Блокпост

Илья Деревянко, 2010

«Пленного «духа» звали Арби. Выглядел он жалко и униженно. Совсем не как пол часа назад. Тогда Арби был гордым и надменным. Длинным тупым кинжалом, сделанным из рессоры, он перепиливал гортани молодым солдатам, захваченным на блокпосту. Арби и его подельники ощущали себя хозяевами жизни, глумились над умирающими пацанами, наслаждались их агонией, отпускали плоские шуточки…»

Военнослужащим Федеральных Сил и сотрудникам российских спецслужб погибшим на Северном Кавказе

ПОСВЯЩАЕТСЯ.

Москва, 2009–2010

Пленного «духа» звали Арби. Выглядел он жалко и униженно. Совсем не как пол часа назад. Тогда Арби был гордым и надменным. Длинным тупым кинжалом, сделанным из рессоры, он перепиливал гортани молодым солдатам, захваченным на блокпосту. Арби и его подельники ощущали себя хозяевами жизни, глумились над умирающими пацанами, наслаждались их агонией, отпускали плоские шуточки…

Блокпост взяли обманом. Подъехали к нему под видом кадыровских гвардейцев. Вышли из машин, вступили в дружескую беседу с командиром и внезапно набросились, обезоружили, избили до полусмерти. В банду входили сплошь опытные воины, а противостояли им мальчишки 18–20 лет. Вобщем справились! Один лишь лейтенант (старший блокпоста) оказал отчаянное сопротивление и, под конец, подорвал себя гранатой вместе с тремя навалившимися «джигитами». Их трупы положили в сторонку — так чтобы не попали в объектив видеокамеры, на которую снимали неспешную расправу над плененными федералами. Запись предназначалась для двух целей: 1) Отчет о проделанной работе, 2) Психологическое давление на российского обывателя.

После получения денег от хозяев, её (запись) собирались выложить в ИНТЕРНЕТ на широкий доступ, мол — «Бойтесь неверные! Вот так мы вас всех, если что!»… Арби с удовольствием позировал перед камерой. Смотрите какой он герой: сильный, самоуверенный безжалостный! Как он грамотно пилит глотки русским — от уха до уха, чуть выше кадыка. Перерезает трахеи не затрагивая артерий. Так и крови меньше (одежду не запачкает) и мучений больше. Зарезанный человек еще живет некоторое время, угасает в безмолвных муках. А потом в разрез можно просунуть язык убитого. Кра-со-та!!!..

Столкнувшись со свинцовым взглядом сорокалетнего русского подполковника. Арби затрясся как в лихорадке. Эти федералы (на сей раз матёрые профессионалы) свалились на них как снег на голову. Банда Исрапи Саламбекова перестала существовать в считанные минуты. Четырнадцать моджахедов отправились в Загробный Мир вслед за теми тремя, взорванными лейтенантом. Живым не ушел никто. Только Арби ухитрился попасть в плен: вовремя отбросил оружие и упал на колени, задрав руки к небу… «Спасён! Спасён! Спасён! — колотилось в голове боевика, когда его волокли к старшему группы: — Русские дураки! Доставят на базу, сдадут в штаб… Так по инструкции положено!.. Потом СИЗО и свобода, в связи с очередной амнистией!» А дальше можно наплести соплеменникам про жестокий, неравный бой. Рассказать, как он один прикончил голыми руками пятерых неверных и был задавлен многократным численным превосходством. Описать свое мужественное поведение в плену. (Благо все подельники мертвы, а федералам чеченцы не поверят.) Но это потом. А сейчас главное выжить… Любой ценой!.. Арби заискивающе улыбнулся и, неожиданно для себя обмочился. Обильно и вонюче. Совсем как в подростковом возрасте, когда Ваха — боксер застукал его в своем сарае рядом с изнасилованной козой…

Конец ознакомительного фрагмента.