Ложь за ложь

Елена Хантинг, 2019

Эр Джей – капитан национальной хоккейной лиги, которого слишком часто преследует папарацци. В надежде отдохнуть от всего и всех он летит на Аляску, где у него есть отличный дом у озера. В самолете он сталкивается с Лейни, шарф которой цепляется за колесико чемодана так, что едва не душит хозяйку. Эр Джей рад оказать ей помощь, а еще больше рад, что она не признала в нем знаменитость. Он даже представляется ей фермером, который разводит коз, и предлагает продолжить непринужденное знакомство. Но все выходит не так гладко, как хотелось бы. Эр Джей еще вспомнит об этом эпизоде спустя полтора года! Потому что у него теперь БОЛЬШИЕ проблемы. Да и у Лейни, говоря откровенно, тоже. «Просто очаровательная, остроумная, неотразимая история. Здесь есть героиня с золотым сердцем и железным характером и герой, который дает отпор и заставляет краснеть от одной своей вкрадчивой интонации». – Л. Дж. Шэн «Умно, забавно, сексуально и романтично». – Harlequin Junkie «Елена Хантинг становится одним из самых популярных авторов романтической прозы». – Romantic Times Book Reviews

Глава 5

Повторенье — мать волненья

Лейни

— Привет, Эр Джей! Привет, Эр Джей, — я сокрушенно покачала головой при виде своего отражения. — Привет! Эр Джей… — и я испустила безнадежный вздох.

Я уже минут двадцать отрабатывала приветствие перед зеркалом. Поглощенность учебой привела к тому, что у меня плохо сформировались навыки общения. Я хорошо умею доносить информацию и сообщать результаты, но ведение беседы — не самая сильная моя сторона. Эр Джей сказал, что его дом в пятнадцати минутах ходьбы по пляжу. Пляжем здешние берега можно было назвать с большой натяжкой — тропинка у озера вилась в основном в высокой густой траве, перемежавшейся голыми каменистыми участками.

Я прожила в хибарке два дня. Интернет здесь не ловил. Я видела множество птиц, грызунов и — вдали — несколько китов. Единственное общение происходило с кассирами и официанткой в кафе, где я сегодня обедала.

За эти два дня я сделала интересные открытия. Например, что полярный день выматывает душу, а невозможность проверить почту и найти информацию в Интернете бесят. Спутникового телевидения в хибарке не было, и поддерживать огонь я, как оказалось, не умела.

Больше всего мне не нравился сам «коттедж» — скверный, продуваемый ледяными сквозняками, заплесневелый, скрипучий, с множеством пауков и, не сомневаюсь, старожилов-грызунов, родственников мыши, которую я нашла в день приезда. А еще не работал водонагреватель, то есть душ приходилось принимать холодный, что, как известно, удовольствие ниже среднего. Камин у меня упорно гас, хотя я училась разводить огонь в отряде бойскаутов. Правда, в настоящие походы я не ходила — мать считала, что это слишком опасно.

Я звонила в контору, сдавшую мне этот «коттедж», узнать, могут ли они мне помочь или подобрать альтернативу, больше приспособленную для жизни человека, но в офисе все разъехались в отпуск и не вернутся до будущей недели. Получалось, я застряла в этой дыре в компании учебников и двух уже прочитанных романов. Кроме того, я не высыпалась, поэтому постоянно была на взводе.

Утром, когда я звонила родителям, я им солгала, что для меня редкость, но мне необходимо писать диплом, это важно, поэтому я сказала, что отлично устроилась. Мне пришлось десять минут репетировать восторг, прежде чем я набрала родителей. Я даже порадовалась отвратительному приему сотовой связи: видеозвонки исключались, а значит, родители не могли увидеть мои припухшие глаза и разоблачить мою ложь.

Потом я решила съездить в город купить контейнеры с крышками, чтобы хранить там сыпучие продукты и мою одежду в надежде, что так хибара станет менее интересной для грызунов. Спустя две поездки на такси, три часа времени, весьма ограниченное общение с людьми, обед в кафе и поход по магазинам я вернулась в свою развалюху. Вскоре одежда и бакалея оказались под плотными крышками. Остаток дня был свободен — делать было абсолютно нечего.

Я решила отнести Эр Джею подарок и принести извинения — убить, так сказать, двух зайцев сразу (хотя я бы в жизни не убила зайца). Подарок в знак признательности за то, что Эр Джей был таким добрым и великодушным в самолете (самолетах), а извинение за то, что я грохнулась ему на колени и расплющила губы о его щеку, а потом меня стошнило в «Цессне», а потом он вез меня из аэропорта… Короче, я купила для него упаковку пива — такого, которое, как я заметила, Эр Джей выбрал в Кадьяке. Пригладив волосы пальцами, я поправила шапку и решила, что, пожалуй, не повредит легкий макияж.

Я подкрасила губы розовым блеском, но он оказался очень уж розовым, а я не люблю привлекать внимание к моим губам. Тем самым губам, которые нечаянно прикоснулись к щеке Эр Джея, колючей щеке, пахнувшей лосьоном после бритья. Тем самым, через которые я в «Цессне» выдала съеденное ранее буррито… Нет, я решительно не хотела подчеркивать свой рот.

Порепетировав еще минут десять, я решила, что выше головы не прыгну, и, покинув свою жалкую тесную хибару, зашагала по берегу озера.

Воздух был свеж и прекрасен, но вместо пятнадцати минут топать пришлось все двадцать пять. Разгоряченная ходьбой, я порядочно вспотела под паркой, когда впереди показались признаки жилья. «Ничего себе домик в лесу», — мелькнуло у меня в голове.

Двухэтажный особняк с двускатной крышей, доходившей до фундамента, огромной верандой и ступеньками до самой воды! Мой самозваный «коттедж» немедленно начал казаться запущенной развалюхой, каковой, впрочем, и был. Неудивительно, что Эр Джей не сразу решился меня там оставить. Я пригладила волосы, которые ветер то и дело бросал мне в лицо, и набрала воздуху в легкие.

«Смелей, Лейни, у тебя все получится. Эр Джей обыкновенный человек».

Не давая себе времени струсить, я постучала.

Дверь распахнулась, и меня приветствовала грудь. Голый торс. Широкая грудная клетка. Бог ты мой!.. Я позволила себе чуть опустить взгляд. Вот это да, у него все шесть «кубиков» пресса! Выпуклая V, образованная мышцами бедер, исчезала в джинсах, притягивая взгляд еще ниже. Я видела такую V только в журналах, а в жизни никогда, и даже думала — может, ее рисуют в фотошопе? Получается, я ошибалась. Интересно, а остальное у него такое же проработанное?.. Я поспешно вскинула глаза и уставилась Эр Джею в лицо.

— Привет.

— Привет. А я как раз о тебе думал. — Он потер губы, на которых обозначилась едва заметная улыбка.

— Ты обо мне без рубашки думал?

О господи, нет-нет, я этого не спрашивала…

Эр Джей уже не удержал улыбки. Какая у него красивая улыбка! И хорошие зубы. Можно сказать, идеальные.

— Честно говоря, я думал много о чем, пока был без рубашки, но одной из тем случайно оказалась ты.

— Ясно. Понятно, — кивнула я. — Я бы позвонила, но я не записала твой телефон.

— А я тебе звонил сегодня, но ты не отвечала.

— Ты мне звонил?

— Хотел узнать, все ли в порядке, как ты обустроилась.

— Как мило! У меня все чудесно, даже хорошо. — Я протянула пиво: — Это тебе, в знак благодарности и в качестве извинения. Два в одном.

Эр Джей наклонил голову:

— Хочешь зайти? Как раз и подарок пригодится.

— Эгхм… — я не обдумывала своих действий дальше передачи пива. — Я как-то не пью пива.

— Это ничего, у меня найдутся другие напитки, которые могут прийтись тебе по вкусу… если ты никуда не спешишь. — На его щеке обозначилась ямочка.

— Нет, мне сегодня никуда не надо.

Он отступил в сторону и жестом пригласил меня войти. Вот уж действительно настоящий великан. Я невысокая, но все-таки пять футов четыре дюйма, нормальный средний рост, а рядом с ним чувствую себя Дюймовочкой.

Эр Джей прикрыл дверь и провел рукой по своему рельефному прессу:

— Сейчас оденусь.

— В этом нет никакой необходимости, — я показала на его великолепную грудь. — Конечно, если тебе неловко без рубашки, тогда конечно, но если тебе нормально, оставайся как есть. Как тебе удобнее, так и поступай…

Надо заканчивать болтать. Я поставила пиво на кухонный стол и открыла шкафчик, плохо понимая, что делаю, но всячески стараясь не пожирать глазами его обнаженный скульптурный торс… который, как я искренне надеялась, Эр Джей не станет прятать под рубашкой.

Я нашла бокалы на полке и поставила на стол.

— Налить тебе? — спросила я.

Он подошел сзади — стопроцентно, идеально безрубашечный.

— Я сам могу.

— Нет, лучше я. — Я лихо открыла бутылку и перелила содержимое, но оно пенилось как бешеное, и половина бокала заполнилась пеной.

— Так и должно быть?

— Ты действительно не жалуешь пиво? — он засмеялся.

— Мне вкус не нравится… Я что, все испортила?

В крохотном городке, где я выросла, пиво подавали в двух ресторанчиках, но наша семья редко ужинала не дома, а родители позволяли себе стаканчик только по праздникам. Я пробовала пиво в колледже, но сочла его чересчур горьким.

— Ты ничего не испортила, но пена должна осесть. — Эр Джей протянул руку, оказавшись так близко, что я перестала дышать, взял другую бутылку и открутил крышечку, а затем поднес к ней второй бокал. Наклонив горлышко и почти касаясь стенки бокала, он вылил туда содержимое бутылки, наполнив его на две трети. На этот раз пены почти не было.

— Что предпочитаешь — лимонад или грейпфрутовый сок? — спросил он.

— Обожаю грейпфрутовый!

Его улыбка походила на восход солнца. Эр Джей отошел к холодильнику, предоставив мне возможность полюбоваться своими очень выпуклыми мышцами спины, и вернулся с кувшином сока. Долив бокал с пивом доверху, Эр Джей протянул его мне:

— Попробуй.

Я нерешительно отпила.

— О-о! Очень вкусно. Может, я не так уж не люблю пиво, как мне казалось…

Ослепительная улыбка стала шире.

— Ты самое замечательное существо на свете, ты это знаешь?

По телу разлилось приятное тепло — еще никто не делал мне такого комплимента. В мире много замечательного, и то, что Эр Джей причисляет меня к лучшим представителям замечательных существ, явилось неожиданностью. Поэтому я выпалила:

— Я нервная и неуклюжая.

— А мне это нравится, и даже очень. — Спустя несколько секунд многозначительного молчания он показал на диван: — Посиди со мной немного. Вместе побудем неуклюжими и нервными.

— Какой же ты неуклюжий?

Эр Джей пожал плечами:

— Отчего же, иногда бываю. Мы все бываем неуклюжими в разном контексте и ситуациях.

— Ну, если с этой точки зрения… — Я прошла за ним в гостиную.

Дом Эр Джея был открытой планировки — гигантские отшлифованные стволы деревьев служили колоннами, и никакие стены не делили весь этот простор. Потолки были высокими, а многочисленные окна в фасадной стене позволяли без помех любоваться прекрасным видом на озеро.

В камине у дальней стены потрескивал огонь — жар волнами распространялся по комнате. Наверное, поэтому Эр Джей был без рубашки — дома у него было, безусловно, жарко.

На стене висела большая фотография Эр Джея с двумя мужчинами (один наверняка его отец) и с невероятной рыбиной в руках. Рядом фотография двух женщин; судя по знакомой ямочке на щеке у женщины помоложе, матери и сестры Эр Джея. Интерьер был выдержан в ощутимо спортивном стиле, главным образом в хоккейном: диванные подушки с надписями «Шайбу! Шайбу!», торшер на ножке из хоккейной клюшки, и даже подставками под бокалы служили старые хоккейные шайбы.

— Ого, ты, похоже, очень любишь спорт, — я взяла одну из шайб-подставок и повертела в руках.

Эр Джей почесал в затылке:

— Так заметно?

— Напоминает папину берлогу в подвале, только у него бейсбольная тема, а не хоккейная.

— А ты когда-нибудь занималась спортом?

Я помотала головой.

— Нет-нет, я очень неспортивная. Папа и братья азартно смотрели бейсбол и учили меня играть, но до меня не доходят правила. Я вечно носом в книжку… — Я держалась за свой бокал обеими руками, чтобы не начать выкручивать их от волнения, или грызть ногти, или еще что-нибудь, по моему обыкновению. — У тебя очень красивый дом.

— Мой отец нашел его много лет назад и сразу решил, что лучше места проводить отпуск не найти. У меня есть младшая сестра Стиви, но они с мамой не жалуют рыбалку, поэтому они оставались в Нью-Йорке, а мы приезжали на Аляску сугубо мужской компанией, что очень сплачивало нас с отцом…

— Но в этом году твой брат не приехал? — вспомнила я.

— У него жена на восьмом месяце, и у нее возникли осложнения. Какая уж тут рыбалка…

Улыбка Эр Джея показалась мне напряженной, словно он что-то недоговаривал.

— О боже, надеюсь, ничего серьезного?

— У Джой диабет беременных — насколько я знаю, это не редкость, но на всякий случай ее положили под наблюдение. Брат клянется, что все под контролем, и я склонен поверить ему на слово.

— А ваш отец по-прежнему сюда приезжает?

Наша-то семья скорее домоседы: мама боится летать и не любит долгих поездок из-за всевозможных опасностей, вообще недолюбливает машины, поэтому мы почти никуда не ездили.

— Папа скончался два года назад, — ответил Эр Джей, глядя в свой бокал.

Я отставила пиво на столик и тронула Эр Джея за колено.

— Мои соболезнования. Это тяжелая утрата.

У меня живы все родственники, включая дедушек и бабушек, поэтому я могу только представлять, насколько болезненна подобная потеря.

— Спасибо. Да, мы с трудом это пережили. Отпуска и дни рождения до сих пор… не такие, как были. Папы по-прежнему очень не хватает.

— Он ведь, по-моему, ушел совсем не старым. — Я начала отодвигаться, спохватившись, что делаю ситуацию неловкой своим затянувшимся прикосновением, но Эр Джей накрыл мою руку ладонью.

— Да, ему не было и шестидесяти. У отца был диабет первого типа. Он соблюдал все, что положено, но иногда организм просто сыплется, и все. Начались осложнения. Отец ослеп, затем начали отказывать один орган за другим. Основная тяжесть легла на маму — ей пришлось смотреть, как он постепенно сдает. Два года назад, летом, когда ему стало совсем худо, мы с Кайлом решили не ездить на Аляску, но через год приехали сюда вдвоем. А в этом году я, к сожалению, один, — Эр Джей грустно улыбнулся, убрал руку и запрокинул бокал, сделав несколько больших глотков. — А у тебя дружная семья?

Я снова взяла бокал, чтобы занять руки.

— О, очень дружная.

— У тебя есть братья или сестры? — Эр Джей с явной готовностью сменил тему, что абсолютно понятно.

— Да, в нашей семье восемь детей.

Он чуть не подавился пивом:

— Сколько?!

— Восемь, и я младшая. Четыре старших брата… Обед в нашем доме напоминал контактный спорт.

Эр Джей засмеялся:

— Могу себе представить! У тебя большая разница с самым старшим?

— Тринадцать лет. У нас две пары близнецов.

— Ничего себе! И каково было расти в такой семье? — Эр Джей подпер щеку кулаком, словно находил меня интересной.

Я едва не начала ерзать на месте под пристальным взглядом красивого мужчины. Кроме того, я то и дело невольно поглядывала на его голый торс, теряя нить разговора. Только не подумайте, что я жалуюсь: мне всегда нравились задачи повышенной сложности.

— Ну, это как иметь несколько пар родителей, которые не упускают возможности поддеть друг дружку. В принципе, хорошо, когда рядом всегда есть надежное плечо, но порой мне остро не хватало уединения. Старшие вечно вмешивались в мои дела.

Эр Джей изогнул бровь.

— Весело, должно быть, было бегать на свидания?

— Вот уж ничего подобного!

Он снова засмеялся — густым грудным смехом.

— Или в старших классах тебе это запрещали?

— Мы учились дома, поэтому у меня все происходило несколько иначе.

Брови Эр Джея взмыли вверх.

— Ты была на домашнем обучении? А тебе это нравилось или нет?

— Ну, это не какая-то изоляция, вокруг домашнего обучения возникают целые общины. У нас бывали и танцы, и разные мероприятия…

Только не подумайте, что я увлекалась танцами: я вечно жалась у стенки, стараясь не поддаваться паническому страху при виде такой толпы в одном помещении.

— С братьями и сестрами?

Не выдержав, я засмеялась над его встревоженной миной.

— Отчего же, не только. К тому же они намного старше и давно учились в колледже, когда я заканчивала школу. Со всей округи собирались семьи, где детей учили дома. У нас и соревнования спортивные проходили. У меня обычно было всего три урока в день, но училась я быстро, к пятнадцати годам освоила школьную программу и сдала вступительные тесты в колледж. Результаты оказались хорошими, но родители сочли — я слишком юна, чтобы уезжать, поэтому я пару лет проучилась на онлайн-курсах.

— Получается, ты вундеркинд? — уточнил Эр Джей.

Смутившись, я пожала плечами и уставилась в свой бокал.

— Просто я быстро схватываю материал. Учеба мне дается легко — я понятливая, и у меня хорошая память…

— Острый ум — это сексуально, Лейни.

Я подняла глаза. Эр Джей улыбался, но взгляд у него был такой, что ладони у меня вспотели и под ложечкой что-то затрепетало: будто я само очарование, вот какой.

— А ты-то сам? У тебя, должно быть, очень активная физическая нагрузка, раз ты так выглядишь, — я показала на рельефные линии его торса.

На щеках Эр Джея появились две ямочки:

— Это комплимент?

— Ну, если тебя это не задевает, то да.

Я не хотела низводить его до уровня сексуального объекта.

— Абсолютно не задевает, так что спасибо.

— Пожалуйста. — Я сделала еще глоток и удивилась, обнаружив, что все допила. Эр Джей взял у меня бокал и встал.

— Дай-ка я тебе еще налью. Или хочешь чего-то другого? В доме найдется вино и виски.

— А можно? Не хочу узурпировать твое время…

— Смеешься? Ты первый человек, с которым я говорю за два дня! Оказывается, рыбачить одному и вполовину не так здорово, как с братом. Может, останешься на ужин? Я хотел пожарить стейк и испечь картошку, а готовить на двоих легче, чем на одного.

У меня даже слюнки потекли — наконец-то не лапша и не тосты! К тому же мне совершенно не хотелось возвращаться в мою холодную, одинокую хижину.

— Если только я тоже приму участие в готовке.

— Вот это было бы здорово! На гриле я запросто сделаю стейк средней прожарки, картошку тоже сумею испечь, но, пожалуй, и все. Зато я отлично умею заказывать пиццу.

— Стейк у меня всякий раз почему-то подгорает, но в остальном практически все удается, так что из нас получится настоящая команда.

Поверить не могу — я буду ужинать с нереально красивым парнем! Конечно, я заявилась в гости самовольно и мы оба соскучились по общению, но все равно я была приятно взволнована (правда, ключевое слово «взволнована»: меня буквально трясло).

У меня появился новый друг, который без рубашки выглядит так, что я и думать забыла о вспотевших ладонях и колотящемся сердце.