Кораблик тронется, причал останется

Елена Мачете (2024)

Жизнь, люди, время. Смешные и грустные события жизни современной немолодой женщины. Размышления и выводы. Сарказм и ирония. Куча оптимизма и позитива!

Потолок Аустерлица

Довелось мне недавно прочитать советы Серафима Саровского. Те самые, где:"пей, где конь пьет; спи, где кошка укладывается; дом строй, где змея греется". И есть там еще один:

Чаще смотри на небо, а не под ноги — и будут твои мысли ясные и легкие.

Может быть Лев Толстой был в курсе этих советов, когда писал про князя Андрея на поле Аустерлица?

Не знаю.

Только у каждого из нас бывает в жизни момент, когда мы можем смотреть исключительно только вверх, на небо, и думать.

У меня тоже так было.

Только с небом не повезло. Потому что перед глазами у меня был потолок. А лежала я долго и беспомощно в предродовой палате города Канска Красноярского края. И мысли у меня были самые возвышенно-заупокойные.

Дескать, что же я все бегала по жизни, суетилась, а никогда о вечном и не думала. А оно, это вечное, всегда рядом. Буквально, руку протяни. Вот оно! Вечный покой. И — на небеса! Почему просто не остановиться по жизни, и вверх не посмотреть. Вот даже на потолок этот белый.

Желтоватый.

Белый в прекрасных желтоватых разводах протечек. С трещинами, напоминающими витиеватость нашего земного пути.

И куском штукатурки, который висит уже просто на честном слове. И какой-то роженице рано или поздно придет прямо в лоб!

Надеюсь, это буду не я.

Как я понимала в тот момент князя Андрея! В его беспомощности, страдании и смирении! Так же смиренно-страдательна была и я.

А потом, когда все муки остались позади, я даже иногда вспоминала этот больничный"потолок Аустерлица". И сочувствовала тем, кто под него попадал.

Знаете, те кто болен и беспомощен, слаб и одной ногой в могиле, почему-то всегда смотрят вверх. Может быть потому, что лежат на спине. Так вот, не актом ли высшей гуманности было бы размещение на потолке над больничной кроватью каких-то прекрасных живописных полотен? Или телеэкранов с трансляцией живых небес, дивных в любую погоду? Чтобы люди не оставались наедине с трещинами и грязными подтеками. Чтобы у них было рядом что-то красивое.

Чтобы было им, по Серафиму Саровскому, ясно и легко.