Не злите ведьму. Сказочная работёнка

Елена Паленова (2024)

Финальная книга трилогии «Не злите ведьму». Жизнь Элеоноры делает очередной поворот. Эля планировала сосредоточиться на борьбе с Марией, но неожиданно к ней возвращается семья, на голову сваливается забота о неугомонной ведьмочке Люське, Шабаш оказывается совсем не таким, как хотелось бы, а злая чёрная ведьма продолжает бесчинствовать на заповедных лесных землях.

Глава 6. Ночные гости

Я не знала, где живёт Клавдия Никитична, поэтому не могла задать магии точные координаты. Указала не адрес, а объект — не слишком культурно материализовываться без предупреждения в чужом жилище, но у меня выбора не было.

— Етить! — удивилась старушка моему появлению.

Я ловко увернулась от летящей в голову сковороды и сочла необходимым поздороваться.

— Добрый вечер, Клавдия Никитична. Извините, что напугала, но у меня к вам есть очень важный разговор. Точнее, мне нужна ваша помощь.

— А через дверь войти, как нормальный человек, не могла что ли? — осведомилась она грозно. — А ежели б у меня инфаркт с перепугу случился? Соображать надо!

Она жарила оладьи. На столе стояла большая тарелка, с горкой наполненная ароматными оладушками, а сковорода, встречи с которой я очень удачно избежала, оказывается, была ещё и горячей.

— Бабушка, а с кем ты… — выглянула из комнаты Люська, увидела меня, нахмурилась сердито и хлопнула дверью.

— Она что, до сих пор дуется из-за волшебной палочки? — удивилась я.

— Из-за чёрта лысого, которого ты забрала, — ответила Клавдия Никитична и махнула рукой в сторону табуретки у стола. — Сядь, не мешайся под руками. Сковороду теперь мыть из-за тебя ещё.

— Это был не чёрт, а мелкий бес, — внесла я поправку. — Черти крупнее и выглядят по-другому.

— Да какая разница? Она мне уже плешь проела этим чертёнком. Вынь да положь если не того самого, то такого же. Сама пыталась наколдовать, так соседку до полусмерти напугала. Машка и так наш порог уже переступать боится, а теперь ещё и черти по квартире скачут. Ты зачем явилась-то? Хоть бы предупредила, я б чего поприличнее испекла. Пирогов, к примеру. А к оладьям даже сметаны нет, варенье только.

— Да не надо из-за меня суетиться, спасибо, — поблагодарила я. — Сметану я, кстати, могу обеспечить, если нужно. А не предупредила потому, что у меня ни адреса вашего нет, ни телефона.

— Так у Антона спросила бы. Вы ж вроде обменивались контактами.

«У Антона, блин. Черт бы его побрал, Антона этого», — подумала я, а вслух ответила:

— Вот насчёт Антона я и пришла поговорить. У него из-за меня проблемы. А у меня — из-за него. И я не знаю, как выкрутиться, чтобы никому не навредить.

— Это какие такие у него проблемы? — недоверчиво сощурилась она.

— Ох… — многозначительно вздохнула я и начала долгий рассказ.

Предысторию опустила, поскольку она к делу не относилась, а большую часть Клавдия Никитична уже знала из нашего предыдущего разговора на мизгирёвском кладбище. Рассказала только только последние новости, которые касались моей сделки с Марией. Не сказала, правда, о том, что Мария до сих пор энергией моего сына пользуется — я же вроде как не должна об этом знать. Клавдия Никитична внимательно меня выслушала, не отвлекаясь при этом от плиты и сковородки. Где-то на середине моего повествования в кастрюльке закончилось тесто, и старушка, вымыв посуду, тоже уселась за стол. Ни разу не перебила меня и ни о чём не спросила, пока я не выдохнула обречённо:

— Вот такие вот пироги, Клавдия Никитична. Я не знаю, что мне делать. И уехать не могу, и оставаться теперь страшно.

— А чего страшно-то? — наконец-то подала она голос. — Боишься, что два мужика из-за тебя передерутся?

— Боюсь, что Толя окончательно сломается, — призналась я. — Я таким его не видела никогда. Он даже в самые тяжёлые моменты на ногах твёрдо держался, а сейчас ему и на ровной поверхности шатко. Я не хочу, чтобы ему ещё больнее было, понимаете?

— Понимаю, — кивнула старушка. — Только ты сама для себя реши сначала, что важнее. То у тебя семья на первом месте, то разборки какие-то. Я аж запуталась. Чего-то ты мне, милая, не договариваешь.

— Угу, — кивнула я. — Есть такое. Но вам это знать не нужно, это моя личная боль в копчике.

— Ну и не говори, раз не нужно, — разрешила она. — У меня и так от твоих откровений голова пухнет. Это что же получается? Ты нашего Антошку на своего сына обменяла, и эта гадюка теперь из него кровь пьёт?

— Не кровь, а природную силу, — поправила я. — Она ведь не упырь, чтобы кровь пить. И не из него, а через него. Он это даже не ощущает, и вреда ему никакого нет.

— А сынишке твоему был?

— Тоже не было.

— А тогда зачем ты обмен-то этот сделала?

— А вы на моём месте не сделали бы? Антон мне чужой человек. Он взрослый мужик. А Владик…

— Да поняла я, поняла, — махнула она рукой. — Своя рубаха к телу ближе. Ешь оладьи, пока не остыли. И помалкивай, пока Люська есть будет. Не надо ей ничего этого знать, мала ещё.

Клавдия Никитична поставила на стол передо мной пиалу с клубничным вареньем и ушла звать правнучку за стол. Я слышала, как они спорят — Люська вредничала, а старушка спокойно объясняла ей, что даже обиженные феи так некрасиво себя не ведут. На переговоры ушло минут пять, после чего девочка всё-таки изволила сесть за стол, но при этом она такие взгляды в меня метала, что я подсознательно на всякий случай выстроила защитное поле.

— Ешь, заноза, — поставила Клавдия Никитична варенье и перед ней тоже. — Спать уже давно пора, а ты никак капризничать не перестанешь. Скорее бы уже мама твоя приехала, а то сил никаких не осталось.

Люся в ответ на эти слова упрямо выпятила нижнюю губу, скрестила руки на груди и отвернулась от стола.

— Ну и сиди голодная, — устало махнула прабабка на неё рукой. — Уговаривать больше не буду. У тебя десять минут. Если не поешь, до завтра ничего не получишь.

— Ну и не надо! — бросила ей Люська, слезла с табуретки и снова скрылась в комнате.

— Вот так вот у нас, Эля, — грустно улыбнулась мне старушка. — У тебя свои беды, а у меня, как видишь… И поплакаться тоже некому. Ладно, проехали. Я чего сказать-то хотела… А, вспомнила! Не сказать, а спросить. Что ты там про посредника говорила, который злыдне этой нужен?

— Ведьма или колдун с полным или хотя бы частичным доступом к природной магии, — напомнила я. — Такой дар не очень часто встречается, обычно просто колдовская сила есть, но в вашем роду он был. Марии надо найти такого человека, склонить к сотрудничеству и обучить по необходимости.

— А это сложно?

— Что именно? — уточнила я. — Настроить передачу магии?

— Ну да, — кивнула она. — Я такое смогу?

— А вам-то это зачем? — удивилась я.

— А есть у меня одна знакомая ведьма, — усмехнулась Клавдия Никитична. — У ней дар вроде моего, только посильнее. И мы родственницы, но очень дальние. А других с природной силой у нас в роду точно нет. Всех, кого мизгирёвские ведьмы посчитать забыли, Шабаш давно учёл. Я их поимённо знаю.

— То есть Мария в первую очередь на эту вашу родственницу попытается выйти, — догадалась я, к чему она клонит.

— Угу, — подтвердила старушка. — Надо, чтобы именно на неё и вышла. Антон в рубашке родился, его трогать нельзя. Совсем никак нельзя, никаким колдовством. За такие дела Шабаш очень сурово наказывает, а эта моя родственница там не последний человек.

— Но Серафима же тоже пользовалась через него природной силой, — вспомнила я предыдущую владелицу артефакта, найденного мной в подполе дома Лопатиных.

— Даже если и пользовалась, с упокоенных ведьм спроса уже нет. А с неупокоенных есть. Только факт колдовства сначала подтвердить надо. Законов у Шабаша хоть и не очень много, но бюрократия там та ещё. Вот если бы Мария эта кого надо на свою сторону сманить попыталась и сделку заключила, тогда ей точно не отвертеться было бы, будь она хоть трижды чёрная и четырежды могущественная.

Я задумалась, пытаясь выудить из собственных знаний всё, что знаю о Шабаше. Это общее, но добровольное собрание ведьм и колдунов. Проводится четыре раза в год в первую неделю сезона — в марте, июне, сентябре и декабре. Иногда бывают внеочередные сборы, но только по каким-либо особенным поводам. Есть организатор, который отвечает за все мероприятия — должность выборная, замещается путём открытого голосования. Есть суд — судей всегда шесть, и они назначаются жеребьёвкой. Суды созываются только при наличии жалоб, они не регулярные. Есть Совет — тоже избирательный орган, куда можно обратиться с вопросом или просьбой. По сути Совет решает всё — там назначаются и упраздняются разные временные должности, регистрируются новые участники Шабашей и ведётся учёт всего, что только можно учитывать. Тайной информации ни для кого нет, всё предельно доступно и открыто. Вот, пожалуй, и всё, что мне было об этом известно. Совсем мало.

— А можно как-то ознакомиться с законами Шабаша? — спросила я у собеседницы. — Я просто юрист по образованию, это моя тема. Интересно.

— А кто их когда скрывал? — удивилась Клавдия Никитична. — Я, правда, дословно не помню, стара уже. Да и не была там давно. Если что изменилось, то я и не знаю даже.

— А почему не были?

— Да дорого это очень, — огорошила она меня неожиданным ответом. — Там же как? Утром сбор, трёп и хвастовство, днём суд, а вечером попойка. И так всю неделю. Проезд за свой счёт, гостиница из своего кошелька, за еду плати, за выпивку отстёгивай… Мне на одну такую неделю полгода пенсию надо копить. А ежели приехал, то до последнего дня оставаться должен. Раньше уехать нельзя.

— Почему?

— А это за неуважение будет считаться. Во-первых, другие потом заплюют при встрече, а во-вторых, ни в Совет, ни в суд уже не попасть будет. Жребий тянуть не разрешат просто. И смысл туда ездить, когда так?

Я усмехнулась своим мыслям по данному поводу и поинтересовалась:

— А где Шабаши проводятся?

— То на Кудыкиной горе, то на Лысой, — пожала старушка плечами. — Но это образное название. Как метафора. Места всегда разные. За месяц участникам приглашение приходит, и там указано, куда ехать надобно. Я в последний раз аж в Сочи каталась лет десять назад. Приехала, на цены в гостинице посмотрела, развернулась и уехала. Меня с тех пор и не зовут больше. Только деньги на поезд зря потратила. И ведь с пересадкой ещё, с переплатой…

— Я бы съездила, — призналась я. — Вот честно. Просто посмотреть, что это такое, раз уж меня это коснётся так или иначе. Это ведь через две недели получается?

Клавдия Никитична спросила, какое сегодня число, закатила глаза, подсчитала в уме даты и подтвердила:

— Ну да. Через понедельник. Чуть меньше двух недель получается. С родственницей я насчёт Антошки переговорю непременно, а заодно приглашение для тебя попросить могу. И свод Законов, если надо.

— Надо, — уверенно кивнула я. — Но насчёт Антона не говорите пока ничего. Просто скажите, что я хотела бы принять участие. Я дальше сама разберусь.

— Сама, сама… — проворчала она в ответ. — Ты сама вон чего уже наделать успела. Ведьмой без году неделю ходишь, а врагов нажила таких, что и во сне назад оглядываться надо. Нет уж, милая моя. Про Антона я сама всё скажу и объясню, откуда ты такая на нашу голову свалилась. Только после этого сведу вас, а дальше уж ты и правда сама справляться будешь. И ответ за ошибки сама держать станешь, и проблемы свои решать. Но у меня встречная просьба есть, это не задаром тебе обойдётся.

— Всё, что угодно, — с готовностью ответила я.

Она только головой сокрушённо покачала.

— Вот ведь торопыга-то! Ещё не выслушала, о чём речь, а уже соглашается. Отсюда и беды все твои.

— Я в курсе, — поморщилась я. — Ничего не могу с этим поделать, характер у меня такой. Бегу, спотыкаюсь, падаю, набиваю шишки, клянусь не бегать и снова бегу. Так что за просьба?

— Дед мой на даче ногу подвернул. Мне б съездить к нему, полечить, а Люська капризничает. Возьми её к себе на несколько дней, а? У тебя дом большой, простор, домовой с кикиморой… Может, помиритесь заодно. Волшебству какому простенькому и доброму её научишь. А я спокойно к деду съезжу. Только за ней глаз да глаз нужен, а то такого нафеячит, что не разгребёшь.

— Серьёзно? — не поверила я своим ушам. — Вы же сами только что про моих врагов вспоминали. Куда мне Люську?

— А ты за неё не бойся, она себя в обиду не даст, — уверенно заявила старушка. — Это от неё твоих врагов спасать придётся, ежели чего. Ты мультики эти новые про Машеньку и медведя смотрела? Ну вот Машенька эта Люське моей и в подмётки не годится. Она не со зла хулиганит, по незнанию и непосредственности детской, но так, что и у меня порой волосы дыбом встают. Надо будет наставника ей поискать толкового, а то я не справляюсь. Уж очень рано дар у ней пробудился. Пять лет! Ума нет ещё, а фантазию в нужное русло направить некому. Ну так что? Поможешь?

— Ведьма ведьме сделку предлагает, — улыбнулась я. — Добром это редко заканчивается. А если мы гулять пойдём и с Антоном встретимся? Я как ему это объяснять буду?

— А никак, — пожала Клавдия Никитична плечами. — Это не его ума дело. Он Люсю побаивается, хоть и не признаётся. Отнимать её у тебя точно не станет.

— М-да… — поморщилась я. — Осталось придумать, как я объясню это всё своему мужу. Ладно, по рукам. Мне прямо сейчас её забрать?

Старушка обрадовалась моему согласию и попыталась уговорить Люську отправиться ко мне в гости, но девочка упрямо твердила, что я злая. Они даже немножко поссорились. Пришлось вмешаться и пообещать будущей гостье, что в моём доме я разрешу ей немного поиграть с анчуткой. И с домовым. И с кикиморой. Представила, как на это отреагирует Нефёд, ужаснулась, но раз уж дала ребёнку обещание, придётся его выполнять. Детей нельзя обманывать, особенно таких необычных. Они очень чувствительные к обману. Ведьмы вообще ко всему чувствительные — я это по себе знаю.

— Ну? Идёшь? — заговорщицки подмигнула пятилетней ведьмочке.

— Пешком? — скептически скривилась она. — Ночью?

— Магией, — улыбнулась я в ответ и в целях демонстрации того, как это работает, мгновенно переместилась от двери комнаты в дальний угол к балкону. — Вот так.

— Ва-а-ау… — восторженно выдохнула Люська. — А меня так научишь?

— Вот уж нет! — нервно возразила Клавдия Никитична. — Эля, только не это! Пусть лучше комнатные растения оживляет и чертей плодит.

— Не волнуйтесь, ничему опасному мы учиться не будем, — пообещала я и протянула Люське руку.

Через пару мгновений мы с ней материализовались в спальне дома в Мухино. Люська взвизгнула от восторга, начала прыгать и хлопать в ладоши. Власова и Владика мой магический приказ отправил в спячку до утра, поэтому шум их не разбудил. А я ведь тоже прошлой ночью практически не спала, мне завидно. Вывела гостью из спальни и в надежде на хотя бы несколько часов сна поставила её в известность:

— В моём доме есть правила, Людмила Алексеевна. Во-первых, здесь живёт маленький ребёнок, и поэтому ночью все спят.

— Ага, — кивнула она и снова подпрыгнула, распираемая эмоциями. — А где чертёнок? Можно мне сейчас с ним поиграть? Я тихо-о-онечко. Ой, смотри! Это кто?

— Это кикимора, — ответила я, закатив глаза.

— А кикиморы тоже ночью спят?

Фрося попала. Было свинством с моей стороны взваливать на неё заботу о неугомонной ведьмочке, но я устала. Мне нужно было поспать. Люська немедленно начала выяснять, что умеют делать кикиморы, и я понадеялась, что Фрося не допустит никаких магических безобразий в доме. Это было рискованно, но кикимору очень сильно расстраивало недоверие, возникшее между нами после недавних событий — я решила, что эта ночь будет отличным испытанием. Справится с Люськой — начну доверять. А если не справится… Ну тогда утро у меня будет на редкость весёлым. И у Власова тоже. У него в особенности, потому что двух чокнутых ведьм под одной крышей он точно морально не выдержит.