На крыше мира

Игорь Середенко

Следователь по уголовным делам, Сергей Ефремов, расследует ряд краж одиноких вдов, у которых были похищены драгоценности. В процессе расследования и поиска, казалось, неуловимого преступника, он начинает понимать, что имеет дело с хорошо организованной преступностью, вершина которой находится в правительстве, и потому недосягаема. Неожиданно, из Австралии ему приходит странное письмо, в котором ему сообщает некая юридическая фирма о том, что его пропавший, более тридцати лет тому назад, отец составил на него завещание. На небольшом чердаке, где когда-то он проводил время в детстве, Ефремов обнаруживает, покрытым пылью и пролежавшим без внимания более тридцати лет, последнее письмо отца. Он и предположить не мог, что все последующие головоломки, которые ему приготовил его отец, приведут его на край мира в логово зловещего и вечного зла, которого когда-то нацистская экспедиция в Тибет назвала Королем ужасов.

Глава 4. Шахта со стальной дверью номер восемь

7 апреля 1945 год, 300 километров на юго-запад от Берлина.

День был пасмурным, накрапывал дождь. Холодные капли апреля то падали, добавляя к туману сырость и прохладу, то внезапно погода замирала, — прекращая мелкий дождь. В не паханых полях царствовали клубни пара, укутывающих чернозем.

Тяжелая техника свободно, без сопротивления со стороны немецких частей, продвигалось по размытой дороге. Впереди, рыча, ползли два лёгких американских танка, за ними, не спеша ехала бронированная машина, далее ехало два тяжёлых грузовика с солдатами. Несмотря на серость погоды, солдаты не унывали: они шутили, с лицами победителей осматривали проезжающие деревни, казавшиеся вымершими.

Колонна, проехав селение, выехала на окраину, где вдоль земляной дороги тянулись виноградные поля. Голые кусты винограда, не успевшие укрыться зеленью, аккуратно посаженные заботливой рукой, тянулись вдоль поля ровными рядами.

Неожиданно колонна остановилась, моторы ещё рычали в ожидании хода. Несколько офицеров выпрыгнули из бронированной машины в придорожную грязь. Танкист, держа за руку девочку лет двенадцати, подошел к офицерам.

— Вот, — сказал сержант, указывая на девочку, не отпуская ее руки, — вот виновница остановки.

— Что случилось? — спросил капитан, строгим тоном. Он оглядел девчонку, стройную, румяную, в сером платье и вязаном свитере, в чёрных сапожках.

Девочка, с нескрываемым интересом поглядывала на бронированную машину, из которой раздавался приглушённый хриплый мужской голос.

— Что там?! — раздался мужской твердый и властный голос.

— Сейчас узнаю, генерал, — ответил капитан, обращаясь к хриплому голосу. После этого он развернулся к сержанту. — Так что случилось? Она видела немецких солдат?

— Я не знаю, — ответил танкист. — Я не понимаю по-немецки.

— Хорошо, — высокий капитан присел возле девочки, чтобы быть с ней наравне. — Ну, рассказывай, почему остановила нас? — сказал он на немецком, мягким голосом, каким говорят взрослые с детьми, пытаясь узнать у них что-то.

— Солдат здесь нет, — ответила девочка, но… — она, засмущалась и робко бросила взгляд в сторону машины, из которой осторожно вылезало грузное тело генерала.

Офицер поднялся, чтобы доложить начальнику. Генерал Джордж Паттон, не спеша подошёл к офицерам. На его лице проскользнула улыбка, когда он увидел среди подчинённых черноглазую девочку, не сводившую любопытных глаз с него.

— Вот, виновница остановки, говорит, что немецкие войска уехали.

Девочка закивала головой, словно поняла речь офицеров.

— Ты говоришь по-английски? — спросил не спеша, с расстановкой слов, Паттон.

— Немного, — робко ответила девочка.

— Как твоя фамилия? — спросил генерал.

— Йонер, — ответила девочка.

— Скажи, а немецкие солдаты давно ушли?

Девочка не поняла вопроса, её глаза выражали непонимание. Но вместо ответа, она указала куда-то рукой. Генерал посмотрел в указанном направлении. За виноградным полем, укрытая зыбким платьем белого тумана, виднелась, словно призрак, вереница гор.

— Что там? — хриплым голосом спросил генерал Паттон.

— Солдаты, там солдаты… — девочка хотела что-то сказать, но внезапно умолкла, что-то помешало ей.

— Что ж, значит, нам предстоит ещё один бой, — заключил Паттон. — По машинам, — скомандовал он.

Бронированная колонна объехала поля и приблизилась к подножию горного хребта. Дождь лишь слегка моросил, туман, укрывавший горы, поглотил военную колонну. Проехав ещё метров двести, техника остановилась. Солдаты вышли из машин.

— Тихо, — сказал Паттон, прислушиваясь к горам. — Танки оставим здесь.

— Дорога широкая, мы сможем проехать, — сказал танкист.

— Я в этом не сомневаюсь, сержант, но туман… он может играть на руку противнику. В нём легко скрыться и напасть. Если там нас ждут, то бой будет не в нашу пользу. Сперва следует ощупать, проверить, что там нас ожидает. Понимаете?

— Да, генерал, — в глазах танкиста видна была готовность.

— По нашим сведениям немцы ещё вчера покинули свои части. Но девочка говорит, что там что-то есть. — Он обратился к капитану, — возьмите шесть человек и, предельно тихо, ступайте вперёд. Надеюсь, что рык наших танков не был услышан противником. Туман вам поможет подойти незамеченным.

— Вы полагаете, что немцы спрятались в горах? — спросил майор, обращаясь к генералу.

— Вряд ли, они, скорее всего, уже драпанули. Но проверить надо.

Разведчики скрылись в тумане. Солдаты и танки заняли оборону у склона, направив оружие и дула танков в сторону ущелья, вдоль которого тянулась дорога, укутанная туманом.

Спустя час, вернулись разведчики.

— Вам надо это видеть, — доложил капитан.

— Что там, не тяните? — раздражённо, с нетерпением спросил генерал Паттон.

— Дорога эта ведёт в соляную шахту. Видимо, местные мужчины работали в этой шахте.

— До ближайшего города не менее пятидесяти километров, — размышляя, сказал Паттон.

Генерал раскрыл карту.

— Вот, видите, — генерал указал пальцем на карте. — Это шахта, кайзеродова шахта.

— Немецких солдат нет, только строительные и подсобные деревянные постройки, рельсы, несколько десятков вагончиков у входа.

— Люди есть?

— Нет, всё выглядит безлюдно.

— Заброшенная шахта, — сделал вывод Паттон.

— Но, кое-что мы обнаружили.

— Что же? — заинтересованно спросил Паттон, в его глазах заиграл огонек.

— Протекторы шин. У входа мы обнаружили, хорошо отпечатанные следы грузовой машины.

— Выгружали соль, мешки, для этого нужна тяжёлая машина, — предположил майор.

— Всё бы ничего, если бы…

— Что? Не тяните, — раздражённо спросил Паттон.

— Это протекторы от военной грузовой машины. Я это знаю, потому что видел уже такие. И научился отличать следы военных машин. Техника немецких машин хорошая, и оставляет чёткие следы. А ещё, там есть следы сапог, возможно, были солдаты.

— Вы уверены, что были, а не находятся? — спросил майор.

— Снаружи всё кажется тихим, заброшенным, — ответил капитан. Они там были, самое позднее, вчера. Следы ещё не успело размыть погодой. Свежих следов нет.

— Хорошо, предлагаю наведаться и проверить, — предложил Паттон.

— Если немцы уехали, то, что нам там делать? — спросил майор.

— А мы проверим, что это они там делали, в горах, вдали от городов, — пояснил Паттон.

Танки и люди без труда добрались до заброшенной шахты. Танки поставили поодаль друг от друга. Солдаты заняли оборону, прячась за техникой и деревянными рабочими постройками, брошенными.

Генерал, капитан и двадцать солдат вошли в шахту. Туннель казался безлюдным. По краям, у стен лежали разбросанные доски, разорванные мешки с углём, перевёрнутые на бок пустые тележки. Капитан заглянул в одну из тележек, на борту которой выведен фашистский крест.

— Пустые и чистые.

— Что значит «чистые»? — удивился Паттон.

— Посмотрите сами, абсолютно гладкие, нет ни пылинки.

— Странно.

— Почему? — спросил капитан.

— В них нет соли. Ни одной крупицы.

— Немцы очень педантичны и исполнительны, — ответил капитан. — Соль была в мешках, хорошо завязана.

— Чёрта с два, капитан, — выругался Паттон. — Хоть крупица, да должна быть, а тут чистота, словно в… — он подыскивал сравнение.

— Словно в банке?

— Да, верно. Что-то здесь не так. Нюхом чувствую подвох.

Они шли в полумраке, освещая путь несколькими фонариками. С того времени, как они вошли в шахту, прошло более часа. Немцев нигде не было. Удивляла извилистость штольни. По подсчётам генерала Паттона, они спустились ниже уровня земли, не меньше трёхсот метров, и прошли более пяти километров. Туннели разветвлялись, сходились, имели углубления, напоминающие подсобные помещения, с гладкими стенами. В одной из таких комнат они обнаружили научную лабораторию, в другой — аккуратно сложенные толстые папки бумаг.

— Это отчёты, бухгалтерия, какие-то цифры, — заметил капитан, пролистывая толстые тетради. — Здесь что-то исследовали.

— Всё это надо опечатать, — сказал генерал Паттон. — может, что-то важное. Ведь не зря немцы так старательно тут трудились.

— Над чем? — спросил капитан, он понял, что генерал о чём-то догадался, глядя на стеллажи с бумагами.

— Вас не удивляет длина этой штольни? — спросил Паттон. — А ведь мы ещё не приблизились к дну.

— Шахта имеет, пять входов — заметил капитан.

— Рыли со всех сторон. Основательно. Немцы не станут так глубоко рыть. Это работа военнопленных, в большом количестве, работы здесь было немерено.

— И куда они делись?

— Их наверняка уже нет в живых. Что-то здесь не так.

В одном из крупных помещений был обнаружен склад, пустой склад. Здесь были в огромном количестве мешки, пустые, разной длины.

Капитан что-то считал. Генерал спросил его, чем он занят.

— Кажется, тринадцать, — ответил капитан. — Вот этот тринадцатый.

— Вагон? — спросил генерал.

Солдаты, с тревогой в глазах и скрытым страхом поглядывали по сторонам, стараясь разглядеть во мраке движущиеся тени. Фонарики освещали их лица, лучи падали в густую темноту туннелей и там терялись в, казавшемся, бездонном мраке — чернее ночи.

Некоторые помещения были закрыты от любопытных глаз массивными металлическими дверями. Что-то скрывалось за ними? Но почему немцы, почувствовав силу противника, и уступив ему, так легко бросили эти длинные, вырытые на много десятков километров, туннели, заперев на замки помещения?

— Эти заперты, — сказал солдат, потянув дверь на себя.

— Странно это, — заметил генерал. — Если ты знаешь, что нужно отступать, то зачем запирать? Скорей всего они всё взяли с собой.

— Да, многие помещения открыты: склады, бухгалтерия, лаборатория, — сказал капитан.

— Но эти двери заперты. Почему?

На двери, выше человеческого роста, виднелась цифра восемь.

— Там есть ещё такие же запертые двери! — сказал один из солдат.

— Что-то хранится за ними, — предположил генерал.

— А может, и нет, немцы ведь исполнительны. Если был приказ запереть, то они сделают это, — сказал капитан, — даже если за ними ничего нет.

— Если, капитан, был приказ запереть, значит, в этом была необходимость.

— Но тогда почему же здесь нет охраны? Они что, рассчитывают на толстые двери? Мы можем взорвать их динамитом, — предложил капитан.

— Хорошая идея, капитан. Несите.

— Вы серьёзно, генерал?

— Вполне. Раз немцы заперли, значит, они хотят, чтобы мы их вскрыли. Положите у дверей динамит. И длинный запал. Кто знает, что еще разрушится, кроме двери. Я не хочу здесь застрять навеки.

Несколько солдат установили шашки динамита, прикрепив их к металлической двери с номером восемь. Все стали на почтительное расстояние, безопасное в случае обвала.

— А обвала не будет? — спросил один из солдат.

— Если и будет, то не здесь, мы на безопасном расстоянии, — ответил капитан.

Фитиль был зажжён, и все залегли в ожидании взрыва. Спустя несколько минут прогремел оглушительный взрыв. Облако пыли неторопливо расходилось. Направленные лучи фонариков судорожно выхватывали тёмное расширяющееся облако. Где-то в глубине чёрного облака пыли, что-то со скрипом треснуло и с грохотом рухнуло. Холодная, леденящая волна прокатилась по спине капитана, словно что-то зловещее коснулось его. Солдаты испуганно выглядывали из своих укрытий, нацелив в надвигающуюся на них тьму дула своих дрожащих автоматы.