Варежки для клавиш

Елена Поддубская (2024)

Эта книга — жанровый микст между романом и психологическим анализом, биографией и хронологией отдельных случаев, экспериментом и терапией. Возможно, вы найдёте в тексте ответы на вопрос: «Почему в моей жизни всё происходит не так, как хотелось бы?». Акцент романа поставлен на отношения женщин и мужчин, которые, конечно же, касаются детей и родственников с обеих сторон и не всегда носят желаемый характер. Общность их очевидна. В то же время, я очень прошу не принимать всё написанное за советы и, тем более, за готовые решения проблем. Эта книга — художественное произведение, где реальные события собираются из многих в несколько, судьбы героев выдуманы, имена их, по понятным причинам, изменены. А если кто-то узнает в тексте себя, так это, скорее, потому, что каждая женщина особенна, но все они похожи. Наше умение противостоять эготистам, хамам, иждивенцам, тиранам, будь они рода мужского или женского, преподаётся, познаётся и приходит, увы, с опытом. Или не приходит…

Пролог

Звонок раздался в тот момент, когда Яна ставила подпись в заявлении на развод.

— Кто это? — ревниво спросил муж, не до конца ещё веря в то, что с ним происходит.

— Друг детства.

— Я думал, у тебя нет друзей детства.

— Я тоже так думала… Извини, отвечу.

Мимоходом оставив мужу деньги для расчёта за услугу, она вышла наружу. Шёл снег, хоть как-то отбеливая ранние осенние сумерки. Через два месяца конец года. Обстановка в мире и дома — не запрыгаешь от радости, но тот, кто так настойчиво звонит, не услышит её бетонный голос. Разгладив складку на лбу, Громова отжала трубку:

— Привет, Вадик! Извини, что не сразу отвечаю… Не поверишь, только вчера думала о тебе, глядя на твой портрет.

— Мой портрет? — растерянность мужчины была почти ощутимая.

Громова погладила экран аппарата пальцем: «А ещё архитектор!». Сбросив параллельный звонок, она продолжила:

— Твой мой портрет — уточнила она: — Помнишь, ты нарисовал меня карандашом в девятом классе? Я у окна, пряди волос падают на лицо и через них пробивается солнце. Я до жути хороша, молода и счастлива, — она умела мгновенно стать Царевной и вынуть из рукава озеро с лебедями. Тема ретро и признание в верности расшатали голос мужчины, и он поплыл:

— Да, что-то такое припоминаю. Ты до сих пор его не выбросила?

— Смеёшься? — она уже садилась в машину.

— Серьёзно? Слушай, Громова, ну это безобразие. Сколько лет-то прошло?

— Ровно тридцать семь, Моргунов, — в бардачке застряла зарядка телефона, Яна потянула её. Выдох получился натруженным: — Тогда нам было по четырнадцать. Извини, трубка садится. — обозвала она пластину для связи, что была когда-то коробкой с диском, затем трубкой с кнопками.

— Так, Василиса, это нужно исправить, — мужчина не ошибся: до семнадцати лет подругу звали именно так: — Приезжай, нарисую тебе новый портрет, — компанейски предложил он. Яна выдохнула без энтузиазма, скорее, устало:

— А новый дом сможешь нарисовать?

Пожалуй, давний товарищ был единственным, кому женщина действительно могла довериться. Услыхав про развод, Вадик произнёс утверждающе:

— Тогда тем более приезжай. Ничего не хочу слушать про работу. Всё! Считай, что я уже купил тебе билет на самолёт до Выборга.

Добрые волшебники в жизни женщины появлялись не так часто, поэтому пренебрегать предложением Громова не стала.