Жена последнего друида

Иван Быков

В этом романе Вы не найдете: римских легионеров, таинственных друидов, непокорных галлов, древних стоунхенджей. В этом романе Вы найдете: восставших легионеров, чернокожих галлов, таинственных садовников, древние пирамиды зиккуратов. Парадоксы истории, диалектика жизни, шутки Вселенной. Недалекое будущее: плановые эпидемии, легализованные психотропы, сертификаты лояльности, транскорпоративная диктатура, уроки общественного мнения, Понтифик Голливуда, растафари-мэр Ямайского автономного округа, президент-рейнджер Техаса… Ожидает ли нас такое будущее? Есть ли силы, способные восстановить баланс и сделать наш мир достойным жизни? Или наша Взвесь неизбежно осядет илом? Обо всем этом в девятом романе мастера интеллектуальной прозы Ивана Быкова «Жена последнего друида».

10

— Нас просканировали, — сообщил Нестор, указывая взглядом на проезжающую машину спецслужбы. — Твой сертификат лояльности в порядке?

— Обновляла всего неделю назад, — успокоила Варя. — Все вакцины сделаны, все пилюли приняты, уровень психотропных веществ в организме на минимуме нормы.

— Спасибо алкоголю, — поблагодарил Нестор. — До тех пор, пока алкоголь не выведут из списка обязательных наркотиков, мы можем чувствовать себя людьми и не терять к себе уважение. Иначе пришлось бы переходить на что покрепче, а не тому учили нас в семье.

Свадьба почитателей здорового образа жизни скрылась за поворотом. Сверкнула последняя голая пятка. Горожане вновь занялись своими делами. То там, то здесь парочки и группы занимались публичным сексом. Подростки, одурманенные товарами из многочисленных пестрых дилерских лавок, устраивали стихийные танцы, больше похожие на драки, или драки, больше похожие на танцы.

Хорошо, что мода на пирсинг и татуаж не так давно прошла. Буквально год назад такие народные гуляния выглядели довольно устрашающе. Лишь иногда можно было заметить вот такие же, как Варя и Нестор, прогуливающиеся и беседующие парочки. Правда, Нестор и Варя были среди них самыми молодыми.

Обычный выходной. Молодежь развлекается, люди постарше гуляют. Спецслужбы следят за порядком — берегут общество от тех, у кого просрочены сертификаты лояльности. Редко, но бывает.

— Завтра буду сдавать в канцелярию школы отчет по изучению общественного мнения, — вспомнила и загрустила Варвара.

— Омммм, — протянул Нестор буддистский звук первотворения мира и, соединив указательные и большие пальцы, прикрыл глаза, изображая ритуальный транс.

— Шутник, — Варя ткнула брата в плечо. — Во всей этой мерзости только один плюс: на уроки по буддистским мантрам и медитативным техникам я могу собрать весь класс. «ОМ» — самый большой зал в школе. А посещения этих занятий — единственно обязательные.

— Единственно обязательные? — удивленно переспросил Нестор. — Давно ты не рассказывала мне о своей работе.

— Дело в том, — пояснила Варя, — что ходить на занятия условно необходимо только здоровым детям. Парадокс в том, что в школы теперь не принимают здоровых детей. Родители каждого ученика уже в первом проклассе должны предоставить в медицинскую службу школы справку о том или ином заболевании — физическом или психическом. Такая справка тут же освобождает ученика от посещения занятий, и учебный отдел школы, то есть я и мои коллеги, должен перевести ученика на индивидуальный познавательный график.

— Выходит, здоровых детей нет? — уточнил Нестор.

— Здоровье обнуляет детский сертификат лояльности, — пояснила Варвара. — Государство хочет заботиться о детях, бороться за их права, внедрять инклюзивное обучение. Все должны быть на равных. Здоровый ребенок — это наглый вызов обществу. В педагогике не так давно появился термин salus-буллинг. «Salus» — здоровье по-латыни. Ну, буллинг — это старая уже фишка. То, что мы раньше называли социальной адаптацией, умением находить общий язык, со временем стали называть «буллинг» — как бы мини-террор, регулярный прессинг ребенка в рамках замкнутой общественной группы. Прежде дети учились самостоятельно выходить из сложных ситуаций, вырабатывали модели конструктивного реагирования на внешние проблемы. Сейчас достаточно объявить о буллинге, и тут же действие сертификата лояльности у «агрессора» сокращается на определенное количество часов или дней — в зависимости от «тяжести» вины.

— Так дети же будут пользоваться такими обвинениями направо и налево для сведения личных счетов, из мести или от обиды за отказ в любви или дружбе, — резонно заметил Нестор.

— Так и делают, — подтвердила Варвара. — Система не совершенна.

— И какие же заболевания наиболее распространены среди школьников? — поинтересовался Нестор. — Какие справки несут?

— Наиболее остро стоит вопрос гендерной идентичности, — подумав, ответила Варвара. — Сексуальной самоидентификации. Прежде расстройством таковой являлось отклонение от гетеросексуальности. Несли соответствующие справки. Теперь гетеросексуальность признана психическим расстройством, девиацией. Так что большинство школьников со стыдом признают себя гетеросексуалами.

— Так это же замечательно! — обрадовался Нестор.

— Было бы замечательно, если было бы правдой, — грустно улыбнулась Варвара. — Справки липовые, их покупают, чтобы быть зачисленными в прокласс. На самом деле все с точностью до наоборот.

— И как проходят уроки общественного мнения? — Нестор решил вернуться к прежней теме. — Это ваше веяние новой образовательной системы? И аббревиатура-то какая смешная. Новая Образовательная Система — НОС. Кто-то же заморочился, придумал.

— Да, в нашем министерстве люди креативные на постах не дремлют, — улыбнулась Варя. — По занятиям «ОМ» я и сама толком сказать ничего не могу. Я же классический филолог, педагог традиционной ориентации. А здесь учителя иного склада. Специально обученные. Я лишь со стороны наблюдаю, заполняю классный журнал, а после проведения занятия подготавливаю отчет.

— А видеозапись разве не ведут? — удивился Нестор.

— Ведут, конечно, — подтвердила Варя. — Но, видимо, администрации необходимо стороннее мнение. Живое мнение непосредственного наблюдателя.

— И наблюдателем должен быть такой вот лохматый мамонт, как ты, из вечной мерзлоты старого мира, — рассмеялся Нестор.

— Наверное, — Варвара пожала плечами.

— Так что там по форме проведения уроков «ОМ»? — напомнил Нестор.

— Дети собираются, рассаживаются в медитативные позы — всякий раз какие-то новые, необычные. Все по системе. Дилеры проносят свой товар — психотропы тоже всякий раз новые.

— Откуда знаешь?

— По цвету таблеток и реакции учеников. Ну а дальше всегда по-разному. Учителя начинают читать мантры, дети вторят. Иногда нараспев, иногда резко, коротко. Иногда вообще молчат или мычат, как телята. Иногда просто орут. А потом начинаются выкрики. Сначала по одному, потом сразу несколько, как за праздничным столом, потом чуть ли не хором кричат.

— И что кричат? — серо спросил Нестор.

— Каждый о своем. Кто про родителей, кто про друзей, кто про секс, кто про гадости всякие. У кого что на душе лежит, тот про то и кричит. Иногда начинают одежду срывать, иногда…

— Я понял! — жестко прервал Нестор. — И чем все в итоге завершается?

— Когда начинается полная какофония, кто-то из наставников берет тихую ноту и через некоторое время все стихает. Дети приводят себя в порядок и расходятся по другим урокам, если вдруг есть такое желание, или по своим делам. Что именно было на уроках «ОМ» ученики помнят редко, отрывочно.

— А на другие уроки ходить совсем не обязательно?

— А зачем? — Варвара вновь пожала плечами. — Все ж есть в сети. Каждый сам себе выхватит, чего и сколько захочет.

— А почему уроки общественного мнения нельзя проводить в таком формате? — спросил Нестор. — Как-нибудь удаленно, дистанционно, по записи?

— Это уже тонкости педагогического мастерства, — ответила Варя. — У педагога, несмотря на развитие технологий, не так много эффективных инструментов профессионального воздействия на ученика. Голос, его тембр, модуляции, позиционирование в классе, жестикуляция, мимика, касание, улыбка, движение. В общем, личное общение. Педагогика — не наука, это непосредственное общение с ученической аудиторией. Педагогика происходит «здесь и сейчас». Так что у Мастера Игры (помнишь Гессе?) при непосредственном общении с аудиторией намного больше возможностей повлиять на это самое «здесь и сейчас». Для действительно нужных, развивающих предметов эти возможности у педагогов отняли. Оставили (и даже усилили суггестивными приемами) только для уроков общественного мнения.

— Раньше боролись с сектантством, — сказал Нестор так, что Варя посмотрела на него с тревогой. — А теперь решили все объединить, взять под контроль и возглавить.