Научи меня любить

Есения Светлая (2021)

Сколько слез я выплакала, вымаливая у Господа ребенка. Бесконечная череда клиник, анализов, надежд и разочарований. День за днем я боролась за наше счастье и нашу любовь. Пока в один прекрасный день мой муж не привел в дом мальчика, объявив, что это его сын. Мир рухнул. Разве можно полюбить чужого ребенка, когда единственной твоей мечтой остается родить своего родного малыша?

16

У Кожевниковых имелась мещанская привычка — все теплое время года обедать в саду. Под старой раскидистой яблоней стоял старинный огромный деревянный стол, покрытый простой беленькой клеенкой. Вместо стульев — маленькие самодельные табуреточки. Там и нашли они с Митькой Наталью.

Она сидела, подперев одной рукой тяжелую голову, другой кормила Ванютку с ложечки. Тот брыкался, упорно отворачивался от еды, свешивался с высокого детского стульчика, так и норовя в любой момент упасть. Мамашка, в простом домашнем платье, вся замученная и раздраженная, пыталась утихомирить маленького вояку, но все ее возгласы, казалось, оставались абсолютно без внимания.

Яна прошла к старой яблоне по тропинке, выложенной узорной брусчаткой, отпустила ручку Митьки и присела на стул, напротив подруги.

— Доброе утро!

— Ага, доброе оно, как же. И вообще-то уже день. Ты продрыхла, дорогая, полдня.

— Правда? Голова раскалывается.

— Я тоже, как вареная. А вчера как-то веселее было. Еще и детей вот с утра пораньше привезли. Ванька полночи не спал, к маме просился. В общем, не высидели даже сутки у бабушки. Устроили и там балаган.

— Не приболел?

— Да нет, кажется, все хорошо. Просто без настроения. Все еще горишь желанием с ними понянчиться?

— Если ты мне принесешь большую кружку холодного чая, то я примкну к твоим рядам, встану плечом к плечу и поддержу, насколько хватит терпения.

— Ну вот и отлично. Давай, бери ложку, докорми этого бандита, а я пойду быстренько сполоснусь в душе и заварю нам чаек с травками. Справишься?

— Постараюсь. А где Сашка? — запоздало опомнилась Яна, перенимая пост возле детского стульчика.

— Уехали наши мужики. На великах, на рыбалку. Дед Егор позвал на Студенку, за ершами. Ну на кой мне эти вот ерши, а? Еще и бабушка одна с внуками осталась. Вернее — уже не осталась…

— Наташ, иди, — поторопила Яна подругу, — боюсь мы долго не высидим вместе.

Дважды повторять не пришлось, через миг Наташки и след простыл.

Яна, вдохнув поглубже, улыбнулась и повернулась к малышу. С этим малюткой, по сравнению с Митькой, было сложнее найти общий язык. Ванюша к своим двум годам не говорил совсем. Ни слова. Показывал и объяснял все на пальцах так, что любой сурдопереводчик мог бы позавидовать. Как правило, его хотелки большинство слушателей, вернее зрителей, понимали. Проблема заключалась в том, что в голове у этого упрямца порой рождались совсем необычные желания, которые могли ему же и навредить. И когда Ванюшке что-то запрещали, он моментально начинал орать и обливаться горючими слезами. В общем, манипулировал, как мог. Врачи говорили, что нужно время, и ребеночек заболтает, как миленький, да и вести себя будет спокойнее.

Врачи, нужно время…

Янка вздохнула. Было горестно думать о прошлом, но оно не отпускало…

Если бы тогда все получилось, то их с Сашкой малыш был бы ровесником Ванюшки. Если бы…

— Ну что, дружок, привет. Будем играть в вертолетик? — с улыбкой начала Яна, набирая в ложечку вязкую овсяную кашу. Малыш отрицательно покачал головой и отвернулся.

— Не будет он у тебя эту касу, — важно отвечает за брата Митька, свесившись с качелей головой вниз.

— Это почему ещё?

— А ты не умеес! Он кУсает толька када ему нлавица.

— Ясно, ну значит пусть голодный сидит! — Яна оставила ложку в покое и сложила руки на груди.

На неё уставились две пары глаз — темных вишенок.

— Так нейзя, — снова глаголет Митька, — у него сил не будет иглать. Колми!

— Ну, он же не хочет, — Яна приняла расслабленную безразличную позу и, отвернувшись, стала рассматривать листочки на дереве.

— Бат! Ешь скалей! Иглать будем! — Митька соскочил с качелей, встал рядом со столом и важно посмотрел на мелкого, давя своим авторитетом. Ванютка сник, почесал щеку, посмотрел по сторонам, и, не придумав ничего, что помогло бы избежать кормежки, с недовольным видом повернулся к Яне.

Но рот все-таки открыл. Недолго думая, она докормила ребенка остатками каши и распаковала ему коробочку с соком.

— И мне, я засужил. Я помогал!

Яна взяла вторую, такую же, открыла, отдала Митьке, предварительно рассмотрев упаковку.

Ну Наташка, ну лентяйка. Нет бы — сварить компот, пичкает магазинной едой… Как вот ей сказать, обидится, наверное.

Ванютка сидел расстроенный, что вышло не по его, и колупал красочную коробочку, изредка попивая сок.

— Малыш, пойдём ко мне на ручки? Сок допьешь и пойдешь гулять с братиком. Согласен?

В ответ кивок.

Ну что же, осталось только его вызволить из этого устройства под коварным названием"детский стульчик". Немного попыхтев над мудреным креплением и ремешками, Яна все же вытащила ребенка и нежно приобняла.

— Какой хорошенький, милый мальчик!

Мелкий довольно улыбнулся и тут же перевернул ей на голову коробочку с соком, от души надавив на упаковку. Красная липкая жидкость потекла от самого затылка, по спине и за пояс новых шортиков.

Ну вот… Хорошо пообщались, душевно…