Чужой гость

Елена Полубоярцева

Роман о художнике и его «случайной» натурщице… Книга о том, какое решение принять: войти в чужую семью и стать счастливым или остаться одиноким, сдаться собственному нежеланию перемен… Кто ты: человек, достойный лучшей жизни, или тот, кто притерпелся к старому существованию?

17

Джордж Тагэрти приехал через неделю после Ричарда. Полина с детьми не отправилась на вокзал и, честно сказать, даже забыла о его письме, в котором он предупреждал о своём визите. В первую неделю после того, как Риччи вернулся из университета на каникулы, он занималась, как потом утверждала не раз, очень приятными для себя делами. Она с плохо скрываемой радостью подготовила для племянника его старую комнату, и теперь каждое утро, и вечер, как раньше, накрывала стол в кухне завтраком и обедом. Сначала на четверых, по-семейному, но в последние дни к ним присоединилась и миссис Эбигаэль; ей наступившее оживление в доме было по душе, а капризность её словно исчезла.

Джордж Тагэрти, давний друг Дэвида Николлса, приехал в пятницу очень поздно. Старуха Эбигаэль, после чашки некрепкого чая ушла к себе наверх, Бекки и Митчелл вскоре после неё тоже отправились спать. Рич, погасив в гостиной камин, набросил на колени дремлющей в кресле Полины шаль, и ушёл наверх.

Полину разбудил звук приближающегося мотора. В полной тишине вечера он казался рычанием готового к атаке хищника. Женщина вздрогнула и замерла на месте, ожидая. Потом тёмную комнату с единственной зажженной лампой озарил стремительно подвижный свет фар, так, что на несколько секунд стало намного светлее. Затем комната снова погрузилась в темноту. Мотор заглушили поблизости, и опять наступила звенящая тишина.

Полина ещё сидела в кресле, когда услышала тонкий протяжный скрип калитки. Потом с таким же неровным звуком калитка затворилась, и поначалу ничего больше не было слышно. Но затем послышалась тяжёлая поступь на подъездной дорожке к дому. На крыльцо кто-то взбежал, раздался стук в дверь, отчётливый и пронзительный и ещё, страшноватый; Полина никого не ждала так поздно.

Он повторился ещё раз, и только после этого Полина нашла в себе силы подняться со своего места, подойти к двери. В дверь постучали снова, прежде, чем женщина отворила её, не снимая, однако, цепочки.

Николлс увидела сперва только сплошную черноту, словно на пороге стояла сама ночь. Но после глаза, привыкшие к темноте различили не менее тёмный силуэт мужчины. Он был похож на высокую опасную гору на фоне угольного неба, которое и несла на своих плечах эта гора. Из недр её она услышала:

— Полина, здравствуй, это я, Джордж! — гора даже улыбнулась.

Она не сразу поняла, что это Джордж Тагэрти на её пороге, но, когда поняла, быстро сняла дверь с цепочки, шире открыла её, отошла чуть в сторону, пропуская гостя внутрь.

— Здравствуй, Джордж! — тоже учтиво поприветствовала она.

Тагэрти остановился посреди небольшой прихожей, поставил на пол новенький с иголочки чемодан из хорошей тёмной кожи, обнял Полину. Ей показалось, а, может быть, и нет, что объятие его затянулось. Она легко высвободилась из рук гостя и сказала с улыбкой:

— Ты устал с дороги, хочешь чаю?

Улыбка у неё получилась немного смущенная, ей было неловко. Чтобы это скрыть, не дожидаясь ответа, она прошла в кухню, начала хлопотать у плиты. Он пошёл следом за ней, сознавая, что вот так шёл по пятам за нею всю свою жизнь. И не имел права отстать, когда — то от него отказавшись. Стоя на пороге кухни, Джордж наблюдал за женой друга.

Полина ничуть не изменилась, хотя в последний раз он видел её больше полутора лет назад. У неё были красивые руки, узковатые в запястьях, и она действовала очень уверенно. Едва заметную улыбку она тщательно прятала за завесой густых волос, перекинутых через плечо, вьющихся на висках и лбу. Флёр одиночества окутывал её, как тёплое одеяло, она была, кажется, не очень счастлива, но умело скрывала эту истину…

Замечая это в ней и не замечая в ней ничего, он осматривал её профиль, шею, высокую грудь, задрапированную простой рубашкой…