Что должна делать машина времени?

Е. К. Лик (2024)

Мир стоит на пороге экологической катастрофы. Главный герой пытается построить машину времени и с её помощью вернуться в прошлое, но после каждой попытки перемещения оказывается в странных обстоятельствах.

Глава 4

Только Гненашев вошёл в лабораторию, взгляд его — виноватый — встретился с укоризненным взглядом профессора Отрадинского, сидящего за своим рабочим столом.

— Опоздал, — сухо заметил профессор.

— Проспал, — вздохнул Гненашев.

На этом их разговор закончился, и каждый занялся бы своим делом, если бы в лабораторию не ворвался вихрем Тогмачев.

— Посмотрите, посмотрите! — закричал он, не извинившись, как делал это обычно.

Тогмачев держал в руках небольшого плюшевого медведя, немного потрепанного, без одной пуговицы-глаза на нелепой мордочке, но в целом даже симпатичного.

— Хорошая игрушка, — ответил Отрадинский, — но, боюсь, не по возрасту для ваших детей. Не мешало бы его постирать да пришить пуговицу заместо глаза.

— Да какую пуговицу! — с жаром пресек его Тогмачев. — Это появилось в моем кабинете, из ниоткуда! Из ниоткуда, понимаете? Что-то зашумело, затем хлопнуло, и вдруг — прямо из ниоткуда, клянусь вам!

Отрадинский и Гненашев внимательно глядели на Тогмачева, трясущегося от возбуждения.

— Знаете, что я думаю? — взволнованно спросил тот и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Это первое наше испытание машины времени! Мы отправили в прошлое этого плюшевого медвежонка, мы сделали машину времени!

Отрадинский не помнил, когда в последний раз испытывал такое яркое удивление.

— Я говорил, профессор, что можно обязательно что-нибудь придумать! — с жаром воскликнул пораженный Гненашев. Лицо его горело.

Отрадинский задумался. Секундное замешательство оставило его.

— Вполне вероятно, — ответил он. — Но вот что странно: я впервые вижу эту игрушку. Откуда она у нас взялась?

Отрадинский испытующе посмотрел сначала на Тогмачева, затем на Гненашева. Оба они смутились: ответа никто не знал.

Тогмачев — выражение лица которого сменилось, как меняется выражение лица человека, на которого снизошло озарение, — не сказав ни слова, вдруг выбежал из кабинета. Гненашев, удивленный этим, вопросительно посмотрел на профессора Отрадинского. Тот пожал плечами, поправил очки и вернулся к работе. Он внимательно изучал какие-то бумаги, что, впрочем, Гненашева не удивило — это было самым обыкновенным занятием профессора.

Тогмачев вернулся через час. Все также он крепко сжимал в двух руках плюшевого медведя, словно боясь, что тот вдруг исчезнет так же неожиданно и таинственно, как и появился.

— Я обошел весь Центр, — произнес он устало, — весь — с нулевого по пятый этаж, все лаборатории, но никто, никто и никогда не видел раньше этого медвежонка. Откуда же он взялся? — Он печально уставился на игрушку и глядел на нее так пристально, будто ждал, что та ответит.

— Узнаем это, когда будем проводить первое испытание машины времени, — сказал ему Отрадинский с легкой улыбкой.

Круглое лицо Тогмачева исказилось изумлением. С надеждой в глазах он посмотрел на Отрадинского и, как зачарованный, повторил:

— Проведем первое испытание машины времени…

Гненашев встрепенулся.

— Посмотрите сюда, — подозвал его профессор.

Тогмачев, как и Гненашев, которого в общем-то не приглашали, бросился к столу. Отрадинский держал в руках листы, исписанные и исчерченные.

— Эти чертежи я сделал несколько лет назад, — прокомментировал он.

Профессор не стал рассказывать о том, как нашел их. Было это, впрочем, несложно. Заботливо убранные в нижний ящик стола и запертые там вместе с юношеским максимализмом, чертежи дожидались его вот уже двадцать лет.

— Они готовы, — заключил профессор Отрадинский. — Я проверил их утром, не нашел ошибок в вычислениях. Мы можем приняться за конструирование сегодня.