Нарисуй мне мужа

Елена Юрьевна Демченко, 2021

Живешь себе, живёшь, смирившись со своей непохожестью и вдруг оказываешься вовлеченной в цепь событий в мире, перевернувшим все представления о добре и зле, и где твоя непохожесть на других на самом деле стандарт. Дурацкий ритуал в том виноват или что иное? А ведь просто хотелось немножко счастья…

1.

Я некрасива. Знаю, что некрасива. Не совсем уж Квазимодо, но и не Анжелина Джоли. Хотя о совершенстве внешности последней тоже можно поспорить, я рядом с ней вне конкуренции. Высокая… Собственно, на этом перечень достоинств заканчивается. Если это достоинство. Папаня настаивал, чтобы я в нежном возрасте занялась спортом. Уж не знаю, кого он хотел увидеть в дочурке, чемпионку чего, но я выбрала баскетбол. Особых успехов не добилась, а в росте прибавила. До «модельной» высоты. Даже сверх модельной. Двести пять «сэмэ» — это вам не шутка. Особенно, когда все мужики рядом невольно стараются вытянуться, но при этом сверкают макушками на уровне моего подбородка. Во всяком случае те, с которыми приходится общаться на работе. Может, где-то и есть рослые мачо, подле коих я казалась бы миниатюрной и хрупкой, но не в нашей логистической компании. Какие-то они все у нас… мелкие. Или мне так кажется? Всё — в сравнении!

Периодически просят заглянуть за борт грузовика на предмет соответствия количества товара накладной, — видите ли на вышку лезть лень, вот совсем неохота, а мне-то проще! Первое время обижалась. Немного. Потом привыкла. Даже отшучивалась: «Бедный маленький Буратино! Может, тебя на гвоздик повесить, повыше чтоб? Всё сам и увидишь!»

Рост — ладно. Есть ведь высокие девахи, от которых глаз не оторвать. Идет такая вся из себя в мини, ноги метровые, талия осиная, волосы на ветру развеваются, грудь еле в декольте помещается. Все вслед оборачиваются — мужчины, женщины…

На меня тоже иногда оборачиваются. Да! Помню один пацан — шкет совсем — глаза квадратные сделал, челюсть отвисшую подобрал и выдохнул: «Вот это лошадь!»

В декольте у меня всё помещается, да и не люблю декольте. Черты лица резкие, скулы выделяются, рот крупный. Волос много — это да — редкого цвета сине-буро-красно… О-о-о!.. При уровне развития нынешней косметической промышленности цвет, конечно, не проблема, но я не люблю заморачиваться с прической. Ещё бы волосам помягче структуру и послушней в укладке, а не торчать жесткой щеткой во все стороны, потому как ниже плеч они почему-то не растут. Выход нашла в форме африканских косичек с наращиванием длины. Экзотично выглядит, но альтернатива — стрижка. Наголо.

Талия, плечи и всё остальное… Н-да. Лошадь…

Отдельная статья — мои глаза. Не голубые, не карие, какие там еще бывают? Черные? Не, не черные. Мутновато-бурые. Ладно бы просто темные, так еще и со светло-зеленым кольцом на радужке, — ободком, добавляющим взгляду пронзительность и… холодность, хотя последнее мне вовсе не свойственно. Не то чтоб прямо чувственная была, нежная, ласковая, но и не «баба снежная». Подумывала одно время о цветных контактных линзах, а потом решила, чего — и кого?! — ради? Зато под моим взглядом трудно соврать! Не знаю, почему. Необъяснимо, но факт, и это ли не плюс? Может, есть смысл сменить работу на полицейскую? Были мысли. Но полиция, юриспруденция — не мое. А что моё? Тайная мечта. Прикладное искусство. Люблю вязать, рисовать, выжигать, выпиливать, — творить красоту. И практичность. Не просто — состряпал какую-нибудь штучку абстрактную и сидишь любуешься, а, чтобы у штучки применение было и польза! Однажды на фото убранства какого-то дворца увидела прикроватный столик орехового дерева с резьбой, ящичками, инкрустацией. Очень милый. Теперь такой — почти такой! — в моей спальне стоит, охраняет расческу и пару тюбиков с кремами. Полгода труда в сплошное удовольствие!

Искусство… Хобби вечерами, когда остаются силы и желание. А работа — учет-переучет, погрузка-отправка. Таблицы, сводки. После них уже ничего не хочется. Домой пришла, на диване повалялась, сериальчик посмотрела с миской попкорна и баиньки.

От подруг миллион раз слышала, в Интернете опять же пруд пруди заявлений, что принимать надо себя такой, какая есть, и особенно ценить уникальность и шарм. Ага! Легко говорить, когда сам из толпы как раз не выделяешься. Вернее, соответствуешь каким-то общепринятым параметрам, а рядом со мной чувствуешь себя этакой Барби и внутренне гордишься. «Внутренне»! Так внутренне, что на физиономии прямо светится удовольствие и превосходство.

Впрочем, с некоторых пор меня это мало волнует. До «возраста мудрости» еще есть время и немало, но с даже в свои года стала спокойнее. Или назидания умных книжек и статей, наконец, отложились в сознании, или что иное, но пришло понимание, что все мои комплексы — суть личные внутренние страхи и душевные увечья, что сама все культивирую и выставляю на всеобщее обозрение и оценку. Именно от нее — моей собственной оценки! — зависит восприятие окружающими. Так зачем добровольно самоуничижаться?? Да, я другая. Не такая, как все. Да, у меня странные глаза, я рослая, вешу девяносто восемь килограмм, хотя при этом не толстая. И что с того? Наверное, природе нужен был именно такой редкий и выдающийся экземпляр. Например, заглядывать за борт грузовика, не поднимаясь на контрольную вышку, грузчикам иногда помогать — сил хватает. На спор однажды в спортзале провела жим штангой от бедра. Тренер очень ругался, и сей подвиг больше не повторяла. Да и со спортом рассталась лет десять уже. Так, физкультурничаю помаленьку — пробежки, растяжки, но все для тонуса, не более. Вобщем, не скажу, что в восторге от своей непохожести, что возлюбила себя, но, по крайней мере, приняла. И ладно. Вполне хватает.

«Отдохнула на тебе, девка, природа. Выспалась прям! — острил по-своему туповато наш кладовщик Берендеев, щуплый низкорослый мужичонка. (Как его имя, похоже, никто не знает. Берендеев и Берендеев. Всегда и везде. Он и не возражает.) — Парень из тебя получился бы классный. Что-то вселенная напутала!» Первое время я его посылала. Подальше и надолго, а потом махнула рукой. Не дано человеку. Многого. Ума, фантазии. Такта. Что поделаешь?

«На мне, Берендеев, природа всё своё вдохновение выразила. А вот на тебя материала уже не хватило. Слепила из отходов творчества. Не обессудь, дорогой!»

Транспортники — фуры, грузовики, автопоезда едут к нам и от нас потоками, вереницами, маршами. Бывают дни относительного затишья — ключевое слово «относительного» — но обычно к вечеру уже не просто устаешь, а… сильно устаёшь. Погрузки, разгрузки, накладные, путевые листы, акты… И далеко не все время приходится проводить за компьютером, но еще и во дворе, в ангарах, на складе. В любую погоду. Руководство компании считает, что работенка у нас непыльная, не сильно-то энергозатратная, и, стало быть, на персонале можно сэкономить. Не нравится? Вон дверь. А за ней толпа согласных и на более суровые условия. Тем более, что политика компании — не принимать обратно ранее уволившихся по собственному желанию работников. Так что никто из нас за пресловутую дверь не спешит. Поругивают, конечно, руководство, но дальше кухни с холодильником и кофеваркой протесты не выходят.

Единственное, на чем начальство наше не экономит, это кофе. Чтоб мы всегда были в тонусе, бодры и готовы к свершениям. Бутерброды, салаты, закуски, — всё своё, из дома, а вот кассеты для кофе-машины за счет фирмы. Лате, капучино, эспрессо, — на выбор. Я предпочитаю лате, и чтоб побольше крепкой ароматной молочной пенки. Пожалуйста. Недостатка нет.

— Ларка, — моя коллега по цеху Любава (или просто Любка, Люба; терпеть не может такого обращения, но все именно так ее и зовут) налила себе полную чашку двойного эспрессо, — что я узнала! Ты не поверишь!

— И? — вздохнула я и отпила глоток своего лате. Все равно не успокоится, пока не выдаст кипу новостей, реальных и выдуманных. Такой вот человек. Хотя мы дружим. Ну… в рамках работы.

— Короче! Есть один чувак, магии неимоверной!

— В Интернете прочитала? — мне стало скучно.

— Да нет же! Маринка с автобазы порекомендовала. Ты ее не знаешь, но она девка нормальная, без прибамбасов.

— И что этот маг?

— Он, короче, ритуалист.

— Пляшет голым на перекрестке лунной ночью? Потрясая бубном.

— Ты выслушай, не перебивай!

— Ладно. Вещай.

— Ну, вот. К нему обращаешься со своей проблемой, он назначает ритуал. Ты этот ритуал проводишь и получаешь, чего задумала!

— Ну?

— Что «ну»? Желания исполняет! Любые!

— Интересно.

— И всё?? Это же магия! Волшебство! Вникни, Ларка! И давай сходим!

— У меня нет желаний. Во всяком случае тех, которые своими силами не могла бы осуществить.

— Так не бывает. Мы все чего-то хотим! Просто порой не признаемся сами себе. Доля наша женская суровая, всегда что-то да не «айс».

— Ну, да. Найти мужика, избавиться от мужика, — я хмыкнула. — Этот твой колдун день открытых дверей проводит? Как мы к нему попадем? Просто пришли, постучали, вошли?? Если он такой могучий, запись, наверное, на полгода вперед. Это, во-первых. А во-вторых, что значит, назначает ритуал? Велит он тебе сварить суп из хвостиков ящериц, съесть и закусить сушеным пауком, а потом в ответ на твои претензии, что желание не исполнилось, заявит, что, либо паук маленький, либо хвостики не первой свежести. Или луна не в той фазе оказалась. И деньги не вернет, а наверняка услуги его недешевы! Это, в-третьих.

— Да нет, — неуверенно возразила Любка. — Он такое не назначает. Маринка рассказывала, он бабе одной велел купить букет роз и в свадебном салоне лепестками пол усыпать.

— Да? И что бабе досталось? Попробую угадать. Вариант первый — работа уборщицы, вариант второй — пинок за мусор, вариант третий…

— Замуж она вышла! — торжественно закончила любительница двойного эспрессо. — Прикинь? Там бабенка — ни лица, ни фигуры, мышь серая! До тридцати дожила, ни один мужик в ее сторону не смотрел, а тут косяком пошли. Она еще и выбирала!

— А подруга твоя что получила?

— Она не просила ничего. Пока.

— Её и возьми в спутницы. Раз «пока». У нее ведь есть желания поди? А вообще, знаешь, кажется, я такого ритуалиста в каком-то фильме видела, ненаучно — фантастическом. Вот точь-в-точь. Неплохой способ заработка. Если ты — мошенник. Всегда можно свалить вину на невнимательность, ошибки клиента, на размер паука. На звезды. Но пусть вам обеим повезет! Именно вам. Как той бабе.

Я допила кофе и встала.

— Лар!

— У меня работы много. Вон, три фуры подъехали.

— Ларис, подождут фуры. У нас важный разговор. Давай сходим, а? К магу. Я одна че-т волнуюсь. Стремно как-то.

— Извини, Люб. У меня на эту чушь нет времени. Сходи с Мариной.

Подруга проводила меня свирепым взглядом, но больше ничего не сказала.

2.

Три фуры — это ничего. Это терпимо. Правда, потом еще три подъехали и весьма груженый пикапчик, но я управилась к концу дня. Собралась уже уходить, когда в ворота, торжественно громыхая и попыхивая вонючим синим дымом — чем он заправился?? Трансформаторным маслом что ли? Отработанным! — въехал настоящий монстр бог знает какого года выпуска, судя по степени изношенности, да еще и с прицепом. Из кабины выпрыгнул молодой чернявый вьюнош, улыбнулся от уха до уха сквозь густые усы.

— Дэушка! — окликнул меня с сильным кавказским акцентом. — Подожди, дорогая, не убегай, да?

— Что ж вы так поздно? Рабочий день закончился.

— СлЮшай, я не мог! Торопился изо всех сил! Знал бы, что такая красавица ждет, торопился бы вдвое.

При слове «красавица» я поджала губы.

— Ждите до утра. Грузчиков нет. Склад закрыт.

— Мне очень надо уехать уже сегодня! Мамой клянусь! В другое время хоть полЬдня ждал бы, но сегодня очен-очен надо! Я к утру уже в Махээвке должен быть. Ну, помоги, а?

Я остановилась в нерешительности. На лице грузина — или кто он там? — нарисовалось такое отчаяние, что жаль его стало. Может, действительно надо человеку? Что придумать-то?..

— У менЭ коробки, легкие совсем. Вдвоем выгрузим на раз-два-трЫ! Ты вон какой дэушка…

Я внутренне подобралась. Сейчас скажет что-то вроде «большой», «сильный», и я его отфутболю. Пусть как хочет; хочет ждет, хочет уезжает.

–… ты такой дэушка-джигит!

Угу. Ну, ладно. В конце-концов дома меня никто не ждет…

— Подожди, — буркнула, — я хоть переоденусь.

Второй ключ от склада у меня есть, спецовка есть.

Коробки действительно оказались легкими, хоть и весьма объемными и количеством тоже весьма немалым. Мы разгружали их до темноты. Под конец руки у меня вообще не поднимались, настроение портилось с каждой коробкой, отправленной на стеллаж. Сама виновата! Пожалела… Меня б кто-нибудь пожалел!

Подписала акт приемки, накладную, путевой лист грузину. Остальное завтра доделаю — внесу в компьютер и прочая-прочая.

— СпасЫбо, дорогая! Ты меня так выручила, так выручила! Магарыч с меня! Обратно поеду, завезу.

Грузин запрыгнул в кабину.

— Мужа тЭбе красивого и сильного! Джигита! Да поможет тЭбе святой Георгий!

— Езжай уже, — махнула рукой.

Монстр рыкнул, выплюнул облако вонючего дыма и с кряхтением пополз на выход.

Я сходила в душ, потом сварила порцию лате. Часы показывали за полночь. На последний автобус опоздала, а идти пешком десять километров не хотелось. В другое время бы запросто. Люблю гулять! Но сегодня сил не осталось. Есть диванчик в комнате отдыха. Хоть он для меня безнадежно коротенький, подремать можно. А завтра, бог даст (или святой Георгий), работы предвидится поменьше, — пятница. В пятницу у нас затишье обычно.

Выпила кофе, полистала старый журнал. Спать не хотелось. Вообще. Обычно кофе меня не бодрит, а вызывает сонливость, — я — человек «наоборот»; от кофе сплю! — так что днем стараюсь не увлекаться. Но сегодня устала настолько, что даже кофе не помог заснуть. Подремала в лучшем случае часа полтора.

Неудивительно, что весь следующий день клевала носом.

Когда свежая, нарядная и накрашенная Любка влетела в «кофейню», кинула сумочку и принялась о чем-то радостно верещать, я ничего не поняла. Ни единого слова.

–… прикинь? И одно только слово сказал — «рисуй»! Я думала, точно придется сушеных пауков собирать. А он — «рисуй»! Хотя, знаешь, набрала бы пауков. И лягушек. И в стол грымзе нашей — (начальнице) — высыпала бы. И не сушеных, а живых. Каракуртов каких-нибудь. Ты прикинь, она вчера заявляет, у тебя, мол — у меня, то есть, не у тебя, конечно — недоработка по часам, будешь работать в праздник! Оно мне надо?! Вот скажи?!

— М-м-м… Не знаю. Надо?

— Лар, ты меня слышишь вообще?

— Угу, — я дожевала бутерброд с подчерствевшим хлебом, запила чаем и пошла в свой кабинет — крошечный закуток за стеклянными перегородками в общем зале. Надо оформить вчерашний груз.

— Лариск! — Любка со скрежетом придвинула стул, уселась рядом. — Ты чего такая вареная? Заболела?

— Нет. Все нормально. Так что у тебя?

Я честно приготовилась внимательно слушать.

–…бу-бу-бу… колдун!.. бу-бу-бу… ритуал…

— Подожди, какой ритуал? — оторвалась от монитора с таблицами и цифрами.

— Вот и я говорю! — возвестила Любка. — Так просто! Он велел рисовать. И всё! И денег почти не взял — ерунду сущую, мелочь. Короче! Давай на тебе испытаем? И встретишь мужика. Не! Мужчину! Мужчину, Лар!

— Почему на мне?

— Ну… — смутилась подруга, — просто. Получится, я и себе тогда… Надо приноровиться. Уж, если на тебе получится…

Что будет, если «не получится», уточнять не стала.

— Вообще-то в поисках мужа уже обещано содействие святого Георгия! — я не обиделась на «уж-если-на-тебе…». Медитации, философский взгляд на жизнь, принятие себя. И все остальное.

— Ла-ра!

— Рисуй, — вздохнула я.

— Я тебе такого парня нарисую! Красавца! Ты его встретишь и… — она закатила глаза, — любовь, любовь…!

Сонливость с меня мигом слетела. «Красавца»?! При Любкиных художественных талантах, а точнее, полном отсутствии оных?! Парень вида «палка-палка-огурец» мне вот как-то даром не нужен! (Я что, в ритуал поверила??)

— Ты думаешь, карандашом что ли черкать собираюсь? — изогнула бровь начинающая художница-ритуалистка. — Сейчас же куча всяких новых программ! «Фотошоп» среди них — вчерашний день! Полно отпадного и крутого! Закладываешь параметры, и выбирай варианты! Один лучше другого! Сотни вариантов!

— Ладно, — сдалась я. — Убедила. Если сработает, что рисовать в программе.

— А колдун не уточнил, как именно ритуал проводить. Так что выбор за мной. Пожелания есть?

— Ну… Высокий…

— Это понятно, — кивнула Любка.

— Знаешь, что, выбирай сама. Только Бандераса не надо.

— Молодого или старого? — хихикнула она.

— Никакого.

Не верила я что что-то у нее получится. Не нарисовать в программе гибрид Ильи Муромца с царевичем Елисеем, и что оный гибрид невероятным образом материализуется в моей жизни. Даже если он где-то и есть в реальности, без всяких картинок и магии.

С мужчинами у меня отношения сложные. Я не мужененавистница, совсем нет! Не феминистка. Но моя редкая «краса» вкупе с гренадерским ростом свела практически к нулю заинтересованность во мне как спутнице жизни. Предложения же интересно и приятно провести день-ночь-вечер-утро (ненужное зачеркнуть) расцениваю, как желание экстрима и последующего бахвальства перед приятелями, что оседлал этакую лошадь! Мне трудно соврать, так что, когда вижу, что именно кроется на самом деле в попытке флирта и загадочной «джеймсбондовской» улыбке, сразу отшиваю кандидата. Чаще, даже не дожидаясь улыбки.

Конечно, потребность в любви, в чувствах, в присутствии рядом родственной души, заложена природой даже во мне, но потребность сия останется невостребованной, нереализованной, — вывод многих лет и неудачных знакомств. Нет, возможно, где-то есть — не может не быть! — моя вторая половинка. И даже не в другом полушарии, а в нашем городе. И мы ходим по параллельным улицам, совсем рядом, но провидению не угодно, чтобы встретились. Параллельные, как известно, не пересекаются…

Вобщем, когда Любка под конец дня торжественно вручила распечатанный портрет, даже смотреть не стала. Сложила вчетверо, засунула в сумку. Дома изучу, что за суженного приготовили мне колдун-ритуалист, подруга — «нехудожница» и святой Георгий. Ха! В другое время посмотрела бы, похвалила — я не совсем сухарь неблагодарный! Старалась же Любава! Но за последние сутки так вымоталась, что ничего не хотелось. Вообще ничего. Только добраться домой, плюхнуться на диван и все выходные с него не вставать.

С таким настроением я побрела на автобусную остановку.

Автобус приехал почти пустой. Три пассажира на весь салон. А запахи стояли, словно тут толпа переминается с ноги на ногу. Обоняние у меня дай бог! Могла бы рассказать, кто здесь ехал в течение всего дня, во что был одет, что ел на завтрак. Села к окну с открытой форточкой. Запахи все равно не выветривались, но хотя бы ощущались не столь назойливо. Плотнее закуталась в кофту.

Я вообще-то мерзлячка. Надо было родиться где-нибудь в Африке или Австралии; там чувствовала бы себя комфортно. Но северный город, пусть даже не очень северный — не полярный, не какой-нибудь Верхоянск или Оймякон! — но все же с резко континентальным климатом для меня весьма прохладен. Как-то ехала на электричке из аэропорта по красивейшим местам — берёзовый лес, ромашки, река…! Дождь прошел, моя ветровка застегнута наглухо, капюшон на голове, стучу зубами, никак не согреюсь, а народ по берегам реки лежит… э-э-э… в купальных костюмчиках, весьма вольных, и… загорает!! Между дождями, на случайном солнышке, — для кого-то лето! Воистину каждому — свое.

Так что даже в канун майских праздников, когда сады распускаются, и цветущая черемуха наполняет воздух нежным ароматом, не тороплюсь менять гардероб на летний вариант, хотя вокруг все уже в майках и чуть ли не шортах. А я в кардигане. Связала на днях в тон купленному лаку для ногтей. Ага! Сначала купила лак — модный, розовый, перламутровый и вообще очень понравился! — а потом под него связала кофту. Винтажная получилась модель. С розочками. К ней брюки персикового цвета, белые балетки… А, что? Я все-таки девушка! Или, раз большая, «лошадь», надо ходить в камуфляже, берцах, с резиновой дубинкой на поясе?

Хотя месту, в котором я себя обнаружила, лучше всего соответствовал бы именно камуфляжный стиль «милитари». Более нелепого лука с розочками и белыми балетками трудно вообразить здесь. Здесь… Где??.. Где я?!

Огляделась, встала с пенька, на котором восседала, проснувшись. Проснувшись… Должно быть сморило в автобусе, и водитель высадил меня на конечной. Почему тогда ничего не помню? К сомнамбулизму, вроде, не склонна, горячительного не употребляю. Ну… так, чтоб до отключки. С чего тогда улетела в «страну Мальборо»? Да и не похожа местность на остановку. Ни дороги, ни домов. Пень посреди леса. Или я в приступе лунатизма сама забрела бог знает, куда? Анекдот!

Почва под ногами проседала, из-под мягкого мха с чавканьем проступала вода. Балетки вмиг промокли, конечно. Да уж, берцы тут пришлись бы очень кстати. Или резиновые сапоги. Или галоши на худой конец. Как угораздило-то забрести в болото?! Вроде, и нет болот в округе нашего микрорайона. Лесок есть, да, реденький. Но чтоб болото??

Вечер постепенно переходил в синие сумерки, хотя до кромешной темноты оставалось часа три. И небо периодически озарялось беззвучными вспышками. Похоже, где-то бушует весьма сильная гроза, но далеко, коль не слышно ни ливня, ни грома. Успеть бы выбраться на дорогу до дождя! Ночевать в лесу как-то не очень хотелось. Пусть даже тут и тепло. И приятно дышать. И пахнет… Интересно! Что за запах? Непривычный, хотя и смутно знакомый. Сосновая смола, хвоя, мох, влажная земля, — но необычные ноты — яркие, свежие, терпкие. Я коснулась древесного ствола, удивительно гладкого наощупь — разве сосны бывают такие гладкие? Словно отполированные! — и ощутила вдруг под пальцами странную вибрацию, похожую на звук, низкий, бархатный, и я восприняла ее именно как звук! Как можно услышать руками?? Я, конечно, девушка необычная, но странностей и экстрасенсорных способностей за собой доселе не замечала.

Прислонилась к прохладному стволу лбом, и где-то внутри меня, на уровне сознания, зазвучала музыка. Не симфония или песня. Аккорд! И очень гармоничный аккорд! Так звучала бы гитара. Не электронная, цифровая, навороченная, а обычная деревянная, которую в прошлом (и позапрошлом, наверное) веке брали в походы для вечерних музыкальных посиделок у костра.

Интересно!

Дотронулась до другого ствола. Снова аккорд! Немножко другой, но столь же мелодичный. Третье дерево, четвертое… Все звучат! Потрясающе! Никогда раньше не замечала! Да и не попадались в наших лесах такие деревья, хотя по виду обычные сосны — ветки, иголки… Запах хвои… Запах! Другой совсем, ярче, острее и без привычной примеси городской пыли! Куда же меня занесло?!

Чуть в стороне раздался непонятный шум, явно искусственного происхождения. Не природный. Голоса, бормотание, стуки. Люди? Ура! Подскажут, как выбраться.

И я устремилась на звуки.

3.

Небо вспыхнуло на несколько мгновений, и картина, которую удалось четко рассмотреть в свете природного электричества, привела в замешательство, а потом и в гнев.

Три карлика с уханьем и возгласами «получи!» и «н-на!» избивали ногами лежащее на земле тело. Чьё — я не поняла на расстоянии. Может, били за дело, может, обстоятельства так сложились, но трое на одного — это же беспредел и подлость!

— От мы ему ща рога-то пообломаем!

У одного из бандитов в руках появился топор, которым тот в какой-то момент замахнулся. Тут я и не выдержала.

— Эй, отморозки! Вы что это делаете?! Я вызываю полицию! — рявкнула, не задумываясь о последствиях. А оные не заставили себя ждать. Карлики прекратили битьё и уставились на меня, выпучив глаза. Вообще-то никакие и не карлики, но вполне пропорционально сложенные мужики. Просто низкорослые. Каждый из них едва ли дотянул бы до моего плеча, но это уже позже открылось. Много позже. А в тот момент они еще и дружно присели от неожиданности. Карлы!

— Демоница! — пролепетал один из отморозков. Повернулся к приятелю. — А говорил один будет! Справимся. А теперя чё?! Перебьёт ведь всех!

Второй медленно, на сводя с меня глаз, что-то подвинул к себе ногой, наклонился.

— А-а-а! — завопил тот, что с топором и кинулся в мою сторону. Такого развития действий я не ожидала. Думала, испугаются угрозы и моего внушительного вида, удерут. Тем более, что ни о какой полиции речи быть не может, ибо даже намека на сеть в лесу не наблюдалось — уже проверила мобильник.

Полыхнула небесная вспышка. Бандит на секунду зажмурился, и я успела шагнуть в сторону, подставив ему подножку. Мужичонка плюхнулся лицом в грязь, булькнул, выронил топор. Я вывернула ему руку, взяла за шкирку, подняла. Легонький совсем, даром, что вид бандитский!

Непонятный резкий щелчок раздался со стороны поляны. Что-то просвистело мимо, с шелестом улетело в чащу. После нового щелчка я резко повернулась. Один из разбойников держал арбалет на уровне глаз и всматривался, попал или нет? Попал. Только вот в кого?! Разбойник, которого так и не выпустила из рук вдруг охнул, дернулся и обвис. В груди торчала короткая стрела, на рубашке начало расползаться кровавое пятно.

На всё про всё ушло одно мгновение, я действовала инстинктивно, без участия сознания. И вообще не ожидала от себя такой молниеносной реакции, — оказывается, у меня есть скрытые таланты? Или виной тому чисто животные рефлексы, позволившие когда-то далеким предкам выжить в мире жестокой конкуренции? Я, получилось, заслонилась человеком от… выстрела?! Он, конечно, бандит, и целились явно не в него, а как раз в меня, но… Но как же так?!

Убийства видела только в кино. В реальности никогда никого при мне не убивали!

Один из бандюков, арбалетчик который, впал в ступор, но уже осознавал, что произошло, — глаза округлились, рот открылся. Выронил оружие, упал на колени, схватился за голову и принялся раскачиваться и подвывать. Третий с воплем помчался куда-то в чащу. Через секунду крик оборвался, и с той стороны потянулся тонкий дымок с едким запахом. Хм!

Я поняла вдруг, что все еще держу мужичонку. Мертвого!! Разжала пальцы, стараясь сама не завопить от ужаса. Бандит кулем свалился в грязь.

Шагнула к стрелку. Встряхнула его за шиворот. Рубашка затрещала.

— А ну, говори, что тут произошло? — постаралась изобразить грозный тон. Получилось с хрипом и рыком — голос сел от переживания — но в целом устрашающе. Самой понравилось! Главное, чтоб бандит не понял, что мне не менее страшно, чем ему!

Он затрясся сильнее, застучал зубами.

— Ничего… ничего я те не скажу. Потому как не ведаю.

— Не ведаешь, за что человека избивали?

— Человек… Та какой жеж человек?.. Отродье адово!.. Вы все!

Я снова его встряхнула. Он всхлипнул.

–…не хотел ввязываться. Так Кастор заверил, что делов — сущий пустяк! Оглушим, пограбим чуток — и восвояси. Завеса к утру истончится, так и следов не останется. Дело к тому ж богоугодное — отродье проучить! Ы-ы-ы… — заскулил он.

Дала ему перевести дух и продолжила допрос.

— Говори! Где живёшь? Адрес?

— Третий дом по западному краю. Деревня Омутники.

Не припоминаю такого населенного пункта. Хотя… Все ли деревушки знаю в округе?

— Это где?

— Там, — махнул рукой мужичонка. — Верст десять от Завесы. Ы-ы-ы… деньжат хотел срубить…. Ы-ы-ы… Кастора убила!.. Кто ж знал?..

— Я убила?!

— Меня не пореши! Детушки малые — для них на геройство пошел, а оно во оно как обернулось! Не суди!

— Ради детушек, значит? — начала я закипать. — Ну, ты и отморозок! Учти, я тебя и дружбана твоего запомнила. Сам в полицию не явишься утром сознаваться, я за тобой приду! Из-под земли достану! Убирайся! Герой Илья Муромец.

Даже забыла, что хотела дорогу спросить, настолько происходящее выглядело дико и мерзко. Ладно, обойдусь. Да и жертве, возможно, помощь надо оказать.

А покойник? Глянула в сторону подстреленного бандюка — как бишь его? Кастор? Покойник медленно тлел, источая ядовитый дымок и распадаясь тонким пеплом. Просто тлел сам собой. Немыслимым образом. Был бы это не человек, могла бы предположить, что за химическая реакция способствует самовозгоранию. Возможно, что-то в воздухе или почве служит катализатором горения? Но человек! Семьдесят процентов воды! Чтобы вот просто так вспыхнуть?!..

Вопреки моим рассуждениям и сомнениям вскоре от покойника осталась беловатая кучка, которую порыв ветра подхватил и развеял по лесу.

Желудок подкатил к горлу. Я метнулась в кусты, и недавно съеденная булочка изволила покинуть мой организм не совсем традиционным способом.

Вытерла рот и поплелась к избиенному, который все еще валялся на мокрой траве и тихонько постанывал. Живой, значит!

Молодой по виду, насколько можно разглядеть в сумерках, мужчина. Парень. Крупного телосложения и огромного роста. Я(!) возле него ощутила себя дюймовочкой. Вот это да! Вот это поворот!

Рост — ладно. Но на голове парня меж длинных спутанных волос красовались… рога! Не оленьи ветвистые, не бараньи колечками, но два солидных таких, чуть изогнутых рога, наклоненных назад, к спине. А в остальном — человек, гомо сапиенс, насколько можно разглядеть при скудном освещении и редких зарницах далекой грозы.

Но как прикажете понять, что этот Гулливер дал себя избить трем тщедушным лилипутам?! Тщедушным и трусливым, если даже я справилась с ними на «раз-два-три», хотя испугалась не меньше, чем они меня. Да Ему стоило лишь ногой топнуть, карлики брызнули бы в разные стороны!

Причину «непротивления злу насилием» поняла, когда повернула парня на спину. Посветила фонариком смартфона и обнаружила рану. В его левом плече, в разрыве рубашки, торчал обломок арбалетного болта, вроде того, что убил Кастора. Обломок и область тела вокруг него пульсировали бледно-голубым светом, а из раны, расширяясь с каждой вспышкой по коже в сторону сердца ползли черные трещины. Жуть какая!

И что делать?? В глухом лесу, без связи, без намека на жилье поблизости или хотя бы дороги! Я и странный парень… Одно ясно — он умрет. Эта штука в плече его убивает с каждой секундой. Попробовать вытащить? Вообще-то не рекомендуется правилами оказания первой помощи при наличии инородных тел в ранах. Но и оставлять нельзя — на диво странная штука, и странная реакция на ее присутствие! Радиоактивная что ли? Или ядовитая? Словом, куда ни кинь, исход один.

Я тронула пальцем обломок стрелы. Руку до локтя пронзил импульс жгучей боли. Боги! Если Он это чувствует, удивительно, как вообще до сих пор жив?!

Натянула на руку резиновую перчатку — остался запас после карантинных мер эпидемии гриппа в стране, накинула на болт носовой платок для лучшей изоляции, потянула. Вроде, легко идет. Вот только платок задымился.

Резко дернула и отбросила в сторону эту жуть, пока не загорелась вместе с моей рукой. Парень вскрикнул, вздрогнул, открыл на миг полыхнувшие ненавистью глаза и снова отключился. Но я успела заметить! Заметила в его глазах тускло светящийся ободок вокруг радужки! Такой же, как у меня! Только не зеленый, а красный. Или показалось? Как успела разглядеть в сумерках, да еще за полсекунды?

Вроде пациенту стало лучше. На один процент из ста. Трещины перестали расползаться, свечение прекратилось. Дыхание, хоть и все еще тяжелое, выровнялось. Я прижала платком ранку, чтобы остановить кровь. Кровь… Ну, а что еще может течь, пусть даже оно синего(?!) цвета! А у бандита обычная была, красная — я разглядела.

Если рога на голове, отчего крови не быть голубой? Пора перестать удивляться.

А как насчет сепсиса? Грош цена моим усилиям, если пациент заработает заражение? У меня с собой всегда набор пластырей и тюбик с синтомициновой мазью. Работа специфическая — то порезы, то царапины, то синяки, как ни старайся беречь руки. А я так и подавно ходячая катастрофа, — ухитряюсь пораниться самым что ни на есть безопасным предметом и найду обо что стукнуться даже на футбольном поле! Вобщем постоянно ношу в сумочке минимум средств первой помощи. И, между прочим, не раз они выручали. Вот как сегодня.

Существо необычное. Да, у него рога и в крови ионы меди, а не железа, участвующие в переносе кислорода. Но в остальном он — человек. Кажется. По виду. Руки-ноги, лицо… Недурственного вида лицо, хоть и бледное.

В каком-то фильме я видела, как раны прижигают каленым железом. А еще сыплют немножко пороха и поджигают… Это точно не про меня. Вобщем, придется рискнуть. Держись, незнакомец! Будем спасать тебя от заражения.

Разрезала маникюрными ножничками ткань рубашки вокруг раны. Странная, кстати, ткань, тонкая, скользкая наощупь — еле справились ножницы! До того скользкая, что пальцами не удержишь! Может, благодаря её гладкости, болт и не попал в сердце, а соскользнул в плечо?

Залила дырку от стрелы синтомицином, залепила пластырем. Полюбовалась работой. Медсестра из меня, оказывается, вполне себе! Лучше, чем баллистик.

Парень дышал уже гораздо спокойней. Осторожно повернула на бок его голову. Бедолага! Как же он спит с такой порослью? Подушки, наверное, специальные. Или сидя почивать изволит. Я хмыкнула.

4.

Вопрос, что делать дальше, решился сам собой и очень быстро. Хотя и не совсем так, а точнее, совсем не так, как хотелось бы.

— Отойди от него, ничтожная! — услышала вдруг грозный рык и в изумлении оцепенела на миг. Окружив меня кольцом, несколько всадников гарцевали на огромных конях. Что это были за кони!! Чудовища! Словно сотканные из тьмы, они двигались бесшумно — ни один лист не шелохнулся, когда били лапами и встряхивали гривами, свивающимися у самой земли в дымные кольца. Посверкивали красные глаза, из-под когтей сыпались снопы искр. И всё без малейшего звука! Неудивительно, что я не заметила, как они подъехали! А как я их вижу?! Черное на черном! Почти в полной темноте, если не считать свет звезд и редкие тусклые вспышки удаляющейся грозы.

Наездники выглядели под стать адским зверюгам, на которых восседали. Зыбкие, колышущиеся силуэты — скорее, мужские, судя по голосам — в развевающихся плащах. Развевающихся! При полном отсутствии ветра. Привидения какие-то. Черные.

Одно из приведений стекло с коня, приблизилось. Рука, вполне материальная, но в текучем, исходящем дымом рукаве коснулась шеи раненого парня.

— Ты убила его?! — прохрипел туманный голос.

— Он жив, — буркнула сердито. — Но серьезно ранен. Я оказала ему первую помощь.

— В сторону, лэрд Уникорн! Не прикасайтесь! — прогремело сверху.

— Не называй меня так! — огрызнулся туманный.

— Простите, лэрд. Отойдите в сторону. На пострадавшем может быть яд или разрушающее заклятье.

Фигура, должно быть та, которую назвали лэрдом, отплыла правее, а несколько других, спешившихся, окружили моего пациента. Я почувствовала исходящий от них холод и странный резкий запах. Горький. Сгустки тьмы накрыли парня, и он тут же принял вид дымного приведения, которое водрузили на одного из коней.

— Обыщите лес вокруг. Всех, кого найдете, доставить в замок. Её тоже возьмите, — глухо скомандовал лэрд.

Я и дернуться не успела, как две руки, сильные и цепкие, подхватили меня, сжали так, что и пискнуть не могла, потянули куда-то вверх. Потом хватка ослабла. Чуть-чуть. Я ощутила движение, плавное, чуть покачивающее, и решила осторожно оглядеться.

Что происходит? Меня похитили привидения?! Зачем?! Куда несут? Что собираются делать?? Тысяча и один вопрос. Но ни единого ответа. Никто больше со мной не разговаривал и не потрудился объяснить, с какой целью меня схватили!

Нечего было спать в автобусе! Сейчас отдыхала бы дома у телевизора, без всяких приключений!

Лучше пока не брыкаться. Момент, когда можно сбежать, упущен, — да и возможно ли сбежать от таких странных существ?! — придется подождать развития событий. Должно же что-то проясниться? Тогда и стану действовать согласно обстановке. Если, например, меня не съедят. Шутка. Хотя… Кто знает?

Я чуть повернула голову и скосила глаза. Внизу проплывали верхушки сосен. Леса, леса, леса. Равнины, поросшие лесом, холмы, поросшие лесом, низины… Никакого жилья и дорог. Никаких огней и признаков цивилизации. Куда ж меня занесло?! И куда несёт дальше?!

Восседало моё плененное высочество на одном из жутких коней — решила для себя так называть зверюг, не слишком похожих на привычных лошадок уже хотя бы тем, что конечности их оканчивались не копытами, а львиными лапами, кои разглядела мельком на земле еще. И видно сквозь зверюгу. Не то чтоб супер хорошо и ясно — в конце-концов ночь на дворе! — а словно сквозь чуть затуманенное стекло, но вполне различимо и детально.

Так… Так!! А ноги мои где?! И вообще вся я?! Я себя чувствую, да, и ноги, и руки. Пальцами пошевелить могу. Но их не вижу! Вместо них, вместо меня(!) клубится дымная субстанция, истекающая струями назад, как инверсионный след самолета в чистом небе.

Или я умерла и превратилась в привидение?! Это бы кое-что объяснило, но совсем не порадовало. Но объяснило.

Голова закружилась. Моя несуществующая в реальности голова изволит кружиться и напоминать, что хозяйка ее все-таки материальна. Где-то там.

Не люблю полетов. И болтанки. На воде, на дороге, в воздухе… Меня укачивает. Всю жизнь, с детства. Поэтому стараюсь ограничивать передвижение короткими дистанциями или хожу пешком. Или бегаю. Когда родители решили переехать в другой город, да еще и на другой конец страны, возражать не стала, но к ним не присоединилась. Сказала, что пора жить самостоятельно, что не хочу менять работу, и всё такое, но это лишь половина причины. Остальное совсем в ином. Даже не остальное, а основное.

В автобусе могу вытерпеть десять остановок, в электричке минут тридцать. Но восемь часов полета или сколько-то там суток в поезде — это увольте! Сей подвиг недоступен. Один перелет всего, да, но я умру раньше, чем доберусь до места! «Это ненормально! Надо вестибулярный аппарат тренировать или лечить! Надо показаться специалисту! Надо… Надо… Надо…». Ненормально! А я вообще похожа на нормальную? Проще распылить на атомы и собрать заново, чем пытаться что-то вылечить, изменить и подкорректировать. Надо… Кому надо? Мне?? Ха! Лучше просто лишний раз пройдусь пешком.

Вобщем, желудок мой давно перебрался в горло и, хотя был пуст, грозился-таки попачкать волшебного коня или, учитывая некую нематериальность моего транспорта, того, кто в момент Х на земле вздумает на небушко звездное глянуть. Держалась из последних сил. Даже где-то рада была, что есть повод отвлечься, переключиться с жуткого страха на обуздание тошноты.

«Меня тошнит, значит, я существую!» О! Какой тезис вывела. «Sentio infirmos sic ego esse»

В какой-то момент мы догнали грозу и взмыли над тучами, исходящими дождем и беззвучными вспышками. Беззвучными. Или гроза такая, странная, или… Или. Нет объяснения, и не хочется его искать.

Потом сквозь влажный облачный слой спикировали к земле. Я поняла, что еще секунда — и дурнота меня доконает. До смерти. Если я еще жива. Но, наконец, пытка окончилась, мы приземлились, и я кулем свалилась на твердую поверхность. Несколько минут наслаждалась покоем и пыталась преодолеть круговерть в черепушке. Желудок неохотно возвращался на место, назначенное ему природой, дыхание успокаивалось.

Потом кто-то толкнул меня в бок и рыкнул:

— Вставай!

Я собрала себя в кучку, потихоньку перевела в вертикальное положение, отряхнулась, постаралась придать вид гордый и достойный — это чтоб мои мучители знали, что дух не сломлен! Вот фигушки им! За спиной кто-то хихикнул, быстрая тень метнулась в сторону, растворилась в сумерках. Сумерках? Уже утро?

— Нельзя ли повежливее! — буркнула, обращаясь к… Привидению? Нет! Вполне материальный грозного вида великан, нахмурившись, смотрел на меня сверху вниз. Окладистая седая борода, глаза — ух, ты! — с красным ободком на радужке, длинный черный плащ, — все, что успела разглядеть. А еще рога! Короче, чем у раненого парня, торчащие вверх, а не назад, толще и разветвленные на кончиках. Ну и ну!

Интересно, а хвостов у «привидений» нет? У парня, вроде, не заметила…

Обширная площадка, на которую мы совершили посадку, с трех сторон заканчивалась обрывом в бездну густой тьмы, в которой изредка мерцали тусклые красноватые сполохи. С четвертой стороны неширокий мост из каменных глыб вел к… К чему-то бесформенному, трехмерному, текучему, похожему на… Нет у меня слов для определения. Так капля чернил растекается в стакане воды. Исполинская капля в исполинском стакане. Из нее медленно вытягивались щупальца, соединялись в кольца, сливались в арки. Беззвучные взрывы выбрасывали маслянистую черную субстанцию в звездное небо. Она соединялась в тонкий, прозрачный купол и плавно опускалась обратно. Зрелище завораживающее и сюрреалистичное. Я засмотрелась, когда конвоир подтолкнул меня.

— Вперед! — скомандовал седобородый и кивнул в сторону моста. По нему уже спокойно шли остальные спешившиеся всадники, не призраки, а… люди? Пусть будут люди. Пока что. Для простоты. Макушки некоторых венчали рога, у других не было, но все высоченные, широкоплечие. Это здесь, похоже, норма, а я, комплексовавшая всю жизнь из-за слишком высокого роста, пигмейка рядом с самым низким из них!

Детвора или просто мелкие существа обтирали щетками коней-зверюг, тоже обретших плоть, но не ставших более симпатичными, уводили под уздцы куда-то в пещеру в скале, которую сразу не заметила.

Я подошла к началу моста, остановилась, глянула вниз, пытаясь увидеть дно пропасти. Седобородый взял меня под локоть.

— Пошли. Не бойся.

— Я не боюсь, — возразила. — Просто понять хочу, куда меня привезли? Что здесь такое??

— Замок, — откликнулся седобородый. Кивнул на бесформенность с протуберанцами. — Замок Хранителя Завесы. Он немного нестабилен перед рассветом. Обычное дело.

— А-а-а… Мы где вообще?

Он прищурил глаза.

— Ты притворяешься? Зачем?

— Я не притворяюсь! Я действительно ничего не понимаю! Хотела бы прояснить ситуацию. Это же полный произвол! Схватили, куда-то притащили! На каком основании?! Вы… Как, кстати, вас зовут? Как к вам обращаться?

— Можешь звать меня дари Эней.

— Э-э-э… Лэрд Дари Эней? — вспомнила я разговор привидений на поляне.

— Я не лэрд. Просто дари. Младший хранитель.

— Угу. Ладно. Мистер…Дари. А как местность называется? Город, округ, район?

— Не понимаю вопроса.

Тогда начнем с глобального.

— Планета как называется? — повела руками вокруг. — Мир.

— Мир? — удивился он. — Земля.

(Ну, хоть что-то! Хоть в иную галактику меня не забросило.)

— А страна? Вот, где мы сейчас?

— Тэсс.Ю-Энн.Адд, — еще больше удивился мой конвоир.

(Или таки забросило?)

— А…

— Довольно вопросов. Будешь говорить с Хранителем. У меня нет достаточных прав.

И что такого я спросила? Год хотела узнать, какой? Может, во времени переместилась? Мои знания истории далеко не энциклопедичны, но страны с подобным названием что-то не припомню. Где она может находиться? И что за Завеса? Бандюки тоже о ней упоминали! Адд… «Адово отродье»! Куда же я попала?! Боги!!

Чем ближе мы подходили к концу моста — седобородый цепко держал меня; или боялся, что сбегу (куда?! В пропасть спрыгну?), или моей уверенности ради — тем сильнее сгусток менял очертания, превращаясь в массивное строение из камня — не просто замок, но цитадель на скале, все также обрывающейся в пропасть с трех сторон. Переходы, арки, галереи. Башни. Более привычная архитектура, нежели протуберанцы тьмы из сгустка. Хотя странности присутствовали и тут. Некоторые довольно объемные конструкции неизвестно как держались над пропастью, соединенные с основным зданием узкими мостиками. Островки земли с растущими на них деревьями и кустарниками тоже висели в воздухе то тут, то там.

Мы прошли под широкой аркой, затянутой дрожащей текучей пленкой. Прямо сквозь пленку! При этом я ощутила лишь легкое тепло. Стена за нами мгновенно стала сплошной, из каменных блоков, даже кое-где поросших мхом. Это иллюзия такая? Замаскированные ворота? Успела коснуться стены ладонью прежде чем конвоир увлек дальше. Камень. Твердая, холодная поверхность. Ни малейшего намека на впустивший наш портал.

5.

Комната, куда меня определили, показалась даже уютной. Не темница с цепями и аккуратно разложенными на столе орудиями пыток — готова была и такое увидеть! — но вполне симпатичное помещение, метров двадцати квадратных площадью со стрельчатыми окнами почти до потолка. На стенах факелы, на столе горящие свечи в канделябрах, кровать с балдахином, стул и кресло с высокой спинкой. Кровать, кстати, необычной формы — более похожа на лодку-плоскодонку, чуть опущенную на корме. Вместо подушек в изголовье узкий круглый валик. Вполне объяснимо. Как еще улечься с комфортом, когда на голове рога?!

Скромно, непритязательно, но где-то даже романтично. Люблю живой огонь! Свечи, костерок, камин… Камин, кстати, тоже присутствовал, не разожжённый по причине теплой погоды, но вычищенный и с заготовленной стопочкой полешков в углу.

Привычная дверь отсутствовала. В комнату впустил нас такой же портал, что и на входе в замок — теплая дрожащая пленка. Пока мы шли по коридору, вообще не заметила ни одной двери или прохода. Не придала значения, решив, что их нет по проекту. Но, скорее всего, есть. Вот только определить, где они, и как войти, — это еще предстояло узнать.

Конвоир мой буркнул: «Осваивайся!» и шагнул сквозь пленку назад.

Я осталась одна. Портал закрылся за младшим хранителем, стена закаменела. Ощупывание периметра, простукивание, всяческие пассы, возгласы и угрозы ни к чему не привели. Потрясла оконные рамы, — глухо и очень прочно. Вдобавок забраны снаружи витиеватыми решетками, которые в первый момент не заметила.

Интересно. И удручающе. Замуровали. Хотя плохо они меня знают, если думают, что смирюсь с участью и покорно отдамся на милость хозяев!

С этими геройскими мыслями прилегла на краешек кровати, потому что почувствовала, что вот-вот засну прямо стоя.

Проснулась мгновенно. От ощущения опасности, что спасло тогда, в лесу, — кажется, обретаю новые свойства! Резко села на кровати и чуть не упала. Сидеть в «лодке» оказалось вообще неудобно, и вдобавок опять закружилась голова. От голода или от чего еще?

В кресле, закинув ногу на ногу и чуть покачивая носком сапога, сидел незнакомый — ха! А кто у меня тут из знакомых? Разве что дари Эней, и то чисто условно — молодой мужчина в черном облегающем костюме из поблескивающей скользкой ткани. Как он сидит-то и не съезжает на пол в одежде с отрицательным трением?!

Резкие черты лица, прищуренные глаза с серым кольцом радужки — серым! Не красным, как у остальных и не зеленым, как у меня. Плотно сжатые синеватые губы. (Конечно, синеватые, если кровь голубая). Длинные прямые волосы, зачесанные назад. И… Рога, конечно же. Почти такие, как у парня в лесу, отклоненные к спине, вот только один рог на вид нормальный, костяной, а второй поблескивает металлом.

Не понравился мне парень жутко. Настороженный оценивающий взгляд, замкнутая поза со скрещенными на груди руками, — веяло от него холодом и угрозой. И неприязнью.

Я тоже скрестила руки на груди и глянула ему в глаза спокойно и уверенно. Посмотрим! Кто кого переглядит.

— Как твоё имя? — глухо вопросил незнакомец. Узнала его голос. Тот самый, из леса. Оказывается, не такой уж незнакомец.

— Воспитанные люди, джентльмены, сначала называются сами, если их некому представить даме!

(Я, кажется, нарываюсь! В моем ли положении диктовать условия?! Хорошо, если вообще не стукнет. Для уменьшения строптивости.)

Он усмехнулся углом рта, встал, — боги! До чего огромный! — отвесил церемониальный поклон.

— Лэрд Ксантер Уникорн де Луминар к услугам вашей светлости.

— Кларисса Евгеньевна Миронова, — благосклонно кивнула я. — Можно, Клео.

Не зовут меня так на работе. Там вообще мало кто знает, что я не Лара, не Лариса, а Кларисса — матушка кучу справочников перерыла в поисках нестандартного имени для дочери. Оригинального имени для оригинального ребенка…

— Откуда ты, Клео? Кто тебя послал? С какой целью?

— «Леди Клео»! Или «госпожа Миронова»! — поправила я и прибавила с вызовом. — Ксантер.

Опять нарываюсь? Леди… Впрочем, если он лорд, почему мне не быть леди? В своей логистической компании. У нас там много леди. И лордов. Берендеев, например. Чем хуже этого… Гиганта.

— Вы здесь главный?

— В отсутствии Хранителя, да.

— В таком случае требую объяснений! Я арестована? Куда меня привезли? На каком основании?! Похищение людей — уголовное преступление!

Лэрд не отреагировал на мою гневную тираду и спокойно спросил:

–Так кто вам приказал убить принца, леди?

Он навис надо мной этаким Эверестом, столь же внушительным и холодным в вечных снегах.

— Принца?! Боги!.. Он что, умер?!

— Нет, — качнул головой лэрд. — Хвала Великому. Он жив. Мы поспели вовремя.

— Ну, так расспросите его об обстоятельствах нападения!

— Принц пока без сознания. Если у вас есть, что сказать в свое оправдание, готов выслушать.

С «ты» на «вы» — это ли не прогресс и не победа? Маленькая, жалкая, учитывая мое положение и обвинения, но все-таки!

— Меня никто не посылал. Никого не убивала и не собиралась!

(Да? А бандит? Он погиб не без моего участия? Хм…)

— На вашего принца напали карлики. Чего хотели, не знаю, но при моем появлении разбежались, так что подтвердить некому, если вы их не найдете.

Он покачал головой с видом… Так родитель выслушивает явную ложь зарвавшегося дитяти.

— Кроме вас в окрестностях до Завесы никого не нашли. До ближайшего замка пятьдесят миль полного бездорожья. Что вы делали так далеко от поселения? Ваша одежда не пригодна для путешествий, коня поблизости не оказалось, — значит, доставили магией. У вас маг в сообщниках? Кто?

— Давайте по порядку, и самое важное, — я запуталась в обилии вопросов и отсутствии внятных ответов на них. — А еще лучше немного позже. У меня раскалывается голова от усталости и голода. Дайте немного отдохнуть, и смогу удовлетворить ваше любопытство более связно и обстоятельно. И… Не найдется ли у вас аспирина?

Разумеется, в моей сумочке есть обезболивающее. Вот только, где сумочка? В лесу осталась?

— Хранитель Завесы желает лично переговорить с вами, но в замок он вернется дня через три. Раз вы не желаете говорить со мной, что облегчило бы вашу участь…

— Значит, всё-таки я — пленница??

— Нет, — не без досады ответил лэрд. Наверное, с удовольствием провел бы для меня экскурсию по пыточной и подвалам с цепями и дыбами. — Вы не пленница. Но и не гостья. Хранитель не терпит даже малейшего насилия в стенах цитадели, или вне их, так что вам ничего не грозит. Во всяком случае, до его прибытия.

— Тогда с ним и буду разговаривать. Тем более, что вы все равно не верите ни одному моему слову.

— Как пожелаете, — кивнул Ксантер. — Но маленький совет — не вздумайте ему лгать! Для вашей же безопасности. Даже его великодушию есть предел.

Лорд развернулся, пошел к глухой стене. Плащ за его спиной взметнулся черным крылом.

Засветился портал выхода. Лорд обернулся.

— Можете гулять. Я открою для вас некоторые двери, но приставлю Тень. Он будет следить и докладывать о каждом вашем шаге, так что не делайте глупостей. Покинуть цитадель в период нестабильности — верная смерть. Не пытайтесь.

После его ухода портал не исчез. Голубая пленка струилась в высокой и широкой арке в стене. Еще бы не высокой! Под стать обитателям.

Я подошла к ней, коснулась ладонью. Тепло. Ладонь свободно прошла насквозь. Так, отлично. Продолжим эксперимент. Шагнула в коридор, пустынный, ведущий в темноту и лишь кое-где освещенный факелами на стенах. Портал не исчез. Вернулась в комнату.

С одной стороны, хорошо. Свобода и все такое. Ну, относительная свобода. А с другой… Если портал проницаем с обеих сторон и никак не закрывается, войти ко мне может любой желающий?? Или, учитывая прозрачность пленки, лицезреть из коридора, чем занимаюсь?! Например, принимаю воздушную ванну.

Ну уж нет! Надо что-то придумать! Хмыкнула про себя. Миронова! Тебе не угодить! Закрыто — плохо, открыто — не лучше.

Все это, конечно, очень увлекательно — приключение и вообще, не будь оно завязано на чудовищном и несправедливом обвинении, которое, к сожалению, пока опровергнуть не могу. Грозить полицией и громогласно требовать соблюдения прав человека — не самое лучшее сейчас в моем положении. Тем более, что к стене — вот спасибо-то! — не приковали, в подземелье сырое не бросили. Немножко бы освоиться, а потом думать, думать. Резерв времени — три дня до приезда хозяина владений.

6.

Пока я размышляла над насущными вопросами, включая изоляцию личного пространства, в комнату впорхнула миниатюрная светловолосая девушка, едва ли не первая блондинка, что увидела за все время, пусть недолгое, пребывания в замке. Все вокруг брюнеты, затянутые в черное, девушка же в сиреневом платье с белым фартучком словно лучик солнца в разрыве грозовых туч. Голубоглазый лучик, причем глаза самые обычные, без выделенного ободка. И рога на голове не торчат. То ли женщины тут безрогие, то ли девушка простая, земная. Не скрою, очень рада была ей.

Конец ознакомительного фрагмента.