Как я стал боевым магом

Игорь Осипов, 2018

«Как я стал боевым магом» – фантастический роман Игоря Осипова, первая книга цикла «Боевой маг», жанр боевое фэнтези. Магия тихонько постучалась в наше бытиё, подарив невиданные до этого чудеса, а следом нагрянула расплата, заливая кровью асфальт и выдёргивая из небытия адских тварей. Старый мир рухнул, ему на смену пришёл другой. Главному герою предстоит пройти путь от мира к войне, от лаборатории прикладного чародейства до полей сражения. Ведь он нынче боевой маг…

Глава 3

Ловля друзей на сосиски

Вечером после занятий перенёс вещи в свою новую палатку. Она была немного меньше предыдущей, но обставлена так же. Кровать только одна, одна была и крашенная в зелёный цвет армейская тумбочка.

Впрочем, в наличии имелось чистое постельное бельё с синтепоновым одеялом. Сбоку, прямо на брезентовом полу, лежал камуфлированный спальный мешок. Я его с любопытством раскатал, посмотрев на детище военной промышленности, потом сунул под кровать.

Умывальник, общий для всех, был на улице, как и туалет типа «яма в земле», огороженная натянутой на жердях маскировочной сетью. Неподалёку стояла на одноосном прицепе бензиновая электростанция, ласково называемая «дырчиком», и непрерывно тарахтела сутки напролёт. От неё по палаткам змеились толстые чёрные кабели. В моей полевой обители по голой земле ходить не приходилось, так как вместо полов был расстелен чистый брезент. Он был неровный, как и лесной грунт, на который его постелили, но это лучше, чем трава и песок.

Вещи я аккуратно распаковал и уложил поверх раскладного столика, ютившегося в глубине палатки. На тумбочке расположил ноутбук. Генератор энергоснабжения фантомов осторожно подсунул под кровать рядом со спальником. В последнюю очередь активировал компакт-кристаллы с духами.

Защитник медленно проявился в пространстве и поплыл в угол, но по какому принципу он его выбрал, я не понял. Дух, вообще, мало говорил, а когда его спрашивал, то отвечал коротко и неохотно. Повар появился на миг и снова исчез, раздосадованный отсутствием кухни. Зато Марго, вынырнувшая в реальность нашего мира, сразу зависла над ноутбуком и начала перечислять:

— Доступно шесть обновлений для программ и операционной системы, произвести их установку?

— Ишь ты, какая говорливая, — подал голос домовой, сидя на полу возле печки.

Потом он оглядел палатку и снова заговорил.

— Не пятистенок, конечно, но на безрыбье и рак рыба. Помню, в осемидесят втором годе тоже в землянке жить пришлось.

— Это что же такое случилось, что народ из квартир в землянки переехал?

— Тогда это обычное дело было, — начал в ответ дед, — погорит дом, народ в землянки. Обычно за неделю новый дом поставят и дальше живут. Но в тот раз не уберёг я их.

Дед протяжно вздохнул.

— Погорели все, окромя мужика. Только головешки заместо людей. Семеро детишек один другого меньше.

— Проводка, наверное, замкнула? — спросил я, проникшись печалью домового.

— Да откудова в те времена искричество. При анпиратрице хоть науки и процветали, но искричество я токмо спустя двести лет первой раз углядел.

— Какой императрице? — опешил я.

— Ну так, при Екатерине Второй.

— Ни фига себе! — вырвалось у меня. — А когда ж ты тогда появился?

— Я годов точно не помню. Тогда ещё неграмотный был. Но печенегов помню, как люд старым богам молился, помню.

— Это получается, ты всю нашу настоящую историю знаешь.

Я поднялся с кровати и присел возле печки, где был домовой.

— Это ты брось. Это сейчас интернета имеется, а тогда я в подполе или за печью сидел. Токмо про то, кто сейчас — князь али царь, слыхивал. К тому же в новые времена часто в спячку впадал, лет по десять — двадцать, так как волшебна сила по всему миру почти пропала, думал, не доживу до сего дня.

Я промолчал и снова сел на жалобно скрипнувшую кровать.

— Ко мне-то как тебя занесло?

— Так проснулся на руинах. Люди генераторы придумали, от которых волшебство в воздухе витает. Бери сколько нужно. Но поймали сразу. Эти ж защитники, — он кивнул на висящего в углу стража, — вмиг докладывают куда надо. Меня государевы чародеи поймали и говорят, мол, либо к магу под домашний надзор, либо развеем. Даже изучать не стали, домовых много было. А что такое домовому под домашний надзор? Это что кота в амбар со сметаной запереть. И сыт, и в тепле.

Я стиснул зубы и посмотрел на стража. Не понравилась новая информация. Но это оставим на потом. Просто проявлю осторожность и лишнего ни совершать, ни говорить не стану.

— Ты лучше вот что, — продолжил дед, — ты мне разреши этой стервозиной командовать и наутбук пользовать. Я всю свою жизнь сидел в каморке. Мне охота на мир посмотреть.

— Марго, внести деда Семёна в список гостевого доступа. Ты слышала?

— Принято, — бодро отозвалась фантомная секретарша.

— Только ты по ночам не усердствуй сильно, — попросил я домового, — из-за экрана светло слишком.

— Да ты не беспокойся, что-нибудь придумаю.

Я махнул рукой, смирившись с этим вопросом. Старик тут же подсел к ноуту.

— Марго, лапочка моя, поведай мне, что в нашем царстве творится. — Сразу взял в оборот призрачную секретаршу дед Семён.

Та начала перечислять ленту новостей, отмечая в основном политические, экономические и научные вопросы. Я не стал это слушать. Пусть старик навёрстывает упущенное в чулане время.

Голова слегка закружилась от избытка пережитого за день, и взгляд сам собой поднялся на длинную лампу, вокруг которой летала скудная для такого тёплого вечера мошкара.

— Пойду гляну, что вокруг происходит, — произнёс я вслух.

— Это правильно, — отозвался домовой, — свежий воздух полезен.

Я усмехнулся. Дед своей незатейливостью и неунывающим характером начинал мне нравиться. Что называется, позитивный типчик.

Выскользнув наружу, я окунулся в вечерний полумрак. Жёлтые фонари, установленные на палатках, ветвях деревьев и невысоких деревянных столбах казались громадными светляками. Мерно урчащий бензоагрегат гармонично вписывался в это место. Одинокий вояка набирал в ведро воду из большой бочки-прицепа, выкрашенной, как и всё здесь, в зелёный цвет.

Я шагнул в сторону леса. Заблудиться тут сложно. Тарахтение слышно издалека. Редкий край леса впустил меня легко, как старого друга. Чёрные стволы деревьев уходили вверх, поддерживая заслоняющие звёзды кроны. Надо мной тихо шелестели сосновые ветки, словно царапая хвоей стеклянный купол искрящегося неба. Внутри разливалось ощущение полного умиротворения.

Под ногой что-то металлически звякнуло. Я нагнулся и поднял канистру, пахнущую бензином. Судя по весу, она была заполнена только наполовину. Наверное, её и потерял солдат, заправлявший генератор. Надо отнести в лагерь. Я уже собрался было идти, как заметил две блестящие в темноте точки. Кошка. Из городка, скорее всего. Кошка внимательно за мной наблюдала, почти не моргая.

— Ну что, котейка, давай знакомиться. Меня Егор зовут, — тихо произнёс я в надежде, что никто не услышит этого разговора.

— Мяу, — так же тихо отозвалось животное, будто понимая человеческую речь.

— Ну вот и хорошо. Можно считать, что мы уже друзья. Я же колдун, а какой колдун может быть без кота.

Животное не ответило, только повело головой на какой-то еле заметный шорох и исчезло в темноте.

— Хорошо летом в лесу, — со вздохом произнёс я.

Надо оттащить канистру, чтоб зря не пропадала, а то из-за неё и так человек пострадал. Ноги сами понесли меня по чёрной от ночи лесной подстилке. До лагеря было всего пятьдесят метров.

Канистру поставил рядом с генератором.

— Нашлась, — раздался радостный голос.

Из травы, отряхиваясь, встал давешний солдат.

— Спасибо большое, а где вы её нашли?

— В лесу. Случайно наткнулся, — ответил я.

— Ваш кот? — произнёс солдат, показывая рукой мне за спину.

Я обернулся. В самом деле, в пяти шагах, осторожно замерев, стояло уже встреченное в лесу животное. В свете ламп стали видны еле заметные тёмные полосы на серо-буром, как прошлогодня перепревшая листва, мехе.

— Увязался, — ответил я бойцу.

— Прикурить не найдётся?

— Извини, некурящий.

— Жаль, — вздохнул солдат и взял канистру. — Как раз залью на полночи, — проговорил он, открутив крышку на бачке генератора.

Я пошёл к палатке. Нырнув внутрь, сразу услышал возглас деда.

— Вот чяво в мире творится. В моё время только глядели на небо, а ноне уже за небом острог висит. Я это… Марго, как это называется?

— Осуществлена подписка на рассылку новостей по рубрике космонавтика, — отозвалась секретарша.

— Вот-вот, космонавтика. Интересная, кстати, кошка, — продолжил дед.

— Это самка? — спросил я, садясь на кровать и глядя, как полосатое животное пролазит сквозь щель во входном занавесе.

— Девчонка, — поддакнул домовой, хитро прищурившись, — я в этой публике хорошо-о-о разбираюсь.

Я достал сосиски, которые взял в дорогу. Они уже отваренные были. Кошка ловко проскочила между ботинок под кровать. Я откусил от сосиски половинку, а вторую кинул на брезентовый пол. Ловкая лапка тут же цапнула когтем угощение и утащила под койку. Раздалось голодное чавканье.

Вторую сосиску я тоже разделил пополам. Половинка упала на пол…

— Твою мать! — вырвалось у меня от неожиданности.

Вместо кошачьей лапы, лакомство подхватила тонкая человеческая рука. Сердце набрало бешеный ритм. Я соскочил с кровати, а руки сами собой сложились в фигуру пистолетиком, сотворяя заклинание фокусного выстрела. Лишь через десяток секунд я смог взять себя в руки и аккуратно присел, чтобы стало видно, что происходит под койкой.

Там лежала девушка, наверное, даже девочка. Лет четырнадцати. Совершенно голая.

Вскоре в палатку ворвался начальник сборов подполковник Сошкин, тот самый, что нас инструктировал в первый день.

— Что происходит?

Я указал на кровать. Он нагнулся и замер.

— Лесавка это, — спокойно заговорил домовой, — лесной дух, в которого превратился этот несчастный испуганный заблудившийся в чаще ребёнок. Лет двести назад.

— Зафиксировано неразрешённое потребление энергии в объёме восьмисот трёх ватт, — проговорила Марго в образовавшейся тишине.

— Не опасна? — спросил подполковник.

— Ежели только обидеть, — продолжил дед.

Я, сгорбившись, медленно шагнул к существу. Девочка сосредоточенно смотрела на меня своими огромными зелёными глазищами.

— Выходи, я не обижу.

Лесавка не ответила.

— Марго, внеси в список разрешённых, — тихим ровным голосом дал я команду секретарше.

— Исполнено.

Мы так и стояли, глядя на это непонятно откуда взявшееся чудо. В палатку втиснулся какой-то старший лейтенант незапоминающейся внешности. Он нагнулся, сфотографировал лесавку, а затем, что-то шепнув начальнику сборов, выскочил в темноту ночного лагеря.

— Я могу с ней попробовать пообщаться, — промолвил домовой, — но она лесная, может не понять.

— По-человечески с ней никак? — спросил подполковник Сошкин.

— Нет. Она, может, что и понимает, то немногое, что ещё с людской жизни помнит, а уж говорить — навряд ли. Давно она стала дитём хозяина лесов.

— А он тоже существует? — встрепенулся я и поглядел на домового.

— Да. Но он в спячке. Где он, никто не ведает. Уже лет сто точно.

Снова тишина. Дед молча шевелил губами, ведя непонятную беседу с таёжным духом. Так продолжалось долгих пятнадцать минут. Наконец девочка шевельнулась и аккуратно вылезла из-под кровати. Ребёнок настороженно выпрямился и смотрел поочерёдно то на деда, то на меня, то подполковника.

— Ну я, енто, поговорил с ней, — промолвил домовой. — Она хочет остаться с людьми. Енто потому как магии в диком мире нету почти, лесной хозяин спит уж как много веков, а у людей можно найти прибежище и силы для чародейства. Вести себя обещает скромно.

— Как её зовут?

— Она не помнит. Давно это было.

— Не помнит, значит. А как нам тогда её звать? — забеспокоился подполковник.

— Сами решите. Ей всё равно, как будем по-человечески звать.

— А нечеловеческое имя у неё есть?

— Ольха-На-Краю-Обрыва, — с кивком ответил дед.

— Это имя такое?

— Да. Такое имя, — не смутившись, ответил дед Семён, — у живущих вне времени часто бывают такие большие и красочные имена. Это ещё короткое.

— Живущие вне времени — это кто? — тихо спросил я.

— Так это мы — элементы фольклора, — усмехнулся домовой.

— Одеть её надо, — вкрадчиво сказал подполковник Сошкин, — а то нечисть нечистью, но всё же неприлично.

Домовой опять нечеловеческим шёпотом заговорил о чём-то с лесавкой. Та сначала немного склонила голову набок, а потом и вовсе зажмурилась. На худеньком теле, как старая фотография в проявителе, возник серенький простенький сарафанчик из некрашеного льна.

Я тихонько подошёл к девчурке и протянул ей руку. Она немного постояла, а потом подошла и ткнулась лицом в моё плечо. Контакт установлен. Как же звать тебя, сибирское подобие Маугли? Ольха-На-Краю-Обрыва. Звать мы тебя будем Ольха.

У начальника сборов тихо тренькнул телефон. Тот хмуро достал его и насуплено прочитал эсэмэску, а потом тяжело вздохнул.

— Начальство решило закрепить за тобой этот образец нечисти. Раз в месяц будешь писать коротенький отчёт. Я так понимаю, они уже имели дело с лесными духами и ничего нового не узнают, потому и решили отдать тебе. В противном случае отняли бы сразу.

— Сначала домовой, теперь лесавка. Мне за это не доплачивают.

— Тебе разве не сказали?

— О чём?

— За каждую нечисть в зависимости от типа полагается надбавка к окладу. За этих двоих по десять процентов от должностного.

— Итого двадцать, — пробормотал я.

— Пятьдесят пять, — поправил подполковник.

Я косо взглянул на него.

— За боевого мага третьего разряда тебе ещё тридцать пять накидывают.

— Не поверю тогда, чтоб остальные не прибирали к рукам такой клад.

— Ну почему же. У каждого из нас по три-четыре потусторонних дома. У меня тоже домовой есть, а ещё три привидения. Но они все больше спят под потолком. Только дед Поликарп под ванной живёт, старый похабник. Но детям нравится. Он сказок много знает. А лесная всё же редкость. Жемчужина.

Подполковник ушёл, оставив меня наедине с моими новыми домочадцами. Через некоторое время в палатку солдаты притащили, с любопытством кося глазами на молодую симпатичную худышку, ещё одну полевую кровать. Вообще, с тех пор мне часто стали таскать берёзовые дрова для печи-буржуйки, причём каждый раз был новый боец. Слухи быстро разлетаются меж людей.

День был тяжёлый, и я лёг в кровать, оставив проблемы сверхъестественного на утро. Уже засыпая, почувствовал тёплое кошачье тельце у себя под боком и услышал тихое мурлыканье.

Друзей становилось всё больше, да только людей среди них не прибавлялось.