Общество сороки. Одна к печали

Зои Сагг, 2020

В элитной закрытой школе Иллюмен Холл случается трагедия – на вечеринке в честь окончания семестра находят тело студентки с загадочной татуировкой сороки на спине. Одри Вагнер – новенькая и старается держаться подальше от этой темной истории, но оказывается втянута в расследование: ее соседка по комнате Айви была близка с убитой девушкой. Все глубже погружаясь в историю леденящего кровь убийства, они выясняют, что за дверью их внешне идеальной школы кроется много секретов. В опасности каждый, кто сможет их раскрыть, ведь убийца не остановится ни перед чем, чтобы сохранить свою личность в тайне. Добро пожаловать в Общество сороки! И будьте осторожны…

9. Одри

Я понимаю, что имела в виду миссис Эббот, когда сказала, что сегодня в Иллюмен Холле будет хаос. Я проснулась, прошла с затуманенным взглядом в общий душ, но испытала потрясение всей своей жизни, когда вышла из кабинки в одном полотенце и с мокрыми волосами и наткнулась на взгляд широко распахнутых глаз чьих-то родителей, стоящих в коридоре с коробками. Никогда в жизни я не бежала так быстро, возвращаясь в святилище своей комнаты.

Я прислоняюсь к двери, тяжело дыша. Айви уже ушла, она, должно быть, жаворонок, и я рада, что у меня появилась минутка наедине с собой. Сегодня все будет по-другому. Вчера была вспышка, аномалия. Сегодня — тот день, когда моя жизнь в Иллюмен Холле действительно начинается. У нас не так много занятий для начала, так что, думаю, я могу попытаться найти ОКС, о котором говорил Теодор, и случайно, но не так уж случайно, наткнуться на него. Я намерена произвести лучшее второе впечатление.

Я не спешу одеваться. Учитывая, что в моей старой школе не было формы, мне и в голову не приходило, что я когда-нибудь надену что-то подобное. Но мне нравится ощущение, что я принадлежу этому миру. Иллюмен Холлу. Я надеваю несколько браслетов, чтобы еще больше подчеркнуть свой образ.

Сушу волосы феном, не торопясь укладываю их в идеальные «пляжные» локоны. И уже начинаю наносить макияж, когда раздается стук в дверь.

— Входите, — откликаюсь я.

Миссис Парсонс просовывает голову в дверь.

— О, Одри, вот вы где.

Я хмурюсь, все еще держа в руке кисть для макияжа.

— А я должна быть где-то еще?

— Вы не читали свое расписание? Завтрак в семь тридцать.

— О, я не голодна.

Миссис Парсонс грозит мне пальцем. Мне начинает всерьез не нравиться эта женщина.

— Если ты здесь и переехала, то должна присутствовать. Таковы правила.

— А как насчет Айви? — выпаливаю я. — Ее тут нет.

— У префектов свои привилегии, заработанные тяжелым трудом, и у них много дополнительной нагрузки. — Она опускает взгляд на часы. — Если вы спуститесь вниз прямо сейчас, то еще успеете. Это будет отличное начало дня — не так уж часто доводится обедать в большом зале!

Мне требуются все силы, чтобы не закатить глаза.

— Ладно. Скоро спущусь. — Я накрасила лишь один глаз, но мне не потребуется больше пары минут, чтобы закончить.

К моему удивлению, миссис Парсонс входит и берет что-то с комода Айви. Пачку косметических салфеток. Она вручает их мне.

— Можете привести себя в порядок, пока мы идем.

— Вы шутите. Макияж тоже против правил?

Кастелянша поджимает губы. Похоже, она вовсе не шутит.

— Если это причина опозданий, то да. Так что, вы уже хотите получить свои первые штрафные баллы?

Внутренне я кричу. Беру у нее салфетку, пассивно-агрессивно дергая ее так, что она роняет пачку и вынуждена нагнуться за ней. Идя следом, я яростно тру глаз. Прохожу мимо телефона, все еще заключенного в стеклянную тюрьму. И все тот же старый айфон лежит на полке Айви. Я почти рычу, так раздражена. Но при виде большого зала мое дурное настроение улетучивается. Это прямо что-то из шекспировского фильма — длинное прямоугольное помещение с балками темно-красного дерева, пересекающимися крест-накрест, словно каркас корабля под кремовым потолком. На стенах висят огромные гобелены, изображающие сцены из мифов и легенд. Столы ломятся от вкусностей: оладьи и фрукты, дымящиеся подносы с яичницей и колбасой. Это похоже на шведский стол на круизном лайнере. Интересно, это каждое утро так или просто накрыто для новых студентов и их родителей?

Здесь собрались лица, акценты и языки со всего мира, все болтают и устраиваются вокруг длинных деревянных столов. Мне даже кажется, что я слышу, как гнусавят один или два товарища-американца. Атмосфера довольно сдержанная: не та болтовня и волнение, которых я ожидала в первый день. Люди сбиваются в кучки, приглушенным шепотом обмениваются сплетнями.

«Они говорят не о тебе, не в этот раз», — напоминаю я себе. Захожу в зал, держа голову высоко поднятой.

— Одри, сюда!

Я поворачиваюсь на звук своего имени и вижу Бонни, сидящую с Араминтой и несколькими другими учениками за одним из длинных столов. Иду туда, и Бонни двигается на скамье, чтобы освободить мне место.

Араминта берет инициативу в свои руки, представляя всех со своей чарующей улыбкой. Она указывает на красивого парня с колючими черными волосами и блестящим значком старосты, таким же, как у нее.

— Это Ксандер, наш староста среди мальчиков, а рядом с ним Кэти и Джейн. Они обе префекты.

— Привет, — здороваюсь, чуть махнув рукой. Я чувствую себя немного неловко и потому тянусь, чтобы взять круассан.

— Внимание все, это Одри, новенькая из Америки!

— О, круто! Ты из какого штата? — Рыжие кудряшки Кэти едва не падают в хлопья, когда она наклоняется вперед.

— Осторожно! — ойкает Джейн, сидящая рядом. Она ловит локон Кэти прежде, чем он попадает в молоко.

— Джорджия, — отвечаю я.

— А разве это не страна? ^[12] — спрашивает Ксандер.

— Разве? — отвечаю я, чуть нахмурившись.

— Тебе придется извинить Ксандера. Из-за того, что его родители — дипломаты, он помешан на географии, — перебивает Араминта. — Одри, как прошла твоя первая ночь?

— О, знаешь, нормально. Немного жутко от ветра, бьющего в окна. Кроме того, это огромное здание. Я никогда не начну здесь ориентироваться.

— Странно, что ты не прыгнула в первый же автобус обратно, — бормочет Джейн.

— В смысле? — спрашиваю я.

— Ты не слушала? — Она вскидывает бровь.

— Слушала что?

Практически одновременно вся группа учеников откидывается назад и дружно выдыхает, обмениваясь удивленными взглядами. Я съеживаюсь, гадая, что я могла сделать… или, скорее, не сделать.

— Ну, я, например, рада за тебя. И не нужно слушать. Все равно это мерзкие, отвратительные сплетни, — заявляет Араминта. — Давайте сменим тему. Ты в Доме Гелиоса, верно? Какой у тебя номер комнаты? Так мы сможем снарядить поисковую партию, если ты вдруг потеряешься! — Она хохочет над своей шуткой.

— Номер семь.

Тень пробегает по лицу Араминты так быстро, что я едва замечаю ее. Затем глаза ее стекленеют от наворачивающихся слез. Это не та реакция, которой я ожидаю.

— О, бедняжка!

— Что? — тревожно спрашиваю я.

— Это бывшая комната Лолы. Бедная, бедная Лола, — говорит она больше себе, чем мне. «О, точно». Я не могу не восхититься тем, как прекрасно она изображает скорбь: со сложенными на коленях руками и единственной слезинкой, катящейся по щеке.

— Минти, ты в порядке? — спрашивает Бонни, сжимая ее плечо.

— Я все еще так расстроена из-за того, что случилось, — отвечает она.

Джейн издает всхлип и тоже начинает плакать. Что, драма тут заразна?

Араминта шмыгает носом.

— Думаю, нам все-таки не удастся избежать этой темы. Ты помнишь те флаеры, которые упали, когда вчера выключился свет?

— Да, — киваю я.

— Там был адрес сайта со ссылкой на подкаст о несчастном случае, произошедшем с Лолой. Самое страшное, что в ее смерти копаются вот так. Подумать только, сейчас она, а не я, должна была быть старостой.

— Это ужасно, — говорит Джейн, сморщив нос.

— Отвратительно, — сочувственно кивает Араминта. — В любом случае это абсолютная ложь, и я уверена, миссис Эббот как можно скорее найдет того, кто это сделал, и заставит замолчать.

Желудок у меня сжимается. Я знаю, что не должна спрашивать, но мне все равно интересно, что обсуждает вся школа. Хотя это — именно то, чего мне следует избегать.

— Итак, если это не слишком болезненно для вас, кто-нибудь может рассказать мне, что произошло?

Все сидящие за столом обмениваются взглядами и, похоже, приходят к единодушному мнению, что инициативу на себя должна взять Араминта. Она делает глубокий вдох.

— Вау, я даже забыла, что в мире есть люди, которые могли не слышать о том, что случилось с Лолой Рэдклифф. — Она медлит, как будто думает, с чего начать. Все вокруг стола сидят тихо. — Итак, каждый год на пляже мы устраиваем вечеринку в честь окончания учебного года. Это традиция Иллюмен Холла, одна из главных ночей в году, если честно, и все шло очень хорошо. Была прекрасная погода, костер, отличная музыка, но потом в какой-то момент раздался крик, и мы все бросились вниз, к воде, и… — Голос Араминты ломается.

Рыжеволосая Кэти подхватывает рассказ.

— Ее тело вынесло на пляж. Вот так вот просто. Полиция провела огромное расследование, и я практически уверена, что за лето они допросили всю школу, но в конце концов пришли к выводу, что это был несчастный случай. Однако большинство считает, что она, должно быть, ну, понимаешь, покончила с собой.

— Пусть даже она не оставила записки, — вклинивается Джейн. — И Лола никогда бы не сделала этого.

Кэти кивает.

— А потом вчера появился этот жуткий подкаст. Этот аноним заявляет, что это не был несчастный случай или самоубийство. Он считает, это было…

Араминта вскакивает на ноги, сжав кулаки.

— Кэти, не смей произносить это! — Ее голос звенит так громко, что весь зал замолкает. Араминте, кажется, все равно. Все ее внимание сосредоточено на Кэти, которая съеживается под напором ярости более высокой девушки. — Никогда не болтай о подобном. Разве ты не знаешь, как это оскорбительно? То, что ты не дружила с ней, не дает тебе права выдвигать обвинения. — Она выбегает из зала, оставляя позади дюжину разинутых ртов.

Я смотрю на Кэти, которая выглядит потрясенной. Я ее понимаю. Но затем она говорит что-то так тихо, что я не уверена, не почудилось ли мне.

— Ты ведь тоже с ней не дружила, Минти, — бормочет она.

Бонни подскакивает и бежит за Араминтой. Джейн поворачивается к Ксандеру, который сжимает ее плечо, и они уходят вместе. Тем временем Кэти окидывает меня взглядом.

— Ты в порядке?

Я понимаю, что дрожу так, что крошки от круассана засыпают мои колени. Кладу его обратно и отряхиваюсь.

— Я просто не знаю, что сказать, потому что я не знала ее, Лолу.

— Едва ли кто-то тут был очень близок с ней… кроме, может, Джейн и Элоизы… но все притворяются, будто были с ней лучшими друзьями, понимаешь? Особенно… — Она кивает в сторону Араминты, затем пожимает плечами. — Это печально, но люди это переживут. Все случилось несколько месяцев назад. Тот подкаст — полное дерьмо. Никто не хотел убивать Лолу. Кто-то просто создает скандал на пустом месте. Давай сменим тему. Как тебе живется в одной комнате с Чудо-Айви?

В горле у меня полностью пересыхает при этих словах, но, кажется, Кэти не замечает. Я сглатываю несколько раз, стараясь вести себя как нормальный человек, которого только что не пробил холодный пот.

— Чудо-Айви? — переспрашиваю я.

Она смеется, прикрывая рот ладонью.

— О боже, прошу, не повторяй это. Ты, наверное, еще недостаточно хорошо ее знаешь, но эта девушка хороша во всем. Серьезно, это пугает. Она какой-то вундеркинд. Полная стипендия каждый год. Международная чемпионка. Маэстро музыки. Она гарантированно станет старостой в следующем году… ну, стала бы.

— В смысле?

Кэти оглядывается, проверяя, нет ли кого поблизости, кто мог бы нас услышать.

— Это что-то вроде внутренней политики Иллюмен Холла, так что я понимаю, что ты ничего этого не знаешь. Но обычно на первом году шестой ступени выбирают одного или двух префектов, которые словно избранные. Знаешь, они становятся тенью старост, и обычно они получают собственную комнату и прочие особые привилегии. В этом году это должна была быть Айви. Она была официальной заменой Лолы. Но теперь старостой стала Араминта. Так что положение Айви несколько неопределенно. Араминта может выбрать кого-нибудь другого. Например, Бонни. — Кэти выпрямляется. — Итак, расскажи мне о своих занятиях?

Я улыбаюсь в ответ, благодарная за нормальный разговор. Рассказываю ей о своем расписании, а она в свою очередь говорит мне, какие учителя мне понравятся, а каких лучше избегать. Не успеваю опомниться, как раздается звонок.

— Какой у тебя первый урок? — спрашивает Кэти, когда мы встаем и выходим из большого зала.

— История с мистером Уиллисом.

Она присвистывает.

— О, удачи в том, чтобы сосредоточиться на уроке! Слушай, хочешь совет?

Я киваю и улыбаюсь, когда она притормаживает перед дверями.

— Я знаю, вы соседки с Айви, но ты вполне вписываешься в нашу компанию. Держись с нами. Это сделает твою жизнь намного проще.

— Меня это вполне устраивает. Не думаю, что Айви интересует перспектива стать моей подругой.

— Хорошо. Это все решает. Встретимся в ОКС после занятий? — Она убегает раньше, чем я, снова, успеваю спросить, что это за чертов ОКС?

Примечания

12

Название штата Джорджия по-английски звучит так же, как название страны Грузия. (Прим. ред.)