Любовная записка с того света

Елена Усачева, 2006

Да что же это такое вокруг шестиклассника Петьки происходит? По ночам в шкафу кто-то бормочет дурным голосом, является некий зловещий старичок и читает вслух страшные истории про покойников, сами по себе зажигаются свечи… Да еще в него втюрилась девчонка и стала бегать за ним как приклеенная. Цирк! Помереть можно от смеха. А именно помереть поклонница Петьке как раз и предлагает. Чтобы на том свете они стали женихом и невестой. Ну уж дудки! – заявляет мальчишка и предлагает загробной невесте… отсрочку! Но вдруг она разгадает эту хитрость?..

Глава 2

Тени исчезают в полдень

Оставшийся день Петька ходил, держась за голову. Димка, увидев его на перемене, даже поинтересовался, не обижает ли кто.

— В случае чего скажи, разберемся, — с готовностью предложил брат.

Но Петька только мрачно хмыкнул, порылся в карманах и протянул уже порядком измятую записку.

Она была вся изрисована розовыми цветочками и сердечками со стрелами. На одной половинке листка корявым почерком было выведено: «Писал не писатель и не поэт. Писала девочка одиннадцати лет». С другой стороны была наклеена кошка с поднятой передней лапой и снизу приписано: «Котик лапу опустил в черные чернила, чтобы Вера никогда Петю не забыла». Дальше было еще что-то написано, а потом старательно вычеркнуто. В самом уголочке виднелся крест и маленький могильный холмик. Вроде подписи.

Тогда, на перемене после математики, Петька долго вертел странную записку то так, то сяк, но с какой бы стороны он на нее ни смотрел, понятней не становилось. Во-первых, никакой одиннадцатилетней Веры в их классе не было. В соседнем тоже. С угрозой для жизни Петька проник в учительскую, чтобы посмотреть журналы еще и пятых классов — Вер не нашлось и там. Оставалась одна версия — кто-то кого-то разыграл. И Петька поначалу очень даже обрадовался, придя к такому решению, пока не сообразил, что с Петями в их школе тоже напряженка. На все шестые и пятые, а заодно и седьмые классы Петром был только он один. Оставалась слабая надежда на десятый класс, где учился Димка. Только в его классе имелся Петр.

Димка покрутил в руках помятый листок.

— Я, конечно, спрошу, — он еще раз прочитал послание и хихикнул, — но вряд ли Петрухе малолетние шлют такую пургу. Скорее всего, Петро, у тебя завелась тайная воздыхательница, которая скрывается под именем Веры.

Весь следующий урок Петька следил за девчонками в классе. Но никто на него особого внимания не обращал, новой тайной записки не готовил. Только Ленка Голованова, всю жизнь сидящая перед ним, один раз повернулась к нему и здорово двинула локтем, когда он особо настойчиво пытался заглянуть, что такого она там пишет. Больше в дальний Петькин угол никто не посмотрел.

Нет, ну кто же тогда написал записку? Показывать ее еще кому-то Петька не решился — еще на смех поднимут.

Прозвучала соловьиная трель звонка с урока истории. Класс дружно повскакивал с мест. Петька тоже собирался встать, но не успел. Тумбочка с аквариумом, стоящая рядом с ним, еле слышно треснула, и пятидесятилитровая махина аквариума стала крениться в Петькину сторону.

— Э, ты куда? — только и успел произнести Петька, как его чуть не сбила с ног вода, вылившаяся из разбитого аквариума. Пока девчонки с визгом носились по классу, подбирая рыбок, а парни собирали осколки, Петька стоял, тупо глядя на стену перед собой. Он мог поклясться, что аквариум упал не просто так. Когда он падал, на стене виднелась четкая тень, которая тут же растаяла, как только в классе поднялся визг.

— Меня хотят убить!

С громким чваканьем в ботинках Петька добежал до четвертого этажа, где властвовали старшеклассники. Димка нехотя оторвался от подоконника и от разговора с двумя девушками.

— Ты где это искупался? — хихикнул брат, разглядывая по колено мокрые Петькины брюки. — У вас сегодня на физкультуре бассейн был?

— На меня аквариум уронили, — Петька был более чем серьезен и на шуточки брата не поддавался.

— Именно аквариумами убивают таких мальчиков, как ты, — согласился брат, а потом гаркнул Петьке в лицо: — Быстро домой переодеваться! И чтоб я тебя с мокрыми ногами не видел!

От Димкиного крика Петька покачнулся, грустно посмотрел на лужицу, которая натекла с его мокрых штанов и из ботинок, и поплелся на первый этаж.

Происходящее было до того странным, что он даже сам себе не мог ничего объяснить. Не то чтобы он боялся этих детских страшилок — он уже был не в том возрасте, чтобы пугаться глупых рассказов. Но одно дело слышать их от приятелей поздно ночью в лагере и совсем другое — из шкафа, когда там никого вроде бы и нет.

В раздевалке Петька долго не мог найти свою куртку.

«Это из-за аквариума, голова совсем не соображает», — решил он и пошел по раздевалке второй раз. Куртка нашлась. Он ее натянул, сунул руки в карманы и вздрогнул.

Среди всех Петькиных ценностей — гвоздей и болтов, камешков и деталей от часов, подобранных по случаю, лежала бумажка. Первым Петькиным желанием было выбросить эту бумажку, не читая. Он даже уже вынул руку из кармана и похрустел листочком… Но любопытство взяло верх.

На листочке в клеточку был нарисован букет заметно увядших цветов (головки у всех склонились, а у одной ромашки облетели лепестки), а снизу все тем же корявым почерком было написано: «Всегда твоя до гробовой доски. И после. Вера». А снизу снова виднелся маленький крест и могильный холмик.

— Что за черт!

В задумчивости Петька повертел в руках листочек, словно на обороте мог быть написан адрес отправителя. Но на другой стороне было только начало какой-то задачки — написано «Дано» и «Найти».

— Черт, черт, черт! — выругался Петька, комкая странное письмо.

— А ну, иди ругаться на улицу!

Голос уборщицы вывел Петьку из задумчивости. Он сунул листок в карман и побежал на школьный двор.

О случившемся нужно было срочно кому-нибудь рассказать. Единственным человеком, который бы его понял, был Гришка Полухин. Но он сейчас болел, лежал дома с таким сильным кашлем, что к нему никого даже на порог не пускали.

Петька прибавил ходу.

Домой к Гришке нельзя, зато можно позвонить!

Петька так обрадовался пришедшей в голову идее, что перестал смотреть под ноги и… провалился в яму.

— Ах, убился! — взвизгнул где-то наверху голос доброхотной старушки.

Петька лежал на спине и смотрел в мрачное серое небо, испещренное яркими звездочками.

— Насмерть ребенок расшибся! — причитала старушенция. — Понарыли ям, людям ходить негде!

Петька медленно перевел взгляд на голос и увидел, что над ним склонилась обыкновенная бабка в теплом синем платке. Вот только лицо у нее… Петька видел конопатое улыбающееся лицо девчонки. Ее рыжие волосы свисали вниз.

— Здравствуй, любимый, — улыбнулась девчонка и медленно растаяла, оставив после себя яркие искорки.

Или это у Петьки из глаз искры посыпались от падения? Тут он на всякий случай зажмурился.

— Ой, а молоденький-то какой… И уже мертвый… — все причитала старушенция, готовая, кажется, вот-вот пустить слезу.

Петька понял, что пора подавать признаки жизни, с трудом сел и открыл глаза.

— Не дождетесь, — хрипло произнес он, наблюдая, как бабкина физиономия, и в самом деле сейчас старушечья, скачет вокруг его несчастной стукнутой головы.

Когда окружающее перестало скакать и встало на свои места, Петька поднялся на ноги и, не обращая внимания на причитания бабки, снова пошел к дому.

У него уже не было сомнений: все эти падения аквариума на него, его самого в яму — не случайны. На лифте он подниматься на свой пятый этаж не стал, пошел пешком. По дороге ему встретилась только кожура от банана, которая могла быть диверсией, а могла быть просто кожурой от банана.

Едва захлопнув входную дверь, Петька схватил телефонную трубку и побежал к себе в комнату. Ему срочно нужен был Гришка Полухин! Номер он помнил наизусть. Заметно трясущимися руками он нажал на кнопки и прижал трубку к уху. Гудки настойчиво вызывали Полухина.

«Только бы он не спал и дома у него никого не было бы!» — мысленно взмолился Петька, и в телефонной трубке тут же послышался щелчок соединения.

— Значит, так, — быстро заговорил знакомый хриплый голос. — Ты внимательно слушаешь и не перебиваешь, а то у меня времени мало. — Послышалось шелестение страниц. — Ага, вот это. Тут и галочка стоит. Ага… В одной семье было три маленьких девочки. Им купили куклу. Ночью кукла подошла к одной девочке и говорит: «Топ, топ, через мосток. Смотри, смерть твоя пришла». И убила девочку.

Петька покосился на шкаф. Стул стоял в стороне, дверцы слегка приоткрыты. Голос в трубке продолжал бормотать про очередное злодейство загадочной куклы:

— На следующую ночь кукла подошла к другой девочке и говорит: «Топ, топ, через мосток. Смотри, смерть твоя пришла». И убила вторую девочку.

Петька медленно пошел к шкафу. После ночи он к нему не подходил, а значит, стул должен был по-прежнему подпирать дверцы. Но сейчас он этого не делал, а преспокойно стоял рядом. Петька обошел вокруг предательского стула, волшебным образом сменившего свое местоположение, и коснулся дверной ручки.

Дверца с готовностью распахнулась. До этого довольно узкий и забитый вещами до отказа шкаф теперь был похож на бездонную пещеру. Вглубь убегала цепочка низких свечей. Их пламя дрожало от ледяного сквозняка.

— Отец решил проследить, что происходит в детской, — твердил в Петькино ухо голос, потому что мальчик все еще прижимал к нему телефонную трубку. — На третью ночь кукла подошла к третьей девочке, только подняла руку, чтобы убить ее, как отец выскочил из-за шторы, схватил куклу и сломал ее. М-да… Или вот еще… Жила мать с дочкой. Дочка захотела куклу…

Свечи в провале шкафа были выложены огромной стрелкой, указывающей в глубь пещеры. Петька пошел вперед, словно под гипнозом. Он понимал, что идти туда ни в коем случае нельзя, что это опасно, но ноги сами несли его вперед. Он мертвой хваткой вцепился в трубку, словно это был спасательный круг, и ставший за последний день уже почти родным голос рассказывал ему новые приключения фарфоровой куклы. И не было никаких сил нажать на отбой или хотя бы опустить руку.

Свечи закончились. Еще два шага, и Петька уперся в небольшое каменное возвышение. На нем стоял…

То, что там стояло, было больше похоже на кровать, только без ножек. Матрас, подушка и легкая простыня. Под простыней лежала девчонка, на рыжих волосах которой пристроился крошечный венок. Руки были сложены на животе. Губы сжаты в ехидную усмешку. Казалось, еще чуть-чуть, вздернутый конопатый носик наморщится, и девчонка рассмеется.

Но она не шевелилась. Петька сделал последний шаг и остановился. Девчонка лежала неестественно прямо и не подавала признаков жизни.

Так нормальные люди не лежат, никогда не лежат…

Петька попятился.

Да ведь это не просто кровать, это…

— И убил ее, — многозначительно закончил голос в телефоне.

— Убирайтесь отсюда! — пробормотал Петька, продолжая отступать назад. — Это мой шкаф!

Пламя свечей дрогнуло. Девочка шевельнулась. На Петьку посмотрели пронзительные зеленые глаза. Девочка легко села на своем смертном ложе, сдвинув венок набок.

— Здравствуй, милый, — нежно пропела она. — Вот мы и встретились.

За секунду в Петькиной голове пронеслась сотня видений. Гроб, кладбище, покойники, траурная процессия, граф Дракула летает над своим замком, и он, Петька, в длинной серой рубахе, сидящий в сыром подвале вместе с крысами. Последнее видение относилось к его собственной смерти, но по-другому свою невозможную кончину Петька представить не мог, поэтому вообразил, как получилось.

Девочка тем временем изящно откинулась на руках, тряхнула копной рыжих волос.

— Милый, ну, иди же ко мне! — И поманила Петьку ярко накрашенным ногтем.

— Убирайся! — теперь уже завопил Петька, запуская в неизвестную вновь забормотавшим телефоном. — Не подходи ко мне!

Он помчался обратно, ногами расшвыривая свечки. Но короткая до этого момента стрелка, составленная из свечек, превратилась в бесконечно длинную. Петька бежал и бежал, а свечки все не кончались и не кончались.

— Куда же ты? — Девчонка снова появилась перед Петькой. Теперь она висела в воздухе, как воздушный шарик. — Мы даже не успели поговорить!

— Не подходи! — крикнул Петька, выставляя вперед ладонь, словно он был какой-то волшебник. — Дорогу! Зашибу!

Девочка отшатнулась в сторону. В ее глазах светилось бесовское любопытство — что дальше будет делать этот насмерть перепуганный мальчишка?

Петька вновь побежал вдоль свечек. Он уже отбежал на порядочное расстояние, как вдруг девчонка снова повисла перед ним.

— Дорогой, не надо так спешить, — мягко начала она. — Давай все обсудим.

Петька с ужасом уставился на застывшее перед ним привидение. Рыжая девчонка, по курносому носу бегут веснушки, волосы падают на плечи. Где-то он ее уже видел… Он был внизу, а она была на возвышении. Он лежал, а она стояла…

— Это все ты?

Первым Петькиным желанием было сбить с ног эту наглую девчонку, из-за которой весь его сегодняшний день шел шиворот-навыворот. Но, во-первых, Димка всегда говорил, что девочек обижать нельзя. Даже самых вредных и противных. А во-вторых, глупо пытаться сбить с ног человека, который на ногах не стоит, а, извините, висит в воздухе.

Петька растерялся, не зная, как повести себя в такой глупейшей и довольно опасной ситуации. И вдруг крикнул самое бессмысленное, что можно было придумать:

— Отстань от меня!

И шагнул в темноту за свечки.

Темнота качнулась. Девчонку сразу унесло куда-то в сторону. Раздался грохот. И Петька открыл глаза.

Трезвонил телефон. Он лежал где-то в глубине шкафа и требовал, чтобы к нему подошли.

Петька ногой отодвинул снова выпавшие лыжи. Задняя стенка шкафа от падения треснула. Петька запустил в трещину руку, выудил не умолкающую телефонную трубку и нажал на кнопку приема.

— Петька, ты чего молчишь? — хрипел голос Гришки Полухина. — Позвонил, сказал «Але» и давай орать, чтобы я не подходил. Чего случилось-то?

— Гришка… — Голос у Петьки сейчас был такой же хриплый, как и у больного Полухина. — Ты дома побудь. Я к тебе сейчас приду.

— А куда я денусь? — для подтверждения своих слов Гришка закашлял. — Я же больной. А чего у тебя там? Что-то срочное? От меня ведь и заразиться можно.

— Мне уже ничего не страшно, — прошептал Петька.

Он развернулся и пошел вон из комнаты, в которой оставил невероятный разгром и разрушения. Упавший вдруг шкаф придавил кровать, одна ножка которой подломилась. Стол исчез под завалом выпавшей из шкафа одежды. И по середине всего этого безобразия лежала телефонная трубка, как позывные, дающая сигнал отбоя.