Горизонтальная война. Снимая маски

Есения Маас, 2022

Когда-то я стала добычей охотника, чья коллекция насчитывала десятки сломанных судеб.Его любовь была сродни помешательству, она уничтожала всё и всех на своём пути. Так произошло и со мной. Прошли годы, теперь я счастливая мать и вот-вот должна стать такой же счастливой женой, но…Человек, уже однажды сломавший меня, вновь открыл охоту на бабочку, что избежала его коллекции.

Глава 3

— Да!

Усталость навалилась одновременно с апатией. Мысли роились в голове как осы в погожий день над гнездом. Трубка рабочего телефона всё ещё лежала на столе, взрывая мозг короткими гудками. Звонил Глеб, требовал встречи. На мой резонный ответ — нет, зло уточнил уверена ли я в этой глупости и швырнул трубку.

Бездумно листая записную книжку, остановилась на номере финансового директора и друга отца.

— Николай Петрович, вы ещё в офисе?

— Да, как раз домой собирался, Мелания. Я сейчас зайду, ты у себя?

— Нет. У отца.

— Сейчас буду. — Грубый голос мало подходил для этого милого, с виду, человека.

Николай Петрович Разумовский был хорошим другом семьи, и сколько себя помню, всегда был на стороне отца. Но в последнее время, где-то с полгода, они как с цепи сорвались, я часто становилась невольной свидетельницей ярких баталий. За пределы собственных кабинетов это, конечно же, не выносилось, но перебежавшая между старыми друзьями чёрная кошка давно дразнила пушистым хвостом.

Однажды я слышала, как Петрович сказал отцу, что тот себя в гроб загонит «этими» проектами. И теперь, мне хотелось бы знать, о каких именно проектах шла тогда речь.

— Мелания? — Дверь неслышно отворилась, впуская того, кого я ждала. — Прими мои соболезнования, милая. — Николай Петрович вытер платком залысину и нахмурился.

— Спасибо, вы проходите. — Я показала на место напротив, наливая в чистый стакан текилу. — Выпейте со мной. Пожалуйста.

— Хорошо. — Мужчина, больше похожий на сказочного Страшилу, чем на воротилу бизнеса сел в кресло, и бросил взгляд на заваленный бумагами стол. — Кто-то рылся?

— Не думаю. — Я качнула головой, глядя сквозь стакан. — Здесь со вчерашнего дня мало что изменилось. До отъезда на деловой ужин отец искал какие-то бумаги и перевернул весь кабинет вверх тормашками.

— Не могу поверить, что Сергея нет. — Петрович сделал глоток и откинулся на спинку. — Только утром говорили об отчёте и нате вам.

— Николай Петрович, — я решила не тянуть резину, — помните, вы как-то сказали папе, что эти проекты сведут его в могилу? О чём тогда шла речь?

Отвернувшись, он поджал сухие, бледные губы с едва заметной синей каймой и задумался, постукивая пальцем по подлокотнику.

— Ну хорошо, — подал он, наконец, голос. — В конце концов, наследница именно ты, тебе и разгребать. С моей помощью, разумеется. — Белесые глаза, такие светлые, что едва можно было разглядеть радужку, остановились на мне. — Год назад Сергей открыл новое направление, практически секретное. До управления были допущены лишь несколько человек: я, сам Сергей и Глеб Домогаров в качестве основного партнёра.

— Ничего не понимаю, я бы знала об этом! — резко перебила я.

— В том-то и дело, что это именно от тебя и скрывалось, — скривился он. — Сергей не хотел тебя беспокоить и втягивать, хотя я и был против.

— Втягивать во что? — прошептала, чувствуя, как волосы на руках встают дыбом.

— Оружие, Мелания. Производство и поставка высокотехнологичного оружия нашим войскам. Но… — Николай Петрович залпом осушил стакан и продолжил: — Запросы оказались непомерными.

— У кого? — Я уже начала понимать, что отец ввязался в какую-то авантюру.

— У Глеба. После того, как поставки пошли за границу, я отказался участвовать в этом напрямую. Это было полгода назад, а три месяца назад Сергей пожаловался, что Глеб ведёт себя странно.

— Помимо обычных странностей, вроде завышенного самомнения и мании величия? — вяло усмехнулась я.

— Да. Он нанял трёх личных охранников, понатыкал камеры по всему офису и дому, и ко всему прочему, вывел мониторы в свой кабинет.

— Зачем? — поперхнулась я. — Это даже для него слишком.

— Возможно, — кивнул Петрович. — Мальчишка уверен, что за ним кто-то охотится. Он даже мать заставляет телефон на охране оставлять.

— Что за бред? — скривилась я. — Совсем из ума выжил.

— Это полбеды, Мелания, — тяжело вздохнул Николай Петрович. — Помимо прочего Глеб поселил Бориса в соседнюю спальню и контролирует каждый его шаг.

— Мне всё равно, что он там с ним делает. Что вы хотите сказать? Что

Глеб спятил? Ну так это не секрет, я давно отцу об этом говорила. Не может нормальный, здоровый человек так себя вести. Да и вообще, откуда вам всё это известно?

— Ну, — поскрёб Петрович подбородок, — я же должен знать, кто не даёт прохода моей любимой крестнице. Он даже мне успел пожаловаться.

— На что?

— На то, что ты изменяешь ему с Никитой.

— Чего? — открыла я рот. — Я никогда ему не изменяла! — накатила такая злость, что будь сейчас Глеб здесь — разбила бы ему бутылку об голову. — Не изменяла, потому что никогда ему не принадлежала. Уж вы-то должны знать, Николай Петрович!

— Тише, — поднял он руку. — Сергей заподозрил у него расстройство, возможно, всё на фоне стресса. В любом случае, держись от него как можно дальше и постарайся лишний раз не злить.

— Но всё это не помешало отцу продолжить сотрудничество с Домогаровыми, — прошипела я, пропустив мимо ушей предостережение. — С кем они работали? С частными лицами?

— Даже не знаю, что хуже. — Николай Петрович положил ногу на ногу и качнул носком дорогой туфли. — Последняя поставка была в Гонконг.

— Ч-что?! — у меня перехватило дыхание. — Это же государственная измена!

— То-то и оно, девочка, — отвёл он глаза. — Поэтому я и отказался.

— Почему вы никому не сказали?!

— Кому? — искренне удивился Николай Петрович.

— Мне, например! — крикнула зло. — Я бы поговорила с ним, заставила отказаться от этой идеи! Это же преступление, о чём отец, вообще, думал?!

— Не надо, Мелания, не кричи. Сергей мёртв, и теперь тебе нужно разорвать контракты и закрыть все каналы сбыта. Не доведёт это до добра. Таким, как мы прощают многое, но не измену, — сказал он куда-то вбок.

Апатию как рукой сняло. Во что отец ввязался и втянул меня?! Подскочив, я зашагала по кабинету, лихорадочно соображая, что же делать. В кармане брюк зашуршала записка. Отец написал, что разорвал сотрудничество с Глебом вчера за обедом. Если это так, то мне будет проще и одновременно сложнее, потому что Домогаров так просто не отстанет.

— Николай Петрович, мне нужны все документы по этому направлению. Вы знаете, кто ещё может об этом знать?

— Никто. Сергей держал всё в строжайшем секрете, поэтому бумаги хранятся в моём личном сейфе, чтобы не дай бог, никто их не увидел. Даже Мария не в курсе.

— Хорошо. — Мой взгляд прошёлся по заваленному столу. — Николай Петрович, когда отец заметил эти заскоки Глеба, он не захотел, случаем, расторгнуть сделки? Не знаете?

— Возможно, — кивнул он. — Сергей тогда говорил что-то о том, что тебя и Лизу надо защитить от Домогаровых.

— Так и знала! — я смахнула степлер и сжала кулаки. — Это они его убили!

— Кто? — вытаращил глаза Петрович.

— Глеб и Борис. Они Люду не пустили, когда ему плохо стало. Наверняка не хотели, чтобы ему помогли. Да и потом, — скрипнула зубами. — У только что умершего человека пальцы рук и уши не синеют. Уж насколько я далека от медицины, но это точно знаю.

— Это серьёзное обвинение, Мелания, — качнул он головой. — С чего ты взяла?

— Я просто уверена, что близнецы отравили отца, но доказать не могу. Нужно нанять частного детектива, Николай Петрович. — В этот момент моё лицо наверняка исказилось от горя и ярости. — Я хочу найти управу на этих выродков. Так просто убийцы моего отца не отделаются. Со свету сживу! — мой крик заставил вздрогнуть ещё моложавого директора.

— Я… не думаю, что это хоть что-то даст, — медленно сказал он. — Мне надо домой, Мелания. Я соберу всё, что у меня есть и найду человека, который займётся расследованием.

— Спасибо.

— Сейчас половина третьего, Марии уже сказали?

— Нет. Я просила следователя не звонить. Сама скажу. Вы правы, надо выдвигаться. До понедельника, Николай Петрович.

— Всего хорошего, — он оттянул узел галстука и вытер испарину. — Сообщи, когда будут похороны.

— Да, конечно. Всего хорошего.

Когда дверь кабинета закрылась, я сжала виски, чтобы унять пульсирующую боль. Мне подложили большую свинью. Гонконг, Домогаровы, оружие. — Мысли путались, а перед глазами всё ещё стоял труп отца. Так просто всё это решить не удастся. Один психованный Глеб чего стоит, а уж в совокупности с остальными проблемами…

— Ох, папа. — Я выдвинула ящик стола и бездумно уставилась на папки. — Что же за наследство ты мне оставил?

Помнится, у него был сейф в кабинете. Может быть, там что-то есть? Не мог же он всё Петровичу отдать?.. И почему отец так небрежно отнёсся к документам, разбросанным по столу? Мои пальцы пробежались по острым уголкам листов. Контракты, запланированные встречи, текущие бумаги — ничего интересного. Всё это я сама подготовила.

Взгляд скользнул по стоящим за монитором фотографиям. Мы с отцом встречаем делегацию из Японии. В первый раз.

— Кошмар! — я схватилась за голову. Во всей этой суматохе так и не выяснила, почему сегодняшняя встреча была отменена в одностороннем порядке.

Лежащий на столе телефон замигал беззвучным вызовом:

— Да, Никит.

— Твоя мать сама приехала за Лизой, — начал он. — Она собрала ей небольшой чемодан. Что-то произошло?

— Какой чемодан? — похолодела я. — Мы ни о чём таком не договаривались!

— Очень странно, — задумчиво ответил Ник. — Мария была какой-то дёрганой.

— Значит, сказали, — выдохнула, сжимая переносицу пальцами. В носу защипало. — Папа умер три часа назад.

— Как это умер? — рявкнул неожиданно Ник, и тут же сменил тон. — В смысле, как такое возможно?

— Думаю, его отравили. Помнишь встречу в ресторане? Глеб мне тогда угрожал и обещал, что кто-то умрёт. Но у меня нет записи того разговора, и никаких доказательств.

— Я сейчас приеду, собирайся.

— Не надо, — закусила губу. — Встретимся вечером, я сейчас поеду в родительский дом. Наверное, мама забрала Лизу, чтобы не так остро чувствовать утрату папы. Нужно её поддержать.

Вызвав такси, медленно пошла на выход. Пиджак болтался на плече, сумка почти волочилась по полу. Только половина третьего, а я уже пьяная. И как мне ребёнка в таком состоянии забирать?

Спустившись в холл, нашла Дмитрия на своём месте. Перегнувшись через стойку, заметила охранника с книгой на английском и удивлённо подняла брови.

— Дима, вы учите языки?

— Да, Мелания Сергеевна, — покраснел мужчина. — В отпуск хочу зимой поехать, вот и учу английский, чтобы не позориться в Европе. Закрыв учебник, он вздохнул и спросил: — Как вы?

— Сносно, — отвернулась, запахивая пальто. — У вас сегодня сутки или смена придёт?

— Нет, сегодня я дежурю.

— Хорошо. Дмитрий, с сегодняшнего дня ты отчитываешься только мне. Ни правлению, ни директорам, только мне. По всем вопросам звони в любое время. Если что-то покажется странным — сразу сообщай, я приеду. Все сотрудники покинули здание?

— Понял, Мелания Сергеевна. Простите, госпожа директор, — спохватился он. — Перед вами уехал Разумовский. Персонал покинул территорию ещё час назад.

Покачав головой, я накинула на голову платок и надела перчатки.

— Всего хорошего, Дмитрий.

— До свидания, — крикнул он вдогонку.

Выйдя на улицу, я прошла к подъехавшему автомобилю.

Пятница, 14:55

Компания «Штэрн», кабинет руководителя IT-отдела

В полупустом кабинете, где из мебели был только стол да два стула, раздался щелчок. Тонкая женская рука потянулась к телефону и, замерев, быстро дёрнулась обратно. Её хозяйка нервно облизнула губы и зажмурилась. Через два глубоких вздоха, женщина всё же сняла трубку.

— Слушаю. — Густой, бархатный голос слегка подрагивал. В нём сквозили нотки паники.

— Звягинцев мёртв.

— Как? Когда?!

— Сегодня утром. Подробностей ещё не знаю. Ты что-нибудь нашла?

— Н-нет, — запнулась женщина, — то есть да. Один из братьев, по всей видимости, болен.

— Мне плевать, — резко ответил мужчина на другом конце провода. — По нашему вопросу что-нибудь есть?

— Пока нет.

— Ищи. Возможно, документы лежат в сейфе Сергея. Сегодня ночью можно попробовать.

— Ты сможешь уйти? — женщина щёлкнула ручкой, и бросила быстрый взгляд на стеклянную дверь, за которой туда-сюда сновали сотрудники.

— Да. Я позвоню.

— Будь осторожен, тебя не должны ни в чём заподозрить.

— Знаю, — недовольно буркнул мужчина и отключился.

В этот момент к двери кто-то подошёл. Едва хозяйка кабинета успела положить трубку и повернуться, как ручка наклонилась и дверь распахнулась.

— Марина? С кем вы говорили?

— С поставщиком, Глеб Викторович, — внутренне съёжилась она. Марина никогда не любила общаться с генеральным напрямую. От него за километр несло опасностью и психозом. — Вы что-то хотели? — Она улыбнулась, напряжённо следя, как директор идёт к её столу.

— О чём ты говорила с поставщиком?

— Одна из камер перестала работать — нужно заменить, и программисты просили новый сервер.

— Для чего? — отрывисто бросил он, прищурив синие, холодные глаза.

«Как рыба мороженая», пронеслось у Марины в голове.

— Для увеличения мощностей.

— Хорошо, — помедлив, ответил он. — Я хочу, чтобы ты проверила мой компьютер. Кажется, кто-то в нём копался…

— Это невозможно, Глеб Викторович, — широко улыбнулась она. — Я сама кодировала ваши файлы.

— Я об этом и говорю, — он склонил голову набок, сдвигая указательным пальцем маленькую фигурку на столе. Единственное украшение почти мёртвого и бездушного кабинета.

— Вы же не хотите сказать, что я… — покраснела Марина. Если он узнает — убьёт.

— Не хочу. — Взгляд исподлобья не сулил ничего хорошего. Марина сразу поняла, что Глеб играет, но зачем? — Зайди ко мне после шести, и не планируй никаких дел на эту ночь.

— З-зачем? — шокировано просипела она.

— Работать будем, Мариночка. Работать. — Красноречивый взгляд Глеба Викторовича прошёлся по её блузке, сквозь тонкую ткань которой просвечивало кружевное бельё.

Густо покраснев, она кивнула и натянула улыбку. Впрочем, та всё равно получилась вымученной и жалкой. В карих глазах женщины метались и не находили выхода искры гнева.

— Вот и ладненько, — довольно улыбнулся директор и быстро встал, откидывая длинный хвост назад. Волосы были гордостью братьев, и лишь один мастер удостоился чести за ними ухаживать.

Когда дверь за Домогаровым закрылась, и размытая фигура скрылась за спинами других сотрудников, Марина от души пнула корзину для мусора и прошипела:

— Сволочь мерзостная. Бабник проклятый, ну погоди, найду я на вас управу. Дайте только время.