Сильная. Желанная. Ничья

Елена Левашова

— Ты хочешь вернуть дом, а мне нужен штамп в паспорте, — произносит он холодно, пронимая до дрожи. — Вообще-то я до сих пор замужем. — Считай, у тебя больше нет мужа, — хладнокровно обрывает он. — Но я не могу на такое пойти ! — ужасаюсь. — Прошу… Есть в вас хоть что-то человеческое? — Либо ты соглашаешься на мое условие, либо… — Подождите! — громко произношу, пытаясь унять дрожь. Муж предал меня — оставил в полной власти своего партнера по бизнесу, а сам трусливо сбежал. Теперь наши с дочерью судьбы зависят от одной его прихоти, выполнить которую могу только я. Циничный и наглый мерзавец. Кажется, у него нет сердца, или…

Пролог.

Пролог.

Тамила.

— Я даю тебе час, чтобы убраться из моего дома.

Стальной голос мужчины режет слух. Беспомощно обнимаю поникшие плечи и застываю на месте. Я ведь столько хотела ему сказать… Тому, кого ненавижу. Репетировала, заучивала фразы, призванные ударить в самое сердце и отыскать живущую в нем крупицу совести. Она же есть в нем?

Но вместо этого я бессвязно блею, как овца, отбившаяся от стада:

— Но… нам некуда идти, пожалуйста, Вацлав… Александрович, есть же в вас что-то человеческое?

— Меня это не волнует.

Дубовый паркет почтительно скрипит под тяжелыми шагами нового хозяина. Высокий… Самодовольный, уверенный в себе развращенный ублюдок с куском льда вместо сердца.

Меня не останавливает собственная неприязнь и презрение, мелькнувшее в его глазах. Плюю на гордость, бросаюсь к Вацлаву, как обезумевшая нищая. Приподнимаюсь на носочках, цепляюсь за лацканы дорогого пиджака и смотрю в карие глаза. Мне ничего не остаётся, как только умолять его…

— Прошу вас. У меня маленькая дочка.

Вацлав отшатывается от меня, как от чумной. Брезгливо сбрасывает мои дрожащие ладони и шумно выдыхает через напряжённые ноздри. Скользит взглядом по добротной гостиной чертового дома, демонстрируя скуку. Бесспорно, интерьеры его интересуют больше живых людей. А потом он отворачивается, словно споткнувшись обо что-то страшное, выбивающееся из стильной картинки дорогого убранства.

Софико… Она стоит, возле лестницы, прижав к груди любимую куклу.

— Доченька, иди в детскую. Я сейчас поговорю с дядей и поднимусь. — Спохватываюсь и отступаю от мужчины.

— Ты лживая сучка, Тами. И не смей манипулировать ребенком. — Шипит Вацлав, посматривая на мелькающие по ступенкькам ножки Софико. — Не уберешься через час, пришлю подмогу. Ты меня поняла?

— Д-да.