Ужин вдвоём, на одного

Игорь Владимирович Красовский, 2021

Опасное приключение с неожиданой концовкой, которая врядли обрадовала самого героя.

Сидя в тенистом дворе пятиэтажки, где моя тётя сняла квартиру, но при этом сама там не жила, а переехала к своему мужу Артуру, мы обсуждали, как нам казалось, гениальный план обогащения.

— Да всё нормально, прокатит, пацаны, — оживленно жестикулируя руками, убеждал нас Алик, — У меня отец через неделю на КАМАЗе в Москву дыни повезёт и меня с собой берёт. Я всё запрячу в кузов так, что ни одна собака не найдёт, а сверху ещё перцем посыплю, чтобы не унюхала.

— А в Москве, что? — скептично спросил Серёга.

— Что, что?! Там у меня двоюродный брат на рынке работает, он с такими людьми связан, что офигеешь.

— А если нас повяжут? Нам же тогда точно капец будет! Это не залетным ботву впарить, а ещё, если в Москве спалят, тогда московские менты за дело возьмутся, и прощай тёплый Туркестнан, — здравствуй холодная Сибирь, — вертя зажжённую сигарету, высказался Димон.

— Если этой не попадемся, всё будет отлично, — сказал Серёга.

Он показал подбородком в сторону красных жигулей пятой модели, которые остановилась возле первого подъезда. Из автомобиля появилась сама Ольга Григорьевна Мор, майор милиции и начальник отдела по борьбе с наркотиками. Она довольно недавно появилась в нашем городе, но уже стала кошмаром всех плановых, да и простых пацанов. Не было человека, которого бы она не расколола, ходили слухи, что она применяла пытки и добивалась признания самыми изощрёнными способами. Боялись её как огня, мастер спорта по дзюдо она ещё плюс ко всему вела секцию каратэ для своих. На вид ей было немного за тридцать, крупного спортивного телосложения, высокая ростом, с черной как смоль косой, которую она закручивала каралькой на голове. Она уверено вышла из жигулей в милицейской форме, в черных чулках и с толстой кожаной папкой под мышкой и, посмотрев на нас, исчезла в подъезде.

— Блин, пацаны, мне кажется, она уже нас спалила, — немного испуганно сказал Димон.

Мы рассмеялись.

— Ну, ты, Димон, ссыкун, — закатываясь со смеху, сказал Алик.

— Ничего я не ссыкун, я же сказал, поеду, значит поеду.

— Вот и отлично, — сказал Серега и, тыкнув меня локтем в бок, спросил, — Ну, а ты как?

— Что как? Я как всегда с вами, куда же я друзей брошу, — ответил я хоть и без особого энтузиазма.

— Короче, двинем за Кургалинку в сторону Алтынкума, — оживленно начал описывать план действий Алик.

Но я его уже не слушал, я мечтал, как приеду после каникул в свой технарь с кучей денег, куплю себе джинсы, книги и магнитофон.

Вечером, как стемнело, мы встретились за стройплощадкой, Серега и Димон были на мотоциклах, а мы с Аликом сели сзади, и двинулись вглубь казахской степи. Фары мотоциклов освещали дорогу, которую то и дело перебегали тушканчики и маленькие степные лисы. У Кургалинки мы остановились и, перетащив мотоциклы через речку, поехали дальше в сторону Алтынкумов. Вскоре мы достигли нужного нам места и погасили фары, сделали перекур, чтобы дать глазам окончательно привыкнуть к темноте. Бескрайное поле анашы окружало нас со всех сторон. Мы принялись собирать её липкую смолу. В тишине ночи это занятие нас расслабило, уже было собрано досточное количество, и когда мы уже было собрались назад, Алик предложил сделать ещё ходку.

И неожиданно со всех сторон нас осветили фары милицейских УАЗиков.

— Менты! — крикнул Димон и тут же оказался на мотоцикле.

На ходу к нему запрыгнул Алик. Серёга тоже побежал до своего мотоцикла, завел, лихо запрыгнув на него, и поехал в мою строну, но яркий свет фар ослепил его и он свернул в другую сторону. Я рванул за Серегой, но когда уже почти догнал, споткнулся и упал в какую-то яму. УАЗики с мигалками рванули за ними, я лежал в канаве и затаился, распластавшись на земле и слышал, как бешено стучит мое сердце. Рев моторов удалялся. Дождавшись, когда наступила тишина, я осторожно выбрался из своего укрытия и огляделся, убедился, что в округе никого нет. Надо как-то выбираться отсюда. До рассвета было еще далеко. Я подумал, что нужно было избавиться от гашиша на руках и, определив направление, не спеша, опасаясь вновь споткнуться, пошел в сторону дома. Вскоре я добрел до древней, как мы ее называли, миноретки. На самом деле это было что-то вроде склепа на восточный манер. Я забрался туда и, очистив руки от масти, закурил, хотелось спать, но было страшно, отовсюду слышались какие-то звуки и тихое чавканье, казалось вот-вот какой-нибудь хищник или того хуже сила нечистая появится по мою душу. Но все же усталость взяла свое, и глаза начали слипаться, как неожиданный яркий свет фонарика в лицо прогнал разом смахнул сон.

— Вот ты где!

Это была она, Ольга Григорьевна Мор. Уж лучше бы шакалы или мертвецы из минареток повылазили, но только не она, подумал я. Но деваться было некуда, от неё я бы не убежал, она посадила меня в свою красную пятерку и повезла в отдел. Я, покорившись судьбе, сидел на заднем сиденье, и думал, что же меня теперь ждет, как расстроится тетя.

— Я тебя раньше не видела, откуда взялся такой глазастенький? — спросила она, глядя на дорогу.

— Да я местный, просто в техникуме учусь, вот на каникулы приехал. Тёть, отпусти меня, — на всякий случай попросил я, вдруг сжалится.

— Еще раз тётей назовешь, руку сломаю. Понял?

— Понял, — вздыхая, ответил я.

— Ольга Григорьевна, для тебя я пока так.

— Ольга Григорьевна, отпусти, пожалуйста, — опять надеясь на чудо, взмолился я.

— Нет. Не отпущу. Уж больно ты на вид вкусный, как я посмотрю, — она остановила машину возле отделения милиции и, схватив меня за чуб, добавила, — я с детства таких люблю, только вот вы меня нет, то ростом велика, то слишком сурова, то лесом от меня пахнет. Всё вам мальчишкам не так. Вылезай!

***

Меня закрыли в камере одиночке.

— Так, — сказала Ольга Григорьевна дежурному. Не дай бог с этого хоть один волосок упадет! Я вас самих…

— Так точно, товарищ майор!

— Что точно? — переспросила она.

— Вы нас самих того, — ответил дежурный с явным трепетом в голосе.

Она подошла к моей камере посмотрела в окошко и, обращаясь ко мне, сказала:

— Не отпущу.

Мне снилось, как меня судят и отправляют в Сибирь валить лес. Неожиданно в лесу я натыкаюсь на избушку на курьих ножках. Захожу в избу, а там, как положено, Баба Яга сидит такая большая и уродливая, кончик длинного крючковатого носа, на котором красовалась огромная бородавка, чуть ли не касался выпирающего подбородка. Увидев меня, она чрезвычайно обрадовалась, облизнулась и скрипучим голосом сказала:

— Хоть мяска человечьего поем, а то всё грибы да трава!

Я хотел убежать, но дверь в избушке волшебным образом исчезла. А у Бабы Яги уже котёл кипит, и вот поймала она меня, уже в котел собралась бросить, но что-то остановилась, посмотрела и хитро так улыбнулась, обнажив неровные желтые зубы, приблизила свое безобразное лицо, собравшись что-то сказать, но сон был прерван дежурным.

— Вставай! Спать что ли сюда привезли? Давай за мной.

Меня завели в кабинет, за столом сидела Ольга Григорьевна и что-то писала. Дежурный вышел, закрыв за собой дверь.

— Рассказывай, с кем анашу собирать ездил?

— Да ни с кем, один я был, — уверенно ответил я.

— Значит факт того, что анашу собирал, не отрицаешь?

Конец ознакомительного фрагмента.