Когда умру, я стану снегом

Есения Светлая, 2021

Тайга. Неприветливый север. Мороз. Позабытое богом селенье. Неказистый маленький домик на окраине. Одиночество – ненавистное, долгожданное… Для Люды и других жителей здесь – идеальное место, чтобы скоротать последние дни. Судьба уже готова поставить финальную точку, но в тот момент, когда желанный покой так близок, на пороге появляется самый ненавистный враг… #драма #сложная судьба #противостояние характеров

19

Со следующей получки муж купил ей новые ботиночки, к весне. Где-то выторговал у военных. Кожаные, добротные, на каблучке, очень похожи на парадные туфли. Только на пряжках.

Зря она надеялась, что с приходом новых отношений они станут общаться лучше. Нет, жили так же, будто соседи. Ели вместе, обсуждали, на что тратить деньги в первую очередь. Спали вместе, под тонким одеялом прижавшись друг к другу спасались от холода. Но секс, изредка нарушавший их ночной сон, был безвкусным, неинтересным ни ей, ни мужу.

Неизвестно, куда бы завела ее судьба, не начнись в те года политические изменения в стране. Вдруг зачастили с проверками учреждений, многие засуетились и начали продавать имущество. Практически за бесценок они с Игорем прикупили добротную мебель, обустроили комнату. Он мечтал о покупке телевизора, но Люда считала, что он им совсем ни к чему. Дома-то не живут.

А в конце второго курса вдруг объявили, что училище готовят к закрытию. Руководство обвинили в воровстве и присвоении государственных денег. Жизнь и судьба трех тысяч студентов теперь висела на волоске. Игорь переживал за то, получит ли он диплом, а Люда не понимала, если вдруг… то куда им податься? На съемное жилье не хватит денег, это точно. Свекры не жаждут даже знакомиться и точно не пустят их даже на порог. Бабка Игоря стара, но на её маленький дом уже слетелась стая родственников, дабы ухаживать за старушкой в надежде на лакомый кусочек наследства. А о родне Люды и говорить нечего. Для своей матери она как будто умерла.

Прошел тревожный май, наступил июнь. Закончились основные занятия, началась практика — у каждого курса своя. А Люда занемогла. То ли от нервов, то ли от наступившей жары. Но обмороки были практически каждый день. И питалась ведь она теперь намного лучше, и время подработки сократилось — первокурсники уже разъехались по домам, и в столовой стало на порядок меньше работы. Все стало ясно в один прекрасный день, когда пришла на работу. Учуяв запах вареной говядины, как ошалелая рванула за дверь. До туалета добежала, но порядком успела перепачкаться. Рвало завтраком, желчью, слюной. Она пыталась пить воду из-под крана, чтобы успокоить спазмы желудка, но все начиналось заново…

Лишь через полчаса, кое-как приведя себя в порядок, вернулась на кухню, где встретила понимающий взгляд поварихи тетки Зои. Она уже поджидала ее в раздевалке. Обняла. А Людка разрыдалась. Потому что еще там, в туалете, поняла, что ничему не быть. Что не вытянут, не справятся. Татарочка Зоя шептала какую-то молитву, успокаивала. Потом попросила минутку. Накарябала на салфетке адрес и сунула Людке в руку.

"Сходи. Там укол поставят. Все быстро случится. Не тяни, а то не поможет. Потом еще хуже. Сегодня я отпрошу тебя, скажу, что заболела. Иди, кызым, не тяни…"