Кинотеатр сумеречных снов. Рассказ

Игорь Валентинович Иванишин

Внутренний мир человека – это калейдоскоп сознания и подсознания, фактов и домыслов, фобий и предрассудков. Поэтому объективная реальность в нашем индивидуальном поле зрения всегда имеет искажение. Так сказать – параллакс. Как увидеть границы добра и зла, если мы с рождения «слепы»?..

Иллюстратор Ольга Игоревна Ломпа

© Игорь Валентинович Иванишин, 2020

© Ольга Игоревна Ломпа, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-4498-2359-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Кинотеатр сумеречных снов

(рассказ)

Перед тем, как поведать читателю свои правдивые, и в тоже время загадочные, истории, я хочу его немного познакомить со своим счастливым детством. Почему именно с детством? Потому что в это время мы смотрим на мир стопроцентным чистым зрением, — зрением, не отягощенным предрассудками взрослого человека (я всё знаю и меня уже ничем не удивить) и житейскими заботами (ворующими у человека всю радость жизни)… Глазами ребёнка мир — это тайна и волшебство; это калейдоскоп загадочных образов и сцен; это феерия облачных грёз… И в тоже время, именно детские глаза видят наш взрослый мир насквозь — без театральных масок и мишуры, безо лжи и обмана. Вспомните себя в те ранние молодые годы… Разве не с первого взгляда вы имели способность видеть в людях добро или зло, и отличать правду от лести и притворства. Когда вам улыбались взрослые дяди и тёти или делали замечание по поводу вашего поведения (которое, возможно, нуждалось в исправлении), разве вы не видели их подлинные (без красивой конфетной обвёртки) сердца и побуждения. Конечно же, видели. И даже не просто видели, а и чувствовали ауру этих людей, их внутренний мир. Загвоздка была только в том, что вы попросту не имели тогда знания называть многие вещи своими именами. Многие бы из вас сейчас охарактеризовали такой познавательный метод, как «детский эмпиризм». Но тогда — в детские годы — вы общались на простом языке, просто смотрели на мир и были счастливыми, как никогда, не нуждаясь в скучной терминологии.

Про себя я могу с уверенностью сказать, что моё детство, до школьной поры, было счастливым и беззаботным. Я родился в пригороде курортного, уютного городишка, удачно расположенного на побережье Чёрного моря, — Судака. С севера он защищён грядою живописных скалистых гор, с восточной стороны (древний коралловый риф) мыс Алчак, словно Китайская стена, замыкает границы Судакской бухты, а жемчужина нашего города и всего крымского полуострова, Генуэзская крепость, расположена на высокой, скалистой, конусной горе на юго-западе. Она нависает над городом, точно страж средневековой эпохи. Но грозный вид у неё только в пасмурную погоду. Когда небо безоблачное и солнце согревает её своими ласковыми лучами, крепость сияет, словно засватанная девица, и своё праздничное настроение она передаёт всем-всем, кто на неё смотрит с любованием… Скорее всего, по этой причине в мои детские годы у меня никогда не возникало вопроса: где сегодня погулять или чем заняться?.. Я со всех сторон был окружён живописной природой, которая меня к себе манила, словно красивая фея. Мои родители часто ходили в лес за грибами, шиповником, кизилом, и многими другими дарами природы. Уже с малых лет я был посвящён в таинство зелёного леса и полюбил его, как свой родной дом… Моё первое незабываемое чудо в детстве было — точно это помню — в пять лет… На одной весенней, тёплой прогулки в лес, мне посчастливилось случайно увидеть на поляне — я искал подснежники на подарок маме — необыкновенно красивую косулю. Добрые, нежные глаза дикого зверя смотрели на меня с осторожным любопытством где-то с минуту. Я сомлел от её грациозности и боялся даже пошевелиться, чтобы её не спугнуть. Но её насторожил зов родителей: «Сынок, ты где?..» — и она убежала вглубь соснового бора, забавно мелькая своей белой шёрсткой вокруг хвоста, словно маячком. С тех пор косули в лесу мне не попадались. Возможно, их поголовье сократилось из-за браконьеров, а может мне просто не везёт их встретить в лоне дикой природы, но, как бы там не было, встреча с прекрасным представителем леса была первым волшебством в моей жизни! Даже не просто волшебством, а незабываемой отрадой детской памяти.

Прошли, месяцы, годы и даже десятилетия; и мой скорый поезд, под названием «Жизнь», быстро миновал на своём пути станции «Детство» и «Юность». Уже в зрелом, тридцатилетнем, возрасте в моей памяти, как в альбоме старых фотографий, хранилась не одна дюжина как криминальных, так и мистических историй. Все они, к сожалению, никак не связаны с дикой природой. Их суть сводится к смутному, необъяснимому миру человека, — миру «сумеречной зоны» из которого он пытается найти выход своим затуманенным разумом. Обо всех этих историях я обязательно поведаю читателю интересным увлекательным «почерком» молодого писателя. Только немного погодя. А перед этим не лишним будет упомянуть — с чего же всё началось…

Первый год в школе мне запомнился разводом моих родителей. И всё это произошло очень быстро и неожиданно. Так неожиданно, словно я попал под холодный ливень в солнечную, ясную погоду. Неприятные, смутные чувства заполонили хрупкую душу маленького, наивного человечка, привыкшего к полноценной счастливой семье. В моём калейдоскопе смутных воспоминаний до сих пор хранится сцена, когда суд принимает решение оставить меня на попечении матери. Хотя мне были дороги, как мать, так и отец, никто меня тогда не спросил: с кем бы я хотел остаться? Питая ко мне нежные, тёплые родительские чувства, мой отец регулярно забирал меня на выходные дни и праздники. Так что я не был обделённым его вниманием и заботой, и получил достойное мужское воспитание, за что ему очень благодарен…

После окончания первого класса в школе, свои летние каникулы я с удовольствием провёл в отцовском доме — там, где я жил с первых дней своего рождения. На нашем приусадебном участке был красивый фруктовый сад, который в жаркое крымское лето нуждался в постоянном поливе. Также у нас в хозяйстве, кроме сторожевой собаки и старого кота, были кролики, козы, куры. Моё утро традиционно начиналось с полива деревьев. Воду летом в нашем посёлке давали очень редко, поэтому за водой мне приходилось ходить в колодец. Он находился от нашего дома недалеко, приблизительно в ста метрах, под сенью большой старой шелковицы. После нелёгкой физической нагрузки, вспотевший и умаянный, я выводил коз на выпас. Чаще всего я их привязывал прямо над нашим домом. Почему над нашим домом? Потому что наш земельный участок упирался (с южной стороны) в подножье большой глинистой жёлтой горы. Обильной травянистой пищи, для рогатой скотины, на этой горе не росло, но там находилось множество разнородных колючек и кустарников. Двум годовалым козочкам этого «провианта» было вполне достаточно. А мне было удобно снизу наблюдать за скотиной, так как я мог предотвратить, чтобы она не запуталась за верёвку (такое часто бывало), и на неё не напали бродячие большие собаки.

Конец ознакомительного фрагмента.