Случайные и не совсем случайные сказки

Игорь Черкасский, 2020

В каждом взрослом живет маленький ребенок, верящий в чудо. Одни всю жизнь поддерживают с ним тесную связь, другие прячут его на задворках сознания. Кто-то живет в ярком солнечном доме, а кто-то видит лишь серый тоскливый мир. Сказки тысячелетиями помогали людям уйти от суровой реальности, а иногда могли даже создать новую… В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

2. Крысолов

Жил-был в одном городишке парень по имени Михась. Был он небогат, имел лишь флейту и шляпу с полумесяцем. Днём спал, а когда приходила ночь, брал в руки инструмент, надевал свою треуголку и брёл мимо засыпающих домов, беззвучно играя ему одному слышимую мелодию. Фонари светили еле-еле, но, пританцовывая в полумраке, он точно угадывал свой маршрут. Мальчик всю жизнь ходил по городу ночью и знал его как свои пять пальцев. Полуночного музыканта не боялись. Взрослые давно привыкли к топоту башмачков, а заслышав их, переговаривались:

— Это Михась снова дурачится.

— Дашь корочку хлеба — в ноги кланяется.

— Мелодию в голове слышит, только башмачки в такт стучат.

Жители городка Михася не обижали, даже дети не дразнили.

Младшие, заслышав его шаги, сразу засыпали. А те, кто постарше, выглядывали из окон, дожидались треуголки с полумесяцем и, когда Михась проходил мимо, шептались:

— Михась идёт, добрый сон несёт.

— Добрый сон несёт, месяц за собой ведёт.

Парня считали молчаливым городским юродивым. Близких у него не было, друзей он так и не завёл. Когда он только появился в городе, люди гадали, кто он и откуда. Что за флейта? Что за шляпа? Отчего не спит по ночам? Но со временем перестали судачить, привыкли и, приняв как родного, жалели и подкармливали кто чем мог.

На самом деле Михась был необычным юношей. Родители умерли рано, родственников не осталось. Но господь, отобрав у мальчика слух, речь и близких, всё же сжалился. Он одарил Михася талантом, применения которому тот не находил много лет. И он, наверное, так бы и зачах, не сознавая, чем наделён, если бы не деревенские старушки, кормившие сироту, и воля случая. Однажды, проходя мимо лавки музыкальных инструментов, он обратил внимание на необычную картину. Мальчик заметил на голове у задремавшего мастера огромную крысу. Она злобно рыскала глазами по сторонам, лязгала зубами, и Михасю показалось, что крыса может укусить мужчину. Испугавшись, он попытался её отогнать и замахнулся. Но та даже не двинулась с места. Тогда Михась застучал кулачками по прилавку, но мастер крепко спал и не услышал его, а крыса всё так же не обращала на Михася внимания. Мальчик попытался закричать, но изо рта донеслись лишь тихие неразборчивые звуки. Совсем отчаявшись, он думал было идти дальше, как вдруг ему в голову пришла мелодия. При всём желании он не мог бы её спеть, да и музыке не был обучен. И Михась просто, повторяя про себя ноты, сложил губы трубочкой. Он не знал, что за звуки издаёт на самом деле, и не понимал, чем это может помочь, но всё равно сделал вид, что играет. К его удивлению, крыса встрепенулась, повернула мордочку и, встав на задние лапы, шевеля усами, заворожённо посмотрела на мальчика. А когда удивлённый Михась поманил её за собой, двинулась следом. Он выманивал мерзкое создание подальше от жертвы. Но чем ближе он подходил к окраине города, тем страшнее ему становилось. За крысой из домов полезли её сородичи. Зачарованные мелодией, они выстраивались в колонну, и, когда Михась вышел за городские стены, огромная стая брела следом. Невдалеке протекала река, и, не зная, что делать с крысами, Михась направился к ней. Ночь стояла светлая, серп месяца отражался на водной глади, а мальчик всё дальше заходил в воду. Дно уходило из-под ног, но, увлекая стаю за собой, он забирался всё глубже и глубже. И, когда прикоснулся к отражению месяца, заметил, что крыс больше нет.

«Наверное, они растворились в лунном сиянии», — подумал довольный мальчик, выбираясь на берег, и, гордый своим поступком, пошёл домой. На следующий день горожане проснулись в чудесном настроении. Открыв ставни, люди улыбались прохожим, здоровались с соседями, мирились друг с другом, забыв об обидах. А музыкальных дел мастер в первый раз за многие годы выспался, ни разу не проснувшись от очередного кошмара. Михась чувствовал атмосферу дружелюбия, воцарившуюся в деревне, и догадался, кем были те крысы, которых он утопил в озере. «Эти крысы не просто крысы. Это страшные сны, злость и ненависть. Я стану ловцом страшных снов. Стану крысоловом», — убаюканный этой мыслью, он задремал. С тех пор юный крысолов охотился каждую ночь. Он начинал свой путь с лавки музыкальных инструментов, шёл через весь город и был счастлив, выполняя такую важную работу. Его не благодарили, не замечали его труда, но это было не важно. Он наконец-то чувствовал себя кому-то нужным. Мальчику было достаточно того, что люди просыпались счастливыми, с улыбкой начиная новый день. Так продолжалось до тех пор, пока он не заметил, что всё меньше крыс стало откликаться на его мелодию. Всё меньше кошмаров тонуло в лунном свете, всё меньше людей просыпались в хорошем настроении. И однажды, засыпая, он увидел то, чего не случалось очень давно. Михась увидел утреннюю перебранку соседей и двух наездников, восседавших на их шеях. Крыс, что не вышли ночью на его зов. На следующий вечер он, как обычно, начал свой путь с лавки мастера музыкальных инструментов. Огромная крыса сидела на голове мужчины, и Михась беззвучно засвистел, повторяя про себя мелодию. Но та даже не пошевелила усами.

«Что случилось? Она оглохла? Может, нужно играть громче?» — и Михась попробовал снова. Но крыса не слышала, и ему стало страшно. Он испугался, что больше не сможет приманить ни один кошмар и ни один ужас не пойдёт за ним к озеру. «Только не это! Что же делать?» — запаниковал Михась, схватил с прилавка флейту и, пытаясь привлечь внимание крысы, сделал вид, что играет. И тут крыса встрепенулась, встала на задние лапы и пошла следом. В этот вечер он вёл за собой огромную стаю. Так много крыс Михась ещё никогда не ловил. Они почти наступали на пятки, лязгали зубами за его спиной, и в этот раз он по-настоящему испугался, что вся свора набросится на него самого. Мальчик понял, что ему нужна защита от того зла, которое идёт следом. На обратном пути, проходя мимо лавки шляпника, он увидел треуголку с изображением полумесяца. И, вспомнив, что лунный свет уничтожал крыс, понял: это то, что нужно. Так, кроме флейты, в его арсенале появилась шляпа.

Михась не знал, что такое деньги. Он никогда ни за что не платил, жил на подачки, спал в старом заброшенном хлеву на окраине и, не понимая, что сделал, даже не думал, что поступил неправильно. На следующий день мастера начали искать вора. К вечеру один из селян рассказал, что видел деревенского дурачка с деревянной флейтой и в новой шляпе. Что живёт тот неподалёку, целыми днями спит в сарае, а на улицу выходит только ночью. Мужчины вытащили сонного, измотанного крысолова на улицу и принялись избивать:

— Вор! Нахлебник!

— Мало тебя кормят. Так он ещё и ворует, — приговаривали торговцы.

На эти крики собралась почти вся деревня. Жители горели злобой, никому и в голову не приходило заступиться. Только старушки, кормившие Михася, плакали, пытаясь остановить разъяренных мужчин. Но на их слёзы никто не обращал внимания до тех пор, пока одна из них не подошла к шляпнику и, дёрнув того за рукав, не спросила:

— Сколько стоит твоя шляпа?

— Ползолотого.

— А твоя флейта?

— Столько же, — гордо приосанился музыкальных дел мастер.

— Вот золотое кольцо. Поделите пополам. Только не загрызите друг друга.

Она подняла мальчика с земли и повела к сараю. Михась пролежал три дня и три ночи. Старушки приносили ему молоко, хлеб, но он не прикасался к еде. Только лежал и плакал от обиды, не понимая, за что с ним так обошлись. Он же желал добра. Не спал ночами, спасая людей от злых снов и разочарований. За эти дни в городе развелось множество крыс, и люди становились всё злее. Одни, проходя мимо его сарая, отворачивались в сторону, другие просто сплёвывали. Он не слышал слов, но видел ухмылки крыс, разъезжавших на шеях горожан. Старушек стали называть «старыми ведьмами, выкормившими воришку», а Михасю было их жаль. И, когда пришёл четвёртый день, он понял, что нужно искать новый дом. Ранним вечером взял Михась свою флейту, надел шляпу и постучал в дверь своей спасительницы. Пожилая женщина поняла всё без слов. Собрала ему узелок с припасами, а отдавая съестное, всё приговаривала:

— Ну куда ты пойдёшь, сердечный. Зачем? Ну глупые они, злые. Не понимают. Ну как же ты сам-то…

Но парень только покачал головой. Обнял её напоследок, поцеловал в щёку и зашагал в сторону леса. Если бы он мог слышать, то различил бы:

— Удачи тебе. Прости их, если сможешь.

Михась долго шёл. Пил воду из ручьёв. Ел то, что ему собрали в дорогу, а когда припасы закончились, стал питаться лесными ягодами. В один из вечеров вышел на окраину города и постучал в первую попавшуюся дверь. На пороге стояла пожилая женщина, похожая на ту, что когда-то его спасла. Недолго думая, Михась показал на разинутый рот и, если бы имел слух, то услышал бы:

— Боже мой, какой худенький. Ты же оголодал совсем.

Из-за оборок её платья высунулась девичья мордашка:

— Бабушка, кто это? Фу какой грязный… — но, увидев улыбку на лице, шляпу с полумесяцем и флейту, на одном дыхании продолжила: — …и смешной какой. Бабушка, давай его оставим…

— Брысь в дом, заноза мелкая, — и, обращаясь уже к Михасю, продолжила: — Заходи. Да ты, видать, глухонемой. Поесть тебе нужно и выспаться. У нас в сарае сено тёплое.

Она завела его во двор, подвела к лоханке с водой. Жестами объяснила, где он может спать, и пошла готовить. Михась постоял немного, оглядываясь, умылся, поел и, уже засыпая, зарывшись в тёплое сено, понял, что нашёл новый дом. С тех самых пор он и поселился в этом городишке. Днём спал, ночью ловил крыс. Люди, просыпаясь, улыбались новому дню. К детям стали приходить хорошие сны, а у жителей городка со временем сложилась присказка: утро вечера мудренее.