Смерть любви

Зина Парижева, 2022

Нежнейшие красоты Индийского царства представлялись своим необыкновением, словно расплывчатый хитрый мираж, лишь акварельная живопись на дряхлом истончившемся полотне. Новый правитель Сирадж уд-Даула вместе с верной свитой и множественным войском спешил на очередное сражение со злостными чужеземцами…

I. У берега Бхагиратхи.

Нежнейшие красоты Индийского царства представлялись своим необыкновением, словно расплывчатый хитрый мираж, лишь акварельная живопись на дряхлом истончившемся полотне. Новый правитель Сирадж уд-Даула вместе с верной свитой и множественным войском спешил на очередное сражение со злостными чужеземцами.

К вечеру, когда солнце опустилось за горизонт и небо печально потускнело, индийский наваб, усталый, решил на мгновение отлучится от сонма людей и прогуляться в одиночестве, будучи окружённым глухотой и прохладой вечнозелёного пушистого леса. Однако, не успев отойти, Сирадж увидел среди теней кустов и ветвей деревьев подозрительное чёрное пятно, цепляющее взгляд. Пятно неустанно двигалось, и Сираджу мерещился в нём британский шпион.

Подумав, Сирадж крикнул, и его голос отозвался навязчивым эхом:

— Кто здесь?!

В ответ пятно нервно засуетилось и принялось на утёк.

Сирадж двинулся вслед:

— Стой! Стой!

От лагеря, разбитого на берегу реки Бхагиратхи остался лишь узенький, крохотный проблеск огня в мрачном тоннеле полупустынных зарослей.

Наконец, погоня пришла к окончанию: государь застал неизвестного врасплох у подножия древнего храма.

— Теперь тебе некуда бежать, — констатировал Сирадж, — Признавайся: ты шпионил за моим войском?

Тёмный силуэт плавно развернулся к навабу, и рассеянный луч луны озарил лицо незнакомца.

— Нет, — уверенно ответил тот.

Сирадж замер в недоумении.

— Отпустите меня! Я никому ничего не скажу! — бросилась в ноги и залепетала, умываясь слезами, прекрасная дева в пёстрых одеждах.

— Кто ты? — не опуская головы, вопрошал Сирадж.

— Мохини… я простая девушка… я не шпионила… я ничего не видела, не слышала… я ничего не знаю, поверьте! — признавалась незнакомка, в то время как град слёз обрамлял её юное невинное лицо.

— Встань, — приказал наваб.

Девушка повиновалась.

— Я Мансур-уль-Мульк Сирадж-уд-Даула Шахкули-хан Мирза Мохаммад Джанг Бахадур, 5-й наваб Бенгалии, Бихара и Ориссы, — величественно и отчётливо молвил мужчина, — И ты говоришь мне, что ничего не знаешь?

Наваб резким движением, протянув вперёд правую руку, схватил лицо девушки, обращая его прямо к серебристому свету, так, что Мохини была вынуждена зажмурить свои чудесные глаза. Сирадж задумчиво рассматривал эти тонкие черты, словно видел в них нечто знакомое и близкое его искушённому сердцу.

— Я верю тебе. Но ответь, встречались ли мы с тобой ранее? — более мягко, без прежней заносчивости, спрашивал Сирадж.

— Нет, — отозвалась Мохини.

— Хм…

Государь неохотно оторвал руку от полюбившегося лица. Над парой нависло молчание.

— Да-а, — неожиданно и с толикой непосредственности и рассеянности в тоне прервал его Сирадж, — Загнала ты меня в глушь, милая Мохини. Но что только не делает женщины с мужчинами, верно? — с лёгкой усмешкой окончил он этот риторический вопрос.

Конец ознакомительного фрагмента.