздух чудный аромат…

Вдохнувших в мир иной препровождает,

Хотя пред ним никто не виноват.

А ты способен распознать неправду.

Ты видишь, где ловушка или ложь.

Ты, мальчик, обладаешь дивным даром

И с лёгкостью лжеца распознаёшь.

Даю тебе пять лет для изученья,

Для пополненья знаний о цветах.

Поверь, что то не блажь моя, не прихоть…

Начертана судьба на небесах.

Сейчас тебя скакун домой доставит.

Смотри, уже рождается рассвет.

Ответы на дальнейшие вопросы

Узнаешь не сейчас — в пятнадцать лет.

Об узнанном не смей пока делиться,

Ещё не время что-то говорить.

Пока твоё ученье будет длиться,

Айгуль цветком красивым будет жить.

Молчание твоё — её спасенье.

Никто не должен девушку искать.

И помни, принц, что чёрен своим сердцем,

Не дремлет, продолжая колдовать!

Союзники его — мать тьмы и слуги,

Что ходят незаметно по земле.

Внимательно смотри вокруг, мой мальчик,

Не вздумай поделиться обо мне.

Скажи всем, что случайно затерялся,

Увлёкся, дескать, быстрою ездой

И лишь к утру нашёл назад дорогу,

Вернувшись наконец к себе домой».

Тут фея обернулась вновь змеёю,

Свет лунный вместе с ней тотчас пропал.

Дарёный конь встряхнул красиво гривой,

Напомнив, что пора уйти, — заржал.

И Альфинур всё понял — нужно срочно

Покинуть место, полное чудес.

И то, что в год пятнадцатый с рожденья

Он должен вновь вернуться в этот лес.

И только лишь взлетел в седло наездник

И ноги вставил крепко в стремена,

Как конь помчался быстро, словно ветер,

И вмиг исчезла дивная страна.

Вновь путник оказался над землёю,

Внизу красиво плыли облака,

И вскоре уж родимая сторонка

Привиделась, маня издалека.

Конь тихо опустился на дорогу,

Ведущую прямёхонько домой.

И лишь скакун летящий приземлился,

Как вновь помчался пущенной стрелой.

Скорей! Отец в волнении и горе,

Уверенный, что сына потерял.

Он всех мужчин в округе, всех домашних

На поиски наследника поднял.

Всю ночь искали, но безрезультатно,

И вдруг — смотрите, скачет к дому сам!

Как ранее — красивый и здоровый…

Хвала и поклоненье небесам!!!

Всё юноша исполнил, как велела,

Прощаясь, говорящая змея:

«Прости меня, я, кажется, увлёкся,

Невольно отдаляясь от тебя.

Когда я заблудился, молясь Богу,

Я всё же путь нашёл к себе домой.

И как я рад, что есть возможность снова

Обнять тебя, отец мой дорогой!»

Наследника ругать уж не хотелось.

Отец воспрял душою без лекарств.

Жизнь потекла спокойно, но, конечно,

С опаской о возможности коварств.

Прекрасный Альфинур ушёл в ученье.

Теперь в дому их было много книг,

Наставников учащих и учёных…

Средь них был удивительный старик.

Откуда взялся он, никто не скажет,

Припомнить трудно, кажется, теперь,

Но только с возвращеньем Альфинура

Он громко постучал в резную дверь

И попросился взять его на службу,

Твердя, что он умеет ворожить

И сможет сделать так, что злые силы

Их дом сторонкой станут обходить.

Никто не забывал о предсказанье.

В саду у дома не было цветов.

Парнишка рос, желая быть свободным, —

Такого не посадишь под засов.

Весь мир нельзя избавить от растений.

Цветы сложнее стало истреблять!

А то, что жизнь, бесспорно, украшает,

Сын должен был, конечно же, узнать.

И потому цветы наследник видел

В полотнах удивительных картин,

В познаньях помогали много книги,

Старик, что знал о них всё до глубин.

У юноши прибавилось заботы,

Он должен был готовиться к борьбе,

Внимательным быть, ловким, сильным, мудрым,

Неуязвимым самым на земле.

Мудрец его учил, как сбросить чары,

Чужие мысли с лёгкостью читать,

А также понимать язык деревьев,

Животных, птиц и в нужный час молчать.

Снести не каждый может напряженье,

Работая с рассвета дотемна,

Но юноша желал достигнуть цели.

Айгуль страдала где-то и ждала.

Напрасно время тратить не хотелось,

Оно летело, как казалось всем.

Проникший в тайну, знал теперь уж много

От лютика до пышных хризантем,

Места, где все цветы произрастали,

Для их цветенья года времена,

Излюбленное место: ближе к солнцу

Иль тёмная, напротив, сторона.

Всё изучил, что стелется, что вьётся,

Что плавает красиво по воде,

Как их лечить, когда они болеют…

Заложено всё было в голове.

О юноше тянуться стали слухи,

О доблести его, его уме,

Насколько глубоки его познанья,

А также о военном мастерстве.

Присматривались многие вельможи,

Чтоб некогда пристроить дочерей.

Его с отцом желали теперь видеть

Персоны знатных, царственных кровей.

Но парню не хотелось отрываться.

Он знал: наступят скоро день и час,

Когда его подвергнет испытаньям

Змея, что знает многое о вас.

А время мчалось вскачь неумолимо.

Пять лет, как будто миг один, прошли.

И в год его пятнадцатый с рожденья

Потоком гости в дом их потекли.

Сын — Альфинур, — став старше и мудрее,

Умея ложь и зло распознавать,

Теперь уж не бросал небрежно чётки,

А сдерживался. Он умел молчать.

Он видел лицемерье и притворство,

Однако среди множества гостей

Всё ж больше было искренних, прекрасных,

Открытых сердцем и душой людей.

Мудрец, что к ним однажды постучался,

Как будто тень, «невидимо» бродил,

Прислушиваясь к каждому из многих,

И преданно по-доброму служил.

Неведомо откуда возле дома

В тот день остановился странный гость.

Старик почуял сердцем и увидел,

Что в нём бурлит невиданная злость,

Ведь он пришёл не с тем, чтобы поздравить…

Ему хотелось что-то разузнать!

Он крался, словно вор, к заветной цели

И жизнью не боялся рисковать.

Да, это был тот принц, что чёрен сердцем,

Кто всё ещё цветок-Айгуль искал,

Тот, кто достойных внешности принцессы

Уж много лет коварно убирал.

И до него дошли, конечно, вести

О парне, что учением живёт,

О том, что он наукам о растеньях

Особое вниманье придаёт.

Азам-Фуад решился сам проверить,

Насколько верен слух идёт людской,

А потому непрошено и тайно

Пришёл на праздник в этот дом большой.

Старик же его вычислил мгновенно

И тут же Альфинуру приказал,

Чтоб тот ушёл, одел слугу в наряды

И притвориться им его призвал.

«Силён ты недостаточно, мой мальчик,

Ты встретишься с ним позже и в борьбе,

Но только не теперь — сегодня рано

Тягаться с ним… Подумай о себе».

Всё сделал Альфинур, как приказали:

Сокрывшись незаметно для других,

Слугу он выбрал схожего с ним роста,

Одев в кафтан из самых дорогих,

И попросил побыть на его месте,

Немного посидеть возле отца,

Пока из дома выведут неспешно

Непрошеного гостя-хитреца.

Слуга всё сделал так, как и велели.

Отец, предупреждённый, промолчал.

И парню сесть возвышенно, как ровне,

Не мешкая, тотчас же приказал.

Пока принц, чёрный сердцем, продвигался,

Пытаясь незаметным быть средь всех,

Подмена Альфинура совершилась,

Случилось всё без чьих-либо помех.

Когда Азам-Фуад встал тайно рядом,

Желая мудрость парня оценить, —

Увидел несмышленого подростка.

«Соперником такой не может быть!»

Взгляд пуст, растерян, смотрит боязливо,

Не щедр в речах на умные слова,

Нет мышц, нет сильных рук, лица и стати.

Так чем же восхищалась так молва?

Он даже не подумал состязаться

Иль притвориться редкостным цветком.

Лишь славе ухмыльнулся непонятной

И, как пришёл, — тайком покинул дом.

Старик вздохнул при этом с облегченьем,

Он радовался сердцем, что успел

Заметить на пороге чужестранца.

Сегодня Альфинур их уцелел.

Отцу всё описали после в красках,

Кто был, с какою целью и зачем

Велели его сыну не казаться,

Ведь он исчезнуть мог и насовсем.

Слугу, конечно, щедро наградили,

Сказав, что была сыграна игра.

Делиться этим всё же запретили,

Иначе с плеч слетела б голова.

Закончен пир, разъехались все гости,

Теперь спокойно можно отдыхать,

Но юноша готовился к другому —

Он знал, что в эту ночь ему не спать.

Как только солнце начало скрываться,

Под окнами забил копытом конь.

Пора. Настало время перебраться

Туда, где стук подков мечет огонь.

И чтобы слуг не встретить по дороге,

Подняв в дому большой переполох,

Спустился Альфинур вниз по верёвке

Так тихо, словно мир вокруг оглох.

И вот он на коне летит по небу

С желанием сегодня увидать

В лесу, в воде, в минуту появленья

Айгуль, о чём пять лет мог лишь мечтать.

Немного было больно и обидно,

Что он ещё к сраженью не готов,

Ему ещё чего-то не хватало…

Чего? Каких неведомых основ?

Быть может в этот раз змея раскроет

Ответы на вопросы давних лет,

И в эту ночь волшебную подскажет,

Как дальше быть, ценнейший дав совет?

Пока наш странник в мысли погрузился,

Конь тихо опустился у ручья,

Текущего за дивную калитку,

Где красочно украшена земля.

Цветы, что здесь росли в многообразии,

Уже не в книгах и не на словах,

При лунном свете вновь переливались,

Как в утренней росе трава в лугах.

Конь, шедший по воде, остановился

В том месте, где рождалось озерцо.

И только Альфинур коня покинул —

В воде явилось дивное лицо.

Быв мальчиком, он многого не видел,

Запомнилась лишь только красота.

Сейчас же было видно, как печально

Смотрели на него её глаза.

Читалась безысходность в дивном взгляде,

В котором были просьба и мольба.

Магически светящаяся дева

На много лет картиной замерла.

И что-то в Альфинуре изменилось,

Что стало с ним, конечно он не знал,

Но разбудить для жизни её тело,

Вернуть вновь в мир он сердцем пожелал.

Промчалось быстро чудное мгновенье,

Виденье растворилось под водой,

Как будто кто-то вновь позабавлялся

Какою-то неведомой игрой.

Конь верный стукнул с силою копытом,

Поднялись искры, землю осветив.

Ему хотелось быстро достучаться,

Кого-то о прибытье известив.

И вновь из вод, с вертящими глазами,

Кикимора поднялась из воды.

«Опять ты здесь, незваный мною парень!

С тобою далеко ли до беды?»

Сказала и пропала. Всё затихло.

А конь опять копытом застучал,

То сделав повелительно, настырно,

Уверенно, как знающий финал.

Теперь уж Леший, телом заскрипевший,

Из леса вышел злой, не пряча нрав,

Затрясся, снова юношу увидев,

И сгинул тотчас, слова не сказав.

И в третий раз ударил конь копытом.

Поднялся ветер, что вокруг пригнул

Кусты и кроны пышные деревьев,

Лишь по траве как будто чуть скользнул.

С небес волшебных лунный луч спустился,

Широкий, яркий — в нём была змея.

Огромная. Когда она поднялась,

Стал юноша похож на муравья.

«Приветствую тебя! Пять лет промчались.

Теперь ты знаешь много о цветах.

Ты вырос, стал достойным из достойных,

Хоть магия других внушает страх.

Да, старец прав был, спрятав тебя сразу,

Как в доме появился чёрный принц,

Должно с ним биться пламенное сердце,

Не знающее видимых границ.

А ты ещё своим не управляешь.

Внутри не разожжён большой огонь.

Почувствовать биенье невозможно,

Пока не прислонишь к груди ладонь.

Настало время перейти к наукам,

Что смогут твоё сердце пробудить.

Спасти Айгуль, поверь, не сможет каждый.

Избранник должен искренне любить.

Ты вновь обязан многому учиться.

Как долго, не могу тебе сказать.

Ты должен ощутить биенье сердца,

Порыв души, чтоб чувства доказать.

Я дам тебе серебряную чашу,

Наполненную дивною водой.

В ней десять раз Айгуль отобразится,

Чтоб свидеться когда-нибудь с тобой.

Но только помни: десять раз, не больше!

Поэтому общаться не спеши.

Познай себя. Достаточно ли силы?

И лишь потом над чашей ворожи.

Слова на чаше этой в виде знаков.

Учась, ты их чуть позже разберёшь.

Надеюсь на тебя, мой милый мальчик,

И верю — ты меня не подведёшь!

Ещё запомни: даже самым близким

О чаше и воде не говори.

Секрет тебе лишь должен быть доступен.

Прошу, суть тайны этой сбереги.

Ты видел, чёрный принц давно не дремлет.

Злодея дважды вам не обмануть!

Покой в дому, увы, не будет вечен,

Он вновь к тебе направит вскоре путь.

Пронзительный твой взгляд не затуманишь,

Но принц так вероломен и умён…

Имея за спиной огромный опыт,

Он хитростью особой наделён.

Я знаю, ты спросить давно мечтаешь,

Что так пугает нечисти в лесу?

Что в имени твоем звучит такого?

Раз хочешь знать, я это донесу.

Тебя назвали — «Свет тысячекратный»!

Ты, в самом деле, можешь их спалить.

Как только к мыслям сердце подключится,

Любое зло сумеешь сокрушить.

Но только те, что здесь с тобою были, —

Не злобный, а отзывчивый народ.

Используй их, коль смогут пригодиться.

Принять жизнь может разный оборот.

С небес я за тобой понаблюдаю,

Успею — непременно помогу.

Айгуль и ты — вы дороги мне оба,

Поэтому я вас и берегу.

Мы встретимся ещё, я это знаю.

Вот чаша. Воду в ней не расплескай!

Скачи домой. Рассвет проснётся вскоре.

Не мешкай же, коня быстрей седлай!»

Луч в небе стал рассеиваться тихо,

Растаяла змея, как меркнет свет,

Поведав снова тайны Альфинуру

И дав ценнейший жизненный совет.

Пора. Вернуться нужно незаметно.

Конь юношу давно уж ожидал.

Помчался он, как будто лёгкий ветер,

И в нужный час домой не опоздал.

Однако забираться по верёвке

В свои покои Альфинур не мог.

В руках была серебряная чаша

С водою, отражающей цветок.

Поэтому, прикрыв её кафтаном,

Решил герой войти внутрь через дверь.

Осталось спрятать тайно свой подарок

От глаз живущих в доме том людей.

Он вспомнил — за картиной была ниша.

Там чашу вряд ли смогут отыскать.

Он сделал, чтоб вода не испарилась,

Картиною завесил и лёг спать.

Все в доме ещё мирно отдыхали.

Никто не знал, что Альфинура нет.

Один старик по комнате метался.

Он видел, как пропал парнишки след.

И только когда юноша вернулся,

Он тихо, с облегчением вздохнул:

«Что ж, хватит на сегодня приключений!» —

Подумал так и крепким сном уснул.

Да, отдых нужен был сейчас обоим.

Они пойдут по зыбкому пути,

Пытаясь приоткрыть большое сердце,

Чтоб в силу солнца дать ему войти!

Не каждому возможно это сделать,

Старик умел, конечно, ворожить,

Но знал, что жар в груди, подобно солнцу,

С любовью можно только получить.

Он мудр, хитёр, но всё же не всесилен.

Всё, чем владеет, — сможет передать,

Лишь чувствами, рождаемыми сердцем,

В душе чужой не смеет управлять!

Любовь! Это желание и близость,

Слиянье душ возвышенно, легко,

Забота, нежность, чуткое вниманье…

Когда без пары ты уже никто.

В ней жертвенность и сопереживанье,

Эмоции и фейерверки чувств,

Стремительный полёт на подсознанье,

Конец ознакомительного фрагмента.