Секс АНДЭ!

Елена Ровинская, 2020

Сейчас, когда каждый чайник что-нибудь пропел из К-РОР, а каждая девочка имеет своего Оппочку, Южной Кореей никого на свете не удивишь. В 1999 все было иначе. Мы ехали наудачу, ехали вопреки самым страшным рассказам, что будет ТАМ… Ехали, полагаясь на честность работодателя. За приключениями, деньгами или просто так – посмотреть. Эта книга основана на реальных событиях. Я действительно ездила в Южную Корею, с рассчетом написать книгу. И написала. Она была издана в 2002 году Издательским домом "Приамурские ведомости". Многие, конечно были разочарованы, поскольку ожидали рассказа о проституции, насилии, ежедневных побоях и наркоте, а я писала о том, как нам было весело, как мы любили, страдали, ссорились и мирились… Примеряли красивую заграничную жизнь. И хотя тема хостесс никого кроме нас самих, бывших хостесс почти не интересует, я все же решила дать этой книге новую жизнь. Хотя бы потому, что она – хорошая! Содержит нецензурную брань.

Жизнь выпускает колючки.

Я вам не Гела! Прыжки в высоту. Воровство — не для меня. Хорошие девочки VS. Плохие девочки! Босс предлагает руку и сердце. Иностранцы без очереди.

Сокчхо.

9.09.99 г.

I. На новом месте, приснись жених невесте

В шесть утра подъехали к месту работы.

Отель «Сорак Парк». Стоит на горе Сорак, посреди огромного парка. Красота вокруг буквально неописуемая, поэтому описывать я не буду. Коротко: все белое и зеленое. Высший уровень, первый класс. Газоны словно под линейку пострижены, подъездная дорожка — как отутюжена.

Показав нам, как живут богатые люди, Женя отвез нас в отель поплоше, поменьше.

Мне снился Дима…

Мы шли по ухоженному парку, рука в руке. Парк был холодным, Дима еще холодней молчал, но его рука сжимала мою ладонь так ласково, словно он хотел мне сказать: «Не верь глазам своим и ничего не бойся!»

II. Приличную девушку неприличным словом.

День, как и утро — серый; мир насквозь пропах осенью и холодным дождем. Я проснулась, обнаружив, что пытаюсь целоваться с подушкой и депрессия накрыла меня с головой.

И… не успел еще Женя поверить, что Тичер все нагло про меня врет, как мы с Валерией чуть не заляпали кровью наши апартаменты.

Все из-за Альки!.. Зовет меня Гелей. Ну, правильно! А почему бы и нет? Если ей так нравится больше, кого волнует, что это совсем не нравится мне? И когда Алька третий раз обратилась ко мне:

— Э-э, Геля…

Я впала в истерику:

— Что тебе надо, тупая блядь?! Она разрыдалась. Вот как же так? Ее, приличную девушку, да таким непристойным словом? Тичер тут же зашептала Жене на ухо. Тот прищурился понимающе, закивал. И меня понесло. Есть что-то ужасно предопределенное в том, когда понимаешь: тебе конец, но остановиться не можешь. И потому пытаешь разрушить как можно больше. Чтобы если уж помереть, то за дело.

Альбина была немедля извещена, что ее тупость — хуже всякого блуда.

Елена, что сколько бы она не пользовалась мною, как поводом названивать Кану, она все равно не помолодеет; а он, как все мы тут знаем, молодых девчонок ебет.

Леночке, которая пыталась все это запомнить, чтобы подруженькам передать, я сообщила, что таких, как она, «Ди-и-има» величает «мустангами» и покупает лишь для перепродажи. Сам же седлает только стройных и длинноногих кобыл. Вроде первой жены Оксаны.

А Жене, который слушал, открыв свой маленький ротик, я сказала, что я ни при чем: они меня довели.

Похлопав глазками, Женя сказал нам всем собираться. Через час они с водителем покидали наши сумки обратно в машину.

Мы поехали вниз с горы, поплутали по городу и высадились у хибары, в которой мы будем жить.

Тут уж, как водится, хором заговорили все.

Вонь, ванны нет, туалет разбит, на полу усеянные пятнами, грязные матрасы…

Не в силах смириться, я вышла на лестницу — рыдая в голос, мысленно призывать к себе смерть. Елена прибежала меня утешать.

— Ну, не расстраивайся. Ну, не сложилось у вас с Лерой… Зато я все время на твоей стороне!

Пришла и Лера. Ее ужасно мучила совесть.

— Ну, хватит, — жалобно сказала она. — Ясно-понятно, что ты расстроена. Но Алька-то тут при чем?..

И пока я пыталась ей объяснить, что меня зовут Лина, не Геля, Женя пришел прощаться.

Конец ознакомительного фрагмента.