Гуси-лебеди
Дело было в Камышине.
Мы шли втроем, мой муж Алеша, я, а между нами, за ручки, наша трехлетняя дочка Катя. Расслаблено плелись на рынок, вечерело, и перед нами пылила стая крупных белых уток.
— Посмотри, какие красивые уточки, — обратилась я к дочке перед тем, как их обогнать.
— Это гуси, — строго сказал Алексей.
— Это утки, — не согласилась я, — видишь же какие у них низкие попки и походка утиная.
— Это гуси, — не меняя интонаций, как заезженная пластинка, утверждал Алексей.
— Но утки это, самые обыкновенные белые утки, — закипая слезой, с вибрациями в голосе настаивала я.
— Это гуси, — также монотонно, без эмоций продолжал муж.
Вдруг птицы встревожились, замахали крыльями и пронзительно закрякали. Объясняли Алексею, что они утки, сердились, что их принимают за презренных гусей.
«Послушай, кря-кря кричат» — я повернулась к мужу, чтобы сказать ему это, но он опередил меня:
— Слышишь, га-га говорят, — радостно, как будто он действительно получил доказательство своей правоты, произнес Лешка.
Я почувствовала отчаяние: наша маленькая девочка никогда не научится отличать гусей от уток, и я никогда не смогу доказать никому на свете, что сейчас перед нами идет стая уток. Если же начну плакать, то он скажет:
— Ну, если ты так хочешь, то пусть это будут утки.
Если я так хочу, а объективной истины не существует, утки крякают, подтверждают свою принадлежность к утиному роду, а ему они га-га кричат!
— Посмотри внимательно, может это лебеди, — раздался иронический голос. Нас обогнал идущий сзади мужчина, бросил на Алешку уничтожающий взгляд и пошел себе дальше. Он слышал, как Алексей пытался кряканье выдать за гоготанье.
Алексей сдался. Очевидно было даже ему, что перед нами не лебеди.
