Афоня, или Путешествие тверского купца Никитина до Древа желаний. Сказка для взрослых

Игорь Буторин

Молодой тверской купец Афанасий Никитин находит древнее родовое завещание с картой, на которой означен маршрут к Древу желаний в Индии. Ее выкрал из библиотеки Царьграда пращур Никитиных – храбрый берсерк Ингвар. В путешествие Афоня берет с собой философствующего медведя Зигмунда. Разведчик иезуитов устремляется в погоню за Афанасием. В повести много аллюзий. Повествование изобилует неожиданными поворотами сюжета и непредсказуемыми реакциями персонажей на все превратности путешествия.

Друзья степей

Ближе к Каспию Волга разлилась немеренно. Путешественники набраконьерили осетров, наелись икры и прочих растягаев и пирожков с визигой. У какого-то крестьянина отобрали тонну арбузов. В общем, шли весело и не скучали, безобразили в меру и по-черному не куражились. Зигмунд от жаркого южного климата сильно маялся, и постоянно обливался забортной водой. Афоня бражничал с караванными купцами и блевал в реку, так как в жару безвозвратно потреблять крепкие напитки не совсем комильфо, даже и для закаленного в тверских кабаках организма.

Тем временем по левому берегу изредка проносилась конница степняков. Калмыкские кавалеристы грязно матерились, метали стрелы, открыто гадили в воду и не скупились на другие обидные жесты в адрес путешественников.

Из этих наблюдений Зигмунд сделал вывод, что калмыки народ дикий и неинтеллигентный. И, если им даже Тамерлан не смог мозги вправить, то из этой тупиковой национальной проблемы остается, лишь один выход — научить их играть в шахматы или попытаться создать в степях второй Объединенный буддистский эмират — богатый и беспечный. Что, по слухам, их предводитель Илюмжин и пытался сделать, объявив калмыкские степи шахматным пупом земного шара.

Однако, несмотря на шахматное вправление мозгов, отголоски традиционного жизнеукладства все же еще проявлялись. Оттого и рэкетиров в калмыцких степях было много. По нашим меркам, примерно, как весной говна за деревенской баней. Что касается Объединенного буддистского эмирата, то с ним, судя по агрессивности степняков, пришлось повременить, пока сия агрессия сама не затухнет в бескрайних степях и башках калмыков. В разгильдяйстве и обормотости рэкетирствующих степняков пришлось убедиться всему каравану, причем буквально ближайшей ночью.

Как эти друзья степей переправились ночью через волжские плавни, до сих пор остается большой исторической загадкой. Ночью разбойники напали на торговую эскадру, да так начали куражиться над сонными путешественниками и купцами, что каждый из них сотню раз успел пожалеть, что не вступил в ганзейский союз и соответственно не может рассчитывать на мощную защиту своих торговых караванов, коей во всем средневековом мире славилась Ганза. Хотя какой ганзейский союз может спасти от разбоя на бескрайних просторах России? Да, никакой. Видали мы в российских степях ту Ганзу…

Афоня с Зигмундом и жеребцом, которого, по старинной русской традиции, сначала окрестили Коньком, потом — Горбуньком, а в оконцове Квазимодою, бежали с места разбоя в степь. Оно и правильно, что с этих степных разгильдяев взять, им никакой закон не писан, могут запросто зашибить, а потом живи калекой весь век, кому ты нафиг будешь нужен.