Клетка

Елена Рейвен, 2021

Бывший военный, он служил в спецназе долгих семь лет. Уволился в запас и вернулся домой, чтобы узнать, что там всё изменилось. Любимая девушка, что обещала ждать, вышла замуж и уже обзавелась детьми. Мать спивается и уже давно стала посмешищем всего района, а друзья давным-давно сидят на наркотиках. Его ничто не держит здесь, однако он остается. Остается, чтобы навести порядок в своей жизни и вокруг неё. Она приезжает в большой город в поисках новой жизни, но эта жизнь оказывается вовсе не такой радостной, как ей бы хотелось. Подвергшаяся насилию, вынужденная продавать своё тело за деньги. Почти всегда в дурмане наркотических паров, чтобы заглушить боль и больше душевную, чем физическую. Что может свести этих двоих? Случай или судьба? Но только от них зависит, чем закончится эта встреча. Содержит нецензурную брань.

Глава четвертая

Опускаюсь на диван, стащив с плеч куртку. Всё равно никто не видит, что на поясе сзади у меня пристегнута “Беретта”, а девчонке и знать об этом не обязательно. Спустя пару минут входит симпатичная официантка и приносит односолодовый вискарь и пару бокалов. Наверное, рыжая Ева тоже не откажется от хорошего алкоголя. Наливаю в стакан золотистую жидкость и откидываюсь на спинку дивана, всё ещё ожидая появления танцовщицы. Когда же она входит, я, сам того не подозревая, выпрямляюсь на диване, подаваясь всем корпусом вперед. Плавные изгибы женского тела заманивают и соблазняют, словно сирены моряков. Она не смотрит прямо в лицо, мне же, наоборот, хочется зрительного контакта с девушкой. Хочется, чтобы она танцевала для меня и видела меня, а не только возбужденный ходячий член. Но Ева танцует так, словно она одна в комнате, не сводя своих глаз с зеркал на стенах. Когда же она опускается на пол и начинает имитировать половой акт, двигая бедрами и тазом, я чувствую, что простого танца мне мало. Джинсы становятся чертовски тесными, а сердце бьется под сто двадцать, словно я сам уже трахаю её.

“Вот чертовка!” — ругаюсь мысленно, стараясь незаметно поправить одежду и сесть поудобнее. Но руки тянутся погладить её по спине. И я тянусь, медленно, словно изо всех сил стараясь не спугнуть дикое животное. Но чтобы она не подумала, что я хочу её изнасиловать, сжимаю в пальцах стодолларовую купюру. Бумагой касаюсь её тела, и только тут мы встречаемся глазами. Я вновь вижу этот пустой взгляд.

— Зачем ты это делаешь? — вопрос вырывается помимо воли, но он отражает мои мысли. И я говорю о наркотиках, но девушка или не хочет понимать меня, или действительно не понимает.

— Потому что за это неплохо платят, — она тянет губы в улыбке, которая по-прежнему не касается глаз, что делает её ненастоящей.

— Как тебя зовут? — сую вторую сотку ей за резинку трусиков.

— Ева, — она поднимает и опускает таз, перевернувшись на спину и расставив ноги так, что я отчетливо вижу половые губы и клитор сквозь прозрачную и взмокшую ткань. Черт, если девка продолжит в том же духе, то я не выдержу.

Достаю купюру и ею веду по телу девушки от груди до развилки бедер.

— По-настоящему, — обвожу свернутой соткой её трусики, не прикасаясь руками ни к чему, хотя вместо этого мне хочется вжаться лицом в её промежность и ласкать языком.

— Ева, — упрямо повторяет девушка, выскальзывая из моих лап как раз вовремя.

— Лжешь, — ухмыляюсь, доставая следующую купюру. — Хочешь получить деньги — назови имя.

Девушка замирает на мгновение и после садится совсем не эротично, подтянув к себе ноги.

— Зачем тебе знать моё настоящее имя? — исподлобья смотрит она на меня. — Ты меня видишь первый и последний раз, для тебя я — Ева.

— Я так хочу, — упрямо повторяю. — Имя.

— Вася, — шепчет девушка.

— Не понял? — вскидываю брови. Она прикалывается, что ли? Или это транс? Но я не увидел члена у неё между ног, наоборот, только то, что члену, в частности моему, очень нравится.

— Ну, Василиса, — и тут я замечаю смущение девушки, видимо, рыжина выдает её с головой.

— Выпить хочешь, Василиса? — киваю на бутылку “Гленморанджа”.

— Я не против, — она спускает ноги и, вероятно, четко заученным движением пересаживается ко мне на колени.

“Бл***, я так кончу, словно сопляк, прямо в джинсы!”

Боюсь пошевелиться, чтобы не почувствовать даже легкого трения о ткань головки, а девушка совершенно свободно наклоняется вперед, разливая вискарь по бокалам и протягивает один мне. При этом прижимаясь своим упругим задом именно так, как я и хотел бы, если бы не столько одежды. Залпом осушаю рокс и всё же наклоняюсь вперед, обхватив девушку за талию. Перед лицом её торчащий и напряженный сосок, словно изощренная пытка. Вижу, но трогать нельзя. Видимо, все без исключения мужики в этом заведении начинают думать членами, иначе как ещё объяснить, что они оставляют такие бабки девушкам. Допив свой виски, Ева-Вася начинает ерзать на моих коленях, сначала медленно и почти незаметно, а после, когда ставит бокал на столик и упирается мне в плечи, разворачивается и седлает мои бедра, начав тереться о член своей влажной промежностью.

— Твою… — ругательство вырывается вместе с шипением, когда я ощущаю горячую женскую плоть. Не удержавшись, поднимаю голову, обхватываю покачивающуюся, словно спелый плод, грудь и накрываю губами торчащий сосок.

И в то же мгновение чувствую напряжение в теле девушки. Она словно каменеет в моих руках, и такую перемену трудно не заметить, если только ты не обдолбанный придурок или не насильник. Поднимаю голову, всматриваясь в её лицо, и вижу ужас в глазах Василисы.

— Вася, — тихо проговариваю, но успеваю заметить, как она прячет эмоции за пустым взглядом. Тем самым, который я начинаю ненавидеть. — Что случилось?

— Всё в порядке, но я думала, тебя предупредили, что я только танцую.

— Мне сказали, что секса не будет, — тянусь и наливаю вновь два бокала виски, протягивая один из них девушке, и когда она берет его, дрожь в пальцах выдает её напряжение. — Но я ведь и не набрасывался на тебя, лишь не удержался и приласкал.

— Да, извини за реакцию, просто я не готова к интиму, — тихо шепчет девушка, опустив голову и сгорбившись у меня на коленях, и крутит рокс с виски в руках.

— Мне не показалось, когда ты так терлась, что даже у импотента бы встал член.

— Это работа, — пожимает плечами Ева-Вася, продолжая рассматривать лед в стакане. — Иначе тебе просто нечего делать в стрипе.

— А что ещё входит в твою работу? — осторожно, чтобы не спугнуть девушку, поднимаю руку и начинаю водить по её спине, сперва едва-едва касаясь пальцами волос. Но видя, что она не отстраняется, уже более уверенно провожу, останавливая себя за мгновение до того, как рука опустится ниже талии и линии трусиков. В какой-то момент девушка поднимает голову и смотрит прямо мне в лицо, настолько пристально, что кажется, я сам оказался перед ней голый.

— Чего ты хочешь на самом деле?

— В смысле? — поднимаю брови, стараясь не слишком хмуриться.

— Если тебе нужен просто секс, то в зале полно девушек, которые не откажутся покувыркаться с тобой. Но ты позвал меня, зная, что я не трахаюсь. Зачем?

— Ты мне больше нравишься, — нагло вру, не сводя взгляда с неё. — К тому же я сказал, что не рассчитывал на секс, хотя и не отказался бы.

— И всё? — она щурит свои серые глаза, и мне становится не по себе, словно я курсант в учебке и меня распинает инструктор.

— И всё, — врать — так врать до конца. Хотя, возможно, некая доля правды в этом есть, но даже самому себе я не готов в ней признаться.

— Ок, я продолжу тогда, — и она залпом приговаривает грамм сто выдержанного вискаря. А после начинается очередная пытка. — Но ты не трогаешь меня руками и губами.

— Не могу обещать, что удержусь, — стараюсь не пялиться на полную грудь, что маячит перед моим лицом при каждом движении стриптизерши.

— Постарайся, — она берет из моих рук бокал, допивает и мой виски и возвращается к тому, на чем мы прервались из-за моего неосторожного касания. Задевая волосами по лицу, она разворачивается, откидываясь на мою грудь спиной, и трется так, что я почти готов кончить, но мужественно держусь руками за спинку дивана, позволяя чертовке елозить по моим бедрам, пока выдержка не изменяет мне. Осознаю, что дыхание не у меня одного учащенное, поэтому, повернув голову, выдыхаю в шею девушки, как и обещал, не трогаю губами, но даже движение теплого воздуха заставляет её задрожать и словно бы вжаться в меня сильнее. Воспринимаю это знаком того, что Василиса возбуждена не меньше моего, и чуть поворачиваю голову, прижимаясь губами к мочке уха девушки, обхватывая его и чуть потянув. Но всё это проделываю, напряженно ожидая, что она соскочит с моих колен, с ужасом и упреком глядя на меня. Однако вместо гневной тирады получаю тихий вздох, наверное, не будь я так напряжен, не заметил бы, но девчонке определенно приятно. Иначе зачем она закидывает руки за голову, обнимая меня и прижимая ближе к себе. Ерзает так, словно я уже глубоко внутри неё. Продолжаю сосать мочку её уха, щекоча и играя языком, в то время как одной рукой обнимаю за талию. Но на талии долго не задерживаюсь, поднимая руку туда, куда и хотел с самого начала — накрыть грудь её, сжать этот напряженный сосок, который дразнит, торча и выделяясь на белоснежной плоти словно спелая ягода. Очень медленно и не прерывая гипнотических движений, я поднимаю ладонь и, наконец, накрываю упругий холмик. И замираю в ожидании, молясь и боясь, чтобы Василиса не оттолкнула. Но вместо этого она выгибается сильнее, вжимая свою грудь в мою ладонь. Второй рукой действую куда смелее, не церемонясь путешествием от талии ввысь, а сразу обхватываю и пропускаю между пальцами сосок. На этот раз мне в награду достается стон. Лаская и не отпуская её мочку уха, поглаживаю и обвожу соски, поочередно сжимая груди, ещё больше воодушевляясь, слыша частое дыхание девушки и её тихие стоны. Отпускаю мочку уха и прижимаюсь губами к шее, вдыхая почти незаметный цветочный аромат, в то время как одну руку спускаю от груди по животу к развилке бедер девушки. Замираю на границе трусиков, опасаясь быть отвергнутым в самый неподходящий момент, но девушка самозабвенно отдает своё тело в моё распоряжение, поэтому прижимаю губы к его виску и тихо и хрипло проговариваю:

— Мы не будем заниматься сексом, Ева-Вася, но трогать тебя я хочу и могу, — вместо ответа я слышу её частое дыхание. Не давая ни ей, ни себе времени отказаться, просовываю руку под резинку и едва не кончаю, почувствовав горячую влагу на пальцах. — Бл***! — сквозь зубы рычу, но остановить меня не сможет уже ничто. Ладонь становится неподвластна голосу разума. Даже если бы я захотел, а я не хочу, остановиться, то уже не смог бы. Обвожу пальцем набухший клитор, а после погружаю один из пальцев в жаркую глубину и снова надавливаю на сосредоточение желаний. Девушка уже не слишком тихо стонет, и наверное, не будь музыки и закрытых дверей, скрывающих нас от посторонних глаз и ушей, уже спалились бы. Я так увлекаюсь, сосредоточившись на вздохах и стонах Васи, что дергаюсь, когда она в ответной ласке, заведя ладонь за спину, обхватывает мой член через ткань и начинает гладить, а после и вовсе, расстегнув ширинку, запускает свою проворную ладошку, лаская ничем не скрытую плоть.

— Твою мать! — сжимаю зубы, замирая на мгновение и надавливая пальцами на нежный комочек плоти, вдавливая его. Василиса дышит поверхностно и неглубоко, прерываясь на стоны каждый раз, когда я обвожу клитор. В очередной круг я зажимаю пальцами нежную плоть, и девушку накрывает оргазм. Это невозможно подделать.Когда пальцы мои покрываются её возбуждающей влагой, тело девушки содрогается в оргазме. Она стискивает бедрами мою руку, еще теснее прижимая ее к своей промежности, и неконтролируемо сжимает пальцами мой член. На мгновение отпускаю контроль, выплескивая сперму себе на живот и на спину Василисы, что так тесно прижимается ко мне. Секс без секса, но это почти то, что мне было нужно. Обессиленная девушка падает на меня, продолжая мелко подрагивать, я же тяжело дышу, но не разжимаю рук, обнимающих хрупкую фигурку.

— Извини, не вышло удержаться, — хмыкаю на ухо Василисе. Она ничего не отвечает, но и не спешит спрыгнуть с колен. — Вася?

— М-м-м? — самодовольная улыбка помимо воли появляется на моих губах, когда осознаю, что причиной её немногословности и истомы являюсь я сам.

— Я приду, когда ты будешь не только танцевать?

— Приходи, — она, наконец, поднимается и отодвигается, поправляя трусики, а после и прическу. — Но не уверена, что это случится в ближайшее время. Поэтому, — отводит глаза в сторону, — если хочешь, можешь выбрать любую другую.

— Не хочу, — я чуть отодвигаюсь, убирая член в джинсы, и устраиваюсь удобнее, вновь наливая виски. — Выпьешь ещё со мной? Или торопишься?

— Нет, я никуда не тороплюсь, да и за время здесь платишь ты.

— Ну и хорошо, только если не хочешь действительно нарушить своё же правило, садись рядышком, а не на колени. Я же не железный.

— Да, я заметила, — уголки её губ слегка приподнимаются, а после девушка присаживается на диван рядом со мной.

— За знакомство, Василиса, — поднимаю свой стакан и ударяю с тихим звоном о рокс девушки.

— За знакомство, хотя я так и не знаю, как тебя зовут, — теперь она улыбается вполне искренне, а не заученно, как кукла, несколько десятков минут назад на пилоне.

— Ауч, — хмыкаю, потирая лицо. — Саня, приятно познакомиться.

— Да, — только одно слово, но его можно отнести и как к признанию моего промаха, так и к приятности знакомства, а ещё и к принятию к сведению имени.

— Эй, Мамба, хорош там своего ненасытного одноглазого кормить! — слышу за дверью гогот Косаря, а после уже более серьёзный тон: — У нас ещё одна встреча сегодня, и не слишком приятная, поэтому натягивай штанишки и выходи.

— Мне пора, но я обязательно заеду.

— Как хочешь, — на её лице появляется снова маска отчужденности, и я проклинаю весь белый свет, за то что вмешались так бесцеремонно.

— Пока, Ева-Вася, — наклоняюсь и прижимаю губы ко лбу девушки.

— Пока, Саня, — она прикрывает глаза, когда я отодвигаюсь и выхожу первым из випа, чтобы Косарев не продолжил и дальше ржать.