Улиткин Дол

Елена Трещинская, 2021

Шестнадцатилетний москвич из обеспеченной семьи начинает совершать необычные путешествия в беспредельные дали неожиданным для себя способом, и не покидая города. Затем те, кого он встретил в этих внутренних путешествиях, начинают проявляться в его реальной московской жизни. Парень проводит четыре сезона – год, посещая странные места, в которых он встречает всё, чего ему не хватает в реальной жизни. Он находит разгадку многих вещей и ответы на свои вопросы, которые и многие из нас задают. На страницах путешествия вы встретите не только ответы и новые вопросы, знакомых персонажей истории, земного и неземного юмора, а также неожиданности, которые будут подстерегать читателя на каждой странице.

Глава 5. Новые друзья и карусели

«Я — являлся? — обдумывал последние слова Яша. — То есть, про реинкарнации — правда? И терял чего-то…»

Сол куда-то отлучился, а Яша спустился вниз. В Каминной комнате находилось несколько ребят, и Яша тут же заметил того парня с ёжиком серых волос на голове. Тот подошёл к Яше сразу, и с несколько скрываемым напряжением протянул ему ладонь:

— Сергей, Серый, короче, — сказал он, одёргивая майку с оранжевыми буквами. — Тут не все из Москвы, — и он повернулся к остальным ребятам, которые подошли к ним.

— Эльвира, — игриво представилась красивая девушка, откинув назад тёмные длинные ухоженные волосы. Она смело рассматривала Яшу, подняв брови.

Яша подумал, что сходу дал бы ей роль Шемаханской царицы, если бы снимал кино.

— Михаил, — крепко пожал ему руку по-деревенски невысокий, широкоплечий парень с оттопыренными ушами. — Я из Сибири, из села Короткого.

— Он — гений, — сказал худенький паренёк в очках, — просто он скромный.

— Понятно, он — Михайло Ломоносов, ясное дело, — засмеялась ещё одна девушка. Волосы её были, так же как и у Яши, стянуты в хвост, только цвет у них был почти белый. Она обратила к «гению» смелый взгляд своих светлых глаз. — Меня зовут Женя. Между прочим, Миша младше меня на четыре года, ему только пятнадцать, да?

— Зато он одиннадцатый класс заканчивает… на Доске, — рассказывал опять очкарик, заправляя за уши крупные вьющиеся пряди волос. Секунду молчания он смутился, потому что все смотрели на него, и он представился:

— А я… меня… Пётр… Я родился в Феодосии, у самого синего моря.

— Петя у нас — итальянец, да? — театрально приобняла Эля шемаханскими руками ещё больше смутившегося паренька. Но Петя осторожно высвободился, неторопливо снял очки и держал их обеими руками.

— То есть, мои дед и бабка были итальянцами, по фамилии Сантини. Поселились в Крыму давно, после войны ещё…

В это время в комнату из сада вошли ещё трое.

— Вот ещё народ, — сказал Серый. — Мы тут знакомимся, идите сюда, девушки!

Подошли две девушки, держась за руки, и за ними — стриженый «под горшок» паренёк в свитерке ручной вязки.

— А тут не только девушки, — сказала Эля игриво и обратилась к новому парнишке, чем совершенно вогнала его в краску, — как тебя зовут?

— Меня зовут Глеб, — ответил тот как на уроке.

— А мы тут по всей форме… Кто, откуда и куда, — сказал Серый усмехнувшись.

— Мне семнадцать лет, — начал вроде доклада свою речь парень, — я живу в Карелии с мамой, папой и двумя сёстрами. Мы живём на хуторе одни, у нас есть корова, четыре козы…

Тут все засмеялись, а светлоглазая Женя обняла Глеба за узкие плечи.

— Молодец, из наших, — сказала она. — Я из рыбацкой семьи, с Сахалина, мы вечно чешуёй обсыпаны — и ничего!

— А мы обе — из Астрахани, — сказали почти хором две девушки, что подошли вместе с Глебом. Они были совсем разные. Одна, та, что представилась Джамилёй, была черноволосая и полноватая, «с формами взрослой тёти», как про себя отметил Яша. Другая девушка была маленькой, с запуганными глазами и большим ртом, который почти всё время был растянут в улыбке:

— Оля, — сказала она и пригладила маленькой ладошкой свои волосы, словно лаком зализанные в жидкий хвостик.

— А давайте пересчитаемся, — предложила Женя, — нас же тут должно быть тринадцать.

— Двенадцать, — поправил её «Ломоносов» Михаил. — Сейчас троих не хватает.

— Так они в саду, — махнула рукой пышногрудая Джамиля, — там парень и две девушки ещё.

— Всего шесть девушек и шесть парней, — словно закончил отчёт гениальный Миша с большими ушами.

— Пошли в сад, поглядим на остальных? — предложил Серый Яше.

— А вдруг придёт Сол? — оглянулся на двери за занавеской Яша.

— Позовут, тут же олень крутой всё контролирует. Кстати, как он тебе? Ну, Сол?

В саду на траве сидела троица и что-то рассматривала на земле.

— Привет, ребята! — крикнул им Серый. — А что тут у вас?

В траве медленно ползало какое-то странное насекомое, довольно крупное, с ладонь, голубовато-зелёное, похожее на ожившую перчатку с мохнатой шеей и мохнатыми ножками.

— Фу, не по мне это зрелище, — сказал парень, поднимаясь с земли и отряхиваясь. — О, господа, пришли посмотреть на предка зимних шапок? Насекомое исчезло с Земли миллион лет тому назад, как сказали прелестные девушки.

Парни обменялись рукопожатием.

— Антон, прописан и живу в Питере.

Его волосы были почти совсем сбриты, а черты лица очень красивые, они напоминали лицо статуи Давида, работы Микеланджело. Он подал руку одной из девушек.

— Меня зовут Маха, — сказала поднявшаяся с травы девочка. У неё были две косы за спиной и большие, немного кошачьи глаза.

— А что это за имя у тебя? — поинтересовался Серый. Яша тоже хотел задать такой вопрос, но почувствовал, что почему-то не может.

— Имя Маша, но только я — Маха, так меня родители с детства зовут, — сказала девушка твёрдо. Потом она кивнула на подругу, — та передвинулась по траве за насекомым уже на метр, — а её зовут Раса.

В гостиной горел огонь в камине. Двенадцать ребят вместе с Солом сидели вокруг шахматного стола.

— Ну, с прибытием вас всех в Пятый мир, друзья, в полном, так сказать, сознании — сказал Сол, улыбаясь, и оглядев ребят, поставил перед собой ладони.

Тут же в середине стола из ниоткуда появился розоватый светящийся шарик. Он парил в десяти сантиметрах над поверхностью плоскости, подрумянив розовым цветом все белые квадратики шахматной поверхности столика, а в чёрных, агатовых, он зажёг свои маленькие отражения. Ребята ахнули.

— Как это? — забыв про застенчивость, произнёс потрясённый Глеб из далёкого карельского хуторка.

— Законы четырёхмерной физики действуют только в четырёхмерном пространстве. В других измерениях действует дальнейшая физика, — рассказывал Сол. — Итак, в нашей Вселенной под названием Альфа и Омега, пока есть 13 измерений, которые взаимопроникают друг в друга. Четвёртое измерение более… плотное, чем Пятое. На Доске, как вызнаете, в Четвёртом измерении, сознание человека как бы приторможено, но это не навсегда…

— Так задача в том, чтобы начать просыпаться… в трудных условиях? Среди хаоса? — спросила Женя.

— Да и так было заповедано с древних времён, — подхватил куратор, — но ведь и семя прорастает в полной тьме, под землёй, и росток стремится увидеть солнце. Пока что на Доске…

–… у народа работает пять-семь процентов, — авторитетно заявил бритый Антон. В следующую секунду он смутился, что прервал учителя и добавил, — Мне тут одна девушка сказала…

Все засмеялись, а Сол продолжил:

— Да, но это пока. Ведь на Доске, или в вашей обычной земной жизни, сейчас происходит переход сознания человечества из Четвёртого измерения, чтобы затем перейти в Пятое. Что ещё… да, знак моей руны Совелу означает Целостность и её номер последний, двадцать четвёртый.

Тут Сол посмотрел на Петю Сантини, и все повернулись тоже, — Петя держал поднятой ладошку, но под общим вниманием ладошку убрал. Учитель улыбнулся одобрительно, кивнул и Петя спросил:

— Скажите, а это правда, что в одной из жизней вы были Людовиком Святым?

Девочки из Астрахани ойкнули. Сол коротко засмеялся сначала, но ответил серьёзным тоном:

— Все ваши преподаватели здесь — были и есть люди, прожившие и проживающие на Доске человеческие жизни. Среди них есть и известные вам в прошлом исторические лица. Если вы попросите, они, возможно, откроют вам свои былые маски.

— Нам Проводники обещали, что тут тайн не будет! — воскликнул Антон.

— У меня более важный вопрос, можно? Сколько времени мы проведём здесь? — спросила Джамиля деловито. Она не заметила, что с этого момента стала объектом постоянных, внимательных взглядов украдкой: застенчивый Глеб осторожно любовался ею, как любовался дома на природу своего края.

— Вы можете провести здесь вечность, если пожелаете, на Доске пройдут минуты, — ответил на вопрос Сол, и все радостно вздохнули, потому что этот вопрос волновал всех.

— Учитель, скажите, а записывать мы что-нибудь будем? — обмирая от смущения, ярко покраснев, спросила соседка Джамили Олечка. «Отличница», — отметил про себя Яша.

— Нет, дети, — при этих словах многие сели прямо, а Яша оторопел. «Дети. Вон даже у Михайлы золотые усы пробиваются, и, кажется, даже борода, а я бы дорого дал, чтобы поцеловать эту Маху не по-детски».

Сол продолжал:

— В Доле, от вас требуется только внимание. Да, ты права, дорогая, я забыл про учебники: у каждого они в комнате есть. Их всего шесть. Это вам хорошо бы почитывать. — Яше показалось, что куратор мельком надавил на него взглядом. Сол встал. — А теперь, прошу за мной.

Сол, а за ним остальные во главе с Сиро, вышли из Каминной комнаты и поднялись по одной из двух лестниц, покрытых коврами, на галерею и в конце концов, оказались на балконе большого круглого зала. Пол внизу осветился, — это опять была шахматная Доска. Сол остановился.

— Посмотрите вниз, — сказал он ребячливо, — Доска у нас теперь как на ладони! Мой предмет — Доскознание. Смотрите!

Тут Сол неожиданно резко взмахнул руками, и на шахматном полу внизу в нескольких местах сразу стали закручиваться маленькие серые вихри. Они постепенно росли и вскоре превратились во вращающиеся, сияющие разноцветными огоньками карусели, точь-в — точь из городского парка.

— Как красиво! — воскликнула Женя.

— Именно, — серьёзно произнёс Сол. — Потому что это ловушки.

В этот момент стало хорошо видно, как внутри веселого вихря каруселей в обратную сторону вертится тёмная воронка, уходящая вглубь.

— Вы видите, что эти милые разноцветные Карусели скрывают вихрь-воронку, которая выкачивает из своих жертв энергию. Карусели заманивают вас, предлагая различные блага или развлечения, а вот избавиться от их власти над вами, потом бывает очень трудно. Они делают всё, чтобы прикинуться, что они не ловушки.

— А что это у нас там, эти Карусели? — деловито спросил Михайло из Крутого села.

— Ты прав, сейчас мы видим энергетические воронки, но они встроены в общественные институты, в разные проекты, в идеологии. Они обязательно присутствуют в различных системах: образовании, политике, торговле, медицине, даже в искусстве, в религии, СМИ, шоу-бизнесе и прочих, более мелких.

— Да, с шоу-бизнесом не поборешься, — сказал Антон и грянул общий хохот.

— А их кто-то создал? — спросила Джамиля, на что Михайло-Ломоносов усмехнулся со знанием дела:

— Планета находится под господством кучки Элиты, не слыхала, что ли? Весь мир знает, — сказал он, обводя всех загадочным взглядом.

Все дружно повернули головы с вопросом к учителю. Сол, улыбался глазами.

— Про элиту — дезинформация этой самой «элиты». Так нескромно кто-то желает себя именовать. Так или иначе, все люди создатели, участники, игроки и…

–… жертвы, так? — быстро мыслил Михайло.

— Так Эксперимент сами люди и придумали? — недоумённо спросила Женя.

Сол хитровато прищурился.

— Есть такая штука — объединённое сознание человечества. Оно и автор, и участник этой беспрецедентной программы… Эта система, запущенная лет пять-шесть тысяч тому назад, ныне сдаёт свои позиции. Хоть и неохотно. Об этом — на следующем занятии.

— Запущенная кем, не понял? — настойчиво прозвучал вопрос Глеба.

— Вот занудные какие у нас студенты, да? — взмахнула руками Эля.

Но Сол воскликнул:

— Нет! Молодцы! Любознательность!..

Маха выпалила:

— Закрутилась в воронки энергия человеческих мыслей!

— Простите, а религия… какая? — спросила полная Джамиля, а подружка толкнула её в бок.

— Я имел в виду церковные институты всех религий. Я разграничил бы для прояснения вопроса три понятия: Бог, религия и церковь. И далее будем честны, церкви — не дело рук Бога, а людей. Сначала это были жрецы, которые — хорошие или плохие — были олицетворением власти, а вот вам и первый признак ловушки вашей энергии — некто объявляет себя умнее вас, берёт право руководить вами — вот вам и вихрь, он закручивается, собирает энергию подпадающих под эту власть, питается ею. Вы, доверчиво купившись на его доводы, становитесь донором его дела. Позже, для укрепления своей власти над вами, жрецы использовали конкретных личностей — святых, — и делали из них кумиров, расхваливали их на всех углах, поносили других идолов, словом, делали всё, чтобы собрать как можно больше народу под своё знамя. Это всё — церковь. Религия — это духовная история и культура, мировоззрение.

— Точно! — воскликнул Антон. — Вот вы сказали о сотворении кумиров. Так раскручивают «звёзд» эстрады, чтобы билетики и диски раскупали.

— Но ведь есть и классные музыканты, мирового уровня! И они тоже кумиры, — резонно возразила Эльвира, махнув на него шемаханскими ресницами.

Сол смотрел на них с таким умилением, что Яшу сценка насмешила.

— Разумеется, это общий закон и для чёрных и для белых квадратиков, — резюмировал Сол. — Для всех. Все имеют право создавать Карусели.

Воцарилась тишина. «Вот тебе и здрасьте», — мелькнуло у Яши.

–Давайте для ясности всё-таки поделим карусели на плохие и хорошие, — предложила Женя.

Но всё перекрыл звонкий голос Махи:

— Нет! В основе всего — спираль! Энергия движется по спирали! Вспомните, как выглядит Галактика — спираль! И Вселенная тоже? — немного растерянно перевела она взгляд на учителя.

— Стоп, правильно, плохая карусель вертится по кругу, типа застой, — авторитетно заявил сибирский гений Михайло, — а по спирали — хорошая? Спираль же — это движение в развитии, нормальное движение.

Сол был очень доволен. Он опустил поднятые руки и произнёс:

— Друзья! Оленёк сообщает, что в саду вас ждёт чай!

Все, наконец, заметили Сиро, стоявшего в дверном проёме и переминавшегося с ножки на ножку.

— Разговор-то не окончен, — бормотнул Михайло, вместе с остальными выходя из Дома Красной Герани.

«Чай в саду — это то, что надо!» — обрадовался Яша.

На лужайке перед домом откуда-то взялся овальный стол, заставленный хрустальными стаканами с горячим чаем, вазочками с мёдом, печеньем и яблоками. Ребята налетели на угощение.

— А я не очень уяснил, в чём цель плохих Каруселей, — запихивая в рот печенье, произнёс Антон.

— В ловушку тебя заманить, отвлечь от твоего собственного пути! — наставляла Джамиля, загребая варенье маленькой ложечкой.

— Думается мне, — притворился студентом учитель, — что цель особо злостных Каруселей в том, чтобы сохранять на Доске без-сознание, отвлечь от самосознания, от связи с Творцом, — продолжил учитель. — Они отвлекают людей от их индивидуального пути развития. Они вольно или невольно — скрывают от людей свободу их выбора, а также истинные знания Мира, которые принадлежат всем.

— А выгода им какая, навар? — пытал Антон. — Энергия?

— Если энергия есть, значит, это кому-нибудь нужно? — хитро прищурилась Эля.

Сол захохотал, взмахнув рукавами:

— Правильно мыслите, товарищи!

— Одни люди делают деньги, материальные блага, как объект Четвёртого мира, другие — властвуют, повелевают, и прибирают эту продукцию себе, — размышлял Михайло.

— Да ну, пусть себе крутятся и катают глупцов! — ляпнул Серый.

— Ты не понимаешь? — набросилась на него Женя. — Карусели захватили власть над людьми без сознания!

— Что же делать? — оглядывался Петя на остальных. — Надо что-то делать, иначе, я уже не смогу жить спокойно, надо бороться…

— Это говорит эмоция страха, — улыбнулся перепалке Сол, — а страх и запугивание — сильнейший магический инструмент ловушек.

«Опять улыбка. Не то, что наши училки!» — заметил Яша.

— А как не попадаться? — спросил кто-то.

— Есть два метода: создавать свою Карусель, творческую, и второй метод — не бояться кататься на чужих.

Все резко перестали дышать.

–Чего? — не понял Глеб.

— Чего-чего, — кинулась объяснять Эльвира, — ходи в свою школу на Доске, какая там у тебя есть, потом институт, например, но сознания не теряй, и стремись настоящие знания получать. Да?

Последнее слово было обращено к куратору. Сол опять улыбался, как отец всех детей.

— Да, милая. Вы должны всегда знать, что никто не имеет прав навязывать вам истину. Нет таких полномочий в мире Бога ни у кого и ни у чего. Бог прежде всего и Сам не навязывается. Вы где-нибудь видите его власть?.. Только любовь и заботу! Истина просто окружает вас и наполняет всё Бытие.

— Значит, вы не отрицаете Бога? — с напряжением спросила Джамиля.

— Исток Всего Сущего? — Сол шутливо притворился глухим, приложив ладонь к уху. — Нет. Но поподробнее Бога вы изучите с другим преподавателем.

Смех зазвенел и под сводом класса, когда все стали двигаться к раскрывшимся дверям на выход, где их уже встречал Сиро.

— Да-с, в больничку только по резкой необходимости — зуб там, нога, — но не подсаживайся на таблетки и страхи, — просвещал девочек Антон насчёт ловушек земной медицины.

— А как телек? Совсем не смотреть? — искала ответа Джамиля.

— Слушай новости, но с другой точки зрения, — сказала Маха, — и вообще смотри, что хочешь, главное, не увлекайся, сознания не теряй.

— У Ломоносова вообще телека не было, потому он и развивался быстрее, — под грохот общего хохота говорил Михайло.

— Учитель, а я хочу научиться вырубать Карусели, это возможно? — обратился к Солу Петя.

— Конечно, если пожелаешь бороться с мельницами. Кто-то уже, кажется, пытался, — все опять засмеялись, но Сол продолжил мысль. — Есть на Доске должности — пожарники Пятого мира — они хорошо умеют это делать, но не буквально и там, где необходим баланс энергий. Давайте так: сначала вы получите знания, а потом сделаете выбор самостоятельно и осознанно, — сказал Сол. — Прежде чем что-либо разрушать, пойди и получи побольше информации. Это как доспехи надеть перед поединком. Или же отказаться от него. Вариантов много.

Петя подумал, но кивать не стал.