Клубный маньяк

Иван Коваленко (2023)

В Москве орудует маньяк, прозванный «клубным». Свои жертвы он выбирает на техно-вечеринках, после которых провожает девушек домой и там расправляется с ними. Полиция подозревает, что в деле замешаны таксисты, развозящие под утро одурманенных танцоров. Но Тимофей Лотоцкий, сыщик, владеющий уникальным методом «молчаливого допроса», не согласен с этой версией. Пытаясь проникнуть в атмосферу подобных party, он вместе с коллегой по работе Варварой проводит в одном из клубов целую ночь. Но и здесь… ничего. Неожиданно сыщикам становится известно, что в одном из хосписов есть пациент, который утверждает, что знает, как найти маньяка. Интересно, что может сказать умалишенный старик, чудом выживший в тяжелой автокатастрофе? Однако Тимофей хватается за эту зацепку и спешит «послушать» необычного свидетеля…

Когда-то. Повеселись с нами, детка!

— Добрый вечер. Меня зовут Лена, я работаю в газете «Москва», готовлю репортаж про ночные клубы. Скажите, почему вы пришли на эту вечеринку?

— Это же весело!

— Просто вот так — весело и все?

— Ха-ха, да! Сейчас мы пьем пиво, потому что там оно стоит в пять раз дороже. А потом попляшем.

— Добрый вечер. Меня зовут Лена, я работаю в газете «Москва», готовлю репортаж про ночные клубы. Скажите, почему вы пришли на эту вечеринку?

— Когда танцую, я становлюсь сама собой.

— Это достигается только в танцах и только под техно-музыку?

— М-м… В моем случае, да. Мне кажется, если бы техно-музыки не было, я бы ее придумала. Это часть меня. Движение! Вот даже сейчас: я говорю с вами, а внутри меня играет техно. Я и есть техно!

— Добрый вечер. Меня зовут Лена, я из газеты «Москва», готовлю репортаж про ночные клубы. Почему вы пришли на эту вечеринку?

— Такая красивая девушка — и репортер?

— Так почему?

— Ну, тут можно поймать незабываемые ощущения. И столько красивых, ярких людей вокруг.

— Вы не устаете? Ведь танцуете всю ночь.

— Конечно. В этом смысл.

— Смысл — устать?

— Нет, взять от момента все, что можно. Понимаете?

— Да, но однажды я побывала на такой вечеринке и всю субботу потом приходила в себя.

— Это плата. За все надо платить. За вход деньгами. За выход — следующим днем.

— Меня зовут Лена, я из газеты «Москва», готовлю репортаж про ночные клубы. Скажите, если бы техно-вечеринки в один момент исчезли, чем бы вы занимались в ночь с пятницы на субботу?

— Ха-ха. Организовал бы вечеринку!

— А вас не беспокоит, что практически все на таких вечеринках нетрезвые?

— Практически все? Да тут все такие! Подождите часа или двух — и вы такого насмотритесь!

— И вас это радует?

— Ну, людям нужно как-то выплескивать энергию. Люди всегда танцевали. В этом же и есть вся сакральность — найти ритм, который поведет тебя за собой.

— Вас не интересовал вопрос, почему танцевальную культуру называют именно «культурой»? Что общего она имеет с культурой?

— Ну, это как посмотреть. Садовую культуру ведь тоже называют «культурой».

— А если не спорить о терминологии?

— Я бы сказал, что танцевальные вечеринки — это часть взгляда на жизнь. Ярко прожить момент, взять у жизни все, что она может дать.

— Не оглядываясь на завтрашний день?

— Не оглядываясь. Надо жить в моменте, детка.

— Вам не кажется, что, рассуждая так, вы путаете понятия?

— Нет, не кажется. Какие понятия я путаю?

— Ну, когда говорят о жизни в моменте, то говорят о бесстрастии.

— Из какой газеты, вы сказали?

— «Москва».

— Все бы в Москве были такими философами!

— Завтра, когда вы окажетесь дома, что будете вспоминать в первую очередь?

— Наверное, у меня будет легкая тоска. Знаете, на вечеринке может показаться, что тут черт знает как шумно и полно людей, на которых неприятно смотреть. Но есть множество тех, с которыми я бы провел вот так всю жизнь рядом. Здесь нет того, что окружает нас в повседневности: проблем, установок, сложностей, которые мы сами себе создаем. Тут мы — просто мы.

— Кто-то бы сказал, что на вечеринках люди прожигают жизнь?

— А ваша задача понять нас или критиковать?

— Понять, конечно.

— Тогда просто выпейте пива и проведите с нами эти несколько часов.

— Я… я не уверена.

— Лена, мы заплатим за билет. Для меня будет большой радостью показать человеку мир, в котором больше мира, чем во всем прочем мире.

Она все-таки попробовала танцевать. В какой-то момент расслабилась и несколько минут ощущала себя счастливой. Потом ощутила себя вне своего тела, а потом открыла глаза и замерла. И была похожа на персонажа с фотографии: толпа вокруг сливается в единую расплывчатую массу, а она — единственная, кто имеет четкие очертания. И взгляд ее, надо думать, испуганный. И все тело ее превратилось в крепость. И душа забилась в страхе.

Из ниоткуда появлялись чудовища, которые только на первый взгляд казались людьми, но глаза у них были дикими и мысли, видимо, тоже.

С трудом она дошла до стены, где обессиленная опустилась на пол. К горлу подступила тошнота — от обезвоживания и удушающего аромата дымящихся палочек вокруг.

Еще несколько часов перед ее глазами мелькали силуэты. Зал сотрясали звуки, которые по ощущениям становились все быстрее и быстрее. Возможно, это время ускорило свой ход. А возможно, времени больше и нет — только плоскость, по которой все постепенно скатывается вниз.

Туда, где бездна.

И под этой бездной — еще одна пропасть.

То есть ничего не имеющее общего со светом.

Ведь именно света ищут люди?

Ведь о нем же они грезят?

Ради него живут свою жизнь?

Свет.

В начале шестого она вышла на улицу. До метро чуть больше километра. В 24 года она впервые возвращалась домой под утро. Лена, газета «Москва». И главное, о чем ей хотелось написать в своей статье, — об ощущении, когда ждешь первого поезда. Вот он появляется вдалеке. И скоро она будет дома.