Многомирие: Вендетта

Игорь Строков (2024)

Два года назад Свят случайно попал в параллельный мир, где над миром доминирует не погибшая Римская республика. Теперь он вернулся по собственному желанию, чтобы разгадать тайны римского консула, что путешествует по мультивселенной и явно замышляет что-то недоброе. И судя по всему, это локальный апокалипсис.

Глава VIII. Засада

Все уже сидели в гостиной и что-то оживлённо обсуждали. Отмалчивался, кажется, только Гней. — Да неужели вернулись? — спросила Рели, когда заметила нас. — А мы тут уже без вас решения принимать собрались. — Что-то надумали? — спросил я, садясь возле Карла. Я ожидал, что Кали сядет рядом, но она предпочла общество своих соратников по Свободному Риму. — Надо идти в Геминий, — сказал Карл. — Устанавливать слежку за Клавдием. Выяснять, что он там мутит. Вопрос только в составе. — Идти должны все, — сказала Аврелия. — Рели, я уже говорил, мы не можем… — стал было возражать Карл. — Я тоже уже говорила: нам надо полностью мобилизовать все ресурсы! — не отступала Рели. — Одни следуют за Гаем, или Примусом, как его там… Другие караулят в аэропорту. Третьи — ударная группа на случай, если что-то пойдёт не так. Нас всего восемь человек, а вы к тому же профессиональные солдаты. — Можно обойтись и без ударной группы, — возразил Вернер. — Карл, Аврелия права, если его сопровождают вооружённые люди… — вмешался Странник. — Да их на самолёт вооружённых никто не пустит! — перебил уже Вернер. — Ты так хорошо знаком с оружием Футуры? — спросил Странник. — Уверен, что в Геминии его вообще смогут идентифицировать? Карл хмыкнул, ничего не ответив. — Карл, я согласен с Аврелией и Джузеппе, — внезапно вмешался Вилберт. — Победителей не судят, как говорят в Геминии. А мы или победители, или трупы. Без нас ребята, во всяком случае, точно трупы. Мы нужны там. — А ты как считаешь, Свят? — спросила меня Кали. Я вздохнул и задумался. Вот же чёртова ответственность! У меня только что свидание было, а теперь мы тут судьбы миров, блин, решаем. У меня ещё и право голоса. Я собрался с мыслями и выдал: — Точно иду я как эксперт по Геминию. И Джузеппе как эксперт по многомирию. Ребята из Свободного Рима — как эксперты по Клавдию. Аврелия — хороший боец, она нам тоже нужна. И вот, вы, трое связных между немецкой разведкой и Свободным Римом, остаётесь тут одни, без Свободного Рима. Много от вас будет толку в Мортеме? — Наши функции чуть сложнее, чем ты думаешь, — возразил Карл. — И всё равно ваша война там, по другую сторону портала. Вы больше нужны сейчас нам в том мире, чем здесь своим спецслужбам. — Я поддержу Свята, — сказала Кали. Карл выругался, затем затих. И ответил: — Хорошо, будь по-вашему. Но учтите, умники: мы не футуристы. И если придётся лететь в Россию, у нас пушек не будет. Вот Свят — местный, пусть он в Москве оружие и достаёт. — Я? Я переводчик, а не бандит! Переводчик, Карл! Как, по-твоему, я оружие достану? — А меня не волнует, как, — спокойно ответил он. — Ты же считаешь, что мы вам нужны. Ударная группа, все дела. Вот и придумай как. Замечание неприятное, но справедливое. Я стал мысленно перебирать в голове своих немногочисленных знакомых: у кого из них могут быть связи в криминальных кругах? Да ни у кого! А всё моя долбанная интроверсия. Когда у тебя много приятелей, нет-нет, да найдётся друг, у которого есть друг, у которого… Так по цепочке можно достаточно быстро до всяких маргиналов добраться. — Тогда решено, — сказала Кали. — Идём все вместе. Квартира будет пустовать, нужно избавиться от всех возможных улик. — Это мы решим потом, — ответил Странник. — Сначала нам надо разработать подробный план действий. План мы разработали настолько подробный, насколько это вообще возможно в нашей ситуации. В ситуации, когда твой враг — пришелец из другой вселенной, когда его мотивы туманны, и совершенно неизвестно, докуда его придётся преследовать и с чем мы там столкнёмся. Практически весь расклад состоял из неизвестных переменных, но в остальном план мы разработали достаточно подробный. Может, недостаточно гибкий, но, на мой дилетантский взгляд, достойный. До пятницы, когда Гай Клавдий должен пройти портал, оставалось ещё три дня, так что у нас было время на подготовку. Правда, практически всё легло на наши с Рели плечи. Кали с командой отправились в свой офис писать отчёты, Вернер и остальные тоже вышли на связь со спецслужбами. И те и другие исчезли на целый день, а Странник участвовал в подготовке минимально. Надо сказать, его межмировые связи оказались нам очень полезны. Когда все вернулись на базу, мы пришли к выводу, что лучше толпой не ходить, особенно с немецкими шпионами. Так что было решено всё оставить как есть: подготовительными процедурами занимались я и Аврелия. Впрочем, время в Геминии мы провели в чём-то даже весело. Нам пришлось арендовать две машины и купить рации, да кнопочный телефон с самой дешёвой симкой, а также неприметную одежду. Съездили в аэропорт, изучили расписание. В принципе, этим наши приготовления и исчерпывались, так что всё это больше смахивало на неспешные прогулки по безопасному миру, где мы с Аврелией — честные граждане. Ей здесь нравилось. А вот Кали от меня отдалилась. Квартира стала грустной и одинокой, все проводили вечера в своих комнатах, выбираясь наружу только поесть да по нужде. Кали — не исключение. Сказать, что меня это беспокоило — значит ничего не сказать. Первые два дня я ходил к её двери, стучался, предлагал провести вместе время, пока ещё есть такая возможность, но она только отмахивалась и говорила, что лучше хорошенько отоспаться, привести себя в порядок и прочие отмазки. Зато мы походили по кафешкам с Рели. Она отвела меня в какую-то забегаловку, в которой подавали треску под неким соусом гарум. Честно говоря, я не фанат рыбы — не люблю, когда моя еда воняет — но в целом ничего, вполне съедобно. Аврелия же ела с таким аппетитом, так вкусно причмокивая при этом, что я вдруг понял: это её любимое место и любимое блюдо. А взамен Рели попросила отвести её куда-нибудь в Геминии. Если говорить о любимых заведениях, то я бы сводил её в один прикольный бразильский ресторанчик. Только вот находился он в Москве, а не в Риме. Что интересного можно пожрать в Риме, такого, чтобы заведомо не разочароваться? Да хрен его знает! Потому я искренне пообещал, что свожу её в своё любимое московское заведение, если у нас найдётся на это время, а пока позвал Аврелию в фастфуд. Она удивилась форме картошки фри, а потом долго крутила в руке бургер, отметив, что квадратный сэндвич — это и проще, и удобней, а потом добавила, что класть котлету в хлеб и заливать это всё соусами до превращения вкуса во что-то невнятное — это извращение. А после нашей недолго посиделки в эпицентре американской культуры посреди Италии произошла не очень приятная ситуация. Мы шли мимо летнего кафе, в котором я два года назад сидел со Снежаной. И увидел её. Её и Сильвио. Сильвио пил кофе, а Снежана уминала пасту карбонара и смеялась над чем-то, что увлечённо рассказывал её новый спутник. Его хорошенько разукрашенное лицо, всё в синяках и пластырях, немного портило романтическую идиллию, и на миг я мысленно позлорадствовал. «Надо было ещё посильнее тебе вмазать, говнюк». Но приятное чувство было сменилось паникой. Волна напряжения пробежала по всему телу, руки затряслись. — Ре… Рели… — выдавил я. — Пойдём-ка нахрен отсюда. — Что такое? — Там… там Снежана. Аврелия оглядела столики. — Какая из? — Видишь того напыщенного итальянца с разбитой мордой? — спросил я. Наконец Рели их заметила. — Да, вижу. Твоя работа? — Угу, — буркнул я. — Молодец, одобряю, — Аврелия хлопнула меня по плечу, а потом взяла под локоть. — Пошли. И Аврелия повела меня за соседний столик. Я совсем не хотел садиться, но Рели мягко усадила меня на стул. Села рядом, придвинулась вплотную и положила голову мне на плечо. — Закажи нам что-нибудь, — шепнула она. — И рассказывай что-то, а я смеяться буду. — На каком языке говорить: на русском или итальянском? — зачем-то уточнил я. — Да на каком хочешь, Свят. Я всё равно не пойму. Это для них спектакль, не для меня. Только смешное что-нибудь, а то я как дура выглядеть буду. Снежана и Сильвио покосились на нас, но сделали вид, что не заметили и продолжили общаться. Хотя и Сильвио уже не так бодро рассказывал свою белиберду, и Снежана больше не смеялась. Подошёл официант, и я заказал два капучино. Хоть нормальный привычный кофе попью. — Ну я ему и сказал: Жора, какой же ты всё-таки идиот, — стал я импровизировать на итальянском. Аврелия театрально засмеялась. Да, что у меня с импровизацией, что у Аврелии с актёрской игрой дела обстоят так себе. Видимо, Рели тоже это поняла и перешла к плану Б. Она меня поцеловала. Как в прошлый раз, только теперь я не сопротивлялся. Теперь, когда она стала куда более женственной, целоваться с ней намного приятнее, я даже вошёл во вкус. — Пойдём отсюда, Сильвио, — донёсся сбоку голос Снежаны на ломанном английском. Они подозвали официанта, а через несколько секунд я услышал грохот стульев и удаляющиеся шаги. А поцелуй всё не прекращался. Так, ну мы подгадили Снежане, и что дальше? Стоило ли оно того? Вроде бы скотство какое-то. Но нет, оно того стоило. Этот поцелуй мне нравится. Видимо, судьба у меня такая: всем девушкам с Аврелией изменять. Хотя, если подумать, где тут измена? Мы погуляли с Калипсо, поцеловались разок, а потом она отдалилась. Наше будущее весьма туманно — так о чём я, собственно, парюсь? «Нет, это неправильно. Если я не закончу этот поцелуй, то себя уважать перестану». Я отодвинулся от Аврелии, на её лице промелькнуло смущение, потом она громко рассмеялась. — Для всего такого правильного однолюба ты что-то долго не заканчивал поцелуй, — сказала она. Я ещё немного отодвинулся. — Кофе принесли, — мрачно произнёс я и сделал глоток. Аврелия последовала моему примеру. — Какой-то молочный коктейль, а не кофе, — сказала она, слегка поморщившись. — Знаешь, зря это я. Ты же мне рассказывал вчера вкратце вашу историю. И я тут подумала: её ведь можно понять. — Рели, она мне изменила. — Ты лгал ей, и она это видела. И ты стал зачинщиком скандалов, сам говорил. Ты изменился, я сама это вижу. И вместо милого ботаника она получила раздражительного агрессора, который постоянно врёт. Неприятные слова после очень даже приятного поцелуя слышать ещё неприятней. — Ну спасибо, — пробубнил я. — Можно было бы и попробовать поговорить. — А какой смысл говорить со лжецом? — Рели сделала большой глоток кофе. — Хотя знаешь? Ничего так, хотя молока всё-таки многовато. Ладно, извини, Свят. Просто не демонизируй её. — Зачем же ты тогда устроила весь этот цирк? — Может, из солидарности к тебе, — сказала Аврелия. — Я же не говорю, что она права. Того, кто неправ, тоже понять можно. А может, просто давно не целовалась ни с кем. Давай, допивай, плати, и погнали. Больше мы не говорили, просто молча допивали кофе. Мы оба неправы в сложившейся ситуации: и я, и Снежана. Но я хотел как лучше. Я не хотел вести её в опасный Мортем только для того, чтобы что-то доказать. Не хотел выглядеть сумасшедшим. Я просто приходил в себя, пытался удержать наш брак. Пытался сдержать свою нервную систему, когда она в очередной раз начинала сбоить. А что Снежана? Снежана мне изменила. И это ничем не оправдать. После незапланированного кофе-брейка мы вернулись в Мортем. Я уже даже начал привыкать к бесконечной конспирации. Иногда меня посещала мысль: а что, если бы тогда, два года назад, я взял бы и сел на этот автобус? Но нет, это было бы слишком опасно. Мой побег был слишком свежим, и легионеры точно знали, что я ошиваюсь где-то неподалёку. Сейчас же я для них призрак. Они даже не могут быть наверняка уверены, жив ли я вообще. Мы вернулись домой часа в четыре дня, и все уже спали. Мы с Рели разбрелись по комнатам, я завёл будильник на семь вечера и отключился. Удивительно, но сон был на редкость спокойным. Если мне что-то и снилось, то я этого совершенно не запомнил. Полвосьмого вечера состоялась финальная встреча. Так как мы не знали, в какое именно время Гай Клавдий посещает Геминий, было решено караулить его с полуночи. Четыре с половиной часа до претворения плана в жизнь. Последний разговор, после которого пути назад уже не будет. Аврелия раздала нам фальшивые загранники (всем, кроме меня) и полицейские удостоверения: итальянские и российские. В итальянском меня звали Северо Амати, а вот в русском я всё так же оставался Святославом Анисимовым, только почему-то не Сергеевичем, а Ивановичем. Карл, Ганс и Вилберт подготовили пистолеты, заодно напомнив, что перед аэропортом все должны загодя от них избавиться. Странник притащил из своей комнаты увесистый чемодан с пометкой «Геминий». Внутри оказались деньги, причём сумма была внушительная. Там нашлись рубли, доллары, евро, йены и фунты стерлингов. Он раздал нам всем рубли, евро и на всякий случай доллары. Я пересчитал деньги: тридцать тысяч рублей, тысяча евро и пятьсот долларов. Взгрустнул, подумав, что на двоих с Кали у нас теперь есть очень неплохие деньги, и можно было бы смыться с ними в Москве, начав обустраивать совместную жизнь со стартовым капиталом. «Вот из-за таких мыслей я и побежал со Снежаной в ЗАГС, когда мы ещё не успели толком друг друга узнать». — И много у тебя таких чемоданчиков из разных вселенных, старик? — спросил Септим. — Достаточно, — уклончиво ответил Джузеппе. — Свят, ты у нас по Геминию спец, скажи: много денег в этом чемодане? — Ну, скажем так, если помножить их на энное количество чемоданчиков, то я начинаю подозревать, что Джузеппе — межмировой наркобарон. Странник смущённо хихикнул. — Многомирие — сложная структура со сложной экономикой, — пояснил он. — Просто надо знать, где какие деньги заработать, где обменять по правильному курсу — и дело в шляпе. Я всё-таки Странник, надо быть готовым к самым разным ситуациям. Ещё раз проговорив план, мы отправились в Геминий. Ехали на разных автобусах, а Странник вообще поймал попутку. К полуночи мы были уже в Геминии, разбитые на группы. Карл и Ганс затаились в садах Фарнезе, высматривая нашу жертву. Кали и Септим отправились в аэропорт, а остальные — я, Странник, Вилберт, Аврелия и Гней — уселись в неприметный чёрный Фиат, ожидая сигнала от Карла и готовые в любой момент начать преследование. Странник сидел за рулём, как единственный из нас, знающий итальянские правила дорожного движения. Я разместился в переднем пассажирском кресле. Изначально обсуждалось, что Вилберт тоже отправится в сады, а Гней — в аэропорт, но мы решили, что разумней будет оставить их с нами. Вилберта ранили снайперы в тюрьме, и он до сих пор хромает, а Гней… в случае чего его можно запереть в машине, чтобы не мешался. И вот, мы сидели в машине и терпеливо ждали, а я осознавал, что у нашего плана имелась слабая сторона. Кали и Септим отправились в аэропорт Фьюмичино, но Клавдий, например, мог бы полететь и через Чампино. Или вообще сделать крюк через другой аэропорт, дабы запутать следы. Ещё одна проблема заключалась в том, что вторую машину поведёт Ганс, привыкший к несколько иному транспорту и другим правилам дорожного движения. Много чего могло пойти не так, в общем. Мы делали ставки ва-банк. Причём за мой счёт. Это ведь я назвал аэропорт Фьюмичино. И только я в полной мере осознавал, сколько вещей может пойти не так. Одно хорошо: я додумался купить в машину еды и воды. Часы уже показывали пять утра, а рация всё молчала. Больше всего жаль Карла и Ганса, которые всё это время сидели в кустах. Периодически мы выходили с ними на связь, но ответ каждый раз следовал один: всё тихо. В какой-то момент я даже задремал. — Вилберт, как обстояли дела в тюрьме после нашего побега? — спросил я, пытаясь прогнать сон. — Да ничего сверхъестественного для той ситуации, — ответил он. — Ужесточили режим, бои на три месяца приостановили. Хотя я всё равно всё это время в лазарете провалялся. А к открытию амфитеатра историю с возможным побегом и дальнейшим реалити прикрыли. Конвои усилили. — Как же ты сбежал? — удивился я. Нас прервал голос Карла в рации: «Видим Клавдия в сопровождении четырёх бугаёв. Приём». Я схватил рацию и спросил: — Как обстановка? Приём. «Преследуем. Конец связи». Нависла гнетущая тишина. Сон как рукой сняло. Мне было страшно. «Они направляются к вам. Приём», — сообщил Вернер. — Совсем к нам?! — закричал я в рацию. «Нет, наполовину. Они идут на парковку. Затаитесь. Приём». Я ничего не ответил. В этот самый момент на парковке появились пятеро, среди которых я опознал Гая Клавдия. Это надменное лицо я никогда ни с кем не перепутаю. Он был одет в чёрную футболку, джинсы и не лучшего вида кеды, на голове — кепка и солнечные очки. Его сопровождающие носили футболки и рубашки, но это, без сомнений, была охрана. Они сели в чёрный БМВ и уехали с парковки. «Свят, Джузеппе, по газам, а мы следом!» — закричал Вернер в рацию. И мы тронулись.

Конец ознакомительного фрагмента.