Штормило! Море волнующих историй

Елена Чиркова

«Штормило!» – это название первого одноимённого рассказа в книге. Он о работниках рыбоперерабатывающего комбината, замурованного в российской глубинке, которые отродясь не видали моря.⠀«А море – ваших рук дело! – в преддверии Нового года на общем собрании провозгласил начальник консервного цеха по отчеству Карлович. – Наряжайтесь всякими рыбами, медузами, морской капустой и гребите на праздник!»⠀Вскоре рукотворное море штормило.

© Елена Чиркова, 2023

ISBN 978-5-0060-0068-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Штормило!

Рассказ

— Ну, есть тут у меня одна швея-портниха на примете. Серёжей зовут.

Подружка Ксюха всегда развивает тему телефонного разговора, как будто нехотя, не торопясь, вразвалочку.

Пока не психанёт.

— Серёжей? — насторожилась я.

— Серёжей, — что-то громко жуя в трубку, подтвердила Ксюха. — Ну чё… брать будешь?

— Так у меня выбора вроде нет… Выходит, возьму, — согласилась я неуверенно, потому что до сей поры меня обшивали только пожилые усердные тётушки, у которых под конец уходящего года оказалось дел невпроворот… Впервые отдаться мужчине было волнительно.

— Ну, тогда пиши номер! — скороговоркой, раздражённо, с набитым ртом повелела мне Ксюха. — Некогда мне тут с тобой сюсюкаться!

По ускоренному темпу речи подруги я поняла: ей неприятна мысль о том, что у нас будет общий портной.

— Нет, Ксюш… если ты не хочешь отдавать Серёжу — не отдавай… Хотя, чё переживать-то так? У нас всё равно фигуры разные. Да нас хоть в одинаковое одень, мы всё равно не похожи!

— Конечно! Я ведь толстая! — понесло Ксюху.

— Ксюш… Я не возьму Серёжу. Ты мне дороже.

— Да ладно… бери… Сама же с ним намаешься, — подозрительно намекнула на неожиданные обстоятельства Ксюха и продиктовала номер.

* * *

— Господа, товарищи! Наша новогодняя вечеринка выпала на четверг… поэтому тема маскарада — рыбный день!

За неделю до разговора с Ксюхой в актовом зале рыбоперерабатывающего консервного комбината, где я работаю, торжественно объявил с трибуны наш начальник Иван Карлович, плешивый, плюгавенький мужичок в изрядно поношенном классическом коричневом костюме, и двумя руками поправил галстук.

— Карлуша галстук правит! Сейчас от хохота животик надорвёшь, — локтем пихнул меня сослуживец Мошкин.

С этим сослуживцем я с утра до вечера бок о бок сижу в отделе рекламы и продаю оптовикам консервы.

Карлович — тоже на виду. Он давно «как облупленный».

Поэтому не только Мошкин, но и все комбинатовцы знают, что если начальник правит галстук — он шутит.

Как правило, неудачно.

Несмотря на несмешные Карлушины потуги, многие стараются хотя бы улыбнуться, потому что Иван — человек душевный, и жалко его обижать.

По залу прокатился смешок.

* * *

— Так вот! — вдохновлённый реакцией слушателей, продолжал Карлович. — Предлагаю празднование Нового года провести в родной нам стихии, на море!

Работники рыбного комбината навострили уши. Рядом с нашим комбинатом моря никогда в помине не было.

И большинство комбинатовцев моря отродясь не видали.

У тугодумов ёкнуло сердце: неужто теперь увидят?

Кто посообразительней — сразу понял, что Карлович снова шутит. Тем более вон, галстук опять теребит.

— Предлагаю наш комбинат на один день переименовать в Морское Царство! — провозгласил-таки Иван.

— А вот это уже не смешно! — с места выкрикнул Мошкин. — И даже обидно! Обмолвились про море — гоните море!

— А море — ваших рук дело! — решил начальник. — Наряжайтесь на праздник всякими рыбами, медузами, морской капустой и приходите на праздник.

— У капусты ног нет, — не унимался Мошкин.

— Тогда прикатись.

— Морская капуста не круглая, чтобы катиться, — опять «лез в бутылку» Мошкин.

— Значит, скачи, плыви, ползи, а на празднике будь! — начал сердиться начальник.

— Не… ползти я с праздника буду, — нагло намекнул на нехорошие последствия мероприятия раззадоренный Мошкин. — А на вечеринку я, пожалуй, и правда прискачу. На коне! На морском! В седле с селёдкой «под шубой»!

На том и порешили.

* * *

Через неделю мне предлагалось явиться на корпоративную вечеринку в костюме, видимо, рыбы.

Пока то да сё, через пять дней я позвонила Ксюхе.

Ксюха пообещала мне Серёжу.

У нас с портным остались сутки «с хвостиком».

— Слушай, ты Серёгу у себя в квартире на замок запри. А сама ко мне спать приходи, — почему-то шёпотом сообщила мне по телефону Ксюха в тот самый момент, когда у меня в коридоре призывно заулюлюкал домофон, предвещающий приход Серёжи.

— Зачем? — с трубкой у уха застыла я.

— Иначе «плакало» твоё платье!

— А кто его обидит? — несмотря на домофонную истерику, докапывалась я.

— Это тебя Серж обидит!.. Не сошьёт он тебе платье за сутки! — всё пуще распалялась подруга.

— Так он же обещал.

— Обещанного три года ждут!

— Он пьёт?

— Да не пьющий он! Просто творческий… Кутюрье!.. Сядет шить и уснёт… Ты ему через сутки позвонишь, а он тебе: «Я не золотая рыбка, чтоб по щелчку желанья исполнять».

Я кинулась отворять дверь творческому Серёже.

* * *

На пороге стоял очаровательный молодой человек.

Очень невысокого роста, зато стильно одетый и с доброжелательным выражением лица.

Это вам не Мошкин, который хоть и «положил на меня глаз» давным-давно, а всё равно с моего стола бумажные платочки тырит, когда простывает и сопливит.

А я позволяю.

Опасаюсь, что он сморкаться прямо в рукав своего «седого» от поросли катышей свитера станет.

А я этого не хочу.

Поэтому не забываю покупать платки.

— Я Серёжа, — представился гость. — Очень рад познакомиться.

И кутюрье поцеловал мне руку.

Изящность Серёжиных манер затмила мой разум.

Я кинулась сволакивать с него элегантную верхнюю одежду. Не знаю, как она называется… Ну, не курткой же такую модную вещь обозвать!

* * *

— Так что мы шьём? — обмерив меня пристальным взглядом, спросил Серёжа.

— Рыбу, — чувствуя, как от смущения по шее поползли багровые пятна, выпалила я.

— Не понял? — приподнял красивую бровь Серёжа.

— Ну, или медузу… Конька можно. Морского… Капусту, опять же.

— У вас карнавал, что ли? — предположил мой догадливый собеседник.

— Типа того… Морское царство… Рыбный день.

— Хм-м-м, — подложив кулак под подбородок, изучающе глянул на меня и по-сократовски сморщил лоб озадаченный мастер.

Он обошёл вокруг меня.

— Нарекаю тебя Русалочкой! — вытянув руку вперёд, провозгласил портной. И вдохновенно сверкнул очами.

* * *

Не успела я насладиться мощным эффектом Серёгиных слов, вновь раздался телефонный звонок.

— Ты сделала, что я сказала? — с наездом требовала отчёта Ксюха.

Я зажала трубку рукой и шмыгнула в спальню. Хорошо, что Серёга уже что-то рисовал в своём блокноте.

— Что надо было делать? Запереть Серёгу в квартире? — шёпотом орала я на Ксюху.

— Да! — ответно орала Ксюха на меня. — Только сначала его выгуляй. Сходи с ним в магазин, купи, что нужно… И под замок его. Иначе — пожалеешь!

— Как я ему об этом скажу?

— Прямо!

— Он согласится?

— Он тоже кушать хочет!

— А кормить-то его чем?

— Ой, ну я тебя умоляю… У тебя чё, консервы закончились?

* * *

— Серёжа, а оставайся на ночь у меня! — пылко воскликнула я. — У меня, но без меня, конечно!

— Не понял, — беспокойно глянув на дверь, признался портной, — зачем мне оставаться?

— Для уединения. Для погружения в пучину творчества. Вынырнешь обратно — глядь, а платье-то готово! Как сшил, сам не заметил!

— Из чего-шить-то? Из крапивы? Так я не ваша сестрица, а вы не заколдованный принц, — к месту вспомнив сказку про диких лебедей, остроумно возразил мне Серж, — ткани-то нет.

— Так и машинки швейной нет, и ниток нет, и мела, — жарко поддакнула я. — Серёженька, всё будет! Соглашайся!

Не дожидаясь ответа, я набрала номер такси.

«Сергей, диктуй домашний адрес», — велела я портному. А тот, заглотив-таки наживку, попался мне на удочку, назвав улицу и номер дома.

* * *

Я вернулась домой спустя сутки.

В квартире от сигаретного дыма «топор висел».

Запах курева отчаянно бился за власть с тошнотворных душком вчера, видимо, вскрытых консервированных сардин в томате.

Серёга сидел на стуле, закинув ноги в уличной обуви на кухонный стол, и красными от напряжения и бессонницы глазами, ничуть не смущаясь, в упор смотрел на меня.

— А вот и я пришла… Серёже денежек принесла, — чувствуя себя ещё и виноватой, пропела я.

— Кормилица ты моя! — оживился Серёга. И, спустив-таки ноги на пол, расторопно нырнул в мою спальную комнату.

— Примерь, — с видом фокусника, по велению которого вот-вот должно случиться чудо, протянул мне обнову Серж.

Я надела платье.

Из зеркала, как из голубоватой водной глади, на меня смотрела Русалка.

Платье из тонкого синего кружева плотно облегало фигуру, оголяя плечи и грудь, узкий подол ворохом лёгких оборок перерастал в русалочий хвост.

— Серё-ж-а-а-а, да где же ты раньше-то был?! — зачаровано вглядываясь в зеркало, отмороженно взывала я. — Да если б у меня такое платье раньше было! Да разве ж я рыбные консервы оптовикам продавала? Да я б сиганула прямиком к синему морю! Разбежалась бы с обрыва и в морскую пучину — плюх! Эх, Серёжа, Серёжа…

* * *

Карлуша меня не узнал. Ну, или просто с переполоху имя забыл. Пригласил на танец. Неуверенно топтался рядом, положив мне руки на русалочью талию, что-то мямлил. Морской царицей назвал.

— А вы почему не по теме одеты? — спросила я Карловича, расслабленно двигаясь с ним под советскую классику, под песню Антонова «Море, море…».

— Так я ж того… на собрании про рыбный день… пошутил, — признался затейник и, сняв руку с моей талии, потеребил свой поношенный галстук, затем препроводил к столу…

Карлуша не сразу узнал меня.

А я не сразу узнала Мошкина.

Да и как его было узнать без свитера в катышах?

Пират Мошкин был чертовски хорош собой.

— Никак у Джонни Деппа костюмчик «отжал»? — открыв рот от удивления, разглядывала я потрёпанную треуголку, белую атласную рубаху и красный широкий пояс морского разбойника.

— Не отжимал я ничего у Джонни… а вот у тебя платочки тырю… Простишь? — повинился передо мною пират и пластанул ножом цыплячью тушку. — Я больше на них не посягну. Я теперь ромом лечиться буду!

— Ничего, ничего… Бери платочки, не стесняйся, — заверила я пирата. — Взамен расскажи, где сундук мертвецов с золотом прячешь.

* * *

А потом нашу палубу качало.

Я, сидя за столом, смотрела на пирата Мошкина, который на танцполе прискакивал и вихлялся в кругу слегка «поддавших» матёрых акул, и думала: «А он не так уж и плох! Если лечить его вовремя… Не-е-е, не ромом… Любовью… Только любовью».

Я продралась сквозь толпу пьяненьких тётушек.

Пристроилась к Мошкину.

Вильнула русалочьим хвостом.

Мошкин удивился, а потом, переорав громкую музыку, протрубил мне в ухо: «Сейчас свяжу тебя тугими верёвками, уволоку на пиратский корабль, отчалим от берега, будешь жить со мной на необитаемом острове».

«Вяжи», — протянула я руки Мошкину.

* * *

— Ну чё, Русалка, хвост вчера не потеряла? — Ксюха привычно что-то жевала в трубку.

— Голову потеряла, — устало, но довольно ответила я.

— Штормило?

— На все девять баллов…

Потом я позвонила Серёже.

— Ты можешь приодеть одного Пирата? — спросила я.

— На вечеринке на хвост поймала?

— Точно… знатный улов случился, кормилец!

— Что шить будем?

— Что-нибудь не пиратское… Человеческое… Как по-вашему, по-модному, куртка твоя называется?

— Парка?

— Ага. Её!