Письмо счастья

Елена Нестерина, 2005

Серьёзная девочка Тоня, волей злой судьбы оказавшаяся с маленькой сестрой в деревенском доме у тёмного леса, и бойкий цыганёнок Васька, бросивший школу и промышляющий чем-то не совсем законным… Что у них может быть общего? Любовь, вот что! Такая светлая, такая сильная – что, казалось бы, все на свете должны помогать юным влюблённым. Но их разлучают – не раз и не два… Может быть, разлучённые в третий раз, они успокоятся и забудут друг друга?

Глава 3

Новая ученица

А через неделю Тоня смогла, наконец-то, разобраться с делами и с утра пораньше отправилась в Беклемищево. Школу-то надо было посещать — и так две недели занятий пропустила. В Москве Тоня училась хорошо, в некоторых четвертях даже отличницей выходила. Так что теперь она не сомневалась, что нагонит упущенное.

— Маш, сиди дома, смотри телевизор, — отдавала она распоряжения сестрице, которая после завтрака снова юркнула под одеяло. — Наружную дверь я на замок закрою, захочешь на улицу, иди через двор. Ешь яблоки. Приду — будем обедать.

— Ага… — сонно согласилась Маша.

Привязав Кузю возле будки, Тоня отправилась в школу.

Утро было неспешное, ленивое, по низинам стоял туман. Солнце уже показалось из-за дальнего леса, но как-то не торопилось разгрести вокруг себя пушистые облака и показаться во всей красе.

Поэтому в Алпашевском лесу, через который вела дорога в Беклемищево, было сумрачно. Тоня шла быстро, торопилась, потому что не знала, во сколько начинаются уроки в Беклемищевской школе — вдруг в восемь утра?

Раз-два, раз-два — подгоняла себя девочка.

Тихо было в лесу, влажно. Где-то далеко перестукивались дятлы, то там, то здесь под деревьями шуршал кто-то в листьях — мелочь лесная на зимовку спать укладывалась. На тонких ветках нарядного бересклета дрожали крупные капли росы. Иногда срывались — и веточки чуть приподнимались, избавившись от дополнительной тяжести. Им и так хватало своих плодов — точно вылепленных из яркой красно-чёрно-бело-розовой пластики и повешенных на куст каким-то шутником. Тоня не удержалась, сорвала веточку с несколькими бересклетовыми серёжками и заткнула себе за ухо. Теперь они колыхались в такт шагам, крепкие, прохладные.

Лес кончился, дорога пошла лугом вдоль реки. Обмелевшая за лето речка Дебрянь, на которую всё ещё падала тень высокого леса, холодно блестела неспешной водой. По другой стороне дороги было поле, на которое уже вышел синий бодрый трактор. Девочка помахала трудолюбивому трактористу, тот высунул из кабины руку с кепкой — и тоже помахал в ответ.

Показалось Беклемищево — компактное село на невысоком холме. Самой его выдающейся точкой была колокольня старой церквушки, не так давно отремонтированной и покрашенной. Рядом с церковью и находилась школа.

— Вот все мои документы из прежней школы, — Тоня выложила перед директором папку со своими бумагами. — Вот свидетельство о рождении и медицинская карта, где указаны все прививки. Возьмите меня, пожалуйста, в свою школу. Я перешла в восьмой класс.

— Интересно… — проговорила директор школы, а по совместительству учительница истории и географии. — Очень интересно. Из Москвы?

— Из Москвы, — кивнула Тоня. — Да вы не волнуйтесь! Я хорошо учусь.

— А родители? — директор была несколько растеряна: в первый раз ученик сам пришёл определять себя в школу. Не подозрительно ли это? Может, девочка от родителей сбежала, бросила прежнюю школу, обманула всех?.. Но вроде на вид девчонка нормальная, даже очень положительная. И документы все в полном порядке — вон какие оценки хорошие.

— Родители нормально, не волнуйтесь! — уверила её Тоня. — Мы живём в Ласточках. Моя мама когда-то тоже ходила в эту школу.

Тоня не стала уточнять, с кем именно она в Ласточках живёт. Но ведь «мы» по отношению к ней с Машей — чистая правда…

Только что закончился первый урок — Тоня всё-таки опоздала к началу занятий. Директор сидела в своём маленьком кабинете, куда забежала после урока — и наткнулась на поджидающую её под дверью девочку.

— Ну хорошо, — после долгой паузы произнесла она. — Я принимаю твои документы. Учись у нас. Пойдём, провожу тебя в класс.

— Спасибо. — улыбнулась Тоня.

И, уже на подходе к двери Тониного нового класса, директор не удержалась.

— Но, а всё-таки, Антонина: что ж тебе в Москве-то не училось? — пытливо спросила она.

Тоня вздохнула, пожала плечами и улыбнулась:

— Ну так вот сложились обстоятельства.

— Так ты к нам навсегда?

— Этого никто не знает, — честно ответила Тоня.

— Вот как… Ладно, входи в класс, Антонина загадочная, — улыбнулась и директор.

Появление Тони вызвало оживление. Во-первых, удивительно, что пришла новенькая — явление редкое для их школы. А, во-вторых, девчонка аж из Москвы! Может, врёт? Потому что ничем таким особенным, указывающим на истинную «столичность», эта новенькая Тоня, одетая в простые джинсики и свитерок, не отличалась. Даже наоборот — все девчонки вокруг были Светы, Тани, Наташи, в крайнем случае Кати и Лизы. А тут Тоня, Антонина. Имя-то какое-то старообразное…

Директор, попросив любить и жаловать новую ученицу, ушла. Её ждали свои ученики.

А Тоня уселась за свободную парту, оглядела новых одноклассников, которых она вместе с собой насчитала пятнадцать человек, — и удивилась. Они были очень уж разновозрастные. И так, группками, состоящими из ребят примерно одного возраста, и сидели в классе.

Молодая учительница всё объяснила.

— Тебе сколько лет, Антонина? — спросила она. — Ты в каком классе учишься?

— Седьмой закончила, — ответила Тоня.

— Значит, в восьмом, — проговорила учительница и указала Тоне на группу, состоящую из двух крупных девчонок и трёх парней тоже примерно её возраста. — Садись тогда к ним.

Тоня послушно пересела на предпоследнюю парту среднего ряда.

— Наша школа маленькая, — продолжала объяснять учительница, видя, что недоумение не покидает новенькую, — поэтому в одном кабинете учатся несколько классов одновременно. Вот, это седьмой класс, — с этими словами она указала на трёх девчонок, что сбились в кучку у самой двери. И повернулась в другую сторону. — А это наш самый многочисленный, шестой.

Пятеро боевых гавриков и одна девочка резво заулюлюкали с парт, что стояли у окна. Тоня помахала им, как футболистам любимой команды.

— Вот так мы вместе и учимся, — развела руками учительница. — А сейчас у нас математика. У каждого класса своя. Не волнуйся, ты быстро привыкнешь. Возьми пока мой учебник, а на перемене тебе выдадут.

С этими словами учительница отдала Тоне свой учебник, уселась за стол — и раскрыла сразу три журнала! Вот цирк…

Так и начала Тоня учиться. К тому, что учительница то объясняет им, восьмиклассникам, новый материал, то какую-то легкотню младшим, она действительно быстро привыкла. Даже забавно как-то было — она по ходу успевала вспомнить давно пройденное и порадоваться, что без труда может это всё решить.

А на перемене её тут же, конечно же, обступили ребята.

— Ты из Москвы? Правда, что ли? — удивлялись они.

— А зачем?

— Да ну, врёшь!

Однако Света — нынешняя одноклассница Тони, подтвердила её слова. Ведь они были знакомы: Света жила в Беклемищеве, ещё в детстве они с Тоней как-то, дожидаясь родителей, играли вместе у магазина, ну и всегда здоровались с тех пор. А прошлым летом, когда Тоня пришла в село из своей деревни на дискотеку, Света её взяла домой к себе ночевать — чтобы ей не пришлось ночью в Ласточки пять километров нестись.

Также Тоня помнила и парочку девчонок, парнишку-шестиклассника по кличке Кепка, восьмиклассника Борю. Все они были Беклемищевские. Поэтому сейчас она познакомилась с теми, кто приезжал в школу из других мест. И отправилась в библиотеку за учебниками.

Скоро вся школа, состоящая, помимо среднего, из таких же сборных младших и старших классов, пришла посмотреть на Тоню. Во всей школе, как приблизительно посчитала Тоня, оказалось около пятидесяти учеников, которые, в принципе, ей понравились. Ребята как ребята.

После уроков многие выкатили из школьного сарая велосипеды и умчались, за кем-то приехали на машине, весёлая орава погрузилась в жёлтый автобус с надписью «Школьный», и он покатил в сторону трассы. Беклемищевские жители пешочком утопали. Тоня пожалела, что у неё велосипеда нет, и тоже в свою деревню направилась. Но по дороге ей нужно было зайти в магазин и купить хлеба.

Быстро отоварившись, девочка открыла дверь магазина и вышла на улицу. Т-р-р-р-р! Гах! — на всех парах к ступенькам подлетел ярко-красный мотороллер «Муравей», ещё раз взревел мотором, остановился как вкопанный — и затих. Тут же с седла соскочил смуглый черноволосый мальчишка. Едва увидев его, Тоня подумала: «Лихой!» и улыбнулась этой мысли.

Но тут же рассердилась — мальчишка, оказавшийся почти на голову ниже её, загородил дорогу. Тоня шаг в сторону — и он в сторону. Тоня в другую — и мальчишка в другую.

— Привет! — не выдержав «молчанки», широко улыбнулся он. И остановился.

— Привет, — недоверчиво проговорила Тоня. — Что пройти-то не даёшь?

— Так… — ответил мальчишка. И нетерпеливо бросился спрашивать. — Ты откуда? Ты что тут делаешь? Тебя как зовут?

Стараясь сдержать улыбку, Тоня хмыкнула:

— Может, лучше в другой последовательности: сначала как зовут? И так далее?

— Ну как же зовут-то тебя? — напористости водителю «Муравья» было не занимать. — Я — Вася. Василий Константинов.

— Антонина, — с достоинством ответила Тоня. Но почему-то неожиданно для себя поинтересовалась, — А что ж ты в школу не ходишь, Василий Константинов?

— А что? — фыркнул Василий. Но тут же уверенно заявил. — Хожу. Это ты не ходишь.

— Я-то как раз посещаю школу. Вот эту! — и Тоня указала на стоящее неподалеку одноэтажное кирпичное здание. — А тебя почему-то там не видела.

Василий Константинов прямо-таки просиял.

— Ты — в нашей школе учишься?

— Ну, да, — пожала плечами Тоня. — По-моему, здесь только одна школа.

— Всё, тогда я тоже завтра приду! — радостно пообещал Василий.

Тоня ничего на это не ответила, перехватила рюкзак поудобнее и сделала полшага вперёд.

— Пройду-то дай, — сказала она. — Мне домой надо.

— А где ты живёшь? — Василий тоже сделал полшага вперёд и стоял теперь вплотную к Тоне.

Она отошла на два шага, оглянулась в поисках какого-нибудь обходного пути и всё-таки ответила:

— В Ласточках.

— Отлично! — аж подпрыгнул Вася, подлетел к Тоне, схватил её за руку и потянул к мотороллеру. — Садись, я тебя домчу до Ласточек! Мне как раз по пути!

Тоня попыталась стряхнуть его руку, но Вася держал её крепко. И уже как-то незаметно подтолкнул к седлу. Так что девочке ничего не оставалось, кроме как забраться на него. Вася снял с её плеча рюкзак и уложил его в кузов своего «Муравья».

Тоня посмотрела на дверь магазина, подумала и с сомнением поинтересовалась:

— А тебе разве не в магазин по пути?

Вася, шустро влетев в седло, беспечно ответил:

— Не-а! Мне в магазин больше не надо. Хотел там водки купить, напиться с тоски. А теперь — всё…

— Что-о? — Тоне показалось, что она ослышалась — или что это произнёс кто-то другой, неожиданно оказавшийся рядом с ней. Но никого поблизости не было, и она обалдело переспросила. — Как — водки?!

— Да всё уже! Говорю — передумал! — уверил Вася, обернулся и хитрым глазом посмотрел на Тоню. — Тебя увидел, обрадовался. Тоска и прошла.

— Какая тоска?!! Вы что тут, в деревне, и правда все алкоголики?!! — закричала Тоня на всю округу.

— Не-а… — помотал головой Вася. — Только дядя Саша с дядей Колей, дед Кузьмич и тётка Марина.

— А ты?

— А я только по праздникам, — охотно ответил Вася. — Ну и сейчас дома выпил малость — поллитру для храбрости. Ну, поехали!

Взревел мотор. Но обалдевшая Тоня резвым зайцем слетела с седла.

— Да никуда я с тобой не поеду! Алкоголик малолетний! — чуть не плача, закричала она.

Мотор заглох. Васю смело с мотороллера. Он схватил Тоню за руки и тревожно заговорил:

— Да не пил я ничего, ты что??? И вообще не пью, конечно. Что я, больной, что ли?

— А чего ж ты? — недоверчиво воскликнула Тоня.

— Это я так шучу!!!

— Ну и шутки… — буркнула Тоня. Но тут же потребовала. — Докажи!

— Да это я тебя развеселить хотел, — начал оправдываться Василий Константинов. — А то ты такая серьёзная была, ух… Ну прости, ладно? Ну всё, поехали, да?

Но Тоня продолжала смотреть недоверчиво. Вася снова незаметно подтолкнул её к мотороллеру, забрался в седло и решительно предложил:

— Или погнали на трассу! Точно, погнали! Там найдём пост полиции. Я им сдамся, а ты потребуй, чтобы они мне тест на алкоголь устроили! Всё, давай, садись скорее, поехали на трассу!

— Ну-ка, не мельтеши! — не зная, то ли смеяться, то ли сердиться, крикнула Тоня.

Вася замолчал. В этот момент из магазина как раз вышли две старушки, недовольно посмотрели на мотороллер, пришвартовавшийся к самым ступенькам. Так что пришлось Тоне поскорее сесть к Васе.

Машина-зверь отчалила от магазина.

— В Ласточки? — крикнул Вася.

— Да! — ответила Тоня.

И поехали они в Ласточки.

— Это вы тут одни живете? — оглядев деревенский дом и всё хозяйство, удивился Вася. — Без родителей? И со всем управляетесь? Ну, молодцы!

Он покосился на завешенное чёрной материей зеркало, Тоня просто сказала: «Дедушка…» — и Васька всё понял, качнул головой и вопросов больше не задавал.

Маша наскучалась за полдня. Если в Москве её невозможно было оторвать от телевизора, то здесь, в деревне, ей совершенно не хотелось его смотреть. Так и просидела Маша, глядя в окно на дальние луга — когда ж сестра появится? А когда Тоня, наконец, вернулась, и не одна, а с гостем, Маша тут же стала ходить за этим гостем хвостом, всё ему рассказывать, демонстрировать достопримечательности.

А Тоня собирала на стол обед.

От которого Вася, конечно же, не отказался. И с удовольствием нахваливал борщ, жареную картошку, солёные грибы и огурцы — одним словом, вёл себя, как гость очень положительный.

Маша так смеялась его шуткам, что фыркнула в тарелку с борщом — и он разлетелся в разные стороны. Тоне очень хотелось стукнуть сестру за это ложкой по лбу. Она уже даже нацелилась, но в этот момент Вася снова выдал что-то смешное — и она сама, хихикнув, подавилась хлебом.

— По спине давай постучу! — бросился к ней гость.

— Не трогай, не трогай меня! Я сама! — кашляя, Тоня отскочила от него за километр.

— Чего твоя сестра меня боится-то? — грустно-удивлённо поинтересовался он у Маши.

И в доказательство того, что он хороший, сразу после обеда гость Василий Константинов натаскал из-под горки воды — налил полную флягу, наполнил все ведра и баки. Он оказался неожиданно сильным — с полными ведрами, а не такими, как Тоня себе наливала, шустро взбегал от колодца в гору. Ни разу не останавливаясь отдохнуть, да ещё с постоянными шутками, которыми довёл Машу до состояния обожания.

Хотел ещё загородку починить — но уже начинало темнеть, и Тоня предложила ему всё-таки сматывать удочки. Наверняка пропавшего водителя «Муравья» дома ждали.

И Вася — с шумом, смехом, звоном и грохотом уехал. Девочки стояли на бугорке и махали ему вслед. А он то и дело сигналил, пока дорога не скрылась в лесу.

… — Тоня, — жалобно сказала Маша, укладываясь спать, — мне так страшно тут одной было. Знаешь, одиноко… Можно, я завтра с тобой в школу пойду?

— Как — со мной? — удивилась Тоня. Перед этим она ещё думала, что наверняка малышке было одной в пустом доме не по себе — и никакой телевизор её наверняка не развлёк. А тут Маша сама об этом же говорит.

— Я тихонько посижу с тобой! Не оставляй меня, ладно? — и Маша бросилась сестре на шею, обняла и зашептала. — Я даже под парту заберусь и буду в пупсика с мишкой играть! Меня никто не заметит, вот увидишь!

«А почему бы не взять? — подумала Тоня. — Я бы в её возрасте вообще одна не смогла оставаться. Идти далеко, конечно, устанет.»

— Ладно, пойдём со мной завтра! — сказала она.

Маша радостно подпрыгнула.

— Ура! А Вася к нам ещё придет?

Тоня даже покраснела — хорошо, в комнате темно было.

— А зачем он тебе?

— Он хороший. — заявила Маша. — Он мне сказал, что будет мой жених.

— Что-о? — Тоня похолодела. — Это как он сказал?

— А я у него спросила: «Будешь мой жених?» — принялась объяснять Маша.

— А он?

— А он спросил: «В какой игре?»… А я не поняла, про какую он игру. Я хотела по правде.

— В смысле? — Тоня думала, что разговор с шестилетней сестрой ей просто чудится. — Что ты хотела по правде?

— Ну, чтобы когда-нибудь… Жених в будущем! — с энтузиазмом залепетала Маша. — Сейчас договориться. У нас в саду так некоторые договаривались…

— Кошмар! А Вася?.. — с ужасом ожидая Машин ответ, спросила Тоня.

— А он говорит: «Ну, неси тогда кукол, я выберу из них, каким женихом буду».

— А ты?

— А я принесла. Он выбрал медведя. Теперь Вася за него будет играть, — с этими словами Маша показала игрушечного медведя, одетого в снятую с куклы кофтейку.

— Бред какой-то… — с облегчением вздохнула Тоня. Сейчас она сердилась на себя за то, что из-за какой-то ерунды начала волноваться. Васька этот на голову свалился, куклы, медведи, жених…

— Всё, Машуня, спим! — скомандовала она и посадила жениха-медведя на стул, где замерли, вытянув вперёд длинные ноги и руки, две почти одинаковые куклы-красотки. — А то завтра не проснёшься, и я тебя в школу не возьму.

— Я сплю, сплю! — отозвалась от стенки Маша. — И пусть мне Вася приснится!