Эра Игры: Возрождение Эрафии

Илья Алексеев

Мир стоит на грани катастрофы: перенаселение, истощение природных ресурсов, политическая напряженность. Чтобы разрешить проблемы человечества, в игру со своими предложениями вступают четыре фракции: церковь, неокоммунисты, реалисты-королевисты и общество «Визитер».

3

Реальность

Убийство грешника — грешно?

— Отец, отец! — кричал прихожанин. Но священнослужитель в черной рясе был погружен в собственные мысли и не слышал зовущего его голоса. — Отец, постойте же! — он наконец-то смог нагнать торопившегося в свои покои слуги божьего и слегка коснулся его плеча.

Священник остановился и оглянулся. Его красные белки потерянно проскользили по фигуре молодого человека лет двадцати пяти. Прихожанин был одет в широкие дорогие брюки. Но на его тонких, как спички, ногах они смотрелись нелепо. А в пиджаке он и вовсе утопал, словно одежду сняли с великана и надели на гнома. Голову словно высушили дикие африканские племена и надели на палку-тело. И глазенки большие и испуганные постоянно бегали, как заведенные, не в силах остановиться на чем-то одном. А дорогими духами несло за версту, словно на себя он их вылил целое ведро.

— Отец, мне нужна ваша помощь! — продолжал парень, переводя дух и постоянно испуганно оглядываясь по сторонам. — Я согрешил. И мой грех ужасен. Мне сказали, что только вы сможете помочь искупить его.

Погладив седую бороду, священнослужитель задумчиво произнес:

— Не имеешь ли ты на себе технологий бесовских?

— Не имею. Клянусь брильянтом «Красное сердце»¹ — самым дорогим, что есть.

— Хорошо, — старческое лицо было наполнено святой отреченности от мирских проблем. — Цену же знаешь мою?

— Знаю-знаю, конечно, знаю, — прихожанин лихорадочно стал вытаскивать из карманов пятитысячные красные купюры. Они валились на пол, но парень и не думал их поднимать, он и вовсе не обращал на них ни малейшего внимания.

— Вижу, вижу, — остановил его отец Сергий, — следуй за мной, сын мой. Только купюры подбери.

Парень спешно подобрал деньги и последовал за наставником, золотой крест на груди которого обещал спасение от всех грехов.

Они двигались не спеша. Да и куда было торопиться? Зал, освещенный тысячей и одной свечой, все равно был пуст людьми, но ломился от призраков. В мягком свечении пламени со всех сторон, даже со сводного потолка, на них глядели полные добра глаза Божьей Матери, Сына Божьего, святых и великомучеников. Парень почти из них никого не знал, однако ощущал перед их взорами боголепный лепет. Но в тоже время было в их взглядах что-то пугающее и отталкивающее, словно вовсе не человеческой рукой нарисованное, проявлявшееся только под светом свечей. Тех самых, что продают на входе, чтобы церковники набили свои карманы.

Священник в черной рясе шел впереди, указывая путь своему гостю. Сначала они прошли в дверь, исписанную образом великомученика Илии и оказались в небольшой светлой молебне, затем через узкий низкий коридор вышли к лестнице, ведущей наверх и извивавшейся, подобно змее. Поднявшись по ней на второй этаж уткнулись в дверь. Слуга Божий остановился, чтобы достать ключ, висевший у него на шее под рясой. Открыв дверь они оказались в небольшой, но уютной комнатке, умещавшей в себе пару стульев, стоявших за столом, и комод у стены. Однако первое что бросалось в глаза — образ Христа напротив входа, высеченный из дерева. Комната слабо освещалась единственным окном, выходящем на дорогу.

Только светало, небо по-осеннему серо хмурилось, поэтому отец Сергий щелкнул выключатель, и лампочка, висевшая на потолке, загорелась электрическим светом — единственное, что было во всем храме технологичного.

Священник попросил своего гостя пройти и сесть за стол, а сам закрыл дверь на ключ. Подойдя к фигуре распятого Христа, висевшего на стене, он опустился на колени и прочитал короткую молитву.

— Я слушаю тебя, сын мой, — произнес отец Сергий усаживаясь напротив гостя и выпрямляя купюры, нервно вываленные на стол.

— Отец, я согрешил, — затараторил в испуге пришедший. — Я убил их всех, всех своих друзей.

— Как это было? Расскажи, — отец Сергий даже не повел глазом, лишь продолжил править купюры.

— У Лизы, моей подруги, был день рождения. Собралась большая компания. Мы выпивали, шнырялись, трахались — в общем хорошо проводили время. Но Андрюха, мой покойный теперь друг, решил засадить моей девушке без очереди. Я попробовал ему нормально сказать о том, что он наглеет, пролезая без очереди, ведь с ней должны были быть я и Макс. Двойное проникновение и все такое. Она давно о таком мечтала.

— Андрей послушал вас? — не поднимая глаз, продолжал расспрос отец Сергий.

— Нет, ведь мы все были смертельно пьяны, а он еще вдобавок обдолбался солями и наверное, не понял ни одного моего слова.

— И вы убили его?

— Не сразу. Моя девушка пошла в комнату, я же задержался. А когда пришел, то Макс с Андрюхой уже вовсю драли эту пьяную дуру, — последние слова парень проговорил с особенным ожесточением. — И я психанул. Пошел на кухню, взял мясницкий нож, ворвался в комнату и с размаху отрубил член. Да только не Андрюхе, а Максу. Я перепутал.

Гость рассмеялся страшным безумным смехом. Впервые за весь рассказ парня, священник поднял глаза на пришедшего. Однако во взгляде его отражалась лишь скорбь.

— Представляете: во рту у моей девчонки остался член, словно она решила перекусить колбасой в кожуре, — у рассказчика даже слезы на глазах проступили от смеха. От безумного смеха. — Но самое смешное, что Аня с Андрюхой ничего даже не заметили. Она только выплюнула его, как ни в чем не бывало, упиваясь кровью, наполнившей ее рот.

— А Макс?

— Он мгновенно умер от болевого шока. Слабенький какой-то оказался, — утирая слезы успокаивался парень, переставая смеяться. — Второй раз я уже не промахнулся. Еще одна колбаска отлетела на пол.

— И Андрей умер? — не отводя взгляда от гостя поинтересовался отец Сергий.

— Нет, он настолько был под кайфом, что продолжал по инерции работать торсом. Он даже не почувствовал боли. Представляете?

— А ваша девушка, Аня, что она?

— Ничего. Она поняла, что секс для нее кончился, спокойно встала и хотела уйти к остальным, не одеваясь. Ее даже не смущала кровь, в которой ее испачкали незадачливые любовники.

— Странное поведение для девушки, — подметил священник задумчиво.

— Нет, она тоже была под наркотой и вряд ли понимала, что происходит.

— И вы ее убили?

— Да. Одним взмахом я раскроил ей череп прям промеж ее милых глазок, — он вновь рассмеялся. — Я даже смог разглядеть ее маленький мозг, хотя всегда считал, что его у нее нет.

— Что же вы сделали с Андреем?

— Поимел его, как он мою девушку — раком, — эти слова парень произнес на удивление сухо и спокойно. — Знаете, никогда не думал, что кости такие белоснежные. Я узнал об этом лишь, когда вырезал ему позвоночник. Дальше как в тумане. Проснулся на утро в ванной с кровавым ножом в руке. Квартира залита кровью и усеяна трупами. У меня паника. Я отчетливо понимаю, что все записано на камеры. К тому же есть запись даже от первого лица. И мне некуда бежать, негде скрыться.

В дверь вдруг раздался звонок. Конечно я думал, что пришли за мной, поэтому решил не скрываться. Открыл дверь и нашел там лишь небольшую записку, прикрепленную к двери. В ней было указано ваше имя и говорилось, что только вы способны помочь мне за N-ую сумму. Я из богатой семьи, поэтому мне не составило труда достать деньги. Тем более, другого выхода для себя я не видел. Ведь ни один адвокат не станет защищать дьявола, чьи зверства запечатлены на камеру.

— Тяжелый грех лежит на твоих плечах, сын мой, и искупление должно быть под стать ему.

— Я понимаю, понимаю, — в нетерпении протараторил прихожанин, желая скорее искупить свои грехи.

Не говоря больше ни слова отец Сергий поднялся, подошел к комоду. Открыв верхний шкафчик достал оттуда две толстых веревки. Гость насторожился.

— А веревки зачем? — нервно заерзал он на стуле.

— Руки и ноги Христа, спасителя нашего, были прибиты гвоздями к кресту, а твои лишь будут связаны веревкой, — такой ответ успокоил его. — Теперь встань.

Гость покорно стал следовать всем приказам священника. Он встал на колени перед фигурой распятого Христа, где отец Сергий предусмотрительно постелил клеенку, чтобы парень не замарал одежду. Гость сложил ладони для молитвы, а священник связал его по рукам и ногам.

— Теперь молись, сын мой, — положив руки на плечи парня приказал он, но тут же отдернул их, словно обжегся.

— Я не знаю молитв, — встревожено ответил гость.

— Тогда проси прощения у Бога, словно в последний раз, словно ты у него на Суде.

— Прости меня, Господь. Я виноват перед тобой. Я согрешил. Прости мою душу грешную. Умоляю…

Сильные руки священника накинули на голову парня сзади целлофановый пакет. Тело гостя затряслось в судорогах, руки замотались из стороны в сторону, пытаясь высвободиться, а рот, как рыба, выкинутая на берег, открывался и закрывался, пробуя уловить остатки воздуха. Отец Сергий, невозмутимо глядя на фигуру Христа, принялся читать молитву за упокой души. Когда молодое тело парня обмякло и стало удерживаемо лишь руками палача, священнослужитель уложил бездыханный кусок мяса на пол и перекрестился. Подойдя к комоду он на небольшом листке бумаге написал: «Жду вас в 21:00». Спустив записку своему прислуге, мальчишке-посыльному, священник вернулся в свои покои и принялся разделывать мертвое тело, дабы приготовить его на ужин.

Примечания

1

Камушки до 1 карата оцениваются в $2 млн. за карат на 2019 г.