Главная героиня

Елена Полубоярцева

Книга о женщине, пережившей насилие над собой, предательство близкого человека, но все же научившейся быть счастливой! О том, как не потерять себя в любых обстоятельствах…

Глава 4

Разговор

Создавалось впечатление, что ничего не изменилось со вчерашнего дня. В квартире Майи время всегда будто замирало, или вовсе стояло на месте годами. Это было заметно, с трудом переносимо. Алекс снова открывала дверь своим ключом, снова вошла в помещение без единого шороха. Как Майя могла жить так тихо, словно её уже не было?

— Привет… — вот ещё несколько дней, и на обычное приветствие никто не отзовётся! Александра всегда до жути боялась этого…

— Привет… — сегодня был не тот день, Боже…

Майя сидела в своём кресле, хотя было совсем рано, громоздкими складками спадал по её ногам плед.

— Встала ни свет, ни заря… — пояснила она.

Гостья села на край кровати, будто, услышав требование уйти, была бы готова к бегству.

— Ты чем — нибудь занималась вчера? — спросила Алекс.

— Нет! — покладисто и апатично ответила Райдэр.

Казалось, она изо всех сил настроена не наговорить лишнего, не ответить резким голосом. Она дорожила их встречами? Не ясно… Чтобы прогнать непрошенные рассуждения, Алекс сказала, улыбнувшись:

— Хочешь погулять?

Алекс старательно избегала говорить привычные слова, чувствуя, что балансирует на очень ненадёжном пятачке их прежнего, свободного от предрассудков пространства.

— Я с удовольствием, Алекс! — ответила Майя.

Почти слышалось, что та вздохнула с облегчением.

***

— Тебе хочется, чтобы я что-нибудь делала? — спросила Майя.

На свежий воздух они всё же попали, хотя Майя и попыталась отвертеться от прогулки в последний момент. Теперь они были в парке, Алекс, не торопясь, катила вперёд коляску подруги. Мимо будто проплывали прохожие, с любопытством оглядываясь на них.

— Ненавижу, когда на меня смотрят! — невпопад буркнула Майя, хотя ждала ответа на свой вопрос. — Я будто какая — то диковина! И смотрят, как на что-то мерзкое!..

— О, это вовсе не так… — убеждённо сказала Алекс. — Просто ты очень редко… бываешь вне дома… И ты и впрямь диковина, только не так, как это понимаешь…

— Да, такую диковинную дуру поискать… — брякнула Майя.

— Ох, опять ты за своё…

***

Наверное, стоило переменить тему?

— Слушай, ты голодная? — спросила Алекс.

Ей очень хотелось, чтобы самобичевания прекратились. И женщина временами прибегала к очень дешёвым трюкам, уводя Майю от опасных развилок. Как же она до сих пор не могла воспринимать себя иначе, чем сейчас?

— Тебе не нравятся такие разговоры, да, Алекс? — поинтересовалась Майя.

— Как ты проницательна! — съязвила подруга со вздохом. — А вообще, мне не нравится, как ты зависишь от того, что могут о тебе подумать, понимаешь? Как на тебя посмотрят? Да не всё ли равно?..

— Я голодная! — прервала Майя. — Даже очень!

***

— Мне хочется, чтобы ты занималась чем-то, кроме жалости к себе! — сказала Алекс.

Они заняли столик в кафе, постаравшись спрятаться от глаз посторонних. Ожидая заказ, Алекс вертела в пальцах трубочку, задумчиво глядя на стакан сока.

— Очень прямолинейно! — заметила Майя, подняв бровь.

— Ты же не хочешь по-другому! Так ведь? — сказала Алекс.

Майя откинулась на спинку своего кресла насколько было удобно:

— В мире слишком много лжи, дорогая!

— Да, давай хотя бы нас с тобой она не коснётся! — согласилась старшая подруга. — Меня не устраивает, что ты заперлась дома, что ничего не делаешь, что моя жизнь тебе интереснее собственной…

— Помедленнее, я записываю…

— Майя, я же серьёзно! — возмутилась Александра, наконец, делая глоток. — Тебе надо…

— Так, с этого места поподробнее! — продолжала горько веселиться Райдэр.

Алекс хлопнула себя ладонью по лбу, пробурчала:

— С кем я говорю, Господи?

Тут же принесли их еду, а через минуту Майя сказала, ловко вооружившись ножом и вилкой:

— Вот и не говори со мной! Давай есть!

***

Алекс, закончив с едой, грустно взглянула на подругу.

— Надеешься, я не вижу? — спросила Майя, даже не подняв головы.

— Я просто… — замялась Алекс.

— Ты просто права, кофе — лучшее завершение ужина… — Майя знала, конечно, что её Алекс думает о другом…

Они помолчали, подозвав официанта, но, в конце концов, Майя почти вышла из себя:

— Слушай, я понимаю, что ты хочешь, Лекс! Но я стараюсь, ясно?..

Алекс словно скрывалась за открытым меню:

— Сама веришь в свои старания, дорогая?

— Ох! — простонала Майя, закрыв лицо руками. — Лекси, что мне делать?

— Чем ты увлекалась в юности, Майя? — спросила Алекс.

— Любила кататься на коньках! — Райдэр, наверное, занялась возведением баррикады.

Что — то ещё? — им принесли напитки.

Дай мне сообразить, ладно? — Майя взялась за подлокотник коляски, затем прошептала: — Мне нужно вспомнить… юность…

***

Майя почти её забыла!

Ценой больших усилий и с грехом пополам она принялась восстанавливать по фрагментам моменты той самой юности, что сначала так тяжело поддавалась осмыслению, а потом и вовсе, став взрослой жизнью, потеряла смысл.

Юность, как и сама жизнь, разделила Майю надвое. Подростком, чуть не ребёнком, она была такой легкомысленной, такой беззаботной! И думала, что это не окончится никогда. Она слишком привязалась сердцем к чистому небу и солнцу! Ещё чуть-чуть, представляла Майя, и придёт к ней ещё что — нибудь, чувство более плодородное и прекрасное, чем даже лучшие годы, которые лишь уходят.

Стоило только вырасти, чтобы узнать его… но, в несмелых девичьих её мечтах была собрана вся романтичность невинного женского романа… иногда у мамы она находила тонкие книжицы… волнительные и волнующие…

И за несколько дней «до» Майю поцеловал мальчик…

***

Было и «после»…

Вспоминать приходилось с болью и нежеланием.

И боль воспоминаний не шла ни в какое сравнение с той первой, физической болью… Казалось, предстояло умереть, и плакать об этом. Майя понимала теперь, что до этого никогда не было так мучительно больно…

Причина…

Она высунулась в окно, пытаясь дотянуться до ближайшей ветки дерева, на которую взобрался её маленький котёнок, и опасно удерживался в то время, как ветка немного дрожала то ли от ветра, то ли от незначительного веса.

— Иди же сюда! Зачем ты выбрался? — спрашивала она, стараясь хотя бы кончиками пальцев дотронулся до любимца. Вставала на носочки, выше… выше… А потом юркнула в оконный проём, не поняв толком случившего. И до обидного была первая мысль, что руки остались пусты, любимца она не удержала…

***

Майя упала прямо на асфальт под своим окном. Упала на спину, как — то развернувшись, казалось даже обожглась о шершавую поверхность во время удара. Упала, и долю секунды спустя услышала, не осознав поначалу источник, жуткий хруст. Везде… Он заполонил уши, было похоже, что других звуков поблизости не осталось.

Она видела над головой небо, похожее на то, которое наблюдала годами…

***

Все воспоминания только разбередили душу, но не дали ответа на вопрос Алекс: «Чем ты увлекалась раньше?»

Все воспоминания только уводили от ответа. Он скрывался за болью, упрёком и обвинениями. Она ждала не этого! Но, вместо желанного, у кровати, стражником, стояло кресло, мама плакала украдкой, Майи, единственной дочери, чуждался раньше любящий папа…

Тридцатилетняя Майя зажмуривала глаза и с какой-то отчаянной, исступлённой нежностью больше схожей с неисчерпаемой злостью, грубо гладила кожу подлокотников своей коляски…

Чувствовала слёзы на щеках…

***

…Ей было около десяти лет.

Школьные будни — всё, что Майя тогда знала.

Она в тот день сидела за партой, безжалостно теребя в пальцах карандаш, слушая, как под столешницей стопы стучат о пол. Она волновалась, боялась. Учительница проверяла домашнюю работу и надо было выйти к доске и прочитать… Майя ненавидела выступать и ненавидела публику… Но больше, наверное, ненавидела выступать на публике… Была тихоней, но почему-то окружённой друзьями…

И вот!

— Мисс Райдэр! — как ожидаемый гром был голос учительницы.

Майя сразу неловко выронила карандаш, смахнула с тетради ручки и ластики, про себя вздохнула, медленно вставая с места…

***

Она читала, всё время чувствуя дрожь в коленях:

«Когда погода улучшилась, и рассеялись облака, стало видно далёкую линию горизонта. Паруса наполнились ветром, а рулевой встал к штурвалу. Взяли курс на юго-запад. И, чем дольше шли с парусами, тем сильнее стучали сердца членов команды, верных товарищей. Они покидали родные берега.».

И сердце Майи тоже стучало, но уже радостно. Ей вдруг стало интересно, что за горизонтом, и почему все стремятся туда? Почему море любят, ведь это всего только много солёной воды? Почему восторгаются встреченными дельфинами, если те недолго сопровождают корабль? Что они говорят? Напутствия? Слова прощания?

И конце чтения она уже мечтательно улыбалась, стоя одна против целого класса. Учительница довольно хмыкнула, выводя высший балл…

***

Потом она сидела в пустом классе, царапая на бумаге слова, то и дело их перечёркивая. Получалось:

«У Лесли было хорошее настроение. Она вертелась перед зеркалом в нарядном платье. Она ждала гостей. Наступил её День рождения, и Лесли не спала всю ночь перед ним. Было лето и каникулы….

Папа вытащил из — за спины громко и нетерпеливо скулящего хорошенького щенка — подарок для Лесли. О щенке она мечтала уже давно, просила у родителей…»

***

Её школьные сочинения!

Майя любила и сочинять, и фантазировать. Она записывала то, что воображала, но никогда не делала из своих записей цельного сюжета. Она любила писать!

Майя набрала номер подруги. Волнуясь, когда Алекс, наконец, взяла трубку, выпалила:

Я нашла! Алекс?… Я нашла, слышишь?