Исповедь маленькой души

Елена Завацки, 2022

Елена Завацки считает себя типичным неудачником и ненавидит свою серую унылую жизнь. Нелюбимая работа, натянутые семейные отношения, трудности в общении с окружающими и страх ответственности в принятии даже самых простых решений (не говоря уже о жизненно важных) – всё вызывает в ней чуть ли не гнетущее желание покончить с собой.Когда в её жизни начинают происходить нелогичные, а порой даже жутковатые вещи, переходящие грань реальности, она поначалу не особо удивляется. Но странности множатся, а люди, которые с некоторых пор её окружают, вообще крайне необычные, да и люди ли это в принципе? Бесспорно одно: после знакомства с ними жизнь Елены становится намного ярче и интересней.

Письмо третье. Больница

Очнулась я в 18:31 на чистой больничной койке рядом с открытым настежь окном. Красное солнце безмятежно разливало игривые лучи тепла на пышные деревья и белоснежный, приятно пахнущий пододеяльник.

Я осмотрелась: внимание всецело поглотила висевшая на противоположной стене картина. Около дерева на берегу реки, тонущей в алом закате, обнаженная женщина с длинными волосами встретилась с ревущим бурым медведем. Её лицо не выражало страха, лишь недовольство, но руки были приподняты, будто она уже сдалась и приготовилась к худшему. Только вот и грозного медведя ожидал неприятный сюрприз: стоящий позади, еле заметный в тени скалы охотник не только нацелил на добычу своё ружьё, но и успел нажать на спусковой крючок.

Слева от картины, в верхнем углу палаты, как голодный паук в прекрасно сшитой паутине, тосковал выключенный небольшой телевизор, под ним — деревянный стул; справа вжимался в стену, как застенчивый пухлый ребёнок, белый безвкусный комод. На нём равнодушно тикали настольные часы.

Я резко встала — подол серовато-жёлтого балахона безмятежно лёг на пол, втиснулась в кем-то любезно приготовленные тонкие тапочки и подошла к двери. Потянулась к ручке, замерла и прислушалась, не идёт ли кто с другой стороны. Спустя пару минут в отчаянии отдёрнула дрожащую кисть и снова прыгнула на жёсткий матрас под спасительное шёлковое одеяло. Горячие слезы безостановочно потекли ручьями из глаз. Всё-таки немало времени пролетело, а страх всё ещё жил внутри, всё ещё пожирал моё сердце. Прежде мне пришлось чуть ли не все двери поликлиники открыть, а тут — ни одной, в голове только и шарил назойливый червяк, приговаривая: «не трогай, не открывай».

Слезы бессилия и кислород под одеялом дружно кончились, пришлось вернуться в привычное состояние. Через какое-то время в палату максимально тихо вошла высокая худая медсестра.

— Елена, вы очнулись? Добрый вечер, — радостно поприветствовала она и подошла ближе, — ох, вы плакали? Что-то случилось?

Ласковые глаза небесного цвета лучились искренним интересом к моей проблеме и бескорыстным сочувствием. Тревожное и заботливое выражение сразу напомнило одноклассницу, которая — такой же отзывчивый и неравнодушный человек — выучилась на медсестру скорой помощи.

— Нет, — растерянно ответила я, быстро смахивая углом пододеяльника оставшуюся влагу, — всё в порядке.

— Если вы в этом уверены, то я не буду настаивать, — она выдержала паузу, а потом, не дождавшись моего ответа, продолжила: — Тот мужчина, который привёз вас, удачно предположил, что вы очнётесь под вечер. Как вы себя чувствуете?

— В целом хорошо, спасибо. А тот мужчина, — я перешла на шёпот, — он здесь?

— Нет, что вы! Он принёс вас и сразу же уехал.

— Простите, — я смущенно опустила глаза, — а как он хотя бы выглядел?

— Высокий шатен в бордовом смокинге. Думаю, он спортсмен, так как, несмотря на все замечания врачей, самостоятельно втащил вас в палату и уложил на койку.

— Ну да, это очень тяжело, — я закатила глаза.

— Ну что вы! — она хихикнула. — Честно говоря, я впервые встретила человека с такой интересной особенностью: его зрачки редкого фиолетового цвета. И очевидно, не только меня они заинтересовали, всё отделение неотрывно наблюдало за ним, пока он оплачивал вам лечение и больничное место.

— Извините, оплачивал лечение?

— Да, этот мужчина оплатил вам полное обследование и дальнейший курс лечения, если у вас выявят какие-то заболевания. Так что спокойно отдыхайте здесь, пока мы будем заниматься вашим здоровьем. Ваш личный врач, Эмма Рюран, возьмёт все заботы на себя.

— Хорошо, — протянула я с сомнением, не понимая, радоваться ли мне открывшейся возможности или бежать отсюда со всех ног. — Кстати, а вы не подскажете, что это за больница?

— Да, конечно, — любезно отозвалась медсестра, — это психиатрическая клиника имени Шарля Пурло, город Этрета, Франция.

Горло превратилось в безжизненную пустыню. Я во Франции? Нет, стоп, не просто во Франции, а в психиатрической клинике во Франции?

— Несмешная шутка, хочу заметить…

— Если вы мне не верите, включите телевизор. Простите, мне пора посетить другого пациента, я зайду чуть позже.

Медсестра поспешно удалилась, избежав нежелательного допроса, так и застрявшего в моём сухом горле.

Внезапно все сомнения улетучились, мне захотелось бежать со всех ног. Но как добраться без денег из Франции в Россию? Не так, чёрт побери, я хотела попасть за границу!

Нервы шалили: я подпрыгнула, нарыла в первом ящике комода знакомую одежду, аккуратно сложенную и завернутую в газету на французском языке. Внутри кармана джинсов нащупала телефон, который, правда, не включался.

— Блин, батарейка окончательно села.

Раз связаться с родными и включить геолокацию не получилось, я решила посмотреть телевизор. Принимая во внимание возможность специальной смены каналов для проверки нервов пациентов, я нажала красную кнопку «вкл/выкл» с едкой усмешкой и максимальным спокойствием. Французский мелодичный язык бурным потоком полился с экрана: диктор сообщал о восстановительных работах в зоопарках после непогоды или какого-то стихийного бедствия. Я щёлкала каналы, сначала из интереса, а потом с неистовым напором, ведь с каждым нажатием на кнопку надежда на то, что я в России, растворялась, как сахар в кипятке.

Значит, надо бежать! Хотя вроде мне и приглянулось это место. Во-первых, очень чисто и тихо, во-вторых, давно хотела обследоваться. Но против своей воли, не пойми как, оказаться в другой стране, в психбольнице, в палате с довольно удручающей картиной в полстены и французским балаболом в углу, а ещё без связи с родными — это уже чересчур! Тут любая психика начнёт сбоить!

Быстро переодевшись, я встала напротив двери молочного цвета и уставилась на неё, будто на врага, с которым непременно нужно сразиться, чтобы покинуть локацию. Спокойно и максимально медленно наполнила лёгкие порцией кислорода, взялась за ручку и дёрнула. Раз! — дверь тихонько отворилась.

Передо мной оказался бледный и пустынный больничный коридор, украшенный пучками живых цветов и забавными рисунками животных на противоположных дверях.

Сердце прыскало кровь в уши и подкашивало биением деревянные ноги, не желавшие и шага сделать. Но снова покрутив в голове мысль «алло, я в психушке во Франции» и сжав в руке телефон, я на цыпочках побрела вперёд в поисках выхода.