Тропа, зовущая вперёд

Елена Фёдорова

Наши сердца хранят много важных тайн. У сердец есть зрение и слух. У них есть дверцы, за которыми прячутся пороки. Тот, кто идёт путём добра, никогда не позволит порокам властвовать над собой. Тот же, кто выбирает путь зла, постепенно теряет разум, зрение и слух, становится рабом пороков, слепо повинуется им, запутывается в сети заблуждений и погибает. Эту истину знали наши предки, они берегли важные знания, учили мудрости своих детей, жили в мире и любви, но… случилось непоправимое.

Дядюшка Зигфрид

С появлением дядюшки Зигфрида весь дом преображался. Старые половицы переставали ворчать. Тусклые лампы начинали ярче светить. Лестница становилась более пологой. Даже старинные портреты, развешенные по стенам, начинали улыбаться.

— ДядюшкаЗигфрид! — восклицала Урсула.

— Урсуламоядорогая, — вторил ей дядюшка. Он кружил девочку, медленно продвигаясь по гостиной к старому дивану, чтобы погрузиться в его объятия и перейти к разговорам.

— Как же ты выросла, Урсула! Ну, рассказывай, что тут происходило без меня?

— Ах, дядюшка милый, ты не поверишь. Вчера рухнуло старое зеркало. Осколки рассыпались вокруг меня серебряным дождём. А один треугольный осколок воткнулся мне в ногу, — Урсула выставила вперёд забинтованную ножку. — Все ужасно испугались и позвали доктора. Но мне совсем не больно. Если хочешь, я даже могу снять повязку и…

— Нет, нет, не стоит этого делать, — остановил её дядя.

— Ты волнуешься так же, как маменька, няня и сестрицы, — укоризненно проговорила Урсула и, вскочив с дивана, выкрикнула:

— А мне не больно и совершенно не страшно, потому что в этом ничегошеньки такого нет. Нет есть, потому что я разрушила какое-то проклятие, о котором рассказал мне мальчик путти…

— Кто, кто? — дядюшкины брови взлетели вверх, а лицо стало бледным.

— Пут-ти, — улыбнулась Урсула. — Что с тобой, дядюшка?

— Не знаю, — произнес он, сдавив руками виски. — Не знаю.

Урсула забралась на диван с ногами и прижалась к дядюшке. Он погладил её по голове, сказал:

— Получается, что то, что я слышал в Зеркальной стране, правда… Хотя…

— Ты был в Зеркальной стране? — Урсула с любопытством уставилась на дядю

— Да, — он улыбнулся. — Зеркальной страной называют маленький остров недалеко от Венеции. На этом острове живут люди, которые делают серебряные зеркала. Они передают свои секреты от отца к сыну, свято хранят тайны мастерства от посторонних ушей и глаз.

— А что делал на острове ты, дядя Зигфрид? Как ты попал туда? — поинтересовалась Урсула.

— Меня пригласили…

— Король с королевой?! — воскликнула девочка.

— Да, пожалуй, их можно так назвать, — согласился дядя. — Король и королева оказали мне самый радушный приём, когда мой корабль потерпел кораблекрушение у берегов острова. А, когда я увидел в большом зале зеркало в такой же оправе, как ваше и рассказал об этом королеве, то услышал от нее странную историю, похожую на сказку. Я не поверил ни единому слову королевы, но теперь вижу, что она говорила правду.

— Дядюшка, расскажи мне эту правдивую сказочную историю, — попросила Урсула, молитвенно сжав руки.

— Ну, ладно, слушай сказку королевы Аталанты. Давным-давно, когда на земле главными были любовь, дружба и счастье, мир зеркал и мир людей считался единым. Люди могли запросто ходить в зазеркалье, чтобы…

— Зигфрид, прекрати забивать Урсуле голову глупыми сказками, — потребовала строгая женщина, появившаяся в дверном проёме.

— Матильда! — воскликнул Зигфрид и поднялся. — Рад видеть тебя в добром здравии.

— Я тоже рада тебя видеть, братец, — улыбнулась Матильда, обнимая Зигфрида. — По-моему, ты стал ещё выше. Если ты не перестанешь расти, то превратишься в великана, и мы не сможем принимать тебя в нашем маленьком доме.

— Матильда, — Зигфрид добродушно рассмеялся. — Я перестал расти тогда, когда рассказал тебе свою последнюю сказку, которую ты с интересом выслушала, сидя вот на этом диване. А теперь ты стала важной дамой и перестала верить в сказочные чудеса. Хотя в твоих глазах блестят такие же озорные огоньки, которые подсказывают мне, что в душе моя сестра осталось прежней любознательной девочкой.

— Нет, — Матильда нахмурилась, но не смогла сдержать улыбки. — Милый Зигфрид, ты, как всегда, прав. Но… пусть это останется нашей маленькой тайной. Расскажи мне, где ты пропадал столько времени? Почему не давал о себе знать?

— Мы потерпели кораблекрушение, — сказал Зигфрид, с грустью глядя куда-то вдаль.

— Какой ужас… И что было дальше?

— Дальше? — Зигфрид посмотрел на сестру. — Дальше начинается сказка. Но… ты, Матильда, запретила нам рассказывать сказки, поэтому я умолкаю.

Зигфрид опустился в объятия старого дивана и, скрестив на груди руки, закрыл глаза. Урсула умоляюще глянула на мать. Матильда отвела взгляд, сжала губы, нервно побарабанила по столу, а потом выпалила:

— РассказывайскореесвоюсказочнуюисториюЗигфрид.

Урсула захлопала в ладоши. Зигфрид открыл глаза, подмигнул сестре, приглашая её в объятия дивана.

— Ну же, Зигфрид, — поторопила его Матильда, усаживаясь рядом. — Рассказывай.

— На море разыгрался такой жуткий шторм, что наш корабль был похож на ореховую скорлупку. Волны бросали его из стороны в строну, пока не раскололи на мелкие щепки. Вся команда погибла. Я чудом остался жив. Я ухватился за какую-то доску и потерял сознание. А когда пришёл в себя, то увидел перед собой очаровательную незнакомку. Её волосы украшали гирлянды цветов, которые источали сладкий аромат. Одета она была в полупрозрачное бледно-розовое платье, расшитое такими же цветами.

Незнакомка улыбнулась, помогла мне встать на ноги и пригласила в свою фантастическую лодку. Лодкой ей служила огромная перламутровая раковина, которую тянули вперёд три дельфина. Незнакомка управляла ими, как лошадьми. Она что-то покрикивала, дергала за золотые цепочки и смеялась, когда каскад брызг осыпал нас с ног до головы. Перламутровая раковина легко скользила по водной глади, оставляя за собою пенный след.

— Вы Афродита? — поинтересовался я, когда понял, что всё происходящее не сон, не бред, а реальность.

— Меня зовут Галатея, — ответила она. — Я увидела, как море выбросило тебя на берег, и решила помочь. Я отвезу тебя на чудесный остров, где…

— Урсула! — загремел грозный голос отца. — Почему ты до сих пор не одета? Немедленно ступай к себе.

— Но, папенька… — глаза девочки наполнились слезами.

— Немедленно ступай к себе и не смей без разрешения выходить, — приказал отец, топнув ногой.

— Мартин, не будь таким жестоким по отношению к малышке, — вступился за Урсулу дядя Зигфрид. — Она…

— Она моя дочь, — сверкнул глазами Мартин, — поэтому она будет выполнять мои приказания. А посторонних я просил бы не вмешиваться в наши семейные дела.

— Но, Мартин, Зигфрид мой брат, — сказала Матильда, поднявшись. — Он…

— Он здесь только потому, что я позволил ему здесь бывать, — рявкнул Мартин.

Урсула всхлипнула и выбежала вон, ругая отца за то, что тот так бесцеремонно прервал сказку, накричал на неё, на маменьку и обидел дядю. Девочка вбежала в свою комнату, упала на кровать и, зарывшись лицом в подушки, разразилась громкими рыданиями.

Откуда-то издалека до неё донеслись приглушенные споры, затем громко хлопнула входная дверь, застучали по брусчатке подковы и наступила гнетущая тишина. А несколькими минутами позже забегали по дому слуги, непрестанно повторяя:

— Его выгнали из дома.

— Его не велено больше пускать.

— Всем велено искать осколок.

— Осколок, осколок, осколок…

— Неужели они ищут зеркальный осколок? — Урсула насторожилась. — Зачем он им нужен? Неужели они хотят и его похоронить в фамильном склепе? Нет, я им его ни за что не отдам.

Она вскочила с кровати, схватила треугольный осколок и замерла, решая, куда бы его спрятать. Дверь в комнату отворилась, вошла няня. Вид у неё был удрученный. Она старалась не смотреть на девочку.

— Дядя Зигфрид поспешно уехал. У него неожиданно появились срочные дела, которые нельзя было отложить. Он просил передать тебе подарок, — няня протянула Урсуле небольшую бархатную темно-вишнёвую коробочку в виде сердца и прошептала:

— Только, прошу тебя, милая, никому не говори, что я передала тебе это. Спрячь поскорее коробочку, а я постою за дверью, чтобы никто не помешал тебе.

Когда няня вышла, Урсула открыла коробочку и принялась рассматривать дядин подарок. На тёмно-вишневом атласе лежало красивое ожерелье из разноцветных каменных цветов, на лепестках которых застыли маленькие жемчужные капельки росы. А в крышке из бархата было сделано треугольное углубление, словно специально приготовленное для зеркального осколка. Урсула вставила туда зеркало, захлопнула коробочку и спрятала её среди своих старых игрушек. Оделась, пригладила волосы и, взяв книгу, села к столу. Дверь с шумом распахнулась, на пороге появился отец.

— Из-за того, что ты разбила зеркало, на наш дом обрушились неприятности, — загремел его голос, заставляя Урсулу съежиться. — Я желаю уберечь тебя от зла, поэтому я принял решение поручить твоё воспитание своей сестре.

— Твоей сестре? — воскликнула Урсула. — Разве у тебя есть сестра? Почему же мы о ней ничего не слышали прежде?

— Прежде не было нужды говорить вам о Хлорис, — ответил отец.

— Тогда расскажи о ней сейчас, — попросила девочка.

— Нет. Я ничего не стану тебе рассказывать, потому что завтра Хлорис приедет к нам сама. А сегодня тебе следует собрать самые необходимые вещи, чтобы не заставлять тетушку ждать.

— Отец, я никуда не хочу от вас уезжать. Позволь мне остаться, — взмолилась Урсула. — Я не смогу жить без вас с матушкой, без сестер, без няни, без этого дома. Прошу тебя, сжалься надо мной.

— Урсула, я не могу оставить тебя дома, — голос отца стал мягче, глаза подобрели. — Пойми, тебе следует получить хорошее образование, а это можно сделать только за пределами дома. Твоих старших сестёр мы тоже отсылали из дома. К тому же, мы расстаемся всего лишь на год. Время пролетит незаметно, ты даже не успеешь заскучать.

— А если я заскучаю? — Урсула попыталась разжалобить отца.

— Тогда мы непременно заберём тебя, — улыбнулся он.

— Тогда вам не надо отсылать меня из дома, потому что я уже заскучала, — воскликнула Урсула и подбежала к отцу. Она хотела броситься ему на шею, как несколько часов назад бросилась на шею дяди Зигфрида, но отец выставил вперёд руки и закричал:

— Не смей перечить мне!

Урсула замерла на месте, поняв, что никогда не сможет обнять отца, не сможет преодолеть стену отчуждения, неизвестно когда возникшую между ними. Грохот двери и скрежет ключа в замке подтвердили самые страшные опасения девочки. Она смахнула слёзы, подошла к окну и, распахнув створки, тихо проговорила, глядя на зеленеющий лес:

— Прощайте, прощайте, прощайте…

— Алёра! Алёра! Алёра! — запел ветерок, растрепав её волосы. — Радуйся, Урсула. Они думают, что удаляют тебя от тайны, а на самом деле, приближают тебя к ней.

— Приближают? — не поверила девочка.

— Да, да, да, — застучали дятлы.

— Да-да-да, — запели птички.

— Да-а-а, — подтвердил ветерок.

Урсула улыбнулась и проговорила:

— Раз так, то я с удовольствием поеду к тетушке Хлорис. Кто знает, может быть, она — замечательнейшая женщина, и мы станем с ней лучшими друзьями, как и с дядюшкой Зигфридом.