Противостояние. Эпизод 1

Игорь Левашов

Трудно предположить, что отдали бы влиятельные люди за возможность достать эликсир молодости. Но абсолютно точно можно сказать, что человеку, владеющему секретом, придется нелегко. Укрыться в масштабах Галактики легче, чем на одной планете, но желающих владеть секретом предостаточно. Бессмертие, которое может предоставить эликсир молодости, – путь к достижению долгожданной цели. В противостояние злым замыслам вступает лишь одно существо, обремененное семьей и преследуемое неугомонным злодеем.

6. Арея

После очередного задания мы направлялись на базу в предвкушении долгожданного отпуска, который каждый из нас уже распланировал по минутам, мечтая о том, как всё это будет осуществляться. Однако наши планы были сорваны — был получен сигнал бедствия. Корабль, перевозящий животных для вновь оборудованного парка на одной из планет, произвёл вынужденную посадку на планете Арея. После чего связь с ним была потеряна и запущен сигнал бедствия. Наш патрульный корабль находился в тот момент ближе всех к этой планете и был отправлен на помощь. Я, тогда только—только начинающий офицер, рвался на любые приключения. Я не боялся никаких опасностей и где—то в душе был рад, что мы летим на Арею, а не домой, где меня никто не ждал. Новая форма и недавно полученное звание будоражили, а этот случай как будто был припасён для меня.

Арея, прекрасная зелёная планета, с огромным океаном, излюбленное место для отдыха кого бы то ни было. Сервис на планете просто приводил в восторг любого, кто здесь побывал. И у нас выдалась уникальная возможность несколько дней провести на этой планете. Инфраструктура курорта была развита по принципу любой каприз за ваши деньги. Казино, бары, ночные развлечения привлекали много отдыхающих из разных уголков вселенной, и побывать на этой планете мечтал каждый.

Для нашей группы это была обычная рабочая проверка, но до тех пор, пока не случился этот ужас. Уже подлетая к самой Арее, мы получили сигнал бедствия с планеты: службы охраны сообщали, что какие—то животные устроили кровавую бойню на одном из пляжей, погибло более пятисот человек. И это всё произошло недалеко от падения корабля, на поиски которого мы направлялись. Это наводило на неприятные размышления, лёгкой прогулки для нас не получится.

Я находился в составе первой группы в качестве заместителя командира, и мне хотелось, конечно же, проявить себя в настоящем деле и доказать всем, что я один из лучших. Наша группа совершила посадку недалеко от корабля, с которого пришёл сигнал бедствия, а наш корабль, немного покружив над нами, отправился на пляж к месту происшествия.

Мы находились в живописной местности с достаточно умеренным климатом. Нас окружали зелёные джунгли, и это могло бы показаться нам райским местом, как о нём трубили все рекламы, если бы не то, что нам пришлось здесь увидеть.

Огромный транспортный корабль лежал в джунглях, похоже, это была вынужденная посадка или целенаправленное падение. Корабль не имел видимых повреждений, однако то, что творилось вокруг него, привело нас в ужас. Вокруг были видны следы борьбы, повсюду разбросаны разорванные тела членов экипажа и некоторых экзотических животных, которых и перевозили на этом корабле.

— Господи, да что здесь такое произошло и что за твари это могли сделать, — с негодованием произнес Слейтер, один из наших солдат, который выделялся среди нас своим огромным, за два метра, ростом.

— Отставить разговоры, всем быть предельно осторожными и смотреть в оба. У нас нет никакой информации, о том, кто это сделал, — оборвал его Стен, командир нашей группы. — Я, Горец, Слейтер и Мичиган идём на корабль, остальным рассредоточиться и занять периметр, о любом движении сообщать незамедлительно.

Командир нашей группы Стен имел чин майора, который получил совсем недавно, и очень был горд этим. Не сказать, что он как—то выделялся среди других, но то, что он делал, порой спасало наши жизни. Он был среднего телосложения, без выдающихся мускулов, но его преимуществом всегда была мгновенная реакция и быстрота, он прекрасно владел боевыми единоборствами.

Не нарушая тишины, которая царила вокруг нас, мы подобрались к кораблю с тыльной стороны, для того чтобы проникнуть на корабль через дверь грузового отсека, о которой нам было известно ещё при его обследовании с воздуха. Через открытые двери время от времени доносились звуки то ли плача, то ли голосов каких—то животных, которые ещё, возможно, были живы или ранены. Стен подал знак рукой, и мы вошли внутрь, обнаружив внутри корабля очередную ужасающую картину. Весь пол в транспортном отсеке был залит кровью. Это была кровь животных, которых постигла точно такая же участь, как и членов экипажа корабля. Большая часть клеток была изуродована, но это не было результатом взрыва, больше походило на механические повреждения. Кто—то огромный, обладающий неимоверной силой, сделал всё это. Мы стояли в крови, которая ещё даже не запеклась, и не знали, с чего нам начать.

— Что это могло быть, кого они везли, и что за животные могли такое сделать? — спросил я командира.

— Ты задаёшь вопросы, на которые я и сам не прочь узнать ответы. Надо обследовать корабль и попытаться найти уцелевших членов экипажа. Меня интересуют все документы, записи камер наблюдения, в общем, всё, что позволит нам разгадать, что здесь произошло. Может быть, тогда мы узнаем всю картину случившегося.

Мы разделились и начали обследовать транспортный отсек, но ничего такого, что нам могло бы указать на то, что здесь произошло, обнаружено не было. По мере продвижения вперед мы нашли того, кто издавал эти странные звуки, похожие на плач. Это действительно был плач, плач умирающего животного. Огромное животное, отдаленно напоминавшее слона, но с более короткими ногами, длинной шеей и небольшим хоботом издавало эти звуки. Оно было смертельно ранено, но каким—то чудом ещё боролось за жизнь. Эта картина вызывала лишь сострадание, мы не могли ему оказать никакой помощи, да и вряд ли это могло что—то изменить.

— Мичиган, ты должен избавить это животное от мучений. Так будет с нашей стороны выглядеть гуманнее, чем смотреть на его страдания, — приглушенным голосом произнёс командир.

Род Мичиган происходил от североамериканских индейцев, его кожа ещё имела слегка красноватый оттенок. Он чтил традиции своих предков и никогда не позволял себе наблюдать за тем, как мучаются его враги перед смертью, а здесь было животное, пусть и не с его планеты, но всё же животное, а это для индейцев священно. Он сделал шаг вперёд и одиночным выстрелом в голову добил животное, тем самым избавив его от мучений. В грузовом отсеке стало тихо, похоже, в живых здесь точно уже никого не осталось, а для нас до сих пор было загадкой, что всё же здесь произошло.

Дверь, которая вела из грузового отсека на сам корабль, оказалась не запертой, и Стен повёл нас вглубь корабля. Но чем дальше мы продвигались, тем всё меньше и меньше у нас было надежды раскрыть эту тайну. В кабине управления мы обнаружили ещё несколько членов экипажа, которые так же были выпотрошены, как и те, что находились за пределами корабля.

— Горец, Слейтер, посмотрите в отсеках для отдыха, Мичиган ты посмотришь в машинном отсеке. Я сам займусь бортовым компьютером и попытаюсь найти ответы на наши вопросы, будь они не ладны! — выругался Стен.

— Хорошо, командир, — ответил я на правах старшего по званию и должности. — Пошли Слейтер, может быть, там что—нибудь удастся найти.

Мы пересекли коридор и попали в ту часть корабля, где находились отсеки для отдыха. Все двери были открыты, и мы обследовали комнаты одна за другой, но найти хоть какие—то объяснения происходящему нам так и не удавалась. Мы уже собрались покинуть отсек и вернуться к Стену, как вдруг под ногами что—то зашуршало и сразу же смолкло. Мы остановились и прислушались, Слейтер мгновенно лёг и приложил к полу своё ухо, пытаясь понять причину этого звука. После того как воцарилась тишина, звук повторился более отчётливо, кто—то под нами передвигался. Осмотревшись по сторонам, мы обнаружили небольшой люк, который вёл именно под пол, это был технический люк. Я попробовал открыть его снаружи, но, сколько ни пытался, у меня ничего не выходило. Он был закрыт изнутри, а это значит, что кто—то остался в живых.

— Эй, там есть кто живой, — постучал я в люк, но ответом была тишина, и я решил доложить об этом командиру: — Стен, мы что—то обнаружили, похоже, кто—то остался в живых, но он заблокировался в шахте. Приём!

— Хорошо, Горец, через минуту будем у вас, так что пока ничего не предпринимайте.

Они не заставили себя ждать, и вскоре мы услышали их шаги в коридоре, они заметно спешили, похоже, у них не было никакой информации о произошедшем.

— Ну что, командир, есть что—нибудь? — спросил я Стена, как только он появился в поле нашего зрения.

— Практически ничего, за исключением того, что мы нашли журнал и документацию на животных. Я их досконально изучил и, кроме того, что на борту находились травоядные и миролюбивые животные, я ничего не узнал. Но вы же видите сами, что всё здесь произошедшее говорит совершенно о другом. Насколько я понимаю, это была какая—то контрабанда запрещённых особей, которые всё это и устроили. Что у вас?

— Мне послышалось, что за этим люком кто—то скрывается, да и Слейтер, как мне кажется, тоже что—то слышал.

— Да, командир, там явно кто—то есть, и этот кто—то заблокировал люк с обратной стороны, и это точно не животное, а человек, — подтвердил мои догадки Слейтер.

Мы начали стучать опять по люку и звать того, кто мог там находиться, но ответа не последовало, в шахте воцарилась тишина.

— Командир, а может, стоит попробовать срезать запор бластером? — вопросительно посмотрел в сторону Стена Мичиган.

— Неплохая мысль, Мичиган, попробовать, конечно, можно, но боюсь, что мы сожжём весь заряд и останемся без этого оружия, а от стрелкового, как мне кажется, проку будет мало, если нам удастся найти этих тварей.

— Ну, по крайней мере, если у нас все получится, то мы найдём ответ, сможем связаться с нашим кораблем и вызвать подкрепление, — парировал Мичиган.

— Хорошо, давайте попробуем, — не в силах сопротивляться натиску Мичигана, сказал Стен.

Я и Мичиган направили наши бластеры, взведённые на полную мощность, на запорное устройство. Металл сначала начал краснеть, затем закипать, разбрызгивая раскаленные капли по сторонам. Снизу из—под люка вновь послышались звуки, и нам даже показалось, что раздался чей—то голос.

— Ну что, командир, слышал, там кто—то есть! — возбуждённо прокричал ему я.

— Да, Горец, я всё слышал, и вы оказались правы, давайте ещё немного, у нас всё должно получиться.

Командир оказался прав: завершив эту процедуру, мы израсходовали весь свой заряд, и наши бластеры теперь были совсем непригодны для ведения боя. Пока мы вырезали запорный механизм, Стен вернулся в транспортный отсек с куском трубы, который вырезал в одной из клеток. Этой трубой он поддел люк и открыл его. Мы отошли в сторону, чтобы не попасть под огонь того, кто там мог находиться, но в шахте было темно и совершенно тихо.

— Эй, есть кто живой, можете выходить, здесь стало безопасно. Я майор Стен, командир группы спасения. Гарантирую вам полную безопасность. Вы меня слышите? — позвал командир.

Ответа не последовало, Стен снял с пояса фонарь и включил его, однако воспользоваться им ему не пришлось. Из темноты отчетливо раздался надрывный плач ребенка, который спутал нам все карты.

— Так это же ребенок! — радостно воскликнул Стен, — Мичиган, не стой, помоги ему выбраться, спускайся вниз.

Мы помогли Мичигану спуститься вниз, подсветив пространство шахты своими фонарями вслед скрывшемуся Мичигану. Он скрылся в темноте, из которой уже через мгновение раздался душераздирающий крик этого самого ребенка.

— Не убивайте меня, не убивайте меня…

Мичиган передал нам его через люк. Это был мальчик лет десяти, сильно напуганный, дрожащий и всё время повторяющий одну и ту же фразу «не убивайте меня». Что его так напугало и как его успокоить, нам не приходило в голову. Страх! В его глазах был ужас, который он здесь увидел. Похоже, то, что произошло, предстало ему во всех красках, и у него что—то случилось с психикой, ему нужен был врач.

— Папа, папа, — вдруг завопил он, надрывно плача, пытаясь вырваться из рук Слейтера, показывая на разорванный труп.

— Это твой отец? Что здесь произошло, расскажи, ты теперь с нами и в полной безопасности, — попытался я выспросить и успокоить его, но он только одарил меня своим испуганным взглядом.

Какое—то время он ещё пытался вырваться из рук Слейтера, но прекратив все попытки, он неожиданно для всех нас успокоился и обратился ко мне:

— Я хочу пить, — сказал он, показывая на мою флягу.

Я отстегнул её с пояса, открыл и протянул ему. Мальчик схватил её двумя руками и начал жадно хватать воду пересохшими губами. Он делал довольно большие глотки, и я боялся, чтобы он не поперхнулся, но этого, к счастью, не случилось. Утолив жажду, он вернул флягу мне.

— Кто ты и как тебя зовут?

— Меня зовут Густав, я сын командира корабля, мой отец занимался поставками животных для различных парков. Он собирал их на разных планетах, и мне всегда нравилось с ним путешествовать.

— Очень хорошо, Густав, лучше расскажи нам, что произошло на корабле и почему вы упали на эту планету.

— Это всё они, отец не хотел брать горпов, он их предупреждал, что они запрещены, но они его всё равно заставили, и вот что получилось… — Густав вновь разрыдался.

— Успокойся, Густав, ты же уже довольно взрослый мальчик, скажи лучше, кто заставил твоего отца взять на борт такой опасный груз?

Мальчик вытер глаза и продолжил отвечать на вопросы Стена.

— Не знаю, я видел их первый раз, они сказали, если он не возьмет этот груз, то не долетит до места. Они запугали моего отца, они заставили его. Но клетки, которые были на нашем корабле, не предназначены для таких, как они, и они вырвались. Они начали убивать всех подряд, всё живое, что им попадалось на пути. Отец спрятал меня здесь и сказал, чтобы я сидел молча и не издавал никаких звуков. Я боялся не вас, я думал это те люди, которые заставили отца взять на борт горпов. Всё, я больше ничего не знаю, — завершил свой рассказ Густав.

Горпы! Эти опасные и вселяющие ужас животные. Они населяли планету Сатэра. После неудачных попыток поселиться на ней, планета была признана непригодной для жизни именно из—за них, из—за этих существ. Огромные, инопланетные существа с гладкой, прочной, как броня, кожей. Они обладают неимоверной силой, я даже видел некоторые записи, на которых они разрывали металл, словно лист бумаги. Помимо этого, они передвигались очень быстро. Это высокоорганизованные и до конца не изученные животные, хотя и животными их назвать сложно. Со временем правительство Конфедерации оставило попытки создать базу на планете, было много других, более безопасных, чем эта. Однако нашлись и те, кто решил подзаработать. Планета Сатэра была под запретом, но всё же находились отдельные смельчаки, которым удавалось закрепиться на планете и найти способы, чтобы пленить горпов. Любое перемещение этих животных было под запретом и считалось контрабандой. Некоторые частные компании давали хорошее вознаграждение за этих животных, и человеческая алчность не останавливалась ни перед чем.

— Скажи, Густав, а сколько горпов было доставлено на ваш корабль, — поинтересовался у мальчика наш командир.

— Я видел троих, два взрослых и один подросток. Они все время спали, им постоянно нужно было колоть снотворное. Как я понял из разговора отца со смотрителем за животными, он проспал и забыл сделать им инъекции. Когда спохватились, было уже поздно, горпы начали крушить всё на своем пути. Отец принял все меры, чтобы успеть посадить корабль, но это уже не помогло, они вырвались из клеток и стали убивать.

— Надо предупредить нашу группу, которая на пляже. Теперь всё стало на свои места. Это явно дело рук горпов, которые вырвались на свободу. Две взрослых особи разнесут эту планету в клочья, защищая своего детёныша.

Связавшись по рации с нашим кораблем, Стен сообщил о том, что нам удалось узнать, и предупредил об опасности, которая их подстерегает на пляже, но они уже об этом знали и преследовали одного из горпов. Стен незамедлительно отдал приказ грузиться в машины и выдвигаться к пляжу. Мальчика мы взяли с собой, не оставлять же его здесь одного, в этой кровавой каше.

Командир определил по компьютеру оптимальный маршрут и, разместившись в машинах, мы начали движение в сторону пляжа. Весь путь занял около двух часов, и чем ближе мы были к пляжу, тем заметнее нервничал наш командир. Мы выскочили на пляж прямо к нашему кораблю, который стоял на берегу океана с задраенными люками.

— База, база, — пытался выйти на связь командир.

Но все попытки связаться с кораблем и нашей остальной группой результатов не дали. Рация молчала, не подавая никаких признаков жизни. В километре от нас раздался взрыв и послышались одиночные выстрелы.

— Мичиган, остаёшься с мальчишкой здесь. Твоя задача попасть на корабль и обеспечить нам поддержку, а мы пойдём на помощь нашим ребятам, надеюсь, наша помощь подоспеет вовремя.

Двигатели взревели, и мы на полном ходу понеслись навстречу приключениям, но, как оказалось позже, навстречу смерти.

Весь пляж был усеян трупами с застывшими на лицах масками ужаса. Мне впервые довелось видеть столько крови в одном месте. Машина петляла на песке, чтобы не наехать на трупы. Сегодня горпы убивали намеренно, они истребляли всё живое, высвобождая себе территорию для контроля. Сегодня они охотились на нас, на тех, кто увёз их с родины, все это было похоже на сущий ад.

На своей привычной территории они жили семьями. Семья для горпа значила очень много, они умирали, защищая друг друга, и не бросали никогда своих сородичей в беде. Я начал сомневаться, что это были неразумные существа. Мне кажется наоборот, это были высокоорганизованные существа, и именно поэтому до сих пор их планета не была покорена. Горпы были плотоядными, и если они убивали, то убивали только ради пищи и никак не в своё удовольствие, как сегодня могло показаться некоторым из нас. У семьи под контролем находились огромные территории, нарушение границ которых наказывалось довольно жестоко.

Семья, которая была здесь, на пляже (то, что это была семья, не вызывало сомнений), попала в лапы контрабандистов. Всех остальных, кто составлял клан, обычно просто уничтожали из мощного оружия, невзирая на жалость. Деньги правили миром, и в борьбе за выживание цена не имела значения.

Не доезжая до того места, откуда слышались выстрелы, мы наткнулись на одного из горпов. Это был подросток, и он уже был мёртв. Наш отряд постарался, да и выбора у нас не было. Месть горпов могла быть ужасной, и так уже из—за чьей—то алчности погибли сотни людей.

— Командир, справа, — успел выкрикнуть я в сторону горпа, который летел на нас словно ураган.

Мы успели покинуть машины, прежде чем зверь подцепил одну из них и отбросил метров на тридцать в сторону воды, затем бросился к ней ближе и начал убивать тех, кто в ней находился.

— Огонь, ребятки, и не жалеть патронов, — кричал Стен, и мы не жалели.

Горп уже имел многочисленные ранения, но, мне кажется, раны не доставляли ему особых проблем.

— Бейте по конечностям, его надо как—то остановить, — продолжал кричать Стен, стреляя по горпу из пулемёта.

Слейтер ухитрился произвести неплохой выстрел из гранатомёта, которым горпу оторвало правую лапу, и он сник, потерял равновесие и, встав на колени, повернул голову в нашу сторону. Я увидел его глаза, они были полны ненависти. У меня вдруг опустились руки, мне стало жаль его. Пока я это обдумывал, горп для себя всё решил и сделал свой последний бросок в нашу сторону. Его грозный рык сопровождал этот прыжок, в котором он когтями оставшейся лапы разрывал попадавших в его зону бойцов. Мы стреляли в него из всего: из автоматов, бластеров, пулемётов… Но его, казалось, уже ничто не могло остановить. Он шёл на смерть и шёл совершенно осознанно. Буквально в последний момент мне удалось достать гранату и бросить её в сторону горпа, который уже нацелился на меня. Прогремел взрыв, одновременно с которым мою грудную клетку что—то пронзило, я почувствовал ужасную боль и то, как мои лёгкие наполняются кровью. Я начал терять сознание и мысленно прощаться с жизнью.

Как позже я узнал, в моей груди застряли когти от оторванной лапы горпа, которая вонзилась мне в грудь и разорвала её, сломав большую часть рёбер и повредив внутренние органы. В его глазах я видел не меньшее желание нашей смерти, чем мы желали её этому существу, которое сами довели до такого состояния.

Я очнулся от запаха нашатыря, бившего в нос, и не смог пошевелиться, хотя и делал всё для этого. Ничего кроме головной боли это мне не дало, меня вдруг стало тошнить, и я даже застонал.

— Нет, нет, даже не пытайся, как минимум неделю ты пролежишь в таком состоянии, ты и так молодец, я уже и надежду потерял на твоё спасение, а ты держишься молодцом, так и продолжай, — услышал я чей—то голос.

— Где я, — с большим трудом выдавил я из себя эти два слова, после чего почувствовал привкус крови во рту.

— Ты, наверное, хочешь спросить меня, на том ты свете или на этом, — усмехнулся незнакомец, — конечно на этом! Надо заметить, это мне стоило большого труда. Собрать твои ребра было совсем не просто, а прочистить лёгкие — это тоже колоссальный труд. Моими помощниками была твоя молодость и воля к жизни, это и спасло тебя. Кстати, тебе повезло. Ты один из немногих, кто уцелел в схватке с горпами. И кому только в голову взбрело охотиться на них. Если ты хочешь знать, кто я такой, не утруждай себя, это тебе не добавит бодрости. Я странник дорог, жажду приключений и по счастливой случайности, заметь чисто случайно, оказался именно на этой планете. Все говорят, что я врач от бога, наверное, это так. Ещё в детстве я пристрастился к медицине, и вот результат моих трудов. Надеюсь, когда—нибудь я услышу от тебя слова благодарности, — разводя надо мной руками, произнёс он.

Довольно высокий молодой человек, отличного телосложения, в необычном комбинезоне из материала, которого я, пожалуй, ещё нигде не встречал. Незнакомец был довольно гибкий и пластичный. В его взгляде я прочитал готовность к любой ситуации. Сразу было видно, что у него всё под контролем. Он меня спас от смерти, значит, он врач, хирург, но если присмотреться к нему внимательней, то в нём ещё можно было разглядеть бойца, и бойца довольно умелого. В нём всё горело, жизнь била ключом, он был настолько сосредоточен, что не обращал никакого внимания на то, что я его рассматриваю. Он занимался своими делами, что—то смешивая в пробирках, после чего набрал получившийся раствор в шприц и повернулся ко мне.

— Осталось сделать последний укол и посмотреть на твою реакцию, как ты будешь выздоравливать, — усмехнулся он, вводя полученную сыворотку мне в вену на правой руке, — не бойся, это уже не смертельно, если бы не эта сыворотка, вряд ли тебе кто—либо помог.

— Получается, что я у тебя подопытный кролик, так что ли?

— Что—то вроде этого, ты был на вид совсем безнадёжен, если бы ты видел себя со стороны, даже мне, видавшему многое, было не по себе. Но ты, как ни странно, был ещё жив, дышал, хотя это нельзя было назвать дыханием, ты просто хрипел, захлёбываясь собственной кровью. Ты боролся за жизнь, хотя врачи, прибывшие на место происшествия, забирать тебя не стали, так что ты достался мне, совершенно бесплатно и, как видишь, не напрасно. Кстати, я заменил тебе грудную клетку, каждое ребрышко ручной работы, и оно в несколько раз крепче и эластичнее прежних. Однако тебе придётся ещё пару недель терпеть моё общество, я должен понаблюдать за тобой, прежде чем отпущу тебя там, где пожелаешь, а за это время постараюсь вдоволь насладиться своей работой.

Человек, который назвал себя Странником, оставил меня одного, и я наконец—то осмотрел комнату, в которой находился. Это было совсем небольшое помещение, без окон, что не позволило мне определить, где я нахожусь. Однако я не чувствовал недостатка воздуха и света. Превосходная система вентиляции и сбалансированный свет создавали очень благоприятные условия для моего содержания здесь в качестве пациента. Мне трудно было определить, находился я на корабле или на какой—то планете, но дискомфорта я не ощущал. Лёгкое головокружение и полная скованность беспокоили меня гораздо больше, чем место моего пребывания. Я не представлял, сколько времени прошло с тех пор, как попал сюда. Эти мысли витали у меня в голове до тех пор, пока я не уснул. Скорее всего, на меня подействовало лекарство, которое ввёл странник.

Я уснул и вновь погрузился в воспоминания, перед моими глазами бежали события моей жизни, то возвращая в детство, то опять бросая на пляж, залитый кровью. Сколько я проспал, определить было довольно сложно, но проснулся от какого—то шума. Открыв глаза, я увидел Странника, да Странника, буду звать его так, раз он скрывает своё имя. Он собирал инструмент, который случайно уронил на пол и выглядел немного виноватым.

— Прости, не хотел тебя беспокоить, но раз ты уже проснулся, может быть, поведаешь, как твое самочувствие, после моих операций. Хотя ответ очевиден: ты спал почти трое суток и, заметь, уже без снотворного. Это был вполне здоровый сон. Мне даже кормить тебя пришлось через капельницу, хотя я надеялся, что ты и сам можешь взять в руки ложку, — набросился он на меня со своими расспросами, заглядывая в глаза и ощупывая моё тело. Странник делал это всё профессионально, каждое его движение было чётким и отработанным. Я улыбнулся и ответил ему.

— Не знаю, но, как мне кажется, я перестал чувствовать боль, да и головокружение прошло. Проснулся я отнюдь не от шума, который ты устроил, а оттого, что очень проголодался и готов съесть всё что угодно.

Я действительно испытывал глубокое чувство голода, но то, что я сказал, вызвало у Странника смех. Он хохотал и не мог остановиться, мне кажется, он не ждал такого ответа от меня.

— Вот и замечательно! Значит, у нас все получилось! — радостно воскликнул он. — Только я хочу тебя сразу предупредить и прошу, отнесись к моим словам серьёзно. Я коренным образом изменил состав твоей крови, так что теперь твои анализы будут вызывать недоумение, а то и шок. Но постарайся сделать вид, что ты ничего об этом не знаешь. Это для твоего же блага, пусть спишут на мутацию, это сейчас модно. Поскольку ты очень быстро пошёл на поправку, то могу предположить, что сделанное мною отразиться на тебе только положительно. Ты сам вскоре всё поймешь. В общем, я тебе скажу коротко, что процессы восстановления от любых повреждений будут занимать гораздо меньше времени, ты будешь менее подвержен болезням. Ты стал другим, почти совершенным человеком. Только не спрашивай меня ни о чём.

— Почему?

— Это долго объяснять, и раскрывать свои тайны я не собираюсь. Да и ты вряд ли сможешь понять, что я буду говорить. Язык медицины понятен немногим. Одно могу констатировать смело: ты вернёшься к прежней жизни совершенно другим человеком и будешь с благодарностью вспоминать меня. А теперь, если не возражаешь, я тебя покормлю. Впрочем, можно будет освободить твои руки, и ты попробуешь это сделать самостоятельно.

Странник освободил мои руки и привёл в действие механизм кровати, с помощью которого я смог занять положение сидя. Я развел руки в стороны, немного помахал ими и понял, что уже не чувствую слабости как раньше. Я вообще не чувствовал никакой боли, за исключением того, что ещё немного ныла грудная клетка под каким—то странным и жёстким корсетом.

Вскоре вернулся Странник и поставил передо мной на кровать столик с едой, а сам устроился в кресле напротив, чтобы ему было удобно наблюдать за моими действиями. Я решил не обращать на это никакого внимания и накинулся на принесённую им еду. Какое это блаженство! Я уплетал сочные куски прекрасно запечной индейки с салатом из свежих овощей, запивая всё это неимоверным количеством сока, и буквально в считанные секунды смёл всё, что мне было предложено. Мне показалось, что я не насытился и съел бы ещё чего—нибудь, но Странник будто прочитал мои мысли. Он встал с кресла и убрал с кровати столик с остатками пищи. Заглянув в мои глаза и заметив, что я расстроен, он поспешил меня успокоить

— Для первого раза совсем неплохо, больше просто нельзя. Ответь мне лучше, что ты испытывал, когда принимал пищу: какие—то новые ощущения, дискомфорт, боли?

— Как—то не обратил на всё это внимания, я был сосредоточен на еде и не могу ответить на твои вопросы…

— Вот и хорошо, этот ответ меня вполне удовлетворяет. А теперь мы с тобой понаблюдаем за процессом переваривания пищи, ну и, соответственно, его последствия, чтобы убедиться, что с внутренними органами у тебя всё в порядке.

— Ну, если со мной всё уже так хорошо, может быть, ты всё—таки объяснишь мне, где я нахожусь и кто ты.

— Я бы не хотел вдаваться в подробности. Это для тебя не совсем безопасно. Если только в двух словах, не называя имён. Ты на моём корабле, где мы сейчас, это для тебя совершенно не важно. Я забрал тебя с планеты Арея, как безнадёжно больного. Кстати, рука горпа, которая нанесла тебе раны, хранится у меня и, если захочешь, могу отдать её тебе в качестве трофея. Я сам занимаюсь нелегальным бизнесом, каким — тебе знать не обязательно. Я для тебя просто контрабандист, но стараюсь мирно вести свой бизнес. В настоящее время направляюсь к Земле, туда, где мне придётся с тобой расстаться, надеюсь, что к этому времени ты будешь совершенно здоров!

— Не густо конечно, но, как я понимаю, это всё, что ты хотел мне сказать, а какие ещё меня ждут сюрпризы с моим телом?

— Изменения претерпели лишь твоя грудная клетка и состав крови, а всё остальное твоё, так сказать, натуральное. На всё это у меня ушло около месяца, точнее двадцать семь дней, а это рекорд по скорости, я даже об этом и не мечтал.

— Поскольку ты меня забрал с пляжа, то правительство считает меня пропавшим без вести либо погибшим.

— Скорее всего, так. В живых остались один из отряда и мальчик с корабля, на котором везли горпов. Насколько я знаю, о тебе никто не станет плакать. Твои родители погибли, а правительству на таких подчиненных наплевать, тем более что твои документы уже пропали из детдома или их изъяли, чтобы забыть о тебе навсегда.

Эта информация удивила меня. Как оказалось, Странник был хорошо осведомлён обо мне, он даже знал, что я из детского дома, и о том, что мои родители погибли. Они были археологами и погибли на одной из планет во время раскопок. Подробностей происшествия я не знал, мне просто не сказали об этом из службы опеки, когда помещали в детский дом. Других родственников у меня не было, и поэтому в двенадцатилетнем возрасте я очутился в приюте. В пятнадцать лет меня ждал кадетский корпус, затем военное училище и служба в войсках Конфедерации. У меня не было большого выбора: либо карьера военного, либо преступный мир, который приютил многих моих сверстников, приюты другого выбора не предоставляли.

— Я тебе не успел ничего рассказать о себе, но, как вижу, это совсем не обязательно, ты и так слишком много обо мне знаешь…

— Ну, это не удивительно, доступ к базе данных Конфедерации содержит много секретов, а я так обожаю загадки, тем более что у нас есть кое—что общее. Но об этом как—нибудь в другой раз.

— Что у нас может быть общего, если мы с тобой никогда не встречались? Не знаю, но раз ты не хочешь со мной об этом говорить, может быть, расскажешь, что у тебя за проблемы с правительством?

— Всему своё время, когда—нибудь я расскажу тебе эту удивительную историю, но не сейчас. Тебе пора отдохнуть, — приводя кровать в исходное положение, завершил нашу беседу Странник, оставив в моей голове очень много вопросов, на которые я не мог найти ни единого ответа.

Мне он действительно показался очень странным. У меня даже мелькнула мысль о том, что он мог следить за мной и ждал только подходящего момента, чтобы завладеть, как материалом для своих опытов. Однако, что бы он ни делал, я ему был обязан своей жизнью, он спас меня после того, что со мной произошло на планете Арея. Если бы меня спасли и отправили в обычный госпиталь, то после полученных увечий я вряд ли бы выжил, а если бы и выжил, то наверняка остался инвалидом.

Всё оставшееся время, отведённое нам быть вместе, вплоть до прибытия на Землю, Странник избегал бесед на вольные темы. Он не расспрашивал меня и сам ничего больше не рассказывал. После того как я встал на ноги, он превратился из врача в инструктора, который проводил со мной восстановительные занятия. Он наконец—то освободил мою грудь от этого неудобного корсета, и я задышал свободно. К своему удивлению, даже не почувствовал никаких изменений, связанных с тем, что у меня были заменены кости на искусственные протезы. Странник полностью вернул меня к жизни, и через какое—то время мои мышцы не чувствовали никакой усталости, даже после изнурительных занятий и колоссальных физических нагрузок. Я полностью восстановился и не знал, как отблагодарить его за это.

— Я очень благодарен тебе, Странник, хотя даже не знаю твоего настоящего имени. Я в неоплатном долгу перед тобой, и если тебе вдруг понадобиться моя помощь, ты всегда можешь на неё рассчитывать. С твоими возможностями ты отыщешь меня где угодно, и я с радостью помогу тебе.

— Не стоит благодарности, ты был хорошим пациентом, и все, что я могу тебе пожелать, так это остаться хорошим человеком, надеюсь на нашу встречу, когда—нибудь мы сможем рассказать друг другу много интересного.

— Может быть, ты всё—таки возьмёшь меня в свою команду, здесь меня никто не ждёт, я даже не знаю, чем мне после этого всего и заняться.

— Это будет лишним, я не хочу втягивать тебя в свои планы, поскольку и сам ещё не совсем определился, так что до встречи, надеюсь, мы ещё свидимся, — обняв меня на прощание, сказал Странник.

Я не успел ему больше ничего сказать, а он не стал задерживаться и поспешил на корабль, который через несколько минут потерялся в небе надо мной.

Я был обязан ему своим вторым рождением. Как и предупреждал Странник, меня очень долго обследовали. Я был вынужден мотаться по исследовательским центрам, мне предлагали огромные деньги за информацию о докторе, который со мной всё это сделал, но я только разводил руками. Мне даже предлагали за довольно приличное вознаграждение остаться в одном из медицинских центров для изучения моей крови. Однако уже через полгода я всего этого не выдержал и сбежал. К тому времени меня уволили со службы, и я ушёл на вольные хлеба в поисках работы. Мне очень хотелось после встречи со Странником разобраться в том, что случилось с моими родителями. Мне даже удалось окончить археологические курсы, но встреча с Карповым вновь перевернула мою жизнь с ног на голову.