Главное выжить

Елена Николаевна Маруфенина, 2023

Мир после пандемии. Три молодые девушки пытаются выжить, найти своё место под солнцем. А ещё никто не отменял любовь. Как выжить, когда ничего, кроме работы за компьютером, делать не умеешь.

10

-Здравствуйте, — ещё не поняв, что нам грозит, обратилась я к нему, — а вы кто?

— ХА-Ха-Ха, заржал он, — братва, а они вежливые, значит, вежливо будете подмахивать. Ну, сучки, чего стали, на колени, быстро! Чего пялишься, сучкам на реальных пацанов нельзя пялится! На колени рабыни!

В окно ввалились ещё три парня, нет, хулигана. Все в кожаных куртках, на руках кольца, в ушах серьги, у одного лицо полностью в наколках. Судя по красноте и опухоли, сделанная совсем недавно. Я медленно начала отступать в угол, лихорадочно соображая, что делать. Вера впала в ступор.

— Ну, что цыпка, ты сразу в уголочек, а-ха-ха, — осклабился он, — вот и правильно, рачком стоять удобно.

Моя спина упёрлась в стеллаж, а эта морда опухшая приближался всё ближе. Как же от него воняет, перегаром и чесноком.

— Ребята, вы чего? — попыталась вступить я в разговор.

— Молчать! — Заорал на меня опухший, — блядям слово не давали, — и наотмашь ударил меня по лицу. Завизжала Вера, что с ней делали, я не видела, в глазах потемнело, в ушах стоял звон. Почувствовала, что с меня срывают одежду. Попыталась ударить гада! Опять пребольно получила по уху. Мозг лихорадочно пытался найти выход из положения. Какой только, четыре здоровенных бугая и я с Верой, что, что мы можем с ней сделать. Но и покорно стоять, как приказал опухший я не собираюсь, пусть лучше убьёт. Верка орать не перестаёт. Я опять попыталась отбиться.

— Ах, ты стерва, — разозлился насильник, — я тебе грабки то переломаю, сука, всю рожу исцарапала!

— Корявый, ты чего с сучкой справится не в состоянии, отойди ка, я тебе покажу, чего делать с ней надо!

— Ребята, вы чего, — как издалека услышала я голос дяди Васи, — а ну-ка отпусти, твою мать, пусти, сказал!

— Это ещё, что за явление, ты, пень старый, куда рыпаешься? Постой в сторонке, сейчас с бабами управимся и тобой займёмся, — противно заржал корявый.

Я, попыталась вырваться, кто-то схватил меня за волосы и пригнул к своему паху.

— Работать будешь, сука! Я сказал!

Что происходило в помещении, мне было не видно, только слышала, что дядя Вася перестал материться и как-то странно захрипел. Потом раздались громкие хлопки, завоняло чем-то кислым и цепкие руки насильника отпустили меня. Наступила тишина, только где-то в дали так и звенел церковный колокол. Что творилось в аптеке, я смогла увидеть одним глазом. Другая сторона лица полностью заплыла, в голове шумело.

Дядя Вася лежал на полу, зажимая живот руками, и пытался, что-то сказать. Я подскочила к нему.

— Всё, я к своим, ждут. Вы тут, ты молодец, держись. — Он ещё раз выдохнул и замолк. На лице его была улыбка.

— Нет, нет, за, что! Вера бинты достань, там пакет скорой помощи есть, доставай быстро!

Меня обняли за плечи чьи-то сильные руки. — Не нужны ему бинты, всё. — Голос мужской, незнакомый. Испугавшись, попыталась вырваться.

— Тихо, тихо. Всё уже закончилось. Мы свои, не обидим. Тихо, не надо драться. — Голос говорил успокаивающие, уверенно, очень хотелось ему верить. Как смогла, одним глазом я осмотрелась. В помещении стояли военные, я видела пятерых. Один успокаивал Веру, один меня, трое стояли у окна, осматривая улицу.

— Всё, можно разговаривать? — Обратился ко мне обладатель приятного голоса, — Майор Петренко Владислав. Мы тут мимо проходили, услышали, что на помощь зовут. Немного припозднились, уж простите. — И он улыбнулся. — Крепко же вам досталось. Пухлый, быстро девчатам верхнюю одежду найди, — эти слова он прокричал куда-то на улицу, — Всю одежду на вас порезали скоты. — Это уже ко мне.

Что-то я не успеваю за событиями следить. В руки мне сунули бутылку воды, запахло корвалолом. Ага, сунули мне выпить. Усадили на кушетку, стоящую тут же в аптеке.

« Дядя Вася, как же так! За, что!» Я наконец-то расплакалась. Наревевшись, почувствовала себя лучше.

— Простите, — обратилась я к военным, — могу уже разговаривать. Вы с правительства?

— Нет, мы сами по себе. Как и вы по магазинам, пропитание себе добываем. Нам только полегче, — и он потряс автоматом или пистолетом, а может пулемётом. Ну, не танком точно, его бы я узнала. — Вы кто такие и откуда?

— Нас немного, на хуторе живём, как можем. Вот пытались медикаменты к себе перевезти, а тут, — меня передёрнуло. Трупы бандитов никто не собирался убирать, их попросту перешагивали. Пятеро военных таскали на улицу наши коробки.

— Ээээ! Это наше! — Начала возмущаться я.

— Да, ваше, мы просто помогаем грузить вашу машину. Успокойтесь. На себя посмотри, как за руль? И второй глаз скоро заплывёт. Подруга не лучше выглядит. Сейчас погрузим и с вами. Можно?

Я попыталась кивнуть, больно. Основательно же мне прилетело.

— А как же дядя Вася? Его нельзя здесь оставлять. — Попыталась, сопротивляется я, когда меня усаживали в машину.

— Пусть полежит, куда его сейчас, он не один. Решим чуть позже, что с трупами делать.

— Нельзя его с бандитами, похоронить нужно. — Не сдавалась я.

— Могилу копать ты будешь? Не будешь, вот и пусть полежит. Похороним, не к спеху.

Я опять расплакалась, — как же так, столько людей умерло и опять убиваю, за что!

Меня никто не тревожил, поинтересовались куда ехать и всё. Лицо моё заплыло ещё больше. Завтра совсем буду незрячая.

–А, где Вера? — Главное вовремя вспомнить. Мне ответил женский голос. Надо же ещё и женщина с ними, я и не видела.

— В другой машине, у нас УАЗ, в ней и едет. Ты как? Меня кстати Лиса зовут.

Я попыталась глянуть на говорившую, мало того, что глаза заплыли, так ещё и при попытке их открыть всё заволакивало слезами.

— Сиди спокойно, — продолжила она, — сейчас приедем, док тебя осмотрит. Хохол, поворот не пропусти. — Это уже к водителю. Ещё и Хохол, не могу посчитать, сколько военных едет с нами. Почему-то это меня беспокоило больше всего.

Доехали спокойно, поворот не пропустили. Как я и просила, остановились возле дома со столовой.

–Гостей встречайте, — пыталась пошутить я, — а я в кроватку, что-то не очень себя чувствую. Сашка приехал? — Кто вышел на крыльцо, не видела, просто по звуку поняла, что Анжела. Услышала громкое, ох. Точно Анжелка.

— Вера, Алёна это кто вас? Марина, быстро сюда!

— Не знаю, они не представились, но их больше нет. И дяди Васи нет, — я опять начала плакать. А тут ещё ребята выскочили с криком, — Дед приехал! А где дед?

— Вам лечь желательно, — услышала я незнакомый голос, — куда вас двоих проводить. Мне осмотреть вас надо.

— Сейчас, вот этот дом, — указала я направление, в доме не заблужусь и слепая, всё знаю наизусть. — Сашка приедет, сразу ко мне, — распорядилась я.

— Что, местная власть? Меня кстати Док звать. Позывной говорит сам за себя. Так что, вы тут начальник?

— Не знаю? Никто начальником не назначал. Просто разделились мы сегодня по разным объектам. Вот хочу узнать, что разведал. Алёной меня звать. — Наконец представилась я.

За мной шла Верка и кокетничала, вот зараза. А может ей меньше досталось?

— Вера, — обратилась я к ней, — Ты такая же красавица, как и я?

— Неа, — хихикнула Верка, — Мне руку сломали и щеку немного порезали, Док укол поставил, сейчас швы на лицо, и гипс на руку наложит. И всё, буду как новенькая. Док пообещал. Это тебе пополной прилетело. Если бы не ребята и представить страшно, чтобы было.

Не хочу представлять, ну вот, что за уроды. И так людей осталось мало, так ещё надо убивать, унижать, зачем? Неужели человек такая сволочь, которой не живётся спокойно?

Меня уложили на кровать, на мою многострадальную моську примочки, так приятно. Зачем-то уколы, какие-то пилюли и меня вырубило. Сколько я спала, не знаю, проснулась от того, что очень хотела в туалет. Колотить меня перестало, глаза немного открылись, хоть немного могу смотреть. Я встала, прошла в туалет, затем осмотрелась в доме. Никого. На улице темно, толи ночь, толи вечер. Глянула на часы, восемь. Так, зимой в восемь утром уже светло, значит вечер. Надеюсь, не двое суток спала. Выглянула в окно, окна в столовой светились, значит все там. Выйдя на улицу, машинально отметила, что в соседнем доме топится печь. Значит, военные разместились там.

В столовой было шумно, визжали ребятишки, картавил Валерка и даже Виктор доказывал, что-то про правительство. Первым меня увидел Валера.

–О, Алёна встала, представляешь, я волну поймал, в бункере наш глава края со своей свитой закрылся. Призывают сплотиться, чтобы выжить, надо мол, край восстанавливать, рабочие места и так далее. А ещё напоминают, что мы до первого декабря налоги должны были заплатить. Говорят, кто не заплатил, пени не будет, в связи с тяжёлой ситуацией.

Мне показалось, что мои глаза раскрылись шире. В смысле в бункере, как выживать, ещё и налоги. Не обозрели ли?

— Всё правильно, — подал голос Виктор, — правительство на своём месте, а налоги обязательно оплатить надо, дороги ремонтировать, детские сады и больницы, всё должно работать. Марина, ты же налог заплатила? Я тебе напоминал!

Марина тяжело вздохнула.

— Какое правительство Витя? Я его сегодня что-то не наблюдала. А как выживать инструкцию дали? Есть говорю, что мы должны? Столовые открыли, пункты раздачи продуктов? Где, что? Тебя приехали, спасли? Тоже как-то не наблюдала такого! Они о тебе заботятся, о тебе и твоей семье! — Марина ткнула в меня пальцем, — Совсем сбрендил со своим правительством! Девчат чуть не убили сегодня, дяди Васи нет с нами, а ты о правительстве сидишь, разглагольствуешь! Надоел! — И она ушла на кухню.

–А я просил! — Завизжал Виктор, — просил, чтобы меня сюда везли! Сами б выжили!

— Ну, да, — спокойно возразила я, — только жену и детей твоих мы в магазине, голодными нашли, а ты на диванчике, ждал, когда тебе покушать принесут. Рот закрой. С завтрашнего дня, как миленький будешь на вылазки ездить. Рабов нет!

Виктор заткнулся. Я осмотрела комнату. Все сидели, ужинали, от стола исходил умопомрачительный запах.

— А раненых, что кормить не будут?

— Будут, будут, уже несу, — услышала я голос Марины, она уже взяла себя в руки и спокойно разговаривала. Завидую таким людям. У меня так не получается

— Теперь ещё раз здравствуйте, будем знакомы, Маренина Елена Сергеевна. Можно так сказать коренной житель этого хутора. Уже год здесь живу, остальные понемногу подтягиваются. Можно узнать про вас? И хотелось бы знать, вы с нами или сами по себе. Честно скажу, хотелось бы, чтобы с нами.

— Группа специального назначения, — вытянулся в струнку Петренко, — выполняли спецзадание, да вот возвращаться некуда. Лиса-наш снайпер, Балу — Связь, Пухлый-сапёр, Док, как уже поняли медик нашей группы, ну и я, Хохол, старший группы. — Когда Владислав называл имена военных, они вставали, наклоняли голову и опять садились на стулья. Вот и познакомились. Вас тут, Алёной все зовут? Или нам по имени отчеству?

— Нет, конечно, Алёной меня бабушка звала, я и привыкла. Конечно, и вы Алёной зовите.

–Так вот Алёна, — моё имя он сказал как то с нажимом, как кнопку нажал, — Расставим все точки над и, чтобы недомолвок не было. Хочу сразу сказать, хоть я и старший в группе, но решения принимаем сообща, так, что я выражаю мнение всей своей группы. Мы остаёмся с вами, поэтому и расскажу вам откуда мы. Наша группа самовольно покинула бункер. Да тот самый бункер, в котором спряталось, вами, Виктор, горячо любимое правительство. Там они находятся уже полтора года. Когда в стране наступила повальная смерть. Собрали свои семьи, золотишко, доллары. Приказали военным охранять периметр и закрылись в бункере. Около восьми месяцев они сидели там безвылазно, потом стали выходить гулять, и ни одна сволочь не поинтересовалась, а как мы себя чувствуем, как наши семьи, что мы едим в конце то концов. В общем, мы дружно послали всех к известной матери и ушли. Семей у нас нет, в армии давно. У вас получается неплохой посёлок. Военные нужны всегда. Только вот присягу мы России давали, второй раз не будем.

— Я присягу и не просила, дому, где живёте, всё равно давали присягу или нет. Вот, с вами решили, теперь Сашка рассказывай, можно вагоны притащить?

Петренко глянул на меня, потом на Сашку, стал совсем серьёзным. Вот так вот, не только военные могут мозгами шевелить.

— А чё говорить, — беспечно ответил тот, — не пустили меня туда.

— Кто не пустил и куда, — перебил Петренко.

— На НПЗ, — продолжил Сашка, — помощник машиниста я, Алёна придумала цистерны с горючкой сюда, в тупики, притащить. А там, какой-то алкаш с автоматом, вежливо меня попросил уйти. А то говорит атаман у них крутой, порешить может. Пока говорит, тебя никто не видел, беги отсюда. А сам всё из горлышка водяру хлебает. Ну, я по заглядывал, ходят по территории какие-то отморозки, все в коже, в тату. Где курток то столько набрали. Походу все бухие. Я один, чего сделаю? Вот и ушёл.

— Молодец, что ушёл, — похвалила я Сашку, — Жалко, а я уже на бензин губу раскатала. Надо подумать, что теперь делать.

— Можно подробнее, — попросил Владислав, — как я понял, тут есть железнодорожные тупики?

— Есть, карьер через дорогу. — Ответил Сашка, — там восемь путей, двенадцать стрелок, всё в рабочем состоянии. Если все пути горючкой забить, до скончания века обеспеченны будем. На станции, кстати, состав с соляркой стоит. Проверил. Пока хозяина там нет. Но мимо НПЗ не протянем, увидят.

Со всей Сашкиной речи, я поняла главное, он на моря уже не идёт, с нами остаётся.

— Молодец, Алёна Сергеевна, неожиданно. Задействовать тупики, оперативно сработали, чуток не успели, но выход есть. Парни в кожанках говоришь, ничего не напоминает? — Влад глянул на меня, ух, какие глаза у него, тёмно-карие, бездонные и с улыбкой. Сам он не улыбается, а глаза, глаза улыбаются. У меня аж мурашки по коже пробежали. Нельзя в эти глаза смотреть.

— Напоминают, — опустила я взгляд, — в аптеке. Всю жизнь эту рожу страшную помнить буду. Бррр. — Меня передёрнуло, заныли синяки, — собакам, собачья смерть. Кстати, а Чара? Как Чара вас приняла.

— Хорошая девочка, умная. Твоя? — Сказала Лиса.

— Нет, хозяйка дома, в котором мы сидим.

— Надо же, — удивилась девушка, — а выучена грамотно. Сашка тут рассказал, как она его полдня на крыше держала, а потом друзьями лучшими стали.

— На сегодня всё, — распорядился Владислав, — отдыхаем, поздно уже, а завтра сообща решать будем, как цистерны с горючим к себе перетянуть.

–Я поработаю, всё, что привозим, учитываю, потом в компьютер заношу. В голове всего не удержишь. А так знать будем, что срочно необходимо.

— Здорово придумала, — одобрил Влад, — Ты врождённый руководитель.

— Скажешь тоже, — смутилась я, — Руками водитель, тогда согласна.

— Но спать всё же пойдёшь, считай, ты на больничном. Док позаботится, чтобы ты уснула.

— Кстати, Док, я на тебя лекарства могу свалить. Завтра всё, что привезли, разберёшь, запишешь и мне отчитаешься. А то я думала сидеть и аннотацию к каждому лекарству читать. Тебя провидение к нам послало.

–Там не много, — махнул рукой Док, — быстро управлюсь.

— Зря ты так думаешь, — перебила я его, — это не первая наша аптека. Много.

— Это хорошо, радует просто, — заулыбался он.

Выйдя на улицу, глубоко вдохнула, воздух пах свежим испечённым хлебом, морозцем и ещё чем-то жутко мирным. Вот так стоя на крыльце, можно забыть, какие страсти творятся в мире. О, о мире, завтра Валерку спросить какие новости в стране. А то со всеми заботами, что-нибудь, важное пропустим. Обнаружившееся правительство не считается.

У дверей моего дома меня ждал Док, — Я на всякий случай у тебя переночую, так сказать лазарет, и он улыбнулся.

Утром, выглянув в окно, обнаружила, что идёт снег. За ночь подсыпало основательно. Перевал точно перекрыт. Можно и не рыпаться. Ну и ладно, дома работы невпроворот.

На улице мне навстречу шли Санька и Влад.

— На карьер ходили, — объяснил Сашка, — Всё осмотрели. Сейчас позавтракаем и решим, как быть дальше.

— А дальше дома сидим, погода не лётная. Перевал засыпало сто процентов и на джипе не проедем.

— Думаешь? — Удивился Влад. — У тебя джип для таких дорог и создан.

— На дороге сугробы сейчас выше машины, лучше переждать, не к спеху. Думаю такая погода дня на два, как обычно. Провода точно оборвёт, света не будет. Дядя Вася должен был станцию подключить, а теперь вот, стоит мёртвым грузом.

— Не волнуйся, подключим, специалист есть. У нас Балу с проводами в руках родился, всё сделает. — Успокоил меня Влад.

Уже подходя к столовой, увидели, что из своего дома вышел растрёпанный Валерка, увидев нас, кинулся ко мне.

— Алёна! Свет погас! Как эту бандуру завести! Хорошо бесперебойник подключил, а то бы полетело всё к чертям.

— Да ты провидица, — глянув на меня и сложив молитвенно руки, проговорил Сашка, — о, великая, предскажи ещё чего-нибудь.

— Да иди ты! — Отмахнулась я от него. — Как плохая погода мы всегда без света сидим. Провидение здесь не причём. А восстанавливать линию некому. Так что вечерами станцию гонять будем. Теперь с Валеркой надо решить, как компьютеры его работать будут. Валера, много инфы успел скачать?

— Да не так чтобы, тут маленькая станция стоит, я сейчас её заведу и дальше работать буду. Много инфы ещё на скачке стоит, да вот пришлось прервать. Солярку с КАМАЗа солью. Думать будете, как заправлять потом машину.