Ненавистный рыцарь на белом коне

Елена Станис (2024)

В детстве с Фотинии пару раз случалось предвидеть будущее, но она не обращала на это особого внимания, до той роковой минуты, когда она совершенно случайно не расколдовывает окаменелого рыцаря. Тот утянул её за собой в мир, походивший на средневековье с замками и рыцарями, королями и холопами, охотниками на ведьм и лесными разбойниками. В награду за своё спасение рыцарь не стал её сжигать на костре и даже позволил доживать дни в собственном замке. Но, так как он посчитал её ведьмой, то решил держать при себе и следить за тем, чтобы она никому не причинила вреда. Фотиния, застрявшая в этом мире, напоминающим сказку, от которой хочется поскорее проснуться, не оставляет надежду вернуться обратно. При этом она не упускает возможности досаждать этому храброму рыцарю, который, по её мнению, до тошноты самоотвержен и до омерзения правдив.

Глава 5. Юная пассия лорда Макотского

— Тань, отстань, дай ещё минут десять. Ну хоть пять.

Я потянулась и приоткрыла заспанные глаза. А потом снова их закрыла. Я возвращалась в жуткую реальность, средневековый кошмар, из которого никак не могла выбраться.

— Дама Фотиния, я оставлю трапезу на сундуке.

Я снова прикрыла веки, желая «перезагрузиться» и открыть глаза уже в своём родном мире. Перезагрузка не удалась. Память о пережитом ужасе навалилась тут же, сопровождаясь эмоциональным фоном ужаса и паники.

Трапеза… Значит часов двенадцать.

Я уселась на кровати. Шея начала чесаться — сходила повреждённая от лезвия меча кожица. А ещё чесалось что-то на руке и ноге. Насекомые! Средневековые блохи! Ну и гадость! Надо продизенфицировать. Моя сумочка всё ещё со мной. Я опырскала укушенные места духами-спрейем. Взяла свою пудреницу (взгляд в стенное отверстие — платок Малуши на месте) и посмотрела на себя. На шее красная полоска. Волосы растрёпанные. Привела себя в порядок и натянула сюрко. Мысли о побеги теперь казались ещё менее реалистичны. Но сдаваться было нельзя, в этом мире мне не выжить — факт. Филис. Надо найти Филиса.

Я вышла из покоев и пошла к выходу тем путём, которым меня водила Малуша. По дороге я натолкнулась на Чернаву, которая спускалась на цокольный этаж, то есть — в подвал замка.

Не обращая внимание на застывших завидевших меня зевак, прошла в конюшню. Насчитала восемнадцать отдельных секций для лошадей, две из них пустовали, в других стойлах виднелись головы рыжих, серых, вороных и гнедых коняшек. Я сразу узнала лошадь белой масти, на которой меня привёз Брэнот. Неужто она паслась на поле всё-то время пока хозяин был замурован? Подошла к коричневой лошади с чёрной шевелюрой и погладила её морду. Густая грива животного была тщательно расчёсана, стойло недавно вычищено, конюхи своё дело знали.

— Чем обязан вашей милости? — Раздалось за моей спиной.

Обернувшись, я увидела средних лет мужчину, лысого как коленка. Как и на Филисе на нём была короткая грубо сшитая рубаха. Очевидно, он зашёл в конюшню с другой стороны. Должно быть, это — старший конюх, Часлап Плешивый и его «фамилия» подходила ему как никакая другая.

— Я ищу Филиса.

Часлап вызывающе посмотрел на меня, скрестив руки на груди.

— Вы — взрослая женщина, не портите мальца, не вводите во грех невинную душу.

— Что? — Не поняла я.

Часлап поковырял пальцем в носу и смачно сплюнул себе под ноги.

— Вишь как вырядились! Простоволосая с голыми руками, видать в науке соблазнения преуспели. Но здесь вам не Дом удовольствий и наш господин, уж не знаю зачем он вас допустил, не потерпит блудниц на Макотской земле.

Он говорил ровным неприятным голосом, но с каждым его словом гнев во мне разрастался всё сильнее. «Простоволосая с голыми руками»? Что это за законы шариата! Над моей кровать вроде как крест весит, а не шамаиль.

— Да как вы смеете так разговаривать с гостьей вашего господина! — Вскинула я голову.

Но осадить Часлапа не получилось.

— А-а прячетесь за господскую спину! Видать привычно укрываться за мужчинами!

Взбесил-таки, плешивая морда! Прошипев вслед нецензурное ругательство, о значении коего он, наверное, не знал, я вышла из конюшни, громко хлопнув дверью. Донеслось лошадиное ржание.

Надо было поскорее выбираться отсюда! Местные снова пялились на меня, но я на них больше не обращала внимание. Сидеть взаперти мне не хотелось, и я принялась бесцельно бродить по саду. Вдруг до моего слуха донёсся шум открывающихся ворот. Я подошла поближе (но настолько, чтобы моё любопытство не бросалось в глаза) к опускающемуся мосту. Через минуту по нём проехала колымага с навесным козырьком из красной материи, запряжённая парой вороных лошадей. Из замка вышел Брэнот в пурпурной тунике. Он подошёл к дверце приехавшего экипажа и стал на одно колено, подавая руку девице, по возрасту чуть старше Малуши, на которой было надето длинное в пол голубое платье, расшитое жемчугом, а светло-русые косы, собранные на затылке, были украшены драгоценными камнями. Брэнот повёл её в замок, за ними следовала полноватая женщина в зелёном сюрко без украшений и в чепце. Она тоже приехала в карете. Кучер остался сидеть на облучке. Должно быть, дамы приехали ненадолго. Может быть, стоит что-то предпринять когда снова поднимут мост? Нет, лучники сразу приложат меня на месте. Эх, хоть бы кто напал на этот замок, может тогда бы мне удалось улизнуть под шумок.

— Дама Фотиния, а я вас ищу! — Раздался голосок Малуши.

Я вздрогнула от неожиданности.

— А кто это приехал? — Спросила я служку.

Малуша расплылась в улыбке, будто только и ждала этого вопроса.

— Это — леди Милена, дочь графа изКляри, дама сердца нашего лорда Брэнота.

Во как, оживила его, вернула даме сердца, а он затащил меня в средневековый ад и держит как пленницу!

— Батюшка леди Милены, сначала собирался выдать её за герцога Базилонского, оттого и отказывал нашему лорду, но теперь, видно прислушался к мольбам леди Милены и назначил дату помолвки.

— Мольбам? — Переспросила я. — А разве герцог не лучшая партия, чем простой граф?

Малуша уставилась на меня, как будто я сказала несусветную глупость.

— Да, но ведь герцог Базилонский уже разменял пятый десяток и не славится добрым нравом, а наш граф Макотский молод и любезен.

Мнда уж, я потёрла рубец на шее.

— А почему леди Милена не носит чепца?

— Она же леди! Леди не обязательно укрывать голову на людях.

Недовольство и обида прорастали в моей душе всё глубже и глубже. До чего же мне хотелось поскорее убраться отсюда!

— А сюда часто кто-то приезжает?

— Леди Милена прибыла в графство впервые, а так, бывает в замке собираются рыцари Ордена чести, а ещё — гистрионы да купцы.

Я напрягла надчерепную мышцу.

— Малуша, а где здесь стирают одежду?

— По пятницам мы вывозим грязное бельё к речке.

Вот оно! Моё спасение! Я укроюсь в грязных тряпках.

— А кто стирает бельё? — Спросила я, стараясь придать голосу непринуждённость.

— Обычно Дарена и Чернава. Но один раз, когда Чернава болела, ездила я.

— Вас даже возят?

— Нас возил Филис, — блеснула глазками Малуша (наверно, Филис был завидным парнем для деревенских простушек).

— Малуша, мои вещи, ну в которых я приехала из Лоо, надо бы постирать. Я бы тоже съездила.

— Так зачем ехать? Просто сложите ваши вещи, а в пятницу их промоют.

Малуша сказала, что отнесёт вещи она, но я настояла (надо было узнать откуда именно забирают одежду) чтобы самой оставить одежду под предлогом нежелания злоупотреблять услужливостью девчушки. Лисичка согласилась. Перед тем как вернуться в замок я снова увидела Брэнота и Милену. Он склонил перед ней колено и лобызал тоненькую белую ручку. Я поморщилась.

Помещение, где хранят тряпки, как грязные (в корзине), так и чистые (на деревянных полках) оказалось рядом с задним выходом из замка. Очевидно, это было связано с необходимостью отгружать вещи в телегу. Пока Малуша зачарованно наблюдала из окна за господином и его дамой сердца, я, захватив тунику и свою сумочку (с которой теперь не расставалась) прошла в бельевую. На моё счастье там никого не оказалось, и я могла вдоволь осмотреться, так и не оставив свою одежду для помывки (после которой, я была уверена, она лучше не станет). Можно было спрятаться за шкафом или залезть в вместительный бельевой ящик. На верхней полке лежали чистенькие мужские (я уже их различала) камизы. Такие чистенькие свеженькие, у которых вся жизнь впереди, как и у меня была, пока ты, козлина её не изгадил.

Достала одну из рубах, самую нарядную, принадлежащую по-видимому господину, вынула розовый маркер и нарисовала спираль олицетворяющий чёрную дыру, в которой я оказалась. Вот здесь, в самом центре — поставила небольшой крестик. Ты изгадил мою жизнь, а я в состоянии лишь замарать твою тунику, мерзавец. Захотелось сделать нечто большее, например, поджечь к мохнатому лешему весь этот гадский замок.

— Веселина сказала, что когда лорд Брэнот и леди Милена обвенчаются я стану прислуживать госпоже, — мечтательно проворковала Малуша как только я вернулась в покои-тюрьму.

Чтобы это значило? Что Брэнот собирается меня отпустить или перевести из «гостей» в служки?