Это месть, сладкая

Елена Трифоненко, 2022

Я когда-то по глупости испортила ему отпуск. А теперь он мой новый босс и, похоже, намерен испортить мне жизнь. Сбежать от него невозможно. Терять нервы, деньги и репутацию невыносимо. И как же мне быть?

Глава 5

Утро следующего рабочего дня Лев начал с планерки. Пригласил к себе меня, Андрона Марковича и коммерческого директора. Мы трое встретились с приемной и сразу сбились в кучу, как нашкодившие дети, вызванные на ковер к директору школы.

Ангелина Николаевна приободрила нас, заверив, что генеральный в отличном расположении духа, а потом, доложив, что все в сборе, провела нас в кабинет. Пока мы рассаживались, Лев изучал что-то в планшете, хмурился. В воздухе витало напряжение.

Наконец Лев отложил планшет и поднял взгляд на нас.

— Знакомлюсь тут на досуге с материалами, которые выпускает редакция, — сухо отчитался он.

— И как впечатления? — с надеждой спросил главный редактор.

— Отвратительные.

Главный редактор поник, коммерческий директор тоже заметно напрягся.

— У меня почти по каждой рубрике есть замечания, — сухо констатировал Лев. — Такое ощущение, что вы выпускаете журнал для школьников, а не для мужчин. Многие заметки написаны в столь глупой поучительной манере, что даже за вас неловко. — Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на нас снисходительно. — Вот, допустим, рубрика «Отношения», за которую у вас отвечает Милана Звездная. Мне уже от одних названий ее статей смешно.

Для того чтобы освежить эти названия в памяти, он заглянул в планшет:

— «5 способов впечатлить девушку на свидании», «7 поводов купить подруге цветы», «Как выбрать бриллианты для любимой». Ужас!

— А что именно не так с этими названиями? — уточнила я.

— Что не так? — Его взгляд потемнел. — Вы — заместитель главного редактора — спрашиваете у меня, что не так? Это, знаете ли, заставляет задуматься о вашей профессиональной пригодности.

Главный редактор пихнул меня под столом ногой, а Лев подался вперед, спросил, сверля меня взглядом:

— Почему вы решили, что с читателем можно разговаривать тоном престарелой училки?

— Мы и не разговариваем как училка, — возразила я. — Мы обращаемся к читателю как старый друг.

— Друг-подкаблучник?

— По-вашему, цветы девушкам дарят только подкаблучники? — взвилась я. — А остальные что — слишком хороши для этого?

Главный редактор снова зарядил мне по ноге, да так сильно, что я с трудом сдержалась, чтобы не ойкнуть. Лев одарил меня очередной усмешкой.

— Нормальным парням неинтересно скакать перед девушкой на задних лапах в свой единственный выходной, — сказал он. — Разве непонятно?

О господи! У него что-то личное?

Я демонстративно раскрыла захваченный с собой блокнот, задумчиво постучала ручкой по бумаге:

— И какие темы вы рекомендуете вместо этих?

Он снова откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову.

— Для начала усвойте одну вещь: вы пишете для парней, а значит и исходить должны из их интересов. А темы могут быть любые… «Десять признаков меркантильной стервы». «Пять типов девушек, от которых стоит держаться подальше».

Я приняла невозмутимый вид и с нарочитым старанием записала предложенные темы.

— Следующая рубрика, по которой хотелось бы высказаться, — «Образ жизни», — продолжил Лев. — Тоже смешная. Особенно визуал. Какие-то чайники, вязаные пледы, зефирки. Что это за хрень вообще? Для кого?

Я сразу напряглась. За «Образ жизни» отвечала Аня, а она критику, в принципе, не переносит. Слишком мнительная.

— Вы как будто совсем не чувствуете своего читателя, — заключил Лев. — Зачем парням ваши зефирки и фотки осенних листьев? Вы совсем, что ли? В эту рубрику нужны репортажи со сплавов по горным рекам. Нужна суровая мужская романтика. Палатки там, костер, старый котелок…

— Учтем, Лев Константинович, все учтем! — залебезил главный редактор. — У нас самих глаз замылился уже, нам давно нужна была свежая кровь. Как хорошо, что учредители прислали вас. Сразу чувствуется, что теперь мы…

— Я думаю, нам нужна ротация кадров, — грубо оборвал его Лев.

— В каком смысле? — Андрон Маркович сразу потух, потянулся к стакану с водой.

— У вас есть просто отличные внештатные авторы. Не грех пожертвовать кем-то из старичков, чтобы взять в штат кого-то новенького. — Лев опять заглянул в планшет, полистал там что-то. — Ну, вот Звездную точно можно смело гнать взашей. Или редактора новостей Зеленцова.

— Севу? — Взгляд главреда заметался. — Зачем? Сева у нас хороший парень, прекрасно справляется. Подтверди, Марин!

Я застыла. Если быть честной, Милана справлялась с работой во сто крат лучше Севы, который вечно играл в игрухи и по полдня заседал на сайтах знакомств. Но расстраивать главреда не хотелось. Я решила просто промолчать.

Впрочем, Лев моим мнением и не интересовался.

— С рерайтом новостей справится любой идиот, — хмыкнул он. — А больше ваш Сева, как я понимаю, ни на что не годится. Хотя я не настаиваю на его кандидатуре. Ради талантливого внештатника можно попросить на выход редактора рубрики «Образ жизни».

— Что? — Я почувствовала, как кровь отливает от лица. — За рубрику «Образ жизни» отвечает Анна Комарова. Она прекрасный редактор, автор и фотограф в одном лице. Такими людьми не разбрасываются. Она просто незаменима.

— Мариночка, не сгущай краски, — прогундосил Андрон Маркович. — У тебя тоже фото отличные, не хуже, чем у Ани.

— Если вам нужны заметки про рыбалку, Аня сделает, — поспешила добавить я. — И про сплав по горной реке. Все будет — только дайте время.

— Замечательно, конечно, что вы грудью стоите за сотрудников, Марина, — сказал Лев с какой-то отчетливой двусмысленностью. — Но от кого-то все же придется избавиться. Я хочу видеть в штате, как минимум, одно новое лицо.

— А кого именно? — поспешил спросить Андрон Маркович.

— Захара Бойко, — ни секунды не думая ответил Лев. — Он у вас отвечает на письма читателей. И это, наверное, лучшее из того, что пока есть в журнале.

Главный редактор так обрадовался, что вскочил со стула.

— Так Захар и так у нас в штате! — воскликнул он.

— В смысле? — Лев наморщил лоб. — Почему мне его не представили?

— Это один из псевдонимов Марины, — с гордостью сообщил Андрон.

Отложив планшет, Лев перевел взгляд на меня.

— Серьезно? Вы пишете под именем Захара Бойко?

Я кивнула. На его лице отразилась прямо-таки оскорбительная досада.

— А некоторые материалы у Мариночки выходят под псевдонимом «Петр Бестужев», — снова присев, сказал главред. — Она у нас трудяжка, все успевает: и редактирует, и пишет, и фото хорошо обраба…

— Так, ладно! — перебил Лев. — Времени мало, потому давайте подытожим. Следующая неделя вам, Андрон, на то, чтобы скорректировать редакционный план на месяц. Я хочу видеть там по-настоящему мужские темы. Жесткий, сухой, брутальный контент! И чтобы больше никаких зефирок и серенад букетам. Мы пишем для крепко стоящих на ногах парней, а не для альфонсов и маменькиных сынков.

Дождавшись кивка от главного редактор, Лев перевел взгляд на коммерческого директора.

— А для вас самое важное — это установка на проактивность. Думайте наперед. Ищите рекламодателей, которые помогут нам сделать хорошие материалы по тем темам, которые уже есть в плане. Не надо прогибать редакцию под тех, кто сам постучался.

— Мы можем идти? — уточнил Андрон Маркович.

— Да, вы с коммерческим директором можете быть свободны, — кивнул Лев, потом перевел взгляд на меня. — А вы, Марина, останьтесь.

Андрон Маркович и коммерческий директор хмуро переглянулись. Хотя, может, мне это только показалось. Оба мужчины быстро поднялись и вышли, прикрыв за собой дверь.

Оставшись со Львом наедине, я сразу почувствовала себя не в своей тарелке. К тому же он откровенно меня разглядывал, облокотившись о стол локтями.

— Значит, вы и Захар одно лицо, — скорей, констатировал, чем переспросил Лев. — Занятно.

Я с глупым видом перелистала свой блокнот.

— И кто вам помогал со статьями? — спросил Лев, чуть погодя.

— В смысле?

— Брат, друг… Кто-то еще?

— Мне никто не помогал, — отчеканила я. — У меня достаточно мозгов, чтобы справляться с работой самой.

Его губы тронула усмешка.

— Не обижайтесь, Марина. Я просто удивлен. Не ожидал от вас столь здравых рассуждений и увлекательной подачи. Особенно мне понравилась ваша последняя заметка — про покупку недвижимости.

Щеки у меня предательски порозовели. Почему-то стало безумно приятно от его лестных слов.

— Я сейчас внимательно слежу за рынком недвижимости, — пояснила я. — Планирую брать ипотеку.

— Я примерно так и подумал, — Лев кивнул. — Другие заметки тоже интересны. Вы однозначно хороший автор. Да… — Он выдержал паузу, а потом припечатал: — Но с обязанностями заместителя главного редактора справляетесь из рук вон плохо.

— Что? — Мне понадобилось усилие воли, чтобы сохранить хладнокровие и не вскочить.

— Так ведь именно вы пропустили эти бредовые темы про отношения и вязаные пледы, — с ухмылкой пояснил он.

— И я по-прежнему не считаю их плохими, — огрызнулась я. — У нас нет текстов про то, как распознать меркантильную стерву, не потому, что Милана не способна их написать. Нет, мы сознательно стараемся избегать грубости.

— Так сильно избегаете, что скатились к соплям в сахаре, — деловито констатировал он. — Тоже тащитесь по букетам и подарочкам?

— При чем тут мои предпочтения?

— А чем вы руководствовались, утверждая эти темы? Разве не ими?

— В статье о букетах было удобно упомянуть цветочный салон, который заказал у нас рекламу, — с гордостью сообщила я и даже приосанилась. — А еще, кстати, часть аудитории любого мужского журнала — женщины. Агитируя мужчин к красивым поступкам, мы растим лояльность этого сегмента аудитории.

— И все-таки у вас перебор с сахаром. Аж зубы слипаются.

— Я учту, — процедила я. — При составлении нового контент-плана.

— Кстати, почему вы такая злая сегодня? — вдруг спросил он. — Не выспались?

— Не выдумывайте. Я в отличном расположении духа.

Он снова откинулся на спинку кресла, потом вообще задрал и сложил ноги на стол.

— Ладно, не хотите делиться личным — не надо. Докладывайте обстановку.

— Вы о чем? — Я даже немного опешила.

— Докладывайте, кто меня уже любит, а кому я поперек горла. Что обо мне говорят в коллективе?

Я захлопнула блокнот и шмякнула им о стол. Потом посмотрела на Льва с вызовом.

— Я не буду обсуждать с вами коллектив.

— А чего так? Меня уже невзлюбили? — с широкой улыбкой уточнил он. — Меня уже ненавидят?

— А вам бы этого хотелось?

— Если честно, мне плевать на то, как ко мне относятся. Пусть ненавидят, только трудятся на совесть. И не ставят палки в колеса.

— Мы все в одной лодке, — напомнила я. — И все хотим, чтобы журнал преуспевал.

— Вот только немногие, как я смотрю, готовы трудиться для этого преуспевания.

— На что вы намекаете?

— По-моему, часть сотрудников работают спустя рукава.

— Неправда.

— Да вы просто сердобольная мамаша, — хмыкнул он. — Курица-наседка. Готовы покрывать любые промахи своих детишек?

— А вы не такой, да? Вам вообще плевать на людей? — взвилась я в ответ. — Вы вот прямо с порога готовы отправить на улицу мать-одиночку, лишь за то, что она слегка не вписывается в формат. Чудесный подход!

— И кто у нас мать-одиночка?

— Анна Комарова, редактор рубрики «Образ жизни».

— Любительница зефирок? — Он ухмыльнулся. — Она ваша подружка? Или вы всем матерям-одиночкам готовы помогать материально?

— Анна — талантливый автор, — пролепетала я. — Моя личная симпатия не при чем.

Лев сгреб со стола ручку, задумчиво покрутил ее в руках.

— Расслабьтесь, — наконец сказал он. — Я пока никого не увольняю.

— Но планируете?

— Конечно. Лодырей и интриганов я точно терпеть не буду.

— У нас их нет.

— Да что вы говорите? — Его голос сочился иронией.

— У нас нормальная обстановка, — сказала я. — Дружелюбная.

— Поживем увидим. Сейчас можете быть свободны.

Он стал перебирать бумаги. Я поднялась из-за стола, но замешкалась, снова посмотрела на Льва. Мне казалось, что сегодня он тоже придумает мне какое-нибудь идиотское поручение. Но время шло, а он даже не поднимал головы.

— Не спешите махать шашкой, — попросила я. — Дайте людям время перестроиться, у них есть потенциал.

Он все-таки снова посмотрел на меня, нахмурился.

— Я разберусь, Марина. Без ваших советов.

***

Когда я вернулась в редакцию, главный редактор как раз объяснял остальным про необходимость нового редакционного плана. Никому, само собой, требования генерального не понравились. Все надулись и стали злобно переглядываться.

— Анечка, а для тебя мы уже кое-что подобрали с менеджерами, — заметил Андрон Маркович, подытожив свою речь. — На следующей неделе поедешь участвовать в сплаве по реке Белой, сделаешь репортаж.

Бамс! Аня так дернулась, что смахнула со стола кружку, та разбилась. Я бросилась собирать осколки, пока никто не поранился.

— Сплав по реке? — переспросила Аня, слегка зеленея. — Но я плохо плаваю.

— Это же не заплыв, Анька! — вмешался Сева. — Ты на лодочке будешь. В жилете.

Аня скривилась, видимо, все это себе представив.

— Вода там ледяная, — вставила свои пять копеек умница Белова. — А еще в прошлом году, помните, писали, как там трое мужчин утонуло.

— А может, лучше, кто-то из парней поедет? — тут же предложила Аня. — Текст я напишу, а фото пусть они сделают.

Я напряглась. Как-никак Аня у нас числилась первым кандидатом на выбывание. Если она будет вот так сачковать, ее увольнение точно не за горами.

— Ну вы уж сами решайте, кто поедет, — сказал Андрон Маркович, — я не собираюсь никого уговаривать. И, в принципе, мне по барабану, кто сделает репортаж.

— Прекрасно! — повеселев, воскликнула Аня. — Значит, едут парни.

— Нет! — резко возразила я, выбросив осколки кружки в ведро. — Нет, Ань. Надо, чтобы ехала ты.

Подруга уставилась на меня недовольно.

— Нам нужны хорошие фото, — пояснила я. — Это основа материала. Ты можешь взять кого-то из парней, но совсем не ехать — плохая идея.

— Что это ты раскомандовалась? — с кривой усмешкой спросила Аня.

— Она же на короткой ноге с генеральным! — язвительно подсказала Милана. — Вот и словила звездную болезнь. — И после короткой паузы добавила еще: — Андрон Маркович, держите ухо в остро, как бы Перова вскорости и вас не подвинула.

Я резко обернулась:

— Ты что несешь?

Милана тряхнула волосами и расплылась в фальшивой улыбке.

— А чего ты так напряглась? Я просто шучу. Или у нас у всех и правда есть повод для беспокойства? О чем вы там все время шушукаетесь с Жаровым?

— Мы не шушукаемся, — отрезала я. — Мы обсуждаем рабочие вопросы.

— Ой, а я только за, если Маринка замутит с генеральным, — подключился к разговору Сева. — Он явно такой злющий, потому что ему женской ласки не хватает. А так будет у нас начальник в хорошем расположении духа: Марина всегда под рукой.

Мне захотелось немедленно в него чем-нибудь запустить. Но ведь нельзя. Сева у нас неприкасаемый.

— Так, господа и дамы, хватит болтать всякую ерунду, — строго заметил Андрон Маркович. — У нас остался еще один вопрос на повестке дня.

— Какой? — слабым голосом уточнила Аня.

Андрон покачал головой.

— Я смотрю, с этими кадровыми перестановками вы совсем забыли про нашу поездку на шашлыки.

— Точно! — воскликнул Сева. — Сегодня уже четверг. Надо мясо покупать и мариновать. Наташ, ты по поводу автобуса договорилась?

— Само собой! — подтвердила Белова. — В восемь часов он заберет нас с парковки у «О’кея».

— Класс! — Сева мечтательно закатил глаза. — Быстрей бы суббота.

— Слушайте, а может и нового генерального надо позвать? — вдруг предложила Милана. — Все-таки весь коллектив едет.

— Фу! Зачем он нам? — возмутился Сева. — С ним даже не расслабиться нормально.

— Точно! — подхватил Егор. — На фиг он нам не нужен.

— Нет, ребят, это не дело — не приглашать начальство, — Андрон Маркович обвел всех укоризненным взглядом. — Надо хотя бы из вежливости позвать. Да и вообще, может, на природе наш Жаров и раскроется по-другому, покажет себя компанейским человеком.

Милана подскочила из-за стола, защебетала:

— Давайте я тогда с ним прямо сейчас поговорю. Приглашу. От лица всего коллектива.

— Конечно, — кивнул Андрон Маркович, пялясь на ее ножки в обтягивающих джинсах. — Беги, стрекоза. Договаривайся.

Он проводил Милану взглядом, потом посмотрел на меня.

— Перова, пойдем ко мне, надо обсудить кое-что.

— Да, конечно.

Мы прошли к нему в кабинет, сели за стол.

— Марин, такое дело… — Андрон Маркович взглянул на меня заискивающе. — Если Жаров будет про Севу справки наводить, ты уж не топи его, ладно? Мальчик еще не освоился нормально. Не втянулся в работу.

Я сразу напряглась. Сева уже год у нас, а все никак не втянется. Но говорить об этом неловко. Когда я только пришла в редакцию, Андрон Маркович был очень добр ко мне, многому научил. Да и повышение я получила именно по его протекции.

— Сева мне как родной сын, — дрожащим голосом сказал главный редактор. — Он рос без отца, сестра с трудом его тянула. Не хватало пацану, понимаешь, мужской руки, мужского воспитания. Я, конечно, не остался в стороне, участвовал в его жизни, как мог, но ведь этого мало. Если Сева окажется на улице сейчас, это его сломает. Мы с сестрой еле-еле его из дурной компании вытянули, пристроили. Не дай бог он опять свяжется со старыми дружками. Сестра этого просто не переживает. Ты ведь понимаешь, Марина?

Я кивнула.

— У нее сердце больное, — продолжил причитать Андрон Маркович. — И с почками тоже что-то не так. Она сразу сляжет, если с сыном что-то случится. Сева ведь и запить может, если его сейчас уволят. И из дома способен уйти.

— Я понимаю, Андрон Маркович, — сказала я. — Я, чем смогу, помогу. Но вы и ему, пожалуйста, сделайте внушение. Пусть хотя бы изображает бурную деятельность, а не зависает часами на сайтах знакомств.

— С ним я, разумеется, тоже поговорю, — Анрон Маркович для пущей серьезности пошевелил бровями. — Но, знаешь, он у нас такой нежный мальчик… Его любое неосторожное слово способно расстроить. Ему вообще по жизни нелегко приходится. Его и в школе травили, и во дворе обижали. А в детском саду его вообще однажды воспитательница случайно в туалете заперла. Сева потом целый год писался.

Андрон говорил с таким жаром, что я бы невольно прониклась к Севе сочувствием, если бы не знала его лично. Впрочем, деваться мне некуда — буду прикрывать этого балбеса, раз Андрон за него так просит.