Для тебя – целый Мир

Елена Лайтвуд (2024)

Мирослав привык к строгой дисциплине: выпускные экзамены, конкур, танцы — его жизнь расписана по минутам. Однако размеренный ритм меняется, когда в его жизни появляется Милана — красивая, высокомерная и непредсказуемая гостья. Её сарказм, колкие шутки и видимое равнодушие к его достижениям задевают парня, привыкшего к уважению и признанию. Милана не привыкла жить по чужим правилам, и планы родителей на её будущее кажутся ей очередной попыткой управлять её жизнью. Чтобы сорвать их замысел, она решает выставить себя в дурном свете перед друзьями родителей. Но стратегия неожиданно даёт сбой. Влюбившись в Мирослава с первого взгляда, Милана не знает, как справиться с ураганом эмоций, который противоречит её гордости. Смогут ли они разорвать порочный круг недоверия и найти путь друг к другу, или их чувства останутся невысказанными?

Глава 2

Вот и наступило то долгожданное утро — утро перед летними каникулами. Парень сладко потянулся в своей постели и неторопливо встал. Восходящее солнце озаряло его комнату, обещая впереди теплый и радостный день. Последний школьный день в его жизни. А впереди только экзамены и свобода. Он уедет из этого крохотного и надоедливого городишки, поступит туда, куда сам решит, будет жить так, как захочет. Свобода!

Из кухни раздался голос мамы, возвещающий, что пора завтракать. Мирослав никогда не заставлял долго ждать себя к столу, и основной причиной этого были кулинарные способности его матери. Еда всегда была настолько вкусной, что от нее невозможно было отказаться. Удивительно, как при таком положении дел он смог сохранить стройную и подтянутую фигуру. Наверное, от лишнего веса его спасали танцы и конный спорт, иначе он затруднялся объяснить, как до сих пор не набрал лишних килограммов при таком чрезмерном поглощении пищи. Хотя, может, оно и не было таким уж чрезмерным, как он себе представлял? Все же растущий организм, как-никак, требует много калорий.

За столом уже собралась почти вся семья, за исключением сонно плетущейся из своей комнаты младшей сестры и старшего брата, который с ними теперь не живет. Упорхнул во взрослую жизнь, как вскоре собирался упорхнуть и сам Мирослав. И тогда Машка с родителями останется одна, а их прежде большая семья будет собираться за столом только по праздникам. Но, наверное, в этом и прелесть? Чем больше расстояние, тем крепче семейные узы.

Это мог бы быть идеальный день, если бы не одно «но». То «но», о котором мама не преминула возможностью упомянуть за завтраком.

— Мир, у меня к тебе просьба.

— Без проблем, — сказал тогда он. И теперь мог поклясться, что ни за что бы так не сказал, если бы знал, о чем его собираются попросить. А уж тем более, если бы знал, с кем ему предстоит столкнуться из-за своей порядочности и добродушия.

— Помнишь наших друзей из Североморска?

— Льва, моего сослуживца, — добавил отец, видя некую растерянность на лице сына.

— Да… — неуверенно протянул Мирослав, разумеется, понимая, о ком идет речь, но пока еще не сопоставляя, какое отношение это имеет к материнской просьбе.

— Недавно он пожаловался нам, что его дочь совсем чахнет в их городе.

— И? — парень уже начал подозревать неладное, но его мозг пока отказывался в это верить.

— Твоя ровесница, между прочим. Ну, почти. Ты у нас майский, а она когда родилась? Кажется в июне? Да? — мать вопросительно посмотрела в сторону отца, который задумчиво кивнул.

— Это все прекрасно, но в чем дело? Можно хоть немного конкретики? — парень нервно наколол вилкой овощной омлет, всем своим видом показывая, что его не интересует разница в возрасте с девчонкой, которую он ни в жизнь не видел, и он не намерен тратить время на выяснение подробностей ее рождения, которые родители могли обсуждать не хуже светских сплетниц.

— Так вот, — продолжила мать, — поскольку мы очень хорошо общаемся с этой семьей, мы предложили ему отправить девочку к нам в Краснодар на лето.

— Молодцы… Стоп, что? В смысле на лето? В смысле к нам? Она что, будет жить с нами?

— Не отправлять же ребенка в гостиницу! — искренне возмутилась мама, будто и вовсе не размышляла о возможных последствиях совместного проживания. Конечно, гостиница всяко опаснее для «же ребенка», чем проживание с незнакомой семьей. Да и звать к себе непонятную девчонку тоже вполне себе безопасно, да. Кажется, в их семье о последствиях думает только он.

— Всего на один месяц, сынок, может, на парочку, — отозвался отец ласковым тоном, под которым будто бы очень явно читалось упрекающее «тебя забыли спросить». — В июле погостит и, наверное, вернется домой, как раз экзамены ты уже сдашь, с поступлением разберешься…

— А ей экзамены сдавать не надо?

— Нет, она закончила десятый класс, в школу позже пошла, — со знанием дела вновь вступила в разговор мама. Ага, то есть, дату рождения они не знают, но про класс в курсе. Феноменальная память.

— Но у меня соревнования в июле! — выдвинул последний аргумент подросток.

— Думаю, она с удовольствием придет посмотреть. Ты ведь у нас джентльмен, и не обидишь гостью?

Не будь эта женщина его матерью, он бы, наверное, сказал, где он вида́л эту гостью, и что не собирается проводить лето в компании с девчонкой. Но… пришлось промолчать, в надежде, что это как-то обойдет его стороной. Может, сбежать с другом в поселок на дачу?

Не успев всерьез обдумать этот, казалось бы, шедевральный план, Мирослав отвлекся на настенные часы.

— Мне в школу пора.

В своих размышлениях именно этот день и разговор, случившийся месяц назад, Мир считал отправной точкой на старте его катящейся в преисподнюю жизни. Конечно, это была лишь прелюдия. Настоящая жара пошла, когда гостья заявилась к ним в полном, так сказать, обмундировании.

К тому времени он уже сдал экзамены, расквитался со школой, успел подать документы в пару ВУЗов, и казалось, что жизнь прекрасна — перед ним открывалось что-то новое и интересное. А потом наступил июль. Признаться, за всей суматохой его ныне уже взрослой жизни парень успел забыть, что их семью ждет более грандиозное событие. Подготовка началась дней за пять, очень активная и утомительная, как ему казалось. Освобождалась комната от детских игрушек, в нее переносили кровать побольше, «на вырост», так сказать; младшая сестра как-то слишком радостно перебиралась спать на диван, уступая место гостье и, очевидно, считая это какой-то привилегией. Но основной ажиотаж начался непосредственно в день приезда гостьи. Тогда родители и сестра, Машка, носились по квартире, сумбурно наводя порядок во всех комнатах разом перед приездом царевны. Иначе он это создание окрестить не смог, видя весь масштаб подготовки. Во-первых, в квартире и без того всегда был порядок, так что много чести — так суетиться из-за какой-то девчонки. Во-вторых, он не так представлял себе людей после дальней поездки. Да и людей в целом он себе совсем не так представлял…

Где-то после полудня отец уехал в аэропорт. Ему было суждено иметь честь первому подвергнуться культурному шоку при виде их гостьи. Остальные же вкусили этот плод немного позднее.

Раздался звонок в дверь, открывать побежала Машка — чему только учили ребенка, стараясь оградить от опасных посетителей? Но, к счастью, за дверью оказался отец. К несчастью — не один. Поначалу Мирослав даже не мог описать лично себе весь спектр впечатлений от увиденного. На пороге стояла невысокая девушка, вернее, она была бы невысокой, если бы не огромная подошва на ее сандалиях.

Парень был сражен. Правда, не помнил, чем в первую очередь — разящими приторными (хоть и дорогими) духами или величественной осанкой. Дальше, вопреки обтягивающим кожаным штанам, ему в глаза бросился кричащий красно-желтый топ, который пребывал в до неприличия натянутом положении во вполне логичных для этого местах. Задержать взгляд на оголенном подтянутом животе парень не успел, поскольку гостья шагнула вперед, оставив позади пару чемоданов, и подала голос.

— Я Милана. Это как город в Италии, где процветает мода. Но можно обращаться ко мне просто «Мила».

Мирослав еле сдержался, чтобы не уточнить нечто вроде «что ты, блин, несешь?», но, видимо этот вопрос все-таки отразился едва заметной, как он надеялся, неоновой вывеской на его лице, поскольку девушка окинула его таким уничижительным взглядом, что парень невольно растерялся и потупил взгляд. Впрочем, успев рассмотреть весьма яркий макияж в тон топу. Проведя краткий анализ сравнения Миланы со своими одноклассницами, он сделал для себя вывод, что одноклассницы лучше, ведь у них хотя бы можно разглядеть истинное лицо под слоем феноменального грима. После такого вывода интерес к девушке был потерян, а значит, и находиться в коридоре больше не имело смысла. Но воспитание и (чего уж скрывать) интерес, чем же закончится это шоу, заставили его остаться и мужественно дождаться окончания знакомства.

Надо отдать должное, мама держалась лучше всех. Во всяком случае, у нее хотя бы нашлись силы поприветствовать новоприбывшее создание. Дальше подключилась Машка, явно нашедшая себе объект для подражания на ближайшее время. Не забыть бы посоветовать матери убрать подальше от детских ручонок всю косметику…

— А ты так и будешь там стоять или все же представишься?

Пораженный такой наглостью, Мирослав поднял глаза на девушку, желая узнать, к кому она рискнула так обратиться. Уперев тонкую наманикюренную ручонку в бок, Мила пристально и с насмешкой смотрела прямо на него. Тут картиночка-то и сложилась. Ущемленное мужское самолюбие, конечно, вещь весомая, но при родителях лучше его спрятать подальше, пока не защемили сильнее.

— Для тебя — целый Мир, — буркнул он неохотно, желая ответить так же колко и язвительно, как она, но с опозданием поняв, что это прозвучало едва ли не как обещание.

Из желания не позориться дальше и больше, парень направился в свою комнату. Уже оттуда он, прислушиваясь, следил за продолжением банкета.

Сначала Мила недовольным голосом интересовалась, где же она будет спать, почему тут так тесно, почему в квартире всего один санузел, еще и совмещенный. Да, при такой большой семье — та еще проблема, но не настолько весомая, чтобы озвучивать ее таким тоном. Парень завидовал терпению родителей, монотонно и ласково объясняющих ей все причуды жизни обычных семей. По требовательности и высокомерию девушки можно было решить, что до приезда к ним она жила как минимум в замке. Но Мир наверняка знал, что это не так. У друга его отца была просторная, но вполне обычная квартира. Да, может, обставленная лучше, чем у них, но это же не повод так привередничать! Да?

В целом уже было понятно, что общение у него с Милой не заладится. И как теперь прожить тут целый месяц под метающим молнии карим взглядом? Благо, хоть не блондинка, иначе мама бы уже их сосватала. К черту. Точно надо бежать из этого дурдома.

Дальше предстояло пережить совместный ужин. Все бы ничего, если бы «голубая кровь» не дала о себе знать и тут. К еде придраться было невозможно — это факт. Но заставлять Ее Величество мыть посуду — кощунство; о чем Величество сразу же поторопилось сообщить всем ныне живущим. В чем проблема помыть за собой тарелку, Мирослав не понимал. Не понимал он и того, как этой малявке хватает наглости так разговаривать с почти незнакомыми людьми, у которых ей, вообще-то предстоит жить какое-то время. Но, невзирая на воззвания к совести, исходящие от отца, Величество так и не снизошло до мытья посуды. И, к удивлению Мира, родители отступили, оставив Милану в покое. Между прочим, он бы за такое поведение уже от них огреб. Колоссальное терпение.

Следующие трудности поджидали на пороге ванной. Парень собрался искупаться в привычное для себя время, но был бесцеремонно отстранен от двери.

— Вообще-то девушкам нужно уступать, я первая пришла, — Мила стрельнула на него своими темными глазами, неестественно выделяющимися под ярко-желтыми стрелками и красными тенями. Вблизи это было еще ужаснее — Мирославу словно ткнули в лицо раскраской сестры, заставляя рассматривать следы кислотно-ярких маркеров.

— Но сейчас мое время купаться.

— Ничего, подвинешься, — пожала она плечами и демонстративно прошла мимо него в ванную.

— Конечно! Но только ради того, чтобы ты поскорее смыла этот кошмар со своего лица! — в сердцах крикнул он и вернулся в свою комнату.

Как выяснилось чуть позже в разговоре с родителями, секрет их терпения заключался в том, что они были предупреждены заранее об «особенном» (такое слово Мир считал весьма мягким и не отражающем в полной мере всего происходящего) характере Миланы. И решили ничего не говорить об этом сыну, дабы не пугать раньше времени. Отличный подход, весьма действенный, если надо бесцеремонно сделать по-своему, не учтя при этом мнение потенциальных пострадавших…

Следующим утром создание вальяжно выползло из предоставленной «тесной» комнаты (два на три метра), закутавшись в махровый халат. И, как назло, в кухне кроме них двоих никого не оказалось. Впервые Мирослав проклял свою привычку просыпаться рано. Мила прошла мимо него, словно не замечая, и заглянула в шкафчик с кашами.

— У вас тут есть нормальный чай?

— Смотря что ты называешь нормальным.

Немного помедлив, Мила повернулась к нему, и Мир смог впервые действительно увидеть ее лицо. Боевой раскрас еще не был нанесен, и перед ним предстала совсем юная девочка, с тонкими и изящными чертами лица, с милыми, еще заспанными глазами, притягательным изгибом губ и… Наверное, именно тогда ему в голову закралась идея, что девушка на самом деле красива. Вернее, такая идея могла бы закрасться, если бы до этого он не имел удовольствия с этой самой девушкой пообщаться.

Промелькнувшее на секунду милое и растерянное выражение исчезло с ее лица так же быстро, как вместо него появилась привычная надменная стервозность.

— Ты знаешь, что такое чай? Это напиток, который…

— На соседней полке, только не душни.

— А ты не очень-то вежлив.

— Аналогично могу высказаться и о тебе.

— Я тут гостья вообще-то.

— Еще ножкой топни для пущей важности, — если Бог есть, то он видит, что Мирослав не желал хамить, но его до сих пор коробило от вчерашнего поведения девушки во время ужина. Миру было неприятно, что кто-то подобным образом говорит с его родителями и с ним самим. Его выводило из себя это нарочито надменное и высокомерное отношение к окружающим, исходившее от девушки. Поначалу он думал, что сможет игнорировать особенности ее характера, но это оказалось выше его сил, ибо особенности выходили за рамки адекватности. И именно поэтому мигом скопившееся в парне раздражение выплескивалось через край.

На его последнюю реплику Милана вновь обернулась, долго и пристально наблюдая за парнем, тем временем перебирая в пальцах найденный чайный пакетик. Затем, вздохнув так дотошно и снисходительно, что Мирослав невольно поморщился, она прошлась по кухне к чайнику и заварила себе чай.

— У тебя нет девушки, да? Готова спорить, что никогда и не было.

— А это тут при чем? — растерянно нахмурился парень. Признавать, что она права, ему вовсе не хотелось. Да и виноват ли он, что за обилием обязанностей и увлечений, ему просто некогда заводить отношения?

— Говорят, сказывается…

— На чем?

— Ну, знаешь, от недостатка внимания нервишки начинают шалить, — на девичьем лице появилась настолько слащавая улыбка, что Мир передернул плечами, выражая все свое отвращение.

— Ты лезешь не в свое дело.

— Значит, я права, — хмыкнула она, и парень заметил движение хрупкого плеча под махровым халатом, ставящее точку в этом разговоре.

Буркнув себе под нос не столь отдаленное направление, куда Миле, по его мнению, надлежало сходить, он вышел из кухни и пошел было собираться на тренировку по конкуру, когда внезапно она окликнула его.

— Эй, не уходи.

От такой наглости он даже замер на секунду, вследствие чего уже должен был обернуться, дабы не казаться невежей.

— Я не привыкла завтракать одна. Побудь со мной.

— Не горю желанием.

— Я буду хорошей, честно.

Мирослав со скептицизмом оглядел девушку, и, вопреки собственной гордости, вдруг поддался. Что-то в ее уютно-домашнем виде располагало к себе, заставляя верить, что она может быть хорошей. Если захочет. Иллюзий насчет ее характера у Мира не осталось еще в первый день, но сейчас почему-то ему даже хотелось остаться. Чтобы понять? Убедиться? Полюбопытствовать? Отыграться? Он не знал. Но остался.

После минуты тишины, нарушаемой едва слышными прихлебываниями чаю, парень не выдержал и заговорил:

— Мама встанет только через полчаса. Если голодная, то в холодильнике было что-то на бутерброды.

— Я не собираюсь лезть в чужой холодильник. Но… ты ведь мне поможешь? — смотря прямо ему в глаза, девушка плавным движением руки расправила длинные темные волосы, убирая их за спину и очаровательно улыбаясь.

«Какого черта? Это что, флирт?» — пронеслось у него в голове.

— Помогу на первый раз, но придется тебе свыкаться с суровой реальностью — тебя тут круглосуточно обслуживать никто не собирается.

Он не знал, в какой степени Милана прислушалась к его словам, но для себя решил, что больше так рано он на кухню не выйдет в ближайший месяц.

Вскоре его ждало очередное разочарование. Мать попросила не оставлять Милу одну и взять с собой на тренировку. Вот сдалась она ему там… Ладно бы танцы, но тащить ее к лошадям и потом весь день выслушивать, что там витает запах, предназначенный совсем не для ноздрей Ее Величества… За что ему этот ад?