12 дней Сюзанны

Жанна Арбузова, 2020

Астрологический роман про то, как жизнь бесконечна и бренна одновременно. Пишет практикующий ведический астролог, основываясь на личном опыте и профессиональных наблюдениях. Главная героиня Сюзанна осознанно проживает свои последние 12 дней, где все сутки соответствуют определённому знаку зодиака. В этот период бабушку Сью посещает внук, и она догадывается, чьей реинкарнацией он является. Их отношения вечны, но каждому надо проходить свой путь.Как понять, куда идти? Как сделать правильный выбор? Не обязательно искать специалистов и консультантов, решение уже есть внутри, в сердце человека. Такие истории помогают открыть ответы на свои вопросы тому, кто искренне ищет.

Глава 2 «Я живу!»

День Второй под взглядом Тельца. Телец идёт после Овна, и это второй шаг эволюции. Как только существо появилось, ему нужны ресурсы, чтобы двигаться дальше. Оно учится жить, чувствовать основу и безопасность. Ему надо заземлиться.

Это не то, что жить с фантазией и на широкую ногу. Это про то, чтобы просто жить и знать, что будет завтра на обед, и где можно будет переночевать.

Без Тельца мы далеко не уедем, и многого не сделаем, потому что для любого дела всегда требуется источник сил, хороший сон, нормальная тёплая одежда, доброе слово, близкие люди, традиции и сила рода.

Концептуально важная глава, в которой, ну, вообще ничего не говорится по сюжету, потому что разговаривать герои начинают друг с другом с Третьего дня.⠀

Только на шестой день, соответственно в шестой главе, героиня, благодаря своим исследованиям узнает, кто на самом деле к ней приехал. А читатель поймёт, почему эта книга первоначально имела называние: «Он был моим мужем». Намекну только, что это ведь астрологический роман!

Если кто догадается раньше, в чём тут загадка, тот просто гений, потому что я, пока писала вторую главу, ещё не догадывалась, куда меня это приведёт.

Предки

Итак, проснулась, второй день. Все та же старушка. Каждый день одно и то же. У меня прекрасный дом в Италии, таинственное прошлое и светлое будущее, которое Пётр хочет распознать и, может, даже восхититься, какие у него в роду предки, можно сказать, были. А, может, я и не у него в роду вовсе…

Он меня плохо знает, и я его, кстати, пугаю. Потому что я — астролог, а это своего рода диагноз. Ведь никто не знает, что в голове у человека, который подключается к звёздам. Хотя я уже на пенсии, так сказать, но «бывших» астрологов не бывает. Наша профессия с годами, наоборот, концентрируется, и возраст придаёт ей солидность и авторитет. Эту призму из головы не искоренить, да и не надо. Я мало что могу кому-то объяснить, потому что использую понятный только мне язык, и в этом тоже выражается моя самобытность.

Что я могу сказать на склоне лет, перед моим путешествием в мир иной? Как я уйду, что оставила после себя — это пока нераскрытая тайна, которую автор моей судьбы держит внутри до нужного подходящего момента.

Я часто спрашиваю себя, чего хочет Вселенная? И часто прихожу к выводу, что она сама не знает! Так же, как писатели, когда пишут свои книги, не знают, чем всё может в итоге закончится, куда их уведёт мысль. Они наслаждаются процессом и жаждут узнать результат. Так и мы живём свои жизни, а наш создатель наблюдает, что из этого может получиться, чем всё закончится.

Интрига сохраняется до последнего вздоха. Куда душа отправится дальше? Каждый раз есть какая-то надежда, что куда надо.

Сколько ни ходи к гадалкам, не угадаешь будущее, может, потому что сама Вселенная в раздумьях, будет то или это. Есть, конечно, вероятность того или иного конца. Предположения на основе прошлого опыта. Но до чего же это скучно! Не представляю скучающего Бога, который из кальпы в кальпу смотрит один и тот же фильм, ну, или сон.

Я однажды была на спектакле гастролирующего театра импровизации. Это когда ещё жила в России. Там была пьеса «Принцесса Турандот», которую они уже много лет показывают. И всегда с энтузиазмом. Актёры на сцене смеются и дурачатся, что уж говорить о зрителях. В зале сидела женщина, которая смеялась громче и больше всех, взахлёб. Я потом узнала, что она ходит на все постановки, и она и есть та, кто этот спектакль поставила. Эта режиссёрша, говорят, даже мешает ходу пьесы, но что поделать, она же главная. Она не ходит, чтобы проследить, как кто сыграл. Она ходит поржать.

Вот и Бог — ржёт и плачет вместе с нами! Ему-то известно не только, что сейчас новое сымпровизировали артисты, а и что было раньше, и куда в ходе сценария это приводило игру.

«Кальпа» — это день Брахмы. Чтобы найти ответы на вопросы, куда мы уходим и зачем, найти бы сначала ответ, откуда пришли. Кто наши предшественники, кто создатель? Разве не так?

В Ведах всё подробненько объясняется. Я в своё время, когда только начала интересоваться древними знаниями, сразу наткнулась на описание устройства мира. Причинный океан, лотос из пупа, короче, совсем не скучно. Но мало что можно понять, поэтому я особенно не «парилась» запоминать детали.

Поняла главное, что есть тот, от кого мы все произошли. Мы все в его роду. Хочется мне воспользоваться случаем и спросить у него: «Что ты творишь, а?». Но вот случая как-то не подворачивается.

Остаётся надежда на другое. За этим всю жизнь наблюдаю. Уже почти верю, что не только наше прошлое происхождение на нас влияет, но и мы можем влиять на наших предков.

Комфорт

Я тут, на земле в человеческом теле, как-то освоилась, хотя чувствую себя, как герой плохого романа. Да, меня многое не устраивает и никогда не устраивало в жизни. Например, нечетко прорисован ландшафт. Или я уже очень плохо вижу?

Почему не прописан интерьер моего кабинета, с большим окном в сад? Я им давно не занималась, и он ушёл (почти ушёл) в прошлое, так и не доведённый до совершенства. Иногда работаю в нём, но как в тумане — не помню, что и где лежит. Совсем нет формы.

Почему не дует лёгкий бриз, не поют птицы, не определены мои отношения с соседями, не накрыт полноценный обед, кухня не фигурирует? Холодильник будто отсутствует, пока о нём не вспомнила. Может, и правильно? Я давно перестала обращать внимание на фон. Всё кажется таким проходящим, вещи, обстановка, люди, холодильники.

Размыто всё как-то по жизни. Есть вещи, которые сознание само выделяет. Остальное боковым зрением проносится, и ладно. У меня, видимо, главный фокус на запредельное, замечаю также часто отдельным текстом мои ответы Петру. Я ему все тайны свои раскрою что ли? Как же… Что можно найти в моих ответах? Глубину, душу, Высшее Я? Эх, если бы их там кто-то когда-то искал…

Главное — простота, сама жизнь. Привыкли эти современные люди к перепискам по «гаджетам», от своего ручного робота к чужому ручному. Их заводят с детства, как там его здесь в западном мире зовут? «Хэнди». С ними общаются через это существо, в основном, сидя на одном диване. А по мне так всё должно быть естественно.

Вживую лучше, чем это поспешное капанье мне на мозг. Дзынь. Дзынь. Звенит, как будто это срочно, но совершенно не важно. Но нам так комфортнее: не общаться, а делать вид, что пообщались, лишь бы никого не видеть и не слышать по-настоящему. Заменить эмоции «смайликами» и разными иконками. Удобно.

Посмотрите, какое залитое дневным солнцем побережье! Где-то точно должно быть именно так! Здесь все ответы: в следах на песке, в принятии того, что есть сейчас, в скрипе форточки, в шорохе пролетающей птички. Я не поэтесса, а то бы только и делала, что описывала настоящий момент в стиле: «Мой творец — вот ты молодец!»

Близкий круг

Мы сегодня принимаем гостей. Семейный обед с теми, кто мне помогает, кто рядом. Хоть они и не родные мне, но самые любимые мои люди на данном этапе. Они все родственники, я так считаю. Я уж не буду говорить, что они мне как внуки, не такая уж я и старая. Это я им отвечаю, когда они называют меня «бабулей», «нонниной» по местному (ит. nonnina). Но после моих ворчаний, называют «Сузанеттой», как я люблю.

Они приходят семьями ко мне в дом, с детьми и внуками, сами все приносят еду, накрывают, раздают. Они знают, что я люблю поесть, и очень любят меня угощать разными изысканными блюдами для вегетарианцев. Я отшучиваюсь, что в своей жизни уже так много съела, что больше не лезет. Для меня особое меню, особая тарелка, и место во главе стола.

Я очень люблю наши встречи каждое второе воскресенье месяца. У нас традиция, и она прекрасна. Придумана нами. На одном из моих дней рождения решили собираться регулярно. Готовить, придумывать, делиться. Это их инициатива, я только как любимая бабушка. У меня нет обязанностей, кроме как смеяться с ними или над ними иногда.

Мы играем в игру «Скажи правду». Эдакий сеанс «Открой своё сердце». Каждый по кругу рассказывает, какие были у него впечатления за месяц, что он изучал, что читал, какие планы осуществлял, или почему не получилось. Потом мы играем в игры, фантазируем.

Они почему-то любят спрашивать мои советы, любят меня слушать, а особенно любят, когда я достаю свои потёртые годами карты, оракул, и каждый вынимает одну, на ближайшие четыре недели или на проблему.

У нас семья. Бывает и семейный совет проводим, решаем будущее ребёнка или судьбы мира. Обсуждаем что-то вместе. Это и есть близкий круг. Он необходим каждому человеку. Хочется быть услышанным, открыть сердце, ничего не опасаясь. Просто вот взять и рассказать, что ты почувствовал вчера, или как тебе отзывается фраза собеседника. Не обязательно умничать, это даже не приветствуется. Просто будь собой. Без этого не выжить.

Выживание

Я не участвую в дрязгах мира, потому что добровольно не в курсе политических сплетен, называемых «новостями». А путь отдельной личности меня до сих пор заводит, хотя давно уже не консультирую людей по их астрологической карте.

Я люблю смотреть в душу, слушать шёпот внутренней природы, видеть глаза, слышать вдумчивый ответ, открывать вектор движения.

Я и без карты вижу, в каких знаках у них «свиньи нагадили» (Так говорил один очень авторитетный асторог-американец про поражённые злыми планетами знаки и сферы жизни). Редко ошибаюсь с Лагной, то есть домом личности. Всё понятно. Не скучно только тогда, когда человек свою карту живёт в настроении предания. Вот он всё получает, что ему положено по судьбе, но не обращает особого внимания на кармические «почёсывания», потому что у него есть цель.

Главная цель — настоящая, искренняя дорога, туда, откуда уже не возвращаются к страданиям. Люди с такой целью к астрологам не ходят. А астрологи таких людей замечают издалека и не видят смысла их консультировать или строить им гороскопы в программе.

С другими картами, обычных людей, тоже давно не работаю. Там всё по графику, всё по плану, не нужен тут человек для анализа, статист и диагност. Я была такой очень долго, а теперь люблю просто смотреть на людей, не обусловливаясь фотографиями их кармы. Так я в них безгранично верю, даю им шанс быть кем угодно, шанс продвигаться к высшей цели, шанс жить.

Раньше я очень дорожила своей астрологической практикой и опытом, стремилась проводить больше консультаций, чтобы была возможность помогать людям и давать им правильные советы. Но с возрастом и наступлением периода Венеры меня это перестало ограничивать. Теперь беседую так, в потоке встреч. А если спросят что-то, то даю необходимый ответ. И работает. Потому что я стала собой.

Только так можно выжить, когда ты на своём месте, когда ты своим делом занимаешься, тогда ты очень всем нужен.

Такое ощущение, что я среди всех самая древняя. И мне всё позволено. Я раньше всегда мечтала, чтобы у меня в семье были мудрые бабушки и опытные дедушки, были советы, были общие сборы, были «планёрки», была возможность говорить по кругу. Когда один говорит, все слушают, перебить нельзя. Свою речь только в порядке очереди. И надо всех услышать, улавливая, где откликается, что внутри, при речи другого.

У меня этого никогда не было. А книгу Стивена Кови «7 признаков высокоэффективных семей» я выкинула в помойку после развода. Нет, книга хорошая, но щемило сердце, когда я замечала её на полке моего книжного шкафа.

Мои идеалы больших семейных сборов регулярно разбивались о реальные стены неосознанности окружающих. А вот сейчас, в Италии, вдали от родины, вдали от молодости и родных моих родителей, детей, в отсутствие мужа и наставника, сейчас у меня это есть, и я во главе этого общества. Странная она, судьба. Исполняет желания. Но как…

Петя ещё не знает, как у нас это бывает. Представляю его удивление. Он пока день у меня и вообще ничего не знает. Как дитя.

Воспитание

Но нет желания ему что-то описывать, сам увидит. Так во всём — зачем нам те или иные объяснения? Живите просто. Идёшь в незнакомое место, и не надо заранее думать, как оно там. Да, пусть будет сюрприз, тем более, что он всё равно случится, и будешь на месте ориентироваться.

Однажды мне папа рассказывал своё открытие. Мы сидели у него в доме за барной стойкой на кухне. Он любил поговорить, и это был такой случай. Речь шла о том, как надо понимать жизнь, как жить разумно. Он понял, почему мужчина перед тем, как зайти в помещение, пропускает вперёд свою женщину. Пока она такая привлекательная заходит, все взгляды падают на неё, а её спутник может успеть осмотреться и оценить намерение и игру каждого, сразу в голове распределить расстановку сил, настроения присутствующих, их сущность. Что будет в будущем, мы не знаем, но, когда оно приходит, мы принимаем игру, осматриваемся, пропускаем вперёд свою внешнюю энергию и наблюдаем.

Как пишут книги писатели, они что знают, что будет в конце? Да нет, они вперёд пропускают дам, муз своих. Может, и вселенная также создаётся, когда творец и сам не знает, что из этого получится? Он запускает Майю (санскр. māyā — иллюзия, видимость), свою преданную, а там уже как пойдёт.

Есть, возможно, опыт создания других книг или миров, но каждое новое творение это новая неизведанная сказка. Никто не думает о будущем, о том, что это кто-то когда-то прочитает или проживёт. Истинное творение — сюрприз для его основателя. Важнее отношения, вложил ли ты любовь, вдохнул ли её. Важнее проживание самого создания, процесс.

Что бы сказал герой романа своему автору? Ты печатаешь — я живу. Ты исцеляешься — я прорастаю. Ты вываливаешь залежи своих складов — я расцветаю. Я избавляю тебя от внутреннего критикана и неудовлетворённого цензора. Я всё беру на себя. Ты просто люби меня. Ты просто пиши. Налей себе ароматного травяного чаю, сядь в уютное кресло, возле окна, зажги благовония и не останавливайся. Пиши утром, сразу после пробуждения, страницы по три, а потом весь день летай опустошенный, выговорившийся, счастливый.

Книги — это, конечно, прекрасно, это произведения искусства, литература — так громко и шумно. А, по сути, это из человека выходят его отложения. Вот так же, как из нас выходит всё остальное, выходят и книги — мы их извергаем, с желчью и мёртвыми клетками.

Эта необходимая всем тема всегда всплывает, она разовьётся позже, обязательно. Про чистки и смерть, про скорпиона, который стоит напротив Тельца в натальном чарте и противоположен ему, мы неизбежно услышим в нужное время. Возможно, на восьмой день пребывания Петра здесь.

А сейчас живём, воображение не важно, черты поверхностны, персонажи внешне милы и наслаждаются комфортом. Пётр валяется с книгой в библиотеке на кушетке. На моей чудной кушетке в цветочек из английского сада. Я прогуливаюсь после завтрака среди окрестных домов, наполняюсь тишиной, покоем и чувством стабильности перед грядущим обедом в тёплой компании.

Основы

Чтобы быть производительным и нужным, надо уметь брать и накапливать. Нужны способности использовать имеющееся. Для этого надо быть довольным тем, что уже есть или хотя бы видеть, что оно есть.

Никогда не была довольна тем, что есть. Это жуткое качество стремиться к совершенству. Когда оно превышает необходимые пределы, то превращается в глубинную неудовлетворённость собой и жизнью. Эксцесс творца — эдакая невоздержанность в доведении всего до идеального состояния. Ты не создатель, и не тебе судить о недостатках, но это вылетает как-то из головы.

Где-то произошёл сбой системы, и ты не можешь просто не замечать дырочку у собеседника на носке, его дефект речи, его несимметричную левую бровь, а на себя так вообще предпочитаешь не смотреть в зеркало. И вроде это хорошая способность — внимание, анализ, погружение в знание. Но если его не прикладывать на благо и помощь другим, то можно совсем разочароваться в жизни и прийти к самоликвидации из-за несоответствия того, что есть, с тем, что представляется.

Меня жизнь учила в большей степени по этой зацепке за совершенство. Откуда же я знала, что моя сущность воспрянет лишь после 60-ти, когда я в полной мере окажусь на своём месте, сама собой. Жизнь изначально мне давала отсутствие красоты, гармонии, симметрии, большие бёдра и неумение их выгодно показать. Не было лишних денег на стилиста и мозгов, чтобы разобраться самой. Вначале не было. Сейчас всё есть — и гардероб, и порядок, и красота, но уже нет привязанности к этому, и бёдра усохли.

Красота во всём теперь привлекает сама по себе, без должных схем, без мнимых правил. Я только с годами стала понимать, что любовь вне рамок и условностей. Её нет там, где есть критика и недовольство. Она просто не заходит в сердце и в глаза того, кто оценивает.

Судья внутри установил цензуру на любовь. Она слишком непосредственная и ветреная, она непредсказуемая, несимметричная и потому некомфортная. Ей нет места в загруженной мыслями голове. Ей вообще, по большому счёту, нет места в наших жизнях, в которых мы бежим за призрачными радостями, оставляя истинную любовь грустить в дальней комнате нашего сознания.

Только когда любовь это всё, и всё — любовь, только после этого приходит чувство защищённости и безопасности, пропадают страхи и страдания. А если создавать комфорт и стабильность искусственно, то это, может, и необходимый этап в какой-то период жизни, но только ради выживания, ради начала пути.

Опора нужна, чтобы встать, но идти лучше без неё, иначе она начинает диктовать свои условия, где встать, где задержаться, что делать. Она пресекает воображение, она требует большей защиты и поддержания себя, она хочет улучшения себя, порождая новые желания, которые «любящей» душе ни к чему. Надо будет сказать Петру это. Хотя, наверное, забуду.

Пётр витает в своих облаках. Строит в голове пушистые островки стабильности из взвешенных в атмосфере продуктов конденсации водяного пара. Что за глупость вставлять в поток сознания свои ограниченные наукой определения? Да, я непременно скажу Пете, когда приду домой, что все мечты и идеалы это лишь продукты чего-то ещё, чего-то, что должно будет пролиться дождём и исчезнуть. Не факт, что продукты эти правильные. Они могут быть лишь отбросами неокрепшего разума.

Ресурсы

Мы постоянно думаем, и это невозможно остановить. Но ум, который вечно беспокоится, надо перенаправить беспокоиться в нужную сторону. Я не знаю, как я дошла до этого своим приземленным сознанием, но лет после 35-ти это пришло.

Было такое время, что на каждом углу проходили психологические тренинги, семинары, лекции. Я никуда не ходила, но в воздухе витали все эти веяния о самосознании, контроле ума, работе с эмоциями. Мне нужно было прожить самой. И я прожила.

Я потеряла опору, стабильность, потеряла все свои ресурсы, и только тогда мне стало ясно, что они были не вечными и не бездонными. Они были очень сильно ограничены. Тогда я и стала формировать более чёткие намерения и сберегать энергию для выбранных целей, я стала искать источник более глубокий. Моя излишняя критика пошла в диагностику, в помощь другим. Моя придирчивость к себе пошла на само благодарение. Я так и говорила себе, так ты сегодня ещё не хвалила меня, ты ещё не любила меня сегодня. С этого я начала. Перенаправление.

Та же самая энергия, которую можно направить в творчество, уходит на жалость к себе, недовольство другими, уходит на выяснение отношений, уходит на обиды и осуждение. Она одна, и очень важно, куда мы её деваем. У меня вся жизнь изменилась, когда я это поняла. Ну, правда, ещё и период тогда в карте рождения поменялся, и иначе быть и не могло. Может, я смогла это понять, только когда пошёл период моей планеты личности. Она дала мне другое восприятие себя и окружающих. Она дала мне шанс увидеть другую дорогу, другие возможности, которые я раньше не замечала.

Я сказала себе: «Тебе 38 лет, а ты уже с больной спиной. Хватит тащить на себе грузы свои, и не свои тоже. Перестань это делать. Оставь всё это волнение за что угодно. Тогда не будешь, нагибаясь, чтобы надеть ботинки, думать о том, что бы ещё тут внизу сделать, чтобы лишний раз не наклоняться».

Я пошла дальше, совсем отбросив прошлое, будто и не было меня той, с тем сознанием и критикой, будто и не было впереди периода Кету, который идёт после моего 17-ти летнего Меркурия, вот-вот начавшегося тогда. У меня был кризис.

Я это называю точкой отсчёта в судьбе, когда ты встаёшь перед проблемой, которая постоянно тебя преследует из жизни в жизнь. Ты её решить не можешь, она как затычка, из-за которой движение дальше не происходит, и ты застреваешь в цикличном процессе исцеления и заболевания. Нужно терпение, которого ни у кого нет. Нужно терпение, чтобы наполняться энергией, чтобы говорить то и тогда, когда этому приходит время. Нужно на обед.

Еда

О! Как они сегодня постарались! Настоящий пир. Можно я не буду описывать их кулинарные шедевры? Они ведь сами всё съели в итоге. Мне приготовили равиоли со шпинатом с прекрасным соусом. Божественные. Почему бы и нет?

— Вы знаете, с чем я столкнулся? Вот, интересная тема для вас, возможно, будет, — говорит Серджио (Серёга), муж моей любимейшей Джулье. Ходит вокруг стола, фотографирует нас и говорит. — Да, да, я размышлял об этом недели две… Мы с женой уже лет десять не едим мясо. Точнее, я не ем, а она по состоянию здоровья ест белое… И тут я со своей коленкой больной пошёл к одной целительнице. Вообще-то эта история давняя, я безжалостный к себе фотограф, люблю из-под капота машины «фотать» или залезть на дерево… Она давно болит… Вот, я и пошёл, уже всё перепробовал, очередной раз неудачно на колено привстал, и на тебе, надо идти… Наколенники бесполезны стали…

— Серёж, — она не может не подогнать мужа. — В чём суть, дорогой?

— Меня эта бабка посмотрела и говорит, что ничего сделать не может, материала ей не хватает для исцеления. Ешь, говорит, мясо, тогда вылечу. Что вы думаете?

— Ну, так ешь, — говорю ему и улыбаюсь ртом своим старым и мудрым, какие они все маленькие деточки. Любуюсь моей Джулье, зову её на апулийский манер, а так Юля из Калининграда, из моих родных мест. Вижу, её этот разговор немного напрягает, она одна среди нас всех тут, не считая Петра, ест мясо, хотя знает про это всё, что надо знать, и ест, и её это ещё больше напрягает. Потому-то она из тех сомневающихся перфекционистов, которые остались на той стороне, на стороне науки, снисходительно пользующейся народными и природными средствами. Юльке уже достаточно лет, по их стандартам, но со мной не сравнить, я у них вне рамок. Они тут все молодые, красивые, переехали в Италию за мной лет пять назад, деточки у них двойняшки ещё школьники, а старшая в Париже учится, модель.

— Да нет, я не хочу мясо, но я нашёл пищевые добавки есть такие — хитин, который добывают из панцирей членистоногих морских гадов… Мне просто интересно, что вы об этом думаете? — он поменял местоположение, чтобы навести камеру на мой профиль, который славится своей драматической основой, с претензией на классический типаж. — Как думаете, бабка сможет на этом материале мне связки залечить?

— А мне вообще кажется, что её не волнует физический материал. Она, видимо, колдунья, которой не хватает грубой энергии в тебе, они же на низкие вибрации опираются, чтобы состряпать новенькую коленочку. Ты к кому ходил то? — постаралась подшутить Наталина, мне подмигивая. Она успела вставить словечко, пока ещё не включилась в разговор наша веганка со стажем Лила.

А я в сторонке «покурю». Мне реально эти темы совсем не интересны. Ну, ешь или не ешь. Я лет 50 уже не ем живых, но чего об этом думать, главное один раз в жизни перестроиться и жить дальше, зачем кормить других своими спекуляциями. Спорят и рассуждают только сомневающиеся. А мы знаем. Ну, знаем, что не едим уже больше половины жизни, и этого вполне достаточно.

— Если задаться целью, то БАДы белковые можно найти и без морского этого мусора, из авокадо делают, представляете, — Лила момент не упустит. — Я не вижу смысла об этом даже заводить разговор, я рожала четверых детей, и не ела мясо, и ничего. Скелеты у всех из костей состоят, дети же не стали моллюсками без материала. Да и…

Тут я перестала слушать этот долгий бессмысленный разговор, вспоминаю, как Лила меня нашла.

Всегда восхищали её блестящие речи на разных семинарах, фестивалях и вебинарах. Она мой организатор и дочь моей ученицы, когда-то давно учившейся в моей астрошколе. Мы с её мамой её по правилам зачинали. Потом рожали, растили, я все расчёты делала, вот и вырастила себе родного человека от подруги. Всегда любила только Лилу в роли моей помощницы, если дело касалось общества, социума. Она такая не расчётливая, взбалмошная, вообще о деньгах не думает.

Ей нравятся знаменитые люди (или известные в узких кругах, но обязательно талантливые). Берёт связями и договаривается спонтанно. Но если уж решила, доводит до конца. Она и сейчас продолжает мне что-то ещё предлагать, поехать с семинаром на Багамы или в Африку, но я стойко отказываюсь, а мои ученики и так на мой день рождения съезжаются ко мне каждый год. Ей уже глубоко за 30, и она мама большого количества людей. «Большая мама», у которой все дети учатся не только в разных школах, но и странах, а она весь мир считает своим маленьким «городком» и разъезжает то туда, то сюда дня на два, три. У нас с ней много общего, не считая мои года. Но кому это мешало дружить? Она копия мамы, моей подруги, с которой мы когда-то, в возрасте Лилы, учились вместе астрологии и жизни. Где моя дорогая, жива ли там ещё ты в Индии? Похоже да! Хотя кто знает эту старую ведьму?

Речь

Хорошо быть пожилой дамой, люблю себя старую. Так часто ловлю себя на этом, возможно, я ею всю жизнь и была, просто скрывала возраст. Реально, если жизнь, большая её часть, прожита более или менее осознанно, то легко в конце. Естественно и легко. Я это сама себе доказала. Удивляюсь, как может однажды накрыть спокойствие и так до самой смерти и оставаться внутри. Но, может, это только кажется, и я давно свихнулась, а все вокруг этого не замечают, так как сконцентрированы на себе. Какое им дело до моего уровня нормальности?

Ом Шанти Шанти Шанти. Кроме редких откровений, моя голова пуста, как глубокий колодец. Она пуста наполненностью, она полна эфира, а, значит, пустота её это её всё. Там нет места чему-то ещё. Звучит мантра, или просто тихо. Там всегда утренняя прохлада пяти утра. Почти всегда. Там ясно от рассвета знания и мудрости, и там темно из-за старости, и пространство переполнено опытом, внутренними ресурсами.

Я молчу в шумных разговорах. Обычно атмосфера вокруг меня такая, что всё ждёт моей меткой фразы, а потом взрывается. Хохотом. Все знают мою манеру полного молчаливого участия в процессе. И все ждут моё резюме, анализ происходящего в ёмком выражении, типа: «Теперь понятно, почему всё так!» Я же могу сидеть в кругу любимых людей и просто наслаждаться тишиной. Но если хочется, могу всю тишину распустить на потеху. Определённо, в эти моменты, я — выжившая из ума старуха, и мне об этом милостиво не сообщили. Смело и дерзко им это заявляю, а они смеются так, что и не поймёшь, это значит «да» или «нет».

— Я уже и не помню, почему не ем мясо. Может, забыла, что такой продукт существует. Старикам допускается чудить, а вот вы все психи, — заключаю я их горячий разговор, и они впокатуху. — А что смешного я сказала?

А Петя выдал такое, что все замолчали:

Ты твердишь, чтоб сделать мир добрей,

Нужно людям всем объединиться…

Здесь под нож пускают матерей,

Страх и смерть написаны на лицах!

— Простите, мне тут вспомнились стихи одного поэта, — говорит. — Просто недавно видел их на стене на бумаге помятой написанные. Запомнились. Там ещё было: «Здесь коров отводят на убой, значит, это проклятое место». Представляете, шёл на рынок месяца три назад в мясную лавку в Париже, и там висело рядом со входом, издалека понял, что по-русски что-то, подошёл и даже выучил. В голове как фотоснимок отпечаталось. Потом сняли, будто и не было, а я вот увидел. Странно вообще, что он там оказался, этот листок, как будто ради меня. Я больше не хожу в ту лавку. Да и не ем мясо «матерей»… С тех пор, никакое не ем…

Семья

— Ну, так ты это молодец, вовремя, — поддержал Серджио. — А то тут у ноннины тебе всё равно пришлось бы на посту свой отпуск проводить. А ты уже подготовился. В её доме мясо не бывает, потому что у неё мясной «склероз», она не помнит, что оно существует. — Все выдохнули улыбками.

Наше сегодняшнее собрание в этот раз окрашено присутствием моего внука, и все ведут себя чуть более внимательно к деталям, хотят уловить, что он знает обо мне, как реагирует, как ко мне относится.

Что он сможет взять у меня? Изменится ли его судьба? В какую сторону он пойдёт, воспользуется ли советами, спросит ли их? Я переполнена тем, что могла бы ему дать, он — свободный сосуд, но с прикрытой крышечкой, потому что мы едва знакомы. Понимает ли он, что приехал не просто в гости, что здесь станция по отправлению его в мир сознательной жизни?

Видит ли он, что эта встреча не пройдёт для него бесследно? Что он вообще понимает? Видит ли он, как зыбко мерцают эти белые стены? «Лагают», как говорил сын в детстве, увлекшись компьютерными играми. Видит ли, что эта листовка у мясной лавки — лишь маленький знак перемен на его пути? Кто его вообще воспитывал? Няни, гувернантки-француженки, слышал ли он в своей жизни разговоры о сути жизни, видел ли людей в поиске истины? Или он был примерным мальчиком, учился на журналиста, играл всю жизнь на скрипке и вот приехал к «бабке Яге», Сюзанетте, к «астрологу Сьюзи», к почтенной даме в летах, что язвительно молчит? Не инициированный ещё юнец.

Я его впервые вижу во взрослом состоянии. Смотрела как-то его детские фотографии — в интернете, в группе семьи, выкладывались пачками (когда я ещё входила в эти «уничтожающие жизнь чаты»).

И вот он передо мной, так неожиданно быстро вырос и приехал сразу мужчиной. Когда-то писал мне письма — по старинке, на бумаге, в конвертах с марками. Я отвечала. Много писал о том, как он учится и как занимается созданием генеалогического дерева. Он сам решил и приехал сам. И сам виноват, если что. Он свежий пластилин и ещё мало знает свою бабушку. Которая скрывает пока от него даже то, что она ему не бабушка…

Мы тёртые калачи, всё замечаем. Сначала наблюдаем, потом разведываем, потом сажаем семена. Дальше по ситуации. Что его душа ищет — известно. Зачем здесь — понятно. Но что он выберет для себя дальше, с учётом увиденного и услышанного, интересно даже мне.

— Мы гадать сегодня будем? — голос подала моя Джулье.