Путь суфия
Идрис Шах написал десятки книг на самые разные темы: по психологии, культурологии, духовности — другие антропологические исследования и серию книг, посвященных суфийской традиции. В своих работах Шах представлял суфизм как универсальную форму мудрости, которая составляет одно из основных направлений классической мусульманской философии. Его книга The Way of the Sufi была продолжением первой книги на эту тему и представляла собой беспрецедентный срез материалов из суфийских школ, учений и классических сочинений в качестве базового курса изучения суфизма. Книга предназначена для ознакомления и постижения одного из самых загадочных мистических направлений мусульманского мира. Аналитичность и в то же время возвышенность изложения данной книги находится в гармонии с величайшими Учителями суфизма и их системой Знания. Книга The Way of the Sufi, Idries Shah (изд-ва Jonathan Cape. Thirty Bedford Square, London, 1968) была переведена на русский язык группой наших соотечественников и предлагается читателям под редакцией профессора Дмитриева А.Н.
Оглавление
- Введение
- Предисловие и вступление
- Часть первая Изучение суфизма на Западе
- Часть вторая Классические авторы
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Путь суфия» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Часть вторая
Классические авторы
Аль-Газали
Философ и суфий XII столетия аль-Газали цитирует в своей работе КНИГА ЗНАНИЯ следующую строку из аль-Мутанаби:
«Больному человеку сладкая вода кажется горькой».
Эти слова можно вполне считать девизом Газали. За восемьсот лет до Павлова он указал и подробно растолковал (часто занимательными притчами, иногда поразительно «современным» языком) проблему обусловленности.
Несмотря на труды Павлова и десятки вышедших со времени корейской войны книг и сообщений о клинических исследованиях поведения человека, обычный исследователь в области духовных проблем не знает о силе доктринерства129. В тоталитарных обществах доктринерство желательно при условии, что оно поддерживает убеждения этих обществ. В других группировках о его существовании вряд ли вообще подозревают. Это и делает почти каждого беззащитным перед доктринерством.
Работа Газали не только предвосхищает, но и превосходит современное знание этих предметов. В период, когда Газали пишет свою работу, мнения специалистов расходятся относительно того, является ли доктринерство (будь оно явное или скрытое) желательным или нет, а также неизбежно оно или нет.
Газали не только указывает, что то, что люди называют верой, может оказаться манией, он также ясно говорит, в соответствии с суфийскими принципами, что это не обязательно так, но настаивает на необходимости уметь распознать качество веры.
От Испании до Сирии средиземноморские изуверы жгли его книги. Сегодня их не бросают в огонь, но их воздействие, если не считать среды суфиев, может быть еще меньше, их почти не читают. Он считал, что различие между мнением и знанием может быть легко утрачено. Когда это случается, долг знающих — насколько возможно разъяснить это различие.
Несмотря на то, что научные и психологические открытия Газали получили высокую оценку всякого рода ученых, им не уделено то внимание, которого они заслуживают, потому что он специально подчеркивает, что в основе открытий не лежат научный или логический методы. Газали пришел к своему знанию, благодаря полученному в среде суфиев суфийскому воспитанию, а также благодаря способу прямого восприятия Истины, который не имеет ничего общего с механическим мышлением. Это, конечно, сразу же привело к непризнанию его учеными. Удивляет, однако, то, что исследователи не захотели попытаться выяснить, как он сделал свои поразительные открытия.
Поскольку «мистика» стала синонимом чего-то отрицательного, если ее нельзя уничтожить, ее можно просто игнорировать. Вот критерий схоластической психологии: согласись с открытиями человека, если не можешь опровергнуть их, но игнорируй его метод, если он не соответствует твоим представлениям о методе.
Если бы Газали не добился значительных результатов, он, естественно, считался бы только мистиком, и это было бы доказательством, что мистицизм в посвятительном и социальном смысле непродуктивен.
Общепризнано, что влияние Газали на западную мысль огромно. Но это влияние само свидетельствует о действии обусловленности; христианские философы Средневековья, заимствовавшие многие его идеи, делали это выборочно, совершенно игнорируя те части его работ, которые затрудняли их доктринерскую деятельность.
Своим способом мышления Газали пытался показать более широкому кругу людей, чем относительно небольшому количеству суфиев, решающее различие между верой и манией. Он подчеркивал роль воспитания в культивировании религиозных верований и приглашал своих читателей понаблюдать систему в действии. Он настойчиво повторял, что ученые могут быть, и нередко бывают, тоже глупы и фанатичны, тоже одержимы маниями. Помимо владения информацией, утверждает Газали, и умения ее воспроизводить, существует еще и такая вещь, как знание, которое является более высокой формой человеческого мышления.
Привычку путать мнение со знанием, привычку, которая ежедневно встречается в наше время, Газали считает эпидемической болезнью.
Когда Газали говорил все это, подтверждая множеством примеров, в атмосфере, в высшей степени не ведущей к научному подходу, он не просто выступал в роли диагноста. Он сам приобрел знание так, как делают суфии, и он понимал: высшее понимание — что фактически значит быть суфием — возможно только для людей, способных увидеть описываемые им явления и избежать их.
Газали написал много книг и опубликовал множество поучений. Его вклад в сокровищницу человеческой мысли и актуальность его идей спустя сотни лет не вызывает сомнений. Давайте частично исправим упущения наших предшественников, поняв, что он говорит о методе. Каким был Путь аль-Газали? Что должен делать человек, чтобы стать подобным ему — мировому гиганту в философии и психологии, каким он является по общему признанию?
Пока у человека есть склонности к самопотаканию, жадности, гневу и агрессивности, он — не человек.
Ученик должен свести к минимуму свое внимание к привычному, например родным и окружающему, поскольку возможности внимания ограничены.
Ученик должен считать своего учителя доктором, который знает, какое лекарство нужно больному. Он будет служить своему учителю. Суфии обучают неожиданными способами. Опытный врач безошибочно прописывает нужное средство. Стороннего же наблюдателя могут привести в большое изумление его слова и поступки; он не увидит необходимости или целесообразности выполняемой процедуры.
Вот почему так маловероятно, что ученик сумеет задавать надлежащие вопросы в надлежащее время. Но учитель знает, что и когда человек может понять.
Газали настаивает на том, что существует связь и одновременно разница между социальным контактом людей, отвлекающим их внимание на второстепенные вещи, и высшим контактом.
Прогрессу отдельного человека и группы людей после их похвального начала мешает то, что они стабилизируются на повторении и на том, что является замаскированной социальной основой.
Если ребенок, говорит он, попросит нас описать, какое удовольствие дает обладание властью, мы можем сказать, что это похоже на удовольствие, какое он сам испытывает в своих играх. Но в действительности эти две вещи не имеют между собой ничего общего, за исключением того, что обе они относятся к разряду удовольствий.
Имам аль-Газали рассказывает предание из жизни Исы ибн Мариам — Иисуса, сына Марии: Однажды Иса увидел людей, понуро сидящих вдоль стены у обочины дороги. Он спросил их:
«Почему вы удручены?»
Они ему ответили:
«Мы стали такими потому, что боимся попасть в ад».
Иса продолжил свой путь и, пройдя немного, увидел других людей. В безутешной печали они сидели у дороги в различных позах. Он спросил:
«Почему вы удручены?»
Они ответили:
«Желание попасть в рай привело нас к такому состоянию».
Он оставил их и пошел дальше. Вскоре он повстречал третью группу людей. По ним видно было, что они много вынесли, но лица их светились радостью.
«Что явилось причиной вашей радости?» — спросил их Иса, и они ответили:
«Дух Истины. Мы видели Реальность, и это заставило нас забыть менее значительные цели».
«Вот достигающие люди, — сказал Иса. — В Судный День они предстанут пред Ликом Бога».
У Совершенного Человека суфиев есть три вида взаимоотношений с людьми. Они различаются в зависимости от состояния людей.
Эти три способа применяются в соответствии:
1) с той верой, которая окружает суфия;
2) со способностью учеников, которые обучаются в соответствии с их возможностями постижения;
3) особым кругом людей, у которых будет понимание знания, получаемого непосредственно из внутреннего опыта.
Тому, кого спасают от когтей свирепого льва, все равно, кто оказывает ему эту услугу, неизвестный или знаменитый человек. Почему же люди ищут знание у знаменитостей?
Вопрос о божественном знании настолько глубок, что по-настоящему ведают о нем только обладающие этим знанием.
У ребенка нет настоящего понимания знаний взрослого. Обычный взрослый не может понять знаний ученого.
Точно так же и образованный человек еще не может постичь переживаний просветленных святых или суфиев.
Если один человек любит другого только потому, что в этом он находит удовольствие, то его вообще нельзя считать любящим. Его любовь на самом деле, хотя это и не осознается, направлена к удовольствию.
Источник же удовольствия здесь лишь второстепенный объект внимания, который воспринимается только потому, что ощущение удовольствия развито недостаточно полно, для того чтобы можно было узнать и описать это действительное чувство.
Вы должны подготовиться к переходу, при котором ничего из того, к чему вы привыкли, не будет, — говорит Газали. После смерти ваша личность должна будет реагировать на стимулы, получить представление о которых вы можете еще здесь.
Если у вас сохранится привязанность к тем немногим вещам, которые вы цените здесь, это сделает вас только несчастными.
Люди противятся фактам, потому что не понимают их.
Такие встречи следует проводить только в соответствии с требованиями времени и места. Причем зрители, имеющие недостойные побуждения, не допускаются. Слушающие должны сидеть молча и не смотреть друг на друга. Ведь они ищут то, что может явиться из их собственного «сердца».
Один человек пришел к врачу и пожаловался на то, что его жена бесплодна. Врач осмотрел женщину, пощупал пульс и сказал:
«Я не берусь лечить вас, так как я сейчас выяснил, что вы проживете не более сорока дней».
Эти слова так поразили женщину, что на протяжении последующих сорока дней она даже не прикасалась к пище.
Но она не умерла к указанному сроку.
Ее муж опять пришел к врачу и все ему рассказал.
«Да, я предвидел это, — ответил ему врач. — Теперь она сможет рожать».
Муж спросил, как это получилось. Врач ему объяснил:
«Ваша жена была слишком толстой, что и мешало ей рожать. Я знал, что только страх смерти заставит ее отказаться от еды. Так что теперь она излечилась».
Проблема знания — очень опасная проблема.
Ученик попросил позволения принять участие в «танце» суфиев.
Шейх сказал:
«Постись три дня. Потом поставь перед собой вкуснейшие и ароматнейшие блюда. И если все же предпочтешь «танец», то можешь в нем участвовать».
Скорость хода, которая становится достоинством, когда ее имеет лошадь, сама по себе ценности не имеет.
Если вы не можете найти среди людей достойного примера благочестия, изучайте жизнь суфиев.
А также пусть человек скажет самому себе:
«О моя душа! Ты считаешь себя умной и огорчаешься, когда тебя называют идиотской. Но, в самом деле, что же ты еще? Ты запасаешься одеждой на зиму и не делаешь никаких приготовлений для другой жизни.
Ты подобна человеку, говорящему зимой так: ”Не буду я носить теплой одежды, а положусь-ка я лучше на Божье милосердие, и Он защитит меня от холода”.
Такой человек не понимает, что Бог создал холод, но и дал человеку возможность защититься от него».
Верблюд сильнее человека, слон больше него, лев — смелее, корова может съесть больше, птицы энергичнее человека. Человек создан для учения.
Конечно же, это знание имеет свою цену. Оно дается только тому, кто может его хранить и не потерять.
Комментарий Джунаби:
Нет сомнений, что речь здесь идет о суфийском знании. Оно не имеет отношения к книжному знанию, которое может быть записано и сохранено в форме факта; ибо книжный материал не убавится, если попадет в руки человека, не способного воспользоваться им. Это — знание, данное в такое время и таким путем, которые проверяют и оживляют книжное знание.
«Давать знание, которое может быть потеряно» значит допускать возможность того, что человека можно привести к определенным «состояниям» познания истины, прежде чем он научится сохранять в себе эти состояния; в результате — человек теряет свои преимущества и знание потеряно.
Комментарий Ахмеда Минаи:
Так как понимание этого факта представляет собой определенную трудность, интеллектуалы, отдавая дань лености ума, решили «упразднить» любое учение, которое нельзя заключить в книги. Это не значит, что такого учения не существует.
Это делает лишь более трудной задачу находить и изучать его, поскольку люди вышеупомянутого типа, интеллектуалы, научили людей не искать его.
Вы владеете только тем, что не погибнет при кораблекрушении.
Хотел бы я знать, что человек, не имеющий знания, действительно приобрел и чего не приобрел знающий.
Омар Хайям
Омар Хайям был значительным философом, ученым и практическим учителем суфизма. Его имя хорошо известно в европейской литературе, главным образом, благодаря Эдварду Фицджеральду, который в викторианскую эпоху опубликовал на английском языке несколько его четверостиший. Фицджеральд, — надо отметить, — подобно многим восточным ученым, воображал, что так как Хайям временами описывал совершенно различные точки зрения, то он и сам был, в некотором смысле, жертвой противоречий собственного разума. Такое убеждение, хотя оно и типично для многих ученых, почти столь же глубоко, как и убеждение того, кто думает, что если кто-то показывает что-то, то он сам должен верить этому; и если он изображает несколько вещей, он непременно согласен с ними или отождествляет себя с ними.
Фицджеральд, однако, был повинен в гораздо большем, чем в неспособности понять. Вставки анти-суфийского содержания в его переводах Хайяма не могут оправдать даже самые ярые его приверженцы. В результате, они склонны не замечать эту поразительную нечестность и кричат о другом.
Обучающие стихи самого Омара Хайяма и других членов его школы, став общепризнанной частью этого материала, основаны на специальной терминологии и аллегориях суфизма. Полное исследование и перевод сделал Свами Говина Тиртха в 1941 году и опубликовал под названием НЕКТАР УТОНЧЕННОСТИ.
Эта книга, в сущности, — последнее слово по проблеме смысла (насколько он может быть воспроизведен на английском языке) этих материалов. Интересно отметить, что не многие западные ученые воспользовались этой значительной работой в своих толкованиях Хайяма.
В результате, Хайям фактически остается почти неизвестным.
Секрет нужно скрывать от всех нелюдей:
Тайна должна быть укрыта от всех глупцов.
Смотри, что ты делаешь людям,
Но Глаз должен быть скрыт от всех людей.
Круговорот этого мира подобен кольцу,
И нет сомнений, что мы — это
Накш, узор на оправе кольца.
В кельях и обителях, в монастырях и синагогах
Одни боятся ада, другие мечтают о рае.
Но тот, кто знает истинные тайны своего Бога,
Не посеял таких семян в своем сердце.
Я пью вино, но недруги справа и слева твердят:
«Не пей, ибо вино — враг веры».
А если так, то —
Самим Богом разрешено мне пить — ведь кровь врага дозволена.
Хотя «вино» запрещено, запрет учитывает,
Кто пьет его,
Сколько, также, с кем его пьют.
Когда все эти требования выполнены,
Скажи по правде,
Тогда, если мудрому нельзя пить, то кому можно?
Те, кто пытаются уйти от мира,
И те, кто проводят ночи в молитвах, —
Никто из них не достиг берега, они все в море.
Только Один бодрствует, остальные спят.
Я заснул, Мудрость сказала мне:
«Будучи спящей, роза счастья никогда не цвела.
Почему ты делаешь то, что почти равно смерти?
Пей ‘”вино”’, ибо впереди тебя ждет долгий сон».
Друзья, собираясь вместе,
Почаще вспоминайте Друга.
Когда вы счастливо пьете
И мой черед наступает, «опрокиньте чашу вверх дном».
Те, кто ушел до нас, о Кравчий,
Спят в пыли самодовольства.
Ступай, пей «вино» и услышь от меня Истину:
То, о чем они только говорили, в наших руках, о Кравчий.
Ты — не золото, беспечный невежда:
Не думай, что, когда однажды очутишься в земле,
Кто-нибудь вытащит тебя оттуда снова.
Знаешь ли ты, чем может быть земной человек, Хайям?
Фонарем фантазий, а внутри — светильником.
Уходя Отсюда Туда, возьми с собой какое-нибудь имущество —
Ты не получишь никакой пользы, если уйдешь с пустыми руками.
У каждой группировки людей есть
Какое-нибудь представление обо мне —
Но я — это мое; я есмь то, что я есмь.
Аттар из Нишапура
Хотя Аттар — один из величайших классических литературных мастеров суфизма и вдохновитель Руми, прошло почти семь с половиной столетий, пока его ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ШЕЙХОВ, истории и учения суфийских мудрецов, дождалось перевода на английский язык. Несмотря на растущий интерес к суфизму на Западе, перевод этой книги принадлежит индийскому отшельнику доктору Банки Бехари, который в 1961 годуг. опубликовал шестьдесят два отрывка из этой книги.
Аттару принадлежит около ста четырнадцати книг. Из них наибольшей известностью пользуется суфийская Божественная книга, БЕСЕДА ПТИЦ и КНИГА СОВЕТОВ.
Он передавал свои поучения с помощью показательных жизнеописаний, легенд, афоризмов и нравоучительных басен, содержащих не только моральные поучения, но и аллегорические изображения особых стадий в развитии человека. Так, например, в БЕСЕДЕ ПТИЦ он обрисовал характерные фазы в развитии человеческого сознания, хотя они изображаются в виде событий, происходящих с отдельными людьми или человеческим обществом в целом.
Аттар использовал тему «путешествия» или «поиска» как аналогию последовательных стадий человеческой души в поисках совершенства.
Он предсказал монгольское нашествие тринадцатого XIII века и отпустил своих учеников, отправив их в безопасные места, а сам, как сообщают, погиб от рук солдат Чингисхана, потому что отказался принять почести от монгольских завоевателей.
Суфийские предания утверждают, что работа Аттара имеет важное значение очень важна, так как, взятая в целом, она способствует укреплению социального здания и этических норм ислама. В то время как специальные выборки из нее содержат посвятительный материал, замаскированный сугубо теологическими разделами.
Однажды несколько израильтян поносили Иисуса, когда он проходил по их улице.
Он же в ответ возносил за них молитвы.
Некто спросил его:
«Ты молился за этих людей, неужели ты не ожесточился против них?».
Иисус ответил:
«Я мог тратить только то, что было в моем кошельке».
Один человек подошел к горько плачущему юродивому.
Он спросил:
«Почему ты плачешь?».
«Я плачу, чтобы пробудить жалость в Его сердце», — ответил безумец.
Прохожий сказал:
«Твои слова — бессмыслица, ибо у Него нет физического сердца».
«Нет, это ты заблуждаешься, — возразил ему безумец, — ибо Он — владелец всех сердец, какие только есть. Твое сердце может связать тебя с Богом».
Что!?! Вы хотите с помощью денег
Вычеркнуть мое имя из Списка Дервишей?
Один бедный старый человек пришел как-то к Фазлу-Рабби по какому-то делу.
Старик был слабым и нервным и, подойдя к Фазлу-Рабби, опустил свой посох с железным наконечником ему на ногу и поранил его.
Железный наконечник, застрявший в ноге, доставлял Фазлу-Рабби нестерпимую боль. Он побледнел, потом покраснел, но не обронил ни слова и вежливо выслушал старика.
Когда старик изложил свое дело, Фазл-Рабби взял его бумаги и поставил на них свою подпись. Итак, посетитель ушел, радуясь, что его просьбу удовлетворили, и только тогда Фазл-Рабби позволил себе упасть.
Один из придворных, который присутствовал при этом, воскликнул:
«Мой господин, вы, истекая кровью, сидели здесь с этим стариком, впавшим в детство, который пронзил своим посохом вашу ногу, и ничего не сказали, совсем ничего!»
Фазл-Рабби ответил:
«Я не показал, что мне больно, так как опасался, что, расстроившись, старый человек в смущении уйдет, не обратившись ко мне за помощью. Мог ли я доставить такому бедняку лишние огорчения?»
Будь же настоящим человеком: учись благородству мыслей и действий, такому, как у Фазла-Рабби.
С лицом, смуглым от Солнца, в заплатанном одеянии, дервиш, скитаясь по свету, пришел к Куфу, где его увидел какой-то купец.
Купец поговорил с ним и решил, что он, должно быть, раб, отбившийся от хозяина.
«У тебя кроткий характер, поэтому я дам тебе имя Хайр (“добрый”), — сказал купец. — Ты не из рабов?»
«Да, я раб», — ответил Хайр.
«Тогда я возьму тебя к себе. Ты будешь работать на меня, пока я не разыщу твоего хозяина».
«Я буду тебе очень благодарен, — сказал Хайр, — ибо вот уже много лет я ищу своего господина».
Итак Хайр проработал много лет у этого человека и научился у него ткачеству. Отсюда пошло его второе имя — Насадж («ткач»).
Наконец, купец, видя беззаветную службу Хайра, почувствовал угрызения совести и решил, что он не может больше его эксплуатировать.
«Я не знаю, кто ты, — сказал он ему однажды, — но отныне можешь с читать себя свободным».
Хайр Насадж, великий Мастер Пути, отправился дальше в Мекку, нисколько не жалея о случившемся, так как открыл для себя, как продолжать свое развитие, не имея имени и будучи в положении раба.
Он был учителем Шибли, Ибрахима Хавваса и многих других великих суфийских учи́телей. Умер он более тысячи лет назад в возрасте ста двадцати лет.
Один человек задумал продать грубый ковер. Он вышел на улицу и стал предлагать его прохожим. Первый же человек, которому он показал ковер, сказал:
«Твой ковер грубо сработан и очень истерт».
И он дешево купил его.
Когда сделка была окончена, покупатель повернулся и окликнул какого-то прохожего:
«Взгляни на этот бесподобный ковер, он мягок, как шелк».
Случайно рядом оказался суфий. Он видел, как одному и тому же ковру были даны две совершенно противоположные оценки — одна, когда его продавали, и совсем другая, когда его уже купили, — и обратился к продавцу ковра:
«Ковровщик, умоляю, помести меня в твой волшебный сундук, который может превратить грубый ковер в мягкий или, быть может, из ничего создать драгоценный камень».
Луну спросили:
«Какое у тебя самое заветное желание?»
Она ответила:
«Чтобы Солнце исчезло и навсегда скрылось в облаках».
Один из последователей Джунайда принес ему кошелек, в котором было пятьсот золотых монет.
«У тебя есть еще какие-нибудь деньги кроме этих?» — спросил суфий.
«Да, есть», — ответил человек.
«А ты хотел бы иметь еще больше?»
«Хотел бы».
«В таком случае ты должен оставить эти деньги себе, ибо нуждаешься в них больше, чем я. У меня нет ничего, и я ничего не желаю. Ты же, имея много, хочешь еще больше».
Один муэдзин в Исфахане поднялся на минарет и стал призывать к молитве.
Мимо проходил юродивый, и кто-то спросил его:
«Послушай, что делает этот человек на минарете?»
«Трясет пустой ореховой скорлупой», — ответил юродивый.
Когда вы произносите девяносто девять имен Божьих, вы точно так же играете пустой ореховой скорлупой. Как можно Бога постичь через имена?
Поскольку словами нельзя выразить Божественную суть, лучше всего не говорите ни о ком.
Однажды, когда Сподвижник Пророка Омар просматривал какую-то священную еврейскую книгу, Пророк Мухаммед сказал ему:
«Ты слишком небрежен с этой книгой. Если ты хочешь извлечь из нее хоть какую-нибудь ценность, стань иудеем. Быть совершенным иудеем лучше, чем быть несовершенным мусульманином. Если ты будешь просто возиться с этой еврейской книгой, ничего не предпринимая, ты окажешься во власти противоречивых чувств и не извлечешь пользы ни из того, ни из другого пути».
«Твоя ошибка в том, что, поступая так, ты ни мусульманин, ни иудей.
Ты ни верующий, ни неверующий. Каково же тогда твое состояние, как его описать?»
Однажды Моисей просил Бога показать ему одного из Друзей Божьих, и голос сказал:
«Ступай в такую-то долину. Там ты найдешь того, кто любит Меня, одного из избранных, который идет по Пути».
Моисей пошел, куда ему было сказано, и нашел этого человека, одетого в лохмотья, осаждаемого всевозможными насекомыми и ползающими тварями.
Он спросил его:
«Могу ли я тебе чем-нибудь помочь?»
Человек ответил:
«Посланник Божий, принеси мне воды, ибо меня мучает жажда».
Когда Моисей вернулся с водой, он увидел, что человек этот лежит на земле мертвый. Он снова ушел, на поиски материи для савана, и, возвратившись, увидел, что тело отшельника было растерзано пустынным львом.
В безмерном отчаянии Моисей воскликнул:
«Всемогущий и Всезнающий, Ты превращаешь грязь в человека. Одних людей Ты возносишь в рай, других предаешь мучениям; один счастлив, другой страдает. Это — парадокс, которого никто не может понять».
Тогда внутренний голос сказал Моисею:
«Этот человек уповал на Нас, когда его мучила жажда, а потом отказался от этой веры. Он уповал на Моисея, когда был голоден, доверившись посреднику. Его вина в том, что он попросил помощи у другого после того, как довольствовался Нами…»
Сердце твое снова и снова устремляется к внешним объектам. Ты должен знать, как сохранить связь со своим источником…
Конец ознакомительного фрагмента.
Оглавление
- Введение
- Предисловие и вступление
- Часть первая Изучение суфизма на Западе
- Часть вторая Классические авторы
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Путь суфия» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
129
Одна из самых поразительных странностей современного человека состоит в том, что в то время как он располагает многочисленными научными свидетельствами обратного, ему крайне трудно понять, что его убеждения отнюдь не всегда связаны с его умственными способностями, его культурой и его ценностями. По этой причине он почти до неразумия склонен к доктринерству.
