Сотворившие мир

Иван Чернецкий

Алиса не умеет любить. Александр потерял всех, кого любил. Ей не комфортно в обществе, а ему хорошо в одиночестве. Она работает с мертвецами, а он со лжецами. При первой встрече они ненавидят друг друга. Загадочный человек, господин Редигендум, рушит все планы, и спустя время разлука кажется эмоциональной смертью. Зло не дает захлебнуться эйфорией. Два мира. Две истории. Одни чувства.

Глава 2

Рабочий день начинался с десяти часов. В половину десятого ключи от скромного кабинета звенели в твердых руках с едва выступающими венами.

— В следующую пятницу меня заменяет Катерина Пассеевна, — фигура в пальто торопливо двигалась между стойкой регистрации и стендом с картинками массажного процесса, поднимающими на смех любого, кто хоть отдаленно знаком с этой сферой.

С полминуты погодя ключи щелкали в двери, а петли скрипели от натяжения. Тьма ненадолго озаряла серое шерстяное пальто и кожаный дипломат с личными делами пациентов, пока плафоны пытались разгореться. С нескольких попыток свет в лампах, один за другим, застыл в едва слышном гудении. Вешалка за дверью в звонком рикошете скрылась за тяжелой верхней одеждой, из под которой выступил хлопковый больничный халат, из года в год садящийся от горячей стирки. В раковине на какое-то время зажурчала вода, и захлюпало густое мыло, пахнущее гранатовым соком. Грубые руки с темными волосиками на тыльной стороне кистей наспех обтерлись о белоснежное полотенце из дешевой ткани. Длинные пальцы выхватили компактную книженцию из стопки журналов, жадно раскрыв ее в том месте, где лежала ручка.

Двадцать восьмое февраля:

Запланированные пациенты

Смолеников Г. П. — 10:15

Стязина Е. А. — 11:00

Боровикова Н. М. — 12:10

Редигендум В. Г. — 13:00

Он поставил свою подпись, расписную «Й», положил ручку в переплет и расстелил полотенце на кушетке.

В Нунти’се проживало свыше пятисот тысяч человек. В «Дермолайф» ежегодно обращалась четверть из них. Это были старики с повышенным давлением и сухими морщинистыми складками, полные раздутые женщины с атрофированными мышцами, волосатые грузчики, готовые выкинуть собственную спину на свалку ради повышенной ставки, и в итоге приведенные в больницу их неудовлетворенными женами, а также горячие спортсменки, растягивающие связки в откровенных местах на тренировках. Работать массажистом время от времени становилось невыносимо приятно либо до экстаза противно. Некоторые пациенты жаловались по каждому поводу, и придирчиво относились к тому, какие части тела можно трогать. К некоторым у массажистов не находилось чувств и эмоций совсем. К примеру, сорокалетнюю директрису, которая последнее время проходила массажный курс из-за «сколиоза, вызванного медленным развитием мышц спины», приходилось с каменным лицом выслушивать, когда она, довольно симпатичная, приносила в работу дополнительную нагрузку, поскольку могла вести разговоры на философские темы, даже когда беспощадные руки изнуренного гончара старались выправить давным-давно обожженный бракованный позвоночник. В течение двадцатиминутного сеанса попыток решения нерешаемых с точки зрения анатомии задач, освещались темы искусства и его предназначения в мире, иногда разбавляемых сложные философствование еще более скучными обсуждениями телепередач. Иными словами, массажное дело — рай на Земле.

День выдался легким, потому что клиенты не были скупы на комплименты. Массажист начал делать расслабляющие похлопывания, а через полминуты сообщил о том, что сеанс окончен.

— Вы знаете, у вас волшебные руки. Спине так хорошо всю неделю, — коротковолосая женщина, спрыгивая с кушетки, и застегивая бюстгальтер, старалась усыпать комплиментами своего «спасителя».

Мужчина подошел к раковине.

— Это так, потому что мышцы какое-то время находятся в тонусе после сеанса. Вам бы чаще здесь появляться.

— Ох, вы же знаете, что я итак едва нахожу замену раз в неделю, — откуда-то из натягивающейся блузки прозвучало кряхтение.

Белый халат примялся на стуле, когда массажист сел за стол.

— Надежда, напомните пожалуйста, где вы работаете? — Он застыл пристальном взгляде.

— Я разношу выпивку в баре «Старуха в блеске», — сказала гордая официантка.

— Ах, понял. Тогда не стану больше задерживать. У вас сегодня, наверно, единственный выходной за месяц, — щетинистое лицо направилось к собеседнице, а губы изобразили подлую улыбку.

Клиентка посмотрела в ответ, и в карих глазах мелькнули бранные фразы в известный адрес.

— Ну, ладно. До свидания. До следующей недели. Увидимся, — сказала женщина и хлопнула дверью.

Темноволосый человек рассмеялся, а по коридору через пустой проем пролетела волна короткого эха. Жизнь в это мгновение остановилась, но через секунду клиника вновь ожила и зашумела в беспорядочном количестве голосов ворчливых пациентов, ожидающих своей очереди в разгар дня. Халат поднялся, массажист выпрямился, чтобы прикрыть дверь, но у входа случилась заминка, вызванная глухими шагами. Они отчетливо звучали, заглушали остальные шумы. Казалось, что это будет вечно скребущий душу топот. Но вот в двери показался силуэт. Это был высокий худой человек в пальто и шляпе, словно лондонский сыщик из детектива мыльной оперы.

— Здравствуйте, Александр! — прозвучал бас откуда-то из воротника. В нем была обнаженная грубость, но не как помеха, а, скорее, словно изящество, свойственное стойким людям, прожившим суровую жизнь.

— Добрый день, вы по записи?

— Не волнуйтесь вы так, я слышу ваше сердце. Это кошмар! Может, стоит заварить чай? — сказал незнакомец, после чего широко улыбнулся. Такому низкому голосу это вовсе не смотрелось к лицу.

— Спасибо за беспокойство, но у нас ограничено время, — мужчина расстегнул ворот рубахи, — Ваша фамилия Редигендум?

Шляпа наклонилась в низ, и массажист посчитал, что это кивок.

— Не могу найти карту с историей лечения. У вас нет никакого направления? — Александр нахмурился.

— Вы знаете, если честно, я не хочу вас сейчас утруждать и ходить вокруг да около, — из пальто вынырнул холодный конверт.

— Что это?

— То, от чего не отказываются, господин Йудекс.

Брови нахмурились, когда врач принял послание. Дрожащие голубые зрачки уставились на человека в пальто.

— Я так понимаю, сеанс вам не требуется? — сказал доктор Йудекс.

— Я уже ухожу, так как выполнил свое предназначение. Прощайте, Александр, — незнакомец опустил голову и вышел из кабинета. Шагов теперь не было слышно. В коридоре по-прежнему сидели озабоченные своими проблемами старики и дети в бахилах. Фигуры в длинном плаще и след простыл.

— А я думал, что выбрал скучную работу.

Халат резво закрутился в коротком танце, когда врач проверил взглядом конверт, отложенный на стол.