Три напасти Харбанды

Жанна Дан (2023)

Как гласит народная мудрость: «Три дебила — это сила».Амир, Виджай и Панкадж — три непутевых парня, которые живут в восточном городишке Харбанда и отказываются верить в древнее проклятье, нависшее над городом. По своей глупости друзья пробуждают дух обворожительной, но опасной демоницы Сандхии. Начинается противостояние не на жизнь, а на смерть. Кто победит? Три балбеса или древнее зло?Для любителей расследований, мистики и искрометного юмора.

Глава 1. Беспечность

Харбáнда — захолустный городишко, в котором современная цивилизация лениво воюет с древними восточными традициями. Война эта настолько вялая, что лишь стены домов от нее облупились, да и только. По пыльным улицам бродят коровы, а пастухи ходят рядом, уткнувшись в смартфоны. Старушки прогуливаются вечерами, укутавшись в старинные шали, а под шалями — спортивные костюмы. Глинобитные постройки трещат по швам, но оснащены кондиционерами.

Руины никому неизвестного дворца и стена с изображением древней королевишны — единственные достопримечательности Харбанды, на которые клюют пять-семь глупых туристов в год. А нет… Есть ещё одна забавная штука. В центре пыльных улиц разместилась скромная беседка, внутри неё к каменной подставке прикована цепью книга пророчеств, которую прилежно охраняет господин Мохан. Работу стража он придумал себе сам, выйдя на пенсию. Точнее, это почетное место в его семье передается из поколения в поколение, от деда к отцу и так далее. Над книгой, в специальной нише стоит особая свеча, которая никогда не гаснет. Согласно легенде, чтобы проявить свою сверхсилу, она ждёт человека с чистой, как у ребенка душой. Ну что ж, удачи этой свече…

В один прекрасный день два лучших друга Виджай и Панкадж отправились на утреннюю пробежку, как и полагается современным горожанам, блюдущим здоровый образ жизни, тем более если они абсолютные бездельники. Пробежав мимо аптеки и овощной лавки, молодые люди миновали лабиринт из древних арок, и наткнулись на кучу кирпичей строящегося дома.

— Ну вот, заградили привычный маршрут, — вздохнул Виджай.

— Побежали направо, — предложил Панкадж.

Взяв новый курс, друзья очутились у стены с изображением королевишны.

Панкадж немного притормозил:

— А она была красоткой, — дельно заметил он, разглядывая поблекшие от времени краски.

Гигантский портрет охватывал лицо, шею и немного плечи. Девушка смотрела сурово, исподлобья, но большие глаза и пухлые губы были на диво хороши. Крупные серьги и коса, спускающаяся вниз, почти стерлись, напоминая призрачный силуэт.

— Да, ты прав. Красотка, — признал Виджай, щурясь и поправляя толстые очки.

— Побольше уважения! — воскликнул страж Мохан. Старик как раз шаркал по дороге к своей беседке. — Это великая Сандхия — покровительница свечей!

— Свечей? — усмехнулся Виджай, протирая очки. — Пора ей переходить на торшеры. А то останется без работы в эпоху электричества.

— Электричества?! — ужаснулся господин Мохан. Его седые волосы встали дыбом. — Не смейте упоминать его при Сандхии. Жить надоело? — зашипел он, с опаской глядя на портрет.

— А что такое? — прошептал Панкадж, его крепкие мышцы напряглись.

— Эх ты! Башка квадратная, а соображаешь туго! — погрозил кулаком страж. — Портрет-то магический и живой! Сандхия на дух не переносит электричество. Недаром рядом с ней не горят фонари. Она их гасит!

— Быть не может! — воскликнул Виджай.

— А теперь ещё и сомневаетесь в её силах?! Она же всё слышит! — запаниковал Мохан. — Вдруг решит мстить? Вам конец!

Друзья испуганно переглянулись. В мифы верилось с трудом, но страх господина Мохана передавался, словно вирус. Старик дрожал всем тельцем, покусывая сухие губы.

— Что же теперь делать? Что делать? — приговаривал страж. — Молить прощения? Или сделать вечернее подношение со свечой? Как её задобрить?

— Да успокойтесь наконец, — перебил Виджай.

— Невежда! — возмутился старик Мохан. — Точно! Может, Сандхия пожалеет вас, беря в расчет, что вы полные дуралеи?

— Чего?

— Уносите ноги, пока Сандхия вас не запомнила, — заключил Мохан. — Иначе не поздоровится!

Мохан принялся взашей гнать парней прочь от стены:

— Ишь, грубияны какие, «чего» да «чего». Кстати… Почему вас только двое? Где ваш третий грубиян?

— Амир? Уже на работе, — сказали друзья, из вежливости терпя кулачки старика, который им и до плеч не доставал.

— Ему тоже скажите сюда не соваться, — приказал Мохан, непонятно кем данной властью.

***

Словно сталкивая лбами прошлое и будущее, лавка свечей и лавка электрических светильников на торговой улице располагались прямо напротив друг друга. Лавка электрических светильников принадлежала Амиру, а лавка свечей — господину Раджу.

Амир — почти красивый и почти высокий молодой человек — расторопно торговал люстрами, торшерами и настольными лампами, которые заманчиво сияли за стеклянной витриной магазина. На улицу же выходил широкий столик, усеянный электрическими лампочками. Скатерть на столе изрядно потрепалась и выглядела обыденно по сравнению с великолепием люстр, но, по сути, этот столик и кормил Амира, ведь лампочки всегда перегорают, а следовательно, лучше всего продаются.

Отделавшись от многочисленных покупателей, Амир повесил табличку «Обеденный перерыв». Господин Радж сидел напротив и с завистью наблюдал за соперником. С самого утра старик не продал ни одной свечи. Весь день он лишь гонял газетой мух, да расчесывал свои пышные усы гребешком с щербинкой. Латанный-перелатанный пиджак не сочетался с шароварами и расходился на животе, но был куплен десятки лет назад за большие деньги и свидетельствовал о былом богатстве господина.

— Джай! Ты как раз вовремя! — позвал Амир развозчика чая. Его деревянная тележка со скрипом катилась по мощенной дороге. — Три стакана чая и две лепешки с мёдом, — попросил Амир, вручая заранее приготовленные монетки.

— Будет сделано, — радостно кивнул Джай, поправляя фартук. Совсем скоро на столике Амира стоял горячий чай и ароматные лепешки.

— И мне как обычно! — хмыкнул господин Радж, облизываясь на лепешки.

— Как обычно — это в долг? — пробурчал Джай, покосившись на старика.

— Наглый малец! — вспылил господин Радж. — Неси мой сладкий чай немедленно! Или мне твоего отца позвать, чтоб по шее надавал? Ты как со старшими разговариваешь?

— Разговариваю так, как они того заслуживают, — еле слышно прошептал Джай. Немного подумав, он с неохотой налил чай. — Господин Радж, при всём уважении, мне тоже нужно на что-то жить!

— В конце месяца отдам! За кого ты меня принимаешь? — приосанился господин Радж, отхлебывая чай. — Не так уж и вкусно, чтобы платить.

Господин Радж лет десять жил не по средствам. Он вложил все деньги в обучение дочерей в Лондоне. Торговля давным-давно не шла, но старик не переставал считать себя богачом, уперто держа свечной магазин.

— Заберу посуду после обеда, — вздохнул Джай, обращаясь к Амиру и вредному старику одновременно.

Скромняга Джай никогда не осмеливался поставить на место господина Раджа. К счастью Амир был совсем не такой. Он с укором и насмешкой посмотрел на господина Раджа.

— Завязывали бы вы со своими свечами, — сказал Амир, когда Джай уехал. — Как можно столько лет посвящать гиблому делу?

— Много ты понимаешь! — подкрутил усы господин Радж. — К твоему сведению, наш город был основан благодаря производству свечей! Четыреста лет назад…

— Мне неохота слушать о вашем детстве, — перебил Амир, махнув рукой.

Торговцы коврами по соседству захихикали.

— Грубиян! — завопил господин Радж.

Амир стиснул зубы. Он терпеть не мог, когда его пытались строить. Как поступить? Поддаться эмоциям — значит проиграть. Поэтому Амир пропустил оскорбление мимо ушей.

По дороге к нему шли Виджай и Панкадж.

— Мои драгоценные балбесы! — воскликнул Амир, встречая друзей.

За ними плелся старик Мохан. Он тоже решил навестить друга — господина Раджа.

— Молодежь нынче совсем не уважает историю! — сообщил Мохан Раджу.

— И я того же мнения! — кивнул господин Радж.

Теперь молодым людям предстояло противостоять взрывной парочке, так как старики объединились в благородном негодовании.

— А вы что натворили? — поинтересовался Амир, обращаясь к друзьям.

— Сказал, что королевишна — красотка, и понеслось! — объяснил Панкадж.

— Девчонка со стены? — уточнил Амир.

— Девчонка? — выпучил глаза старик Мохан. — Язык бы тебе оторвать! Сандхия — великая покровительница свечей! Защитница города! Четыреста лет назад…

— И он туда же, — картинно зевнул Амир. — Ребята, что вы вообще забыли у той стены?

— Выбежали на утреннюю пробежку, — похвастался Виджай.

— Утреннюю? Так уже полдень, лодыри, — сказал Амир.

— Вот-вот! Лодыри! — огрызнулся страж Мохан. — И нахалы! И неучи! И… и…

— И усов даже нет! — вставил словечко господин Радж.

— Где ж нам их взять? Если все усы планеты достались вам? — сказал Виджай.

Амир и Панкадж прихрюкнули, но быстро сделали серьезные лица.

— Смейтесь, смейтесь! — перешел на зловещий тон старик Мохан. — Да только город обязательно отомстит за пренебрежение свечами! Харбанда держится только благодаря древнему союзу, заключенному с Сандхией. Это описано в священной книге! Если покровительницу разозлить, она выберется из стены и лично расправится с каждым!

Панкадж заметно побледнел, да и Виджай притих.

Амир уставился на старика Мохана. Как же одолеть этого знатока басен? Ему слово — он тебе десять.

— Кстати, не пора ли вам идти стеречь свою книгу? — спросил Амир. — А то детвора в ней живо рожиц понарисует цветными карандашами.

— Цыц! Такое было только раз и я всё стёр! — побагровел старик Мохан. — Иначе на город пало бы страшное проклятье!

— Страшное! — вторил господин Радж.

— Ладно, Виджай, Панкадж, пойдемте вовнутрь, — сказал Амир, не желая слушать очередные страшилки для детей.

Друзья вошли в магазин и закрыли за собой дверь. Старики продолжали что-то воодушевленно обсуждать, косясь на парней сквозь витрину.

— Амир, как тебе моя обновка? — покрутился Панкадж, демонстрируя красную спортивную куртку.

— Шелковая, что ли? — спросил Амир.

— Мамуля даёт деньги только с условием, что вещи будут из натуральных тканей, — сказал Панкадж. Он был любимым сыном богатых родителей. А что еще для жизни нужно?

— Бирку забыл снять, дубина, — захохотал Амир. — Так и бежал всю дорогу?

Амир оторвал ценник:

— Что? За тысячу купил? На углу продаются такие же за полцены. Тебя обули.

— Обули? — почесал макушку Панкадж. — Да нет, я в этих кроссовках и был с самого утра.

Виджай и Амир смиренно переглянулись.

— Кстати, об обновках, — Виджай с интересом разглядывал настольную лампу с подставкой в виде женской фигуры. — Занятная лампа. Раньше её не видел.

— Ай-яй-яй, — покачал головой Амир.

— Что? Я чисто из медицинского интереса. Довольно правильная анатомия, — сказал Виджай, второй год безуспешно пытающийся поступить на медика.

— Самое медицинское в тебе то, что ты снимаешь квартиру в доме врача, — сказал Амир.

— И тайно подкатываешь к его дочке, — добавил Панкадж.

— Не хотел хвастаться, — с важностью поправил очки Виджай. — Но мы с Лейлой уже две недели встречаемся. Она тоже в меня влюблена.

— Да ладно! — воскликнули друзья.

— И что её отец думает по этому поводу? — спросил Амир.

— Доктор Джохар? Он… он не знает, — опустил голову Виджай.

— И правильно, он с тебя шкуру спустит, — заметил Панкадж. — Скрывайся, сколько сможешь.

Страж Мохан и господин Радж по-прежнему гневно смотрели на друзей через стекло и что-то бурно обсуждали.

— Смотри, до сих пор нам кости моют, — заметил Панкадж. — Так и хочется их проучить. Думают, раз старые, то можно ко всем цепляться и говорить, что вздумается?

— Вот именно. Кем себя этот Мохан возомнил? — сказал Виджай. — Его драгоценная книга и гроша не стоит, иначе давно бы была в музее, а не в хлипкой беседке.

— Точно, — кивнул Амир.

— Не знаю, не знаю, — засомневался Панкадж. — Но ведь ни книгу, ни свечу невозможно оторвать от их подставок. Это же чудо!

— Обычный клей или ещё что, — возразил Амир.

— Но вдоль подставки книга двигается! — сказал Панкадж. — А вот поднять её невозможно. Да и свеча никогда не гаснет!

— Просто фокусы для легковерных, — сказал Амир. — Не знаю насчет свечи, но в книге точно нет ничего священного. Такая депрессивная. От картинок волосы встают дыбом. Я в детстве ее как полистал, так неделю спать не мог.

— И не говори! — наконец поддержал Панкадж. — Это книга не пророчеств, а проклятий.

— Сандхия — великая защитница города, — передразнил Виджай. — Защитница от чего? От цивилизации?

— Смех смехом, а надоели мне эти дурацкие суеверия! — сказал Амир. — Старики через них пытаются нами управлять, как ими управляли их деды, а до них деды дедов. Но пора дать отпор!

Амир задумчиво сложил пальцы домиком.

— Что ты предлагаешь? — заинтересовались друзья.

— Что конкретно вам наплел старик Мохан? — спросил Амир.

— Ну, сказал, что рядом с Сандхией не горят фонари, потому что она гасит их своей силой.

— Какая ерунда! — сказал Амир. — Сегодня же ночью вкрутим лампочки и разрушим великое проклятье раз и навсегда. Дел на пять минут.

— Вот старики опозорятся! — потер ладоши Виджай.

— А что… что если Сандхия действительно нас проклянет? — осторожно спросил Панкадж.

Его вопрос остался без ответа.

***

— Лунная выдалась ночка, — бодро заметил Амир. Звезды мерцали в небе, словно подмигивали задуманной шалости.

Виджай и Панкадж шагали позади, неся длинную лестницу. На улице не было ни души.

— Пришли, — резко затормозил Амир.

Панкадж споткнулся и упал.

— Ты как? — спросил Виджай.

С земли послышался хохот Панкаджа:

— Здесь ящерица в пустую бутылку залезла и о стенки бьется, дурочка.

Амир окинул взглядом фонарные столбы. Их было два — по правую и по левую сторону от личика Сандхии.

Амир приладил лестницу к первому столбу и вручил Виджаю лампочку:

— Лезь, — сказал он.

— У меня и так зрение слабое, а в темноте вообще не различаю детали, — сказал Виджай.

— Ладно, тогда ты, Панкадж.

— Я не очень разбираюсь в электричестве, — почесал макушку Панкадж.

— Что там разбираться? — сказал Амир. — Хотя ладно, если тебя шибанёт током, твоя мамаша меня со свету сживет. Давай.

Амир взял лампочку и поднялся по лестнице:

— Хочешь сделать хорошо, сделай сам, — пробурчал он.

Через пять минут оба фонаря исправно светили.

— А я что говорил? — самодовольно поставил руки в боки Амир. — Лампочки здесь со страху никто не менял, вот и не горели.

— Улица сразу оживилась, — поддержал Виджай. — А то темень была, как в гробу.

Желтый свет падал на угрюмое лицо Сандхии.

— Поглядим, что ты теперь сделаешь, — с хохотом обратился к ней Панкадж.

— Жду не дождусь реакции стража Мохана, — сказал Амир. От души насмеявшись, парни разошлись по домам. Панкадж — вприпрыжку, Виджай — пританцовывая, а Амир — гордой поступью лидера. Молодые люди даже не подозревали, что вслед им кто-то пристально смотрит.

Луна скрылась за черными тучами. В воздухе повисло напряжение. Лампочки мигнули, а затем с оглушительным рёвом взорвались.

***

— Беда! Беда! — вопил страж Мохан следующим утром. Он с ужасом смотрел на осколки под фонарями. — Какой безумец осмелился разгневать великую Сандхию? Это конец!

Вокруг собралась толпа зевак. Мохан схватил первого встречного за воротник:

— Беги! Спасайся!

Старик обвел толпу жутким взглядом:

— Вы все! Бегите!

— Да что случилось-то? — спросил молочник.

— Не ходите мимо стены! — предупредил Мохан, косясь на портрет Сандхии. — Она будет мстить за то, что её осветили электрическим светом. Не попадайтесь ей на глаза! Она в ярости.

— А по виду и не скажешь. Выглядит как обычно, — подтрунивала молодежь.

— Глупцы, глупцы, вы все глупцы, — покачал головой старик Мохан. — Вы ещё вспомните мои слова, да только поздно будет.

***

Джай, как обычно, возвращался домой поздно ночью. Он оставил чайную тележку в специальной пристройке на рынке и шагал налегке. Путь пролегал мимо стены Сандхии (парень не слышал речей старика Мохана, поэтому пребывал в блаженном неведении).

— Что за жуть повисла в воздухе? — вдруг съежился он. Не покидало чувство, будто кто-то невидимый давит своим присутствием со всех сторон.

Джай обернулся и прищурился. На тёмной улице никого не было. Размытые силуэты казались спокойными. Джай отправился дальше.

Впереди замерцал огонёк. Кто-то поставил свечу у портрета Сандхии. Джай глянул на портрет и вздрогнул: от колебаний пламени лицо шевелилось, будто живое. Сандхия смотрела грозно, а на губах скользила жуткая улыбка. Глаза были черными, как у демона, и даже поблескивали. Внезапно… она моргнула?

С истошным криком Джай пустился наутёк. Он промчался через две улицы, ворвался во двор своего дома и взмыл на второй этаж. Дрожащими руками Джай достал ключ и никак не мог попасть в скважину. Хлипкая дверь еле держалась на петлях, а вот замок был предательски прочным.

— Может, разбудить соседей? — прошептал он. — Но что я им скажу? Нет-нет. Устал, вот и мерещится всякое, — убедил себя Джай. — Море чая развез, руки-ноги отваливаются, поэтому и нахлынуло.

Джай покопался ещё пару минут.

— Какое облегчение, — наконец выдохнул он, когда вошел в комнату и накрепко запер дверь. — Мягкая постелька — это то, что мне нужно.

Джай включил лампу. Уютный свет наполнил жилище, позолотив ковёр и шторы. Мрачная улица осталась позади.

Джай хлебнул воды из кувшина и посмотрел в окно. На дороге пусто.

— Что на меня нашло? — окончательно успокоился Джай. Теперь было даже стыдно за свою трусость. Джай снял рубашку и расстелил постель.

Вдруг лампа погасла. Спокойствие в воздухе затвердело и превратилось во врага. Страшный удар обрушился на стену со стороны улицы, оконная рама захрустела.

Джай выронил одеяло и застыл, боясь шелохнуться. Сердце стояло где-то в горле. В висках пульсировала паника, все мысли вылетели из головы.

Лампа снова зажглась. Комнату вновь наполнил уютный свет. Джай нервно сглотнул и никак не мог решиться приблизиться к окну. Нужно проверить, что там произошло. Или не нужно? Постоять столбом в надежде, что всё само пройдёт?

Джай с опаской повернулся. На подоконнике с внешней стороны сидела девушка. Джай вскрикнул и попятился назад.

Медленно, словно призрак, девушка обернулась на крик. Лицо, коса, большие серьги — это Сандхия! Из плоти и крови!

Джай заверещал, как девчонка. Он споткнулся и упал на ковер, ползком отдаляясь от окна.

Сандхия раскинула костлявые руки, и створки распахнулись. Всё вокруг померкло. Джай начал задыхаться. Он схватился за горло, но не мог сделать ни вдоха, ни выдоха. Легкие спёрло, будто из комнаты выпили весь воздух. В глазах потемнело, Джай провалился в глубокую бездну.

***

Амир открыл магазин с утра пораньше, однако покупатели не спешили приходить. Вместо этого, посреди торговой улицы начался галдёж. Шум голосов нарастал медленно, но уверенно.

Амир вышел из лавки и с интересом прислушался к тому, что обсуждает толпа. Кого здесь только не было: торговцы, домохозяйки, дряхлые старики, даже школьники, прогуливающие занятия (жуткие или, в крайнем случае, любопытные происшествия считались в Харбанде уважительной причиной, чтобы не пойти в школу). Обрывки разговоров были впечатляющими:

— Нашли полумёртвым в своей комнате.

— Кого?

— Джая! Развозчика чая!

— А перед этим соседи слышали страшные вопли! Как будто кто–то его убивает.

— Доктор Джохар прибыл среди ночи и оказал бедняге первую помощь. Сейчас Джай лежит дома, отдыхает.

— На него напали?

— Ничего подобного. Соседи не слышали других голосов, и драки не было.

— Что же тогда случилось? От чего он чуть не умер?

— Пока неизвестно.

Народное расследование зашло в тупик. Собеседники сгорали от любопытства. И стар и млад смотрели друг на друга, жадно ожидая поступления хоть крупицы новых сведений. Но никто не знал больше сказанного.

Неведение расстраивало даже больше, чем сама беда, случившаяся с Джаем. Всех занимало одно — у кого бы почерпнуть свежих сплетен о происшествии? К Джаю пойти неловко, а доктор Джохар наверняка занят. Соседи уже рассказали всё, что могли.

К толпе подтянулись Панкадж и Виджай. Не успел Амир поприветствовать друзей, как толпа ринулась к Виджаю.

— Ты же живешь в доме доктора Джохара! — воскликнул молочник. — Он что-нибудь говорил? Что с Джаем?

— Ну… — засмущался Виджай. — Он чуть не умер от удушья.

— Удушья? — пронеслось по толпе.

Виджай добавил:

— Хотя окно в комнате было распахнуто настежь.

— Вот это да! — последовала новая волна восторга и ужаса. — Как такое возможно?

— Слушайте! Все слушайте! — спотыкаясь, по дорожке бежал мальчуган лет восьми. — Джай очнулся! И знаете, что он постоянно шепчет?

–Что?

Мальчик выдержал драматическую паузу.

— Ну говори уже! — вскипел сапожник, взъерошив волосы.

— Сандхия! Сандхия! Сандхия! — завопил мальчишка. — Он видел Сандхию!

— Чего? — на лицах читалось недоумение.

— А я предупреждал! — торжествующе выступил вперёд старик Мохан. — Сандхия начала месть!

Мохан с важностью покопался в карманах, доставая исписанные листки:

— Но ничего. Сейчас я расскажу, как от неё уберечься.

Горожане переглянулись:

— Какие-то небылицы начались. Ничего интересного, пойдём-ка отсюда.

Люди один за другим разошлись кто куда, однако части публики Мохан всё же не лишился. Его обступил с десяток наиболее суеверных горожан:

— Так что нам делать? — вопрошали они.

— Самое главное! — Мохан поднял указательный палец. — Вечером остерегайтесь электрического света. Для Сандхии он хуже, чем для быка красная тряпка.

— Да как же в кромешной тьме быть-то? Так и лбом можно стукнуться.

— Запаситесь свечами, тугодумы!

— А!

Амир усмехнулся и жестом позвал друзей в свою лавку.

— Что думаете? — спросил он, закрыв дверь.

Виджай сел, обняв полюбившуюся лампу в форме девушки:

— А ведь это правда, мальчишка не соврал. Доктор Джохар тоже говорил, что Джай всю ночь шептал: «Сандхия! Сандхия! Там на окне!»

— Чего ты раньше молчал? — побледнел Панкадж. — Во всём виноваты мы!

— Успокойся. Если Джай остался дома и не поехал в больницу, значит ничего серьезного, — сказал Амир. — Мы тут вообще ни при чём. Чистой воды совпадение. Он небось выпил вчера лишнего, вот и разыгралась фантазия.

— Джай и капли в рот не берёт, — возразил Панкадж.

— Доктор Джохар тоже упомянул бы, если бы Джай был пьян, — сказал Виджай.

— Может, устал, — не сдавался Амир. — Джай видит портрет каждый день, когда идёт из дому и домой, Сандхия просто въелась ему в подсознание.

— А как объяснить, что он чуть не умер от удушья в комнате с открытым окном? — напомнил Панкадж.

Амир потупил взгляд:

— Этого я не знаю.

— Вот видишь? — обрадовался ненужной победе Панкадж.

— Я уверен, что всему найдётся логическое объяснение, — сказал Амир. — В конце концов, даже исходя из нелепой легенды Мохана, это не имеет смысла. Если бы Сандхия действительно мстила, то начала бы с нас. Ведь это мы вкрутили лампочки.

— Замолчи, умоляю, — шикнул Панкадж. — Не накличь беду.

— Панкадж дело говорит, — поддержал Виджай, нервно протирая очки.

— Да ладно вам! — засмеялся Амир. — Лично я не против, если в гости заглянет такая красотка.

Друзья с натяжкой улыбнулись, но, кажется, немного ободрились.

— Я уверен, что скоро всё прояснится, — заключил Амир. — Джай придёт в себя и расскажет, как было на самом деле. А все, кто поверил в байки про Сандхию, останутся в дураках.

— Глянь-ка! А такие дураки всё же есть, — Панкадж уставился через витрину на улицу.

К господину Раджу собралось несколько покупателей и он заворачивает свечи. Лицо у старика озадаченное, если не сказать ошарашенное. Даже усы загнулись на кончиках, словно знаки вопроса.

— Наверное, уже и позабыл, каково это — что-нибудь продать, — усмехнулся Амир.

— Может, и нам прикупить свечей? — спросил Панкадж.

— Сделаешь это — и можешь мне на глаза не показываться, — пригрозил Амир.

— Да я пошутил…

— Хочешь поддержать торговлю, так поддержи меня, — сказал Амир, протягивая светильник в виде диско-шара с множеством лампочек и зеркальных осколков. — Он еще и крутится автоматически.

— Какая безвкусица! Однозначно беру, — засмеялся Панкадж.

***

Панкадж лежал в полудрёме в своей комнате. Блестящий диско-шар вертелся на тумбочке, щедро рассыпая отблески по стенам и потолку.

Ночь давным-давно наступила, но сон никак не шёл. Ни мягкая перина, ни шелковая пижама, ни десятки подушек не помогали уснуть. Мысли о случившемся не давали Панкаджу покоя.

— Мы не виноваты, — шептал он. — Джай поправится. Мы не виноваты. Никакого проклятья не существует.

Позолоченные часы мерно тикали на стене, а этажом выше похрапывали родители. Панкадж был готов провалиться в сон, но мерцающие огоньки на потолке нет-нет да и складывались в испуганное лицо Джая. И волнение накатывало по новой.

Диско-шар затрещал и выключился.

— Панка-а-адж, — позвал тихий женский голос.

— М-м-м? — лениво промычал он.

— Панка-а-адж, — повторился зов.

— Мамуля? Я уже выпил молоко, — сквозь дрёму пробурчал Панкадж.

— Панкадж! — голос позвал резко и с раздражением.

— Ну что? — Панкадж разлепил глаза и сел. — Что со светом? Амир какую–то рухлядь подсунул. Мамуля, подожди.

Панкадж треснул по шару кулаком и тот снова зажегся. Посреди комнаты стояла Сандхия. С нечеловеческой скоростью она подлетела к кровати и протянула руки к Панкаджу. С пальцев сыпались пыль и песок, костяшки хрустели.

— Спасите-е-е! — завопил Панкадж.

Черные ногти Сандхии прикоснулись к щекам. Ледяные. Острые.

Панкадж забыл как дышать. Он уставился на мертвенно-бледно лицо Сандхии с черными жилами вокруг глаз. Мысли лихорадочно метались в голове. Куда бежать? Как спастись?

Панкадж оттолкнул Сандхию и соскочил с кровати, но ноги не слушались. Тело обмякло. Панкадж грохнулся в обморок.

***

Панкадж проснулся от звонких причитаний матери:

— Панкаджик! Сыночек! Мой бедный Панкаджик! Я тебя убью, если ты умрёшь!

Панкадж открыл глаза. Он лежал в своей кровати, а вокруг собрались отец, мать и доктор Джохар.

Всё тело горело огнём. Панкадж скользнул взглядом: от шеи до пят он был покрыт кровавыми язвами. Зрелище настолько мерзкое, что чуть не стошнило.

— Что с ним? Что? — дрожащим голосом спросил отец.

— Ничего подобного в своей жизни не видел, — нахмурился доктор Джохар, протирая платочком лысину. — Такой сыпи на свете… не существует.

Пухлыми руками мать схватила врача за воротник, намерившись вытрясти из него душу:

— Сделайте что-нибудь! Немедленно!

— Дорогая, успокойся, — вступился отец. Он был в три раза худее жены, но проворностью превосходил.

Панкадж открыл рот. Дар речи, наконец, вернулся:

— Сандхия! — прошептал он. — Проклятье! Свечи! Лампа! Руки!

Родители изумленно уставились на сына. Из глаз матери прыснули слезы:

— Ещё и дурачком стал!

— Он и не был умным, — деликатно заметил отец.

Конец ознакомительного фрагмента.