Дело о незваных гостях

Игорь Евдокимов (2024)

Напротив сыщика и оккультиста Владимира Корсакова сидит до смерти напуганный молодой человек. Он протягивает снимок, на котором запечатлено нечто, грозящее свести гостя с ума. Поиски загадочного фотографа проведут Корсакова и его друга, поручика Постольского, от модных ателье светописи до мрачных петербуржских трущоб, где их противник совершил блестящее научное открытие — и одновременно открыл дверь для незваных гостей, которым не место в нашем мире.

IV

Ночью Милосердова разбудил звонкий детский смех.

Он настороженно сел на скрипнувшей старой кровати и прислушался, почти уверенный, что ему лишь почудилось. Однако смех раздался вновь.

Ночь выдалась мрачной и ненастной, поэтому внутри меблированных комнат, где они жили с дочерью, царила полная тишина. Милосердов нащупал на прикроватном столике керосинку и коробок, чиркнул спичкой и отрегулировал дрожащий огонек. Накрыв лампу плафоном, он опустил ноги на холодный пол и двинулся в коридор. Хотя на печных дровах Милосердов не экономил, в квартире все же было достаточно холодно, чтобы заставить его поежится. Или это не холод, а нервы?

Тихо ступая по трескучему полу, Олег Викторович подошел к детской. Оттуда вновь раздался чуть приглушенный, но, несомненно, веселый детский смех. Милосердов взялся за ручку двери и с замиранием сердца посмотрел внутрь.

Арина сидела на краешке кровати и завороженно смотрела в угол комнаты, туда, где свет лампы не способен был разогнать сгустившиеся тени. Заметив отца девочка довольно подпрыгнула.

— Папа, папочка, гляди! — радостно крикнула она. — Мамочка вернулась!

— Нет, Арина, что-то ты! — зашептал Милосердов. — Мама не могла вернуться. Должно быть, тебе приснился сон…

— Нет! Нет же! Посмотри туда! Вон она! — Арина указала пальчиком на угол.

Милосердов поднял лампу над головой, чтобы ее яркость не била в глаза, и медленно начал прибавлять огонек, освещая темную часть комнаты. Тени нехотя поползли по стенам, устремляясь дальше, в угол. Туда, где на фоне стен медленно проступил силуэт, который отдаленно можно было счесть человеческим. Арина рядом с ним радостно захлопала в ладоши. Но Милосердов не мог разделить ее радость. Все его тело сковало жуткое оцепенение. Руки отказывались слушаться. Милосердов не испытывал ни малейших сомнений — если свет станет достаточно ярким, чтобы осветить существо в углу, то он просто сойдет с ума.

Олег Викторович метнулся к Арине, подхватил дочь на руки и вылетел из комнаты. Напуганная его стремительностью и расстроенная расставанием с матерью девочка громко заплакала, но Милосердов ее не слушав. Оказавшись у дверей спальни он на мгновение оглянулся. Он не мог быть уверен — слишком уж темным сейчас казался коридор — но ему все равно пригрезилось, что нечто, стоявшее в углу детской, сейчас выглядывает из комнаты им вслед. Руки существа скребли по стене, бесконечно, противоестественно удлиняясь — и тянулись к отцу и девочке.

Больше Милосердов не медлил. Вбежав в спальню, он усадил рыдающую Арину на кровать, запер захлопнутую за собой дверь и принялся судорожно искать оставленные Корсаковым свечи.

Конец ознакомительного фрагмента.