В погоне за счастьем

Елизавета Вафи, 2017

Думай о счастье и о любви, жди и прольется надежды свет, что за вода в моей крови, кроет какой она секрет?

Леночка, ты не представляешь, как там красиво, эти узкие, уютные улочки, все люди улыбаются, солнце, море и брутальные красавцы. Я была в раю.

Лиз, ты была на курорте, какая разница, Испания это или Турция, все курортные зоны выглядят одинаково. Конечно люди улыбаются, ведь они в отпуске, на отдыхе, а вторая часть улыбающихся, это те люди, которые обслуживают первых и получают от них денежки, поэтому вынуждены улыбаться, чем больше они будут улыбаться, тем больше денежного эквивалента они принесут в свои дома, где им тоже будут улыбаться…

А комплименты они тоже говорят по долгу службы?

Кто-то да, чтобы ты еще раз пришла в его кафе или магазин, а кто-то просто из вежливости. На отдыхе люди удивительно вежливыми становятся.

Да, ну тебя, Лен, в тебе нет моего романтизма, не умеешь ты радоваться мелочам.

Зато я умею реально смотреть на жизнь и не совершать необдуманных глупостей.

Лен, но этот Жозеф, моряк, он правда влюбился в меня, он глаз не отрывал.

Боже он просто хотел зажать разок, в рейсе знаешь как без женщин плохо…

Нет, он про любовь говорил, телефон мне свой оставил, правда он сейчас выключен, ер Жозеф в рейсе, вот вернется и приедет ко мне.

Ага, жди у моря погоды, Асоль ты моя великовозрастная. Тебе чего от жизни надо, мужик дома сидит, дочь красавица, забудь свой курортный роман.

С тобой просто не возможно разговаривать — буркнула Лиза и пошла в детский сад за дочкой, потом в магазин за продуктами на ужин и домой, где коренастый, небритый мужик почесывая то, что отличает кто от противоположного пола с бутылочкой пива и сухариками смотрит телевизор.

Лизунь, смотри, твою Испанию сейчас показывали, дыра дырой…

Чтобы ты понимал, Испания — это рай! — говоря эти слова Лиза вспоминала поцелуи Жозефа на набережной, его статная фигура, облаченная в форму морского офицера его белозубая улыбка «Через месяц он приедет и заберет нас с Настей в солнечную Испанию…

Но шли месяцы, а телефон Жозефа продолжал молчать…

Ленуся, наверно что-то случилось, ну, телефон потерял, разбил, утопил, украли… Ну не мог он просто так пропасть…

Очень даже мог. Так большинство мужчин поступает, у тебя был то один Пашка, который тебя обожает и на каждый твой звонок трубки хватает, вот и успокойся…

Ну, не люблю я Пашку, не могу больше терпеть его, раздражает, как он чай пьет прихлебывая, как он есть, не прожевывая, а потом тарелку облизывает, как воняет от него к вечеру от пота и пива, вот сегодня же ему все скажу.

Ребенка пожалей, дурында, Настя тебе спасибо не скажет, можешь не сомневаться

Ничего, вырастет все поймет.

Время шло, а Жозеф на связь не выходил, Лиза бродила по ночному городу и набирала заветный номер, в надежде услышать долгожданный голос, дождь накрывал ее голову и плечи, стекал по лицу, перемешиваясь со слезами, проезжающие мимо машины, не церемонясь обдавали брызгами грязной воды, журчащей под колесами. Но все это не имело никакого значения, ведь то, что происходило внутри девушки, так совпадало с внешним.

— Девушка, у Вас что-то случилось? Могу я Вам чем-то помочь? — голос звучал из окна притормозившей рядом с Лизой машины.

— Да, случилось, я любовь потеряла, Вы можете мне помочь вернуть любовь?

— Ну, не утверждаю, но попробовать можно, садитесь, Вы совсем промокли. И Лиза не задумываясь плюхнулась на чистое сиденье машины, в которой пахло дорогой туалетной водой, аромат которой олицетворяет собой изысканность и роскошь в самом свежем своем отображении.

— Уехать хочу, за границу… — пробурчала мокрая пассажирка.

— Ну с этим точно помочь могу, у меня в Израиле свое агентство по трудоустройству, сиделки, няньки… Вот Вы кто по профессии?

— А по профессии мы педагог, а еще есть удостоверение мед сестры, это типа военная кафедра в институте была, а работаем мы официанткой… Семью кормить надо, я в день на чаевых получаю больше, чем в школе за месяц.

— Пойдемте ко мне в гости, все обсудим, высохните и я Вас отвезу домой.

Лиза не секунды не сомневалась. Она легко вбежала по ступенькам в квартиру случайного знакомого по имени Леонид. Хозяин квартиры заботливо накинул девушке на плечи махровых халат и показал, где расположена ванна. Теплый душ, уютный халат, горячий кофе с коньяком и Испания, а вместе с ней и заморский герой исчезли из мыслей так сильно влюбленной пять минут назад девушки. Приятный и такой уже родной голос Леонида и запах его головокружительной воды вынудили Лизу оказаться в одной постели со спасителем. А уже через час, после свершившегося девушка сидела в такси, держа в руках визитку загадочного незнакомца и белый бумажный конверт, в который были вложены американские купюры в общей сложности на сумму тысяча долларов. По ощущениям было невероятно мерзко, это был тот момент, который Лиза и предположить в свои тридцать лет не могла. Ее использовали и заплатили за это. «Вот тебе и любовь детка, вот тебе и заграница!»

Дома была одна Настя, в свои 10 лет, она вполне справлялась с приготовлением обеда и ужина и не ждала домой родителей даже к моменту, когда пора было ложиться спать. Она четко определила для себя, что никому в этом мире она не нужна и жила собственными фантазиями о собственном домике в лесу, где однажды она поселится вдалеке от опостылевших ей родственников. Ложась в кровать, она закрывала глаза и начинала обустраивать свою лесную избушку, создавая в ней понятный только ей одной быт и уют. Но в этот день, Настя ждала маму, ей нужно было многое ей сказать, но увидев мамины глаза она поняла, что этот день явно не сегодня, и ушла к себе в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Лиза приняла ванну с солью и пеной, именно и то и другое сразу, почему-то ей показалось, что эта смесь сможет отмыть ее от событий прошедшей ночи. Она легла в кровать и ее лицо не выражало никаких эмоций, а слезы медленно делали подушку мокрой и все ей в этом доме казалось чужим и предательским и очень хотелось бежать, бежать и не оглядываться…

Пашка домой ночевать не пришел, ну и хорошо, меньше скандалов и расспросов. Лиза приняла для себя решение лететь в Испанию. Она попросила отпуск на две недели и пошла покупать тур.

— Мне пожалуйста путевку в Испанию — говорила Лиза уверенным голосом молодой улыбающейся блондинке

— Вы уверены, что Вам нужна Испания? Сейчас октябрь, там дожди. Чартеры закончились. Регулярные рейсы дорогие. Что Вы хотите от отдыха?

— У меня жених там…

— А, жених, ну это меняет дело…В каком городе живет Ваш жених?

— Я не знаю, он моряк… — уже совсем неуверенно пролепетала горе путешественница.

— Может быть мы с Вами рассмотрим Египет, там тепло, сейчас самый сезон… путевки экономичные оп цене… А Ваш моряк придет туда на своем карабле и вы проведете прекрасное романтическое отпускное время…

— Хорошо, давайте Египет…

И Лиза оплатила пятизвездочный отель в Хургаде на одного человека с вылетом на завтра.

— Ленусь, я в Египет завтра улетаю, присмотри пожалуйста за Настей, не нравятся мне ее переписки в контакте и друзья эти, ну прилечу разберусь, позванивай ей вечерком.

— Лиз, какой Египет…

— Ты Насте нужна…

— Ты знаешь, Лен, я поняла, что ненавижу Настасью. Жалею, что родила ее, глупость сделал и жалею. Аборт надо было сделать, а не социального урода рожать.

— Лиза очнись, это твой ребенок. Знаешь, была бы моя воля, я бы не задумываясь умертвила бы ее, что бы жить мне не мешала… — и Лиза резко повесила трубку, прогнозируя Ленкины нравоучения о материнстве…

Затем она ценично набрала мать и сообщила, что уезжает, а Настю оставляет на нее. Мама Лизы была грузная женщина, она с трудом передвигалась, так как страдала диабетом, гипертонией и нерегулярное употребление лекарств приводило к отечности ног и появлению на них рожистых язв, но женщина никогда не жаловалась и вместо прописанного врачами курса лечения написала отказ от диспансеризации и осталась с внучкой. Для которой собственно уже давно являлась пустым местом.

Настя перешла в третий класс и хотела ходить в танцевальный кружок, но Лизе всегда было некогда даже поговорить об этом, не то, чтобы записать девочку и водить ее туда два раза в неделю. А бабушка при всем своем желании не могла перемещаться на большие расстояния. А Насте было стыдно появляться перед подружками с бабушкой слоновьего размера, вечно сопящую и пыхтящую с непомытой головой и стоптанной обувью, подруг возили красивые, стройные, молодые мамы на собственных автомобилях. Оставаться с бабушкой Настя не любила, но зато можно было делать что угодно, поздно гулять с друзьями и не делать уроки.

Египет встретил Лизу ярким солнышком, отель ей понравился: большая территория, дискотека, бассейн, танец живота, много молодежи. «А здесь даже лучше, чем в Испании». В Лобби баре, когда Лиза пила свой утренний кофе к ней подошел человек из обслуги и подмигивая предложил вечером погулять по Хургаде, его редкие и к тому гнилые зубы вызвали у Лизы отвращение и она отказалась. На пляже симпатичный, хорошо сложенный лет тридцати паренек зазывал покататься на катамаране или на водном парашюте. Лиза не увлекалась водными видами спорта, но зазывала явно привлекал ее внимание…

Конец ознакомительного фрагмента.