Код сновидений

Злата Трайбл

Представьте, что жизнь идет, не затихая и ночью… Пользуясь сновидением, как стартовой площадкой, герои книги – маги сновидений – формируют управляемую реальность под заказ. Уровень крутизны специальных агентов открывает им доступ в многовековой Интернет Вселенной. Исчезают рамки, к которым приучили человечество. Переместившись из одной реальности в другую, агенты оттачивают навыки. А случайные участники событий рискуют, втайне постигая путеводитель по тонкому миру.

Глава 3.

Назад в Израиль

Рон ждал ее у фонтана.

— Если хотите, мы можем поужинать в беседке, — предложил он — Но завтракать здесь еще приятнее. Так что выбор за вами.

Ева улыбнулась, вспомнив, что Дух сказал про выбор почти эти же слова.

— Сегодня мне уже пришлось выбирать, и теперь право выбора я предоставляю вам, Рон, — многозначительно ответила она.

— Тогда я провожу вас в гостиную. Ребята очень заинтригованы вашим общением с мотыльком и другими моментами вашего пребывания здесь. Робик даже немного напуган.

— Да, это непривычно для некоторых, — согласилась женщина.

— И чтобы привести его в нормальное состояние, я отпустил ребят в бар в поселке неподалеку. Пусть побудут в социуме. Нельзя работать, когда сильно взволнован, так что им это будет полезно.

— Приятно видеть, что взволнованы не все, — проговорила Ева. — Вероятно, для вас, Рон, общение с мотыльками это норма.

— Признаться, тоже нет. Но, в отличие от Робика, я вас немного знаю и поэтому не боюсь. Хотя надо отдать должное и невозмутимости Артура. Я даже не ожидал, такого хладнокровия от читателей Кастанеды. А Мун, хотя и не знаком пока с книгами Кастанеды, доверяет мнению Артура. Я отправил их с условием не обсуждать данную тему за столиками с другими людьми. Так что все они сейчас в баре.

— И за нами некому подглядывать, — добавила Ева с сарказмом.

— Это условие моего шефа: снимать все ваши действия, — пояснил Рон.

— А мое условие — прекратить эту детскую игру в детективов и перестать за мной подглядывать, — спокойно заявила Ева, — во всяком случае на период нашего контракта.

— Значит, вы согласны с нами сотрудничать? — спросил Рон.

— По-моему, я выразилась довольно ясно, — проговорила Ева.

— Тогда, может быть, вы захотите просмотреть содержание документа после ужина. А завтра мы подпишем его.

— Только после ознакомления с ним моего юриста, — сообщила Ева.

Они прошли в дом. Ева приняла душ и переоделась к ужину. Рон ждал в холле, наблюдая за одним из персов, который, в свою очередь, наблюдал за сидящими на жердочке попугаями. Водолаз преданно смотрел на хозяина.

Послышались шаги Евы. Водолаз медленно повернул голову в сторону лестницы. Рон встал и направился навстречу гостье.

— Миша, за мной, — обратился он к собаке.

Миша нехотя встал и лениво побрел за хозяином.

Рон подал женщине руку и галантно поклонился. Они прошли в небольшую, хорошо освещенную гостиную. Стол был сервирован на две персоны. Рядом с одним из стульев стояла наполненная чем-то собачья миска.

— Не люблю, когда Миша смотрит, как я ем, — пояснил Рон. — Вот и приходится вместе ужинать. Миша очень умный пес, хотя и недрессированный.

— Да, хорошая собака, — согласилась Ева. — Сразу видно, настоящий друг.

— Это — правда, — кивнул головой Рон. — Он очень надежный, такой же, как Андрей.

Ева засмеялась: «Вам, очевидно, не терпится скорее начать наш разговор».

— Простите, что снова напоминаю об этом. Постараюсь, дать вам спокойно поужинать.

Он пододвинул к Еве накрытое крышкой блюдо и знаком показал Мише на миску. Тот посмотрел на Еву, как бы спрашивая: «А что у тебя на ужин?»

— Жюльен, — ответил за нее Рон. — Сновидящие не едят существенной пищи на ночь, как некоторые. Рон явно имел в виду Мишу, потому что только в миске пса лежала большая порция чего-то мясного. Перед ним самим на столе стояло точно такое же блюдо, как и перед Евой, накрытое точно такой же крышкой, откуда доносился грибной запах.

Миша довольно тявкнул. Наверно, был рад, что все мясо досталось ему.

После ужина Рон предложил передвинуться к камину, находящемуся в той же гостиной. Миша сразу же направился к лежащему перед камином ковру, заняв самое удобное, по его мнению, место. Отсюда он мог легко видеть и хозяина и гостью, стоило лишь чуть повернуть голову.

Ева устроилась в кресле рядом.

— Вы не возражаете, если я угощу вас шампанским? — поинтересовался Рон. — Я знаю, что алкоголь тоже на ночь не рекомендуется, но, может быть, в порядке исключения?

— Для развязывания языка немногословным, — пошутила Ева.

— Приятный вечер, и мы можем отметить начало нашего контракта, — поправил Рон. — В какой-то мере и к воспоминаниям располагает, — добавил он с улыбкой.

— Ну, раз располагает, можно и поэкспериментировать, — согласилась женщина.

Рон принес два фужера и бутылку шампанского. Умело открыл ее и налил напиток. Потом протянул шампанское Еве.

— Буду признателен за рассказ, — произнес он, мягко глядя в глаза Евы.

Женщина сделала несколько маленьких глотков.

— Назад в Израиль, — проговорила она и, сделав выразительную паузу, продолжила, — Что ж, придется поведать вам заодно и часть предыстории… — Она снова сделала несколько глотков.

— После нашего знакомства с Андреем мы очень быстро стали тем, что принято называть тандемом. Мы понимали друг друга с полуслова, а по ночам мы выходили в сновидческое пространство и гуляли там вместе…

Андрей занимался предпринимательской деятельностью. Но однажды он перешел дорогу очень влиятельному в деловых кругах человеку. Можно сказать, что без этого легко было бы обойтись. Но Андрей — человек принципиальный. Сдаваться не будет. А конкурировать просто не получалось. Слишком большой разрыв в бизнесе и доходах. Все друзья советовали Андрею прекратить бороться с тем, кто гораздо сильнее, и чьи капиталы не меряны. Но Андрей не мог. И тогда мы с ним придумали: устроить разборку в астрале. Сразу же скажу, мы не расисты, и у нас много друзей различных национальностей, в том числе и евреи, очень близкие и дорогие нам люди. Вопрос национальности вообще отсутствует в нашем кругу. Но с оппонентом Андрея, а он был евреем, нам пришлось воспользоваться его происхождением.

Итак, мы разработали план, согласно которому оппонента надо было вернуть на его историческую родину. Понятно, что в физическом мире он не собирался этого делать, ему было слишком хорошо и сытно здесь. А если бы его мучила ностальгия и он бы слышал в своей груди зов предков, он бы сам давно уехал. Но всего этого не было. Была обеспеченная жизнь в шикарном особняке, элитный офис и все, что душа еще желает. А еще, конечно же, умная голова. Потому, что он достиг всего этого сам. Но… не перевелись еще на Руси астральные богатыри…

Тогда мы встретились с Андреем в осознанном сновидении, а точнее мы одновременно проснулись там и направились к нему (для удобства назовем его М.) домой. Заходим, двери ногами открываем. Он вскакивает в пижаме.

Мы: «Все парень, собирайся, пора домой».

Он в изумлении: «Куда домой? Я дома!»

Мы: «Нет, дома — это в Израиле!»

Он не понимает: «Что там мне делать? Какой Израиль? Что за бред?».

Ну, мы его в кресло усадили, успокоили, что все в норме, но только ждет его еще более райская жизнь в том месте, откуда он родом. Он все пытался доказать, что ему и здесь хорошо, но нас двое и оба осознанны. Мы своим волевым решением ему свою программу вставляем, файлы в голове меняем. Он не хочет, аргументы приводит, но у нас этих аргументов еще больше. В общем, завнушали мы его. Правда, не за первую ночь и не за вторую. Недели две с ним возились. Уговаривали, разъясняли, даже место выбрали для его дальнейшей жизни. Отработали его четко. Правда, у меня тоже недели через две перемены произошли. Захотела вернуться в свой родной город, и рассталась с Андреем. Его не устраивал мой город, меня — его. Но Андрей меня все еще зовет к себе, особенно сейчас, когда после отъезда М. в Израиль, неожиданно для всех, кроме нас с Андреем, его дела в бизнесе пошли в гору.

Ева замолчала.

— Что даешь, то получаешь! Говорится, кажется, в Новом Завете, — заметил Рон. — Может быть, на вас тоже кто-то воздействовал, что вы вернулись домой?…

— Я думала, вы читаете только Тору, — парировала Ева.

— В любой книге мудрости можно почерпнуть полезные истины, — дружелюбно произнес Рон.

— Мне пора, — Ева погладила подошедшего к ней пса.

— Миша, не отвлекай… — Рон немного помолчал и затем продолжил, — обычный человек вряд ли поверит, что такое возможно. Ева, вы меня просто покорили своим рассказом.

— А что, он сильно отличается от того, который вы слышали от Андрея? — с удивлением спросила женщина.

— По сути, нет. Но Андрей рассказывал мне все очень эмоционально, останавливаясь на тех подробностях, которые вы даже не упомянули. А вы говорили как-то беспристрастно, как будто это всего лишь мимолетный эпизод в вашей жизни.

— А вам хотелось бы, чтобы я размахивала руками и изображала в действии сцену с перепрограммированием вашего земляка?

Рон почувствовал, как бледнеет. Он мгновенно понял двусмысленность последней фразы. И почему-то она его слегка задела.

«Хорошо, что комната освещена лишь свечами и я — единственный свидетель предательской бледности», — подумал Рон.

Однако поспешивший к нему Миша опроверг его надежду.

Миша всегда четко ощущал подобные моменты в жизни хозяина и приходил на помощь, даже когда его об этом не просили.

В голове Рона пронеслась мысль, что тонкочувствование может быть развито не только у собак… И он на всякий случай решил, что лучше продолжить разговор утром. К тому времени он успеет морально подготовить себя к любым нестандартным высказываниям своего нового делового партнера. Именно так он должен был воспринимать подругу Андрея.

Но почему-то было трудно настроить свое восприятие только на деловой лад. Рон попытался убедить себя, что причиной его неожиданной личной симпатии к Еве является их старая дружба с Андреем. «И если она все еще подруга Андрея, я буду рад видеть их вместе», — поспешно подумал Рон. — «А если нет?» — раздался злорадный голос в голове.

«Заткнись на пару часов!» — волевым посылом прервал свое эго Рон.

Времени на размышление и на спор с самим собой не было.

Рон потрепал Мишу за уши.

— Кажется, Миша советует нам встретиться завтра? — будто прочитав мысли Рона, произнесла Ева. Миша в знак согласия замахал хвостом.

— Тогда, как джентльмен, проводи меня, — глядя на пса, проговорила Ева, полностью игнорируя Мишиного хозяина.

Она бесшумно встала и молча кивнув Рону направилась в холл. При свете свечей ее силуэт казался еще более миниатюрным. А сама обладательница еще более таинственной.

Рон не удержался и пошел вслед за Мишей.

— Вы не полностью доверяете своей собаке? — спросила женщина.

— Просто хочу подстраховать вас, — пояснил Рон.

— Пару часов назад Вы рассуждали о преданности Миши, а теперь сомневаетесь в его надежности, — иронично проговорила Ева.

— Просто я лучше его знаю расположение комнат, — попытался объяснить Рон.

— Думаю, что и Миша здесь не заблудится, — невозмутимо продолжала женщина, неспешно направляясь в сторону лестницы. Пес преданно следовал за ней. Рон замыкал шествие.

— Может быть, включить свет, — неуверенно предложил он.

— Перемещение в темноте — прекрасное завершение нашей беседы при свечах, — глухим, идущим из глубины голосом ответила Ева. Его тональность очень соответствовала атмосфере таинственности, давно уже окутавшей весь особняк. В воздухе чувствовалась приятная вязкость. Это напоминало знакомое по детству состояние концентрированной радости и безмятежности. Даже Миша замедлил свой ход. Следуя за утонченным силуэтом, он плавно ступал по паркету своими мягкими пушистыми лапами. Грациозно переставляя их, он поочередно посмотрел на своих спутников, как бы спрашивая, что здесь не так. Даже пес учуял нестандартное в манерах и походке своих друзей и в своей собственной. Если бы он мог мыслить, как человек, он, вероятно бы, передал очарование и замедленность движений всех участников процессии фразой:

— Очень похоже на сон.

Но он был всего лишь пес, хоть и очень умный. И, в отличие от людей, привык больше прислушиваться к своим чувствам, а не к мыслям. А чувствовал он бесконечное блаженство и спокойствие.

К тому же Рон бы все равно опередил его, поскольку на всем протяжении пути он не прекращал попыток втиснуть эти волшебные мгновения нереальности происходящего в какую-нибудь фразу и тем самым придать устойчивость осознанию действительности.

Однако Ева полностью игнорировала его высказывания. Одновременно пребывая в двух пограничных мирах, она почему-то предпочла общение с животным общению с человеком. И Рона это немного задевало, несмотря на то, что животное было его собственным.

«Может быть, собаки тоньше воспринимают это особое состояние блаженства мира и не пытаются засорить его словами, — наконец-то догадался Рон, — а может быть, они даже понимают то, что мне мешает понять мой ум», — продолжил он свои размышления. И приняв решение отключить поток мыслей, тут же поймал себя на новой. Однако рассмотреть ее как следует и отследить ее причины и последствия ему не удалось.

— Спокойной ночи, — неожиданно раздался голос Евы снова. Рон с надеждой посмотрел на Еву. Но она изящно подставила для поцелуя свою руку Мише. Тот благодарно лизнул ладонь и завилял хвостом. Реальность принимала обычный вид.

Рон тоже немного пришел в себя.

— Вы используете гипноз? — спросил он, глядя на сияющие в темноте глаза.

— Это слишком примитивное средство для современного человека, — ответила женщина.

— Вы хотите сказать, устаревшее? — переспросил Рон.

— Я хочу сказать и говорю — примитивное, — пояснила Ева.

— Хорошо. Если гипноз для вас слишком примитивен, тогда поясните, каким непримитивным средством вы ввели меня, а точнее нас с Мишей в состоянии транса? — Рон произнес свой текст со всей возможной для себя галантностью, хотя внутри него боролись двое: один все еще находящийся во власти неги, другой — привыкший властвовать и на время утративший эту способность из-за неразгаданной мистической манипуляции, которой он подвергся, поддавшись желанию поскорее познать механизм проникновения в чужие сны.

— Вероятно, это шампанское, — подсказала Ева.

— Но Миша ведь не пил шампанского? — напомнил Рон.

— Логично, — подтвердила Ева. — Но давайте спросим у Миши. Возможно, он и не пребывал в трансе. Ведь шампанское могло действовать только на вас, — произнесла Ева, слегка улыбаясь.

Тому, кто помнил, как сладка нега, все еще хотелось пребывать в эйфории от общения с загадочной подругой Андрея. Но другой — тот, кому не полагалось служебных романов и интриг, кому была дана власть решать все вопросы по собственному усмотрению, и кто брал на себя ответственность за ситуацию и за результат пребывания в обществе партнера, обладающего большим могуществом, происхождение которого не поддавалось пониманию — не мог позволить первому продолжать столь опасное общение.

— Я бы хотел задать вам несколько вопросов утром, — попросил Рон, когда Миша упрекающе рявкнул в его сторону, как бы настаивая снять все подозрения касательно гипнотического транса.

— Спокойной ночи, — вместо ответа услышал он.